«Партнерами» босс называл баллистические манекены — полноразмерные реалистичные модели человеческого тела, с имитацией анатомических особенностей. До этого момента с «партнерами» мы работали во время тренировок с холодным оружием — рубили, кололи и колошматили, разваливая и брызгая по сторонам синим имитирующим кровь гелем. Сейчас же больше двух десятков манекенов — только торсы с головами, стояли на стрелковых рубежах. Какие-то просвечивающие, так что сквозь прозрачный гель ребра видно, какие-то в защите бронежилетов, на некоторых шлемы.
Стрелять мы начали не сразу. Оказывается, для каждого образца оружия было немалое количество патронов — дозвуковые для стрельбы с глушителем, бронебойные, легкие, тяжелые, антирикошентые. Пройдясь по теории — с обратной связью ответов, посмотрели как Атаманов наглядно показал к чему стремиться, после сами перешли с практике, для начала снаряжая магазины каждый для себя.
Меня дядька, начиная с тринадцати лет — как он из долгой командировки вернулся, водил пострелять. Хотя и давно последний раз было, так что в грязь лицом я не упал. Гера более-менее справлялся, в вот Ушан, Ваня и Ярик вживую видели железное оружие впервые, проблемы начались еще с момента снаряжения магазинов. Ободрали руки с непривычки, но по итогу справились все.
Со стрельбой у команды тоже все было очень так себе. Не только в плане попаданий, вообще в работе с оружием. Если по меткости еще тройка с минусом, то процесс перезарядки выглядел болезненно неуклюже. Думаю, с таким умением и скоростью нас не только демоны, стая бродячих собак разобрать может.
Еще не то чтобы неприятным, но весьма уязвляющим обстоятельством оказалась сноровка в обращении с оружием у Василисы и Алисы. Они не только защитные костюмы видели не впервые, но и с винтовкой обе на «ты», чувствуется серьезный практический опыт. С автоматом похуже, его на упор сошек не поставишь, но тоже явно учились. Из револьвера сегодня только я с Ушаном пострелял, незабываемый опыт.
Про синяки Атаманов, кстати, правду сказал — чистое плечо по итогу, работает костюм. Когда с дядькой ходил стрелять у меня потом неделю не сходили, прижимай не прижимай приклад к плечу во время выстрела.
К вечеру, после ужина, я сформировал вопросы по себе, надо же и личные пробелы заполнять. И уже готов был начать спрашивать Анну, а она взяла и улетела в столицу, оставив нас на Атаманова и инструкторов. Ладно, не страшно — пять лет не знал, за что меня на строгий контроль социальной адаптации поставили, еще пару дней подожду.
Пару дней тренировки продолжались в рабочем спокойном режиме, острых тем все дружно избегали, даже Василиса вела себя прилично. Теоретические занятия ресурсы мозга особо не занимали, а в преддверии встречи с первыми лицами планеты нас начали активно прогонять по этикету, подготавливая к церемонии. Мне ведь, кроме прочего, еще и должны вручать государственную награду за спасение жизней, а запланированный прием для узкого круга, который мы пропустили после перфоманса Геры, уже превратился в масштабное протокольное мероприятие.
В четверг после обеда, вместо теории, состоялась примерка парадной формы. Традиционная в отличие от функциональных «космических» нарядов, похожая на армейскую. Переодевались вместе с портным — готовым, если что, на месте подправить.
Парадные костюмы оказались темно-серого цвета; штаны с багрово-красным лампасом, китель с таким же воротником-стойкой и обшлагами рукавов. Перчатки и ремень — белые. Головные уборы не предусмотрены, еще в отличие от армейской формы на кителе отсутствуют погоны, только на плече нашивка в виде красной «римской» эмблемы Ковентанта и ниже яркий на фоне остального российский флаг. На воротнике два золотых значка в виде коринфского шлема с красным гребнем — символ Марса, бога-покровителя. У Геры вместо шлема Марса оскаленный череп Диспатера, у Вани с Яриком просто значки с эмблемой Ковенанта.
— Я в этой форме чувствую себя так, как будто меня запихнули в тубус, — прокомментировал Ярик, показательно двигаясь словно неуклюжий гуманоидный робот.
Вот категорически согласен. Защитный костюм потяжелее, массивнее, но в нем чувствуешь себя гораздо более свободно, чем в парадной форме из натуральных тканей-материалов.
— Парадная форма не для того, чтобы прыгать и бегать, а для совершения ограниченного набора движений во время официального мероприятия, — пояснил Ярику незаметно подошедший сзади Атаманов. Сам он парадную форму не примерял, в отличие от нас наверняка опыт ношения есть.
Ярик не успел смутиться от своего ребячества, потому что — с некоторым опозданием, как и полагается в норме событий, появились девушки. В коридоре воцарилась тишина, нарушаемая только перестуком каблуков. Наряды обеих, как и защитная экипировка, выполнены в женственном варианте. И это не были мундиры как у нас — сестрички-лисички вышли в платьях.
Алиса, как представительница мирного культа, в белом. Открытая спина, глубокое декольте, грудь подчеркнута серебряным поясом-корсетом, серебряные же и змейки обвивающих предплечья браслетов. Несмотря на преобладание белого ни разу не выглядит как невеста, ни одной ассоциации — скорее как жрица.
