Я так и не смотрел. Вообще все равно что там происходит, сидел на свой выход настраивался. И наконец, время пришло.
— Последним под взор богов выходит первый номер общемирового рейтинга, Максим Суворов!
Едва поднявшись, сразу увидел кивок Атаманова. Он с самого начала догадался, что именно я собираюсь сделать. Отбил боссу выставленный кулак, сохраняя спокойный и уверенный вид спустился вниз, вышел в круг. Наверх старался не смотреть, но краем глаза все равно увидел бледное лицо Анны в высокой ложе. Досталось ей сегодня неприятных минут.
То ли еще будет. Простите, Анна Николаевна.
Сначала, как и было заявлено по плану, я прошел к статуе Марса.
— Здравствуйте, — негромко приветствовал я невозмутимого в бронзе бога, после чего взял металлический круглый щит. — Возьму попользоваться, спасибо.
Отвернувшись от Марса, направился в зеленый сектор, слушая нарастающий удивленный гомон. Здесь остановился у статуи однорукого Тира — германского бога войны.
— Здравствуйте. Возьму ненадолго, спасибо, — с полупоклоном забрал я изогнутый скимитар. Потяжелее наших спартанских мечей, но так даже лучше. Наверное.
Отойдя от статуи Тира, прошел в белый сектор. Здесь переложил меч из правой в левую, держа вместе со щитом, подошел к статуе одноглазого Одина и взял давно примеченное короткое копье с массивным широким наконечником.
— Здравствуйте. Возьму на время, спасибо, — негромко обратился я к одноглазому богу-предателю воинов.
Выйдя в центр круга, перехватил копье — так, что острие теперь смотрело в землю. Щит и меч в левой руке, копье в правой — надеюсь, хватит.
— Опускайте! — в тишине раздался мой голос.
Гомон в высокой ложе затих, а потом начался с новой силой. Зрители не сразу, но поняли замысел. Пока не все, правда — хорошо слышу, как кому-то сейчас объясняют на пальцах, что колено Максим Суворов не преклонял, а значит покровительства он ни у одного из богов не попросил.
— Он нормальный вообще? — услышал я как кто-то кого-то спрашивает недоуменно.
Актуальный вопрос, конечно.
Глава 8
Поверхность под ногами дрогнула и со скрежетом пол пошел вниз, опускаясь в идеально круглую яму. За постепенно появляющейся решеткой напротив вижу гладиатора-секутора в глухом шлеме с большим прямоугольным щитом и коротким мечом.
Площадка продолжала опускаться, я медленно разворачивался на месте. За второй решеткой раскрашенный синей краской голый варвар. Пикт? Вернее, полностью забитый синими партаками преступник-рецидивист, раскрашенный под пикта.
За третьей решеткой ожидаемо викинг — в это раз не голый берсерк, в меховых штанах. Хотя, сомневаюсь, что у викингов были такие густые черные бороды, но похоже в достаточном количестве заключенных скандинавского типа в тюрьмы особого режима не завезли.
Ф-фух, как-то страшновато. Дрожь нервная ушла, но накатывает на меня даже сильнее, в руках аж покалывание.
— Выпускайте! — прозвучал мой голос.
Слова вырвались против собственной воли, но едва решетки с лязгом поползли вверх, как в теле появилась невиданная легкость, а мандраж ушел как не было. Все, поздно бояться — теперь драться надо. Зрение изменилось — взгляд как у атакующего хищника сейчас. Не вижу ни трибун, ни зрителей, все размыто как на высокой скорости, вижу только гладиатора со щитом перед собой.
Звучно ударил гонг, и я тут же резко развернулся, рванув с места бегом и фокусируясь на другом противнике. Пролетел пару шагов, разгоняясь, на выдохе бросил копье. Это настоящий бой, здесь каждое движение может быть последним — и чтобы оно таким не стало, вкладываться в него надо каждый раз как в последнее. Поэтому швырнул я копье со всей возможной силой, с невольно вырвавшимся хриплым криком.
Массивное оружие мелькнуло в воздухе и воткнулось в живот чернобородому викингу, который с хрипом осел на колени. Второй — раскрашенный синей краской то ли «пикт», то ли «кельт», уже с несвязными криками бежал на меня, заходя со спины. Я едва успел перекинуть из левой руки меч, разворачиваясь и принимая удар топора на щит — довернув, так что лезвие скользнуло вниз и с лязгом ударило в мрамор. Вновь с резким криком, на выдохе вкладывая в удар всю что есть силу, я рубанул сверху-вниз по открывшейся спине раскрашенного в синее варвара. Ощущение, когда тяжелый клинок врубается в ребра и позвоночник, через рукоять передалось очень хорошо.
— Сзади! — вдруг раздался пронзительный девичий возглас.
Не видя даже где гладиатор-секутор, я рыбкой сиганул вперед. Очень вовремя — когда летел почувствовал, как ткань рубашки на спине зацепило. Перекатился через плечо, вскочил на ноги — отбегая еще на несколько шагов и только сейчас обернулся.
Секутор не преследовал — медленно наступал на меня, закрывшись массивным щитом и глядя сквозь маленькие дырочки шлема. Я пошел по кругу, присматриваясь к и прикидывая возможности. На периферии зрения все размыто, фокус только на противнике, все громче слышу свое запаленное дыхание. Противник атаковать не торопится, присматривается. Вдруг с резким криком сделал шаг вперед, притопнув звучно.