Василиса, в длинном темно-зеленом платье, больше напоминает дриаду-воительницу. Плечи закрытые, на одном наплечник из вороньих перьев; декольте глубокое, но зашнуровано, хотя ближе к шее шнуровка чуть ослаблена. На шнуровке и сапоги — ботфорты выше колен, видимые в высоком, до середины бедра, разрезе.
Обычно Василиса одета в бесформенные толстовки или спортивные костюмы; в защитной экипировке же на фоне сестры она совершенно теряется — когда они вместе, Алиса больше взгляд привлекает. Сейчас же я впервые увидел девушку в женственном варианте одежды, присмотрелся и удивился. Не плевалась бы желчью по поводу и без повода, вполне можно было воспринимать ее как Василису Прекрасную.
Под руководством Атаманова мы походили туда-сюда группой, потренировали перемещения в здании. Оказалось все довольно непросто, хотя казалось бы, зайти и выйти. Тем более что я ни разу в жизни не носил подобную строгую форму, и определение Ярика «как в тубусе» обретало новые смыслы. Особенно когда я весь вспотел под плотным кителем — день стоял по-летнему жаркий. Остальные тоже страдали, Ушану тяжелее всех — лоб весь в бисеринках пота. Зато сестрички-лисички чувствовали себя прекрасно, оказавшись словно в естественной среде.
Тренировка — для того, чтобы мы выглядели уверенной группой, а не неуверенной толпой, продолжалась до самого вечера. Зато похвала от Атаманова показала, что не зря. После ужина, на который не переодевались, ничего не закончилось — мы собрались в общем зале, где нам сначала дали список вопросов, потом все вместе коллегиально формулировали ответы, репетируя. Тон, посадка, произношение — никогда не думал, что все это так сложно. Иди сюда, постой туда, улыбнусь вот так, леди под руку возьми, дверь приоткрой, вперед пропусти…
Команда инструкторов, выстроившись вдоль стен наблюдала за нами и неприкрыто потешалась, явно найдя развлечение лучше головизора и ленты омнифона. Ярик попробовал намекнуть Атаманову, что переходящий в открытое глумление смех ему мешает, но босс только рукой махнул и сказал, чтобы воспринимали как тренировку действий под психологическим давлением.
На следующий день закрепили, вновь посвятив теорию изучению протокола и возможных ситуаций на приеме, так что в субботу утром группа выглядела без преувеличения блестяще. Сегодня девушки были с прическами и макияжем — почти незаметным взгляду, но сделавшим их ослепительно-красивыми, еще более подчеркивая красоту естественную.
Вернувшаяся рано утром из столицы Анна, как и дочери, была в платье — только в строгом темно-сером, в корпоративном стиле Ковенанта. Атаманов вышел в армейском темно-синем парадном костюме с голубыми лампасами; вся грудь в медалях, причем в оригинале только Звезда Героя и Георгий, все остальное — орденские планки. Думаю, все его медали в оригинале на китель просто бы не поместились.
На выходе из спального корпуса нас ждала кавалькада машин — массивные черные внедорожники сопровождения, микроавтобус для нас и удлиненный седан для Анны с сестрами. Сейчас их даже мысленно сестричками-лисичками не назвать — если вчера они еще казались девчонками с нашего двора, то сегодня — с прическами, макияжем и дежурно-выверенной грацией, буквально божественные избранницы как есть.
Мы, впрочем, тоже неплохо выглядели. Ну не прямо мы, конечно, а вся компания в целом вместе с сопровождающими инструкторами — там у каждых орденских планок не намного меньше, чем у Атаманова.
Выехала наша кавалькада с мигалками и выскочив на вторую кольцевую, полетела в сторону президентского дворца. Ни одной остановки, кроме того — не сразу заметил, что ехали мы по совершенно пустым магистралям. Точно, дороги перекрыты! Как раз сейчас съехали на развязку, проскочив мимо загородивших другие съезды машин ДПС со включенными проблесковыми маячками.
— Я ведь отсюда, совсем неподалеку жил, — вдруг произнес Атаманов, заметив, как я проводил взглядом машины патрульной службы. — Когда учился ещё, здесь стабильно раз в несколько месяцев дороги наглухо перекрывали, когда на саммиты-конгрессы со всего мира деятели слетались. Метро на юге Питера долго не было, хотя тут в одном только районе города населения как во всей Прибалтике, так что с этими перекрытиями все движение просто колом вставало. Не уехать не приехать, иногда только пешком. Ух как мы не любили этих членовозов с мигалками, — задумчиво усмехнулся Атаманов. — А тут вдруг так неожиданно, что теперь для нас дороги перекрывают…
Кавалькада наша, проскочив без остановки по прямой как стрела дороге мимо малоэтажных городских предместий, заехала в воротную арку и выкатилась на плац, по широкой дуге объезжая памятник Петру Великому.
— Погнали, — показал на выход Атаманов.
Не зря два дня тренировались — довольно бодро попрыгали на брусчатку плаца, открыли двери машины, подавая руки прекрасной половине команды. Анна шла первой с Атамановым, Василиса в паре с Герой, Алиса с Ушаном, потом Ваня с Яриком, и я замыкающим, ничуть от этого не ущемляясь.