Напугать попробовал, оценить реакцию. Подействовало, но совершенно не так, как он ожидал — на мгновенье меня откинуло из этого мира. Параллельно я смотрел на шлем секутора, но видел сейчас его сокрытое лицо, потому что мой взгляд был одновременно взглядом одной из его жертв.
Это не убийца, не боец. Это настоящий падальщик — охотился только за слабыми. Внутри поднялась волна ярости. Да какого я, черт побери, здесь топчусь в страхе⁈
Опустив вниз оружие, зашагал прямо к противнику. Высвободил руку из крепления щита и скрытым замахом швырнул его под ноги секутору. Он на миг замешкался, а я — с криком на выдохе, ударил ногой в центр его прямоугольного щита. Противник отшатнулся, а я уже бил мечом — вкладываясь полностью в каждый удар, так что от деревянного ростового щита щепки летели.
Отступающий под моим безумным натиском секутор поскользнулся в луже крови натекшей с раскрашенного пикта. Опорная нога поехала, пятка взлетела вверх и нелепо взмахнув руками, секутор упал. Рубанув ему по взлетевшей вверх ноге, следующим ударом — перехватив меч двумя руками, как клюшку для гольфа, отбил в сторону его меч. Зазвенев по мрамору, короткий клинок улетел далеко к стене. Ногой сбив шлем с головы секутора, я приземлился ему коленом в грудь. На меня глянуло испуганное, ничем не примечательное лицо.
— Пожалуйста, пожалуйста не надо, — просяще заголосил секутор.
Его так же просили, я это знал. Поэтому, не отвечая, просто стал с остервенением бить оголовьем клинка, только чтобы он заткнулся. И только когда на меня ощутимо брызнуло кровью из разбитого лица, пришел в себя — отшатнулся, вскочив на ноги и отошел, пошатываясь как пьяный. Постоял немного, пытаясь отдышаться — грудь просто разрывало, я, как и Ушан, сюда словно бегом прибежал. Только он марафоном, а я в спринтерском темпе.
Оглянулся — пикт лежит лицом вниз без движения, викинг сидит у стены, держась за копье в живот, секутор скребет по мрамору пятками. Все три противника еще живы, но добивать их у меня рука не поднималась. Не мог себя пересилить — вместе с брызнувшей в лицо чужой горячей кровью прошла и боевая ярость.
— Поднимайте! — услышал я свой голос.
Платформа заскрипела, возвращая меня на уровень статуй. Подняв отброшенный скимитар, левой рукой я взял пикта за ногу и потащил его к Тиру. Оставил стонущего синекожего варвара у подножия статуи, сверху положил окровавленный меч.
— Благодарю, очень выручили.
Викинг лежал совсем неподалеку от статуи Одина. Обошел его сзади, схватил за сальные волосы, протащил всего пару метров, оставив копье в теле.
— Так, наверное, лучше будет. Спасибо, — кивнул я предателю воинов.
Секутор, когда я к нему подходил, пытался подняться. Подобрав щит, я перехватил его двумя руками и с размаху ударил гладиатора по голове, так что аж металлически зазвенело. Схватил за целую ногу, оттащил секутора к статуе Марса, вернул на место окровавленный после удара щит с широкой отметиной от удара топора. Показал богу войны поднятый кулак, потом чуть отошел, повернулся ко всем греко-римским богам красного сектора.
Постоял, подумал немного, что говорить. Вот до этого места я в своих планах просто не доходил, сейчас даже не знаю, что делать. Глубоко вздохнув, поднял взгляд на статую Юпитера. В принципе, как в школе учили — не помнишь, как в параграфе, расскажи своими словами.
— Здравствуйте. Я это все к чему затеял… Понимаете, с простыми проблемами я, наверное, способен справиться сам. Говорят, мы с вами сейчас в одной лодке, планета в опасности и поэтому вы поможете мне, когда будут… Ну, в общем поможете, когда… Простите, что-то в голове сумбур какой-то. В общем, вы же дадите мне силу, чтобы справиться с по-настоящему серьезными проблемами? — с этими словами я чуть развел в стороны руки, извиняющеся-просящим жестом.
После этого предисловия собрался подойти к статуе Марса, как и планировалось, но не успел. Тело секутора вдруг превратилось в живой огонь. Позади меня — я не видел, слышал характерные звуки, тоже взметнулось яркое пламя. Оно отражалось в глазах статуи Марса, а парой мгновений позже прямо с небес, прямо в меня, одна за другой принялись бить молнии, расходясь ветвистыми силовыми жгутами по всей площадке.
Я так и стоял, разведя руки извиняющимся жестом, как вдруг почувствовал в них тяжесть. На левой руке ярче загорелась пламенеющая метка от запястья до локтя, а в правой — созданный из живого огня, постепенно сгущающегося до состояния лавы, а после превращаясь в блестящий металл, материализовался изогнутый меч. Я держал его в руках всего мгновенье, после чего он растворился в воздухе. Погасла и татуировка.
Остатки жгутов молний еще ветвились по площадке, а я смотрел на свои руки — левая еще сияет потухающим отсветом метки, а на правой, на безымянном пальце, золотой перстень, повернутый печаткой внутрь. Сейчас — по мере того, как молнии прекращали искрить, перстень истончался, исчезая.