Закряхтел выбирающийся Виталик, выкатившись колобком, взвизгнула от боли бело-розовая тян — схватив ее за руку, я выкинул ее вперед, так что она покатилась в сторону границы, исчезая там со вспышкой. Следом вытянул важную персону и вместе с ней — уходя от накатывающей на нас клацающей зубами и воющей массы оранжевых и желтых жилеток, мы врезались в границу купола.
Словно в натянутую пленку попали, но через краткий миг по глазам ударило неестественно ярким светом, заставляя невольно зажмуриться.
Глава 2
Звуковой сигнал в салоне самолета ворвался в сознание, рывком возвращая в реальность. Гудят двигатели, набирая силу, чтобы стронуть в разгон махину лайнера, сидит рядом команда, вернулись привычные, обычно незаметные элементы дополненной реальности перед взором.
Это мне что, все привиделось?
Не успел я даже обдумать догадку, сложить в кучу все воспоминания образы неслучившегося, как совсем рядом раздался пронзительный вопль. Кричал Ваня — он держался за шею, и сейчас забыв про ремень пытался отстраниться от тренера. Сам тренер на Ваню внимания не обращал — приоткрыв рот и закатив глаза, безвольно опал в кресле, теряя сознание.
Расстегнув ремень, я вскочил и обернулся. Женщина, которая с хрипом недавно тянула ко мне руки, громко и сипло дышит, положив ладони себе на середину груди, в глазах недоумение. Обычные глаза, нормальные.
— Макс, что происходит? — неожиданно тонким голосом спросил Ярик. Губы трясутся, рот приоткрыт, глаза как блюдца. Да, он с сиденья так и не встал, его же прямо тут загрызли.
Игнорируя вопрос Ярика, я повернулся к сидящему справа Гере — выглядит он, мягко говоря, удивленным.
— Ты дошел?
— До границы? Да, через лес.
— Свет?
— Свет.
— Мы там были! — громко крикнул я, обращаясь сразу ко всем, кто может меня услышать и понять.
Пересилив себя, подошел к тренеру. Очень он нехорошо сложился как-то, не нравится мне это. Тронул за плечо, нет реакции. Страшно — еще несколько минут назад на его месте сидел обращенный демон, загрызший Ваню, но черт побери, это же Леха, наш тренер! Да и у женщины глаза нормальные.
Не обращая внимания на вжавшегося в спинку кресла и охающего Ваню, расстегнул ремень и потянул тренера на пол. Когда он упал безвольно, попробовал нащупать пульс на запястье. Не прощупывается. Справляясь со страхом, ожидая что вот-вот тренер откроет глаза и вцепится в меня раззявленной зубастой пастью, наклонился и послушал дыхание. Не ощущается.
В школе у нас были курсы первой помощи, поэтому я положил тренеру ладони на середину груди и начал делать непрямой массаж сердца. После третьего качка он вдруг распахнул глаза и выгнулся, сипло вздохнув.
— Макс, что за [ш-ш-ш-ш]? — на выдохе спросил тренер. Ну вот и система социально-адаптивного контроля знакомым шипением заглушки вернулась. Не отвечая на вопрос, ну а как на него ответишь? — я пробежал в салон бизнеса.
— Молодой человек, пожалуйста, займите свое место… — обратилась ко мне уже стоящая в проходе старшая бортпроводница. Видимо, на вопли Вани среагировала.
Выглядит женщина не очень, заметно с трудом на ногах держится и пока не понимает, что происходит. Думает, похоже, что только ей плохо, действует в рамках служебных обязанностей. Не обращая на нее внимания, я проскочил вперед и вырвал из кресла бесчувственного мужика в деловом костюме, которому шею сломал недавно. Тоже в отрубе, полном, пульса нет. Все понятно — те, кто стали демонами, вернулись просто в шоке. Те, кто были убиты, возвращаются как бы не полностью.
Уложил мужчину в костюме на пол, пара качков и аналогичная картина — распахнутые глаза и сиплый вдох, словно у вытащенного из воды утопающего.
Подняв взгляд, столкнулся глазами с важной курносой персоной. Опять бледная, так что на фоне загара веснушки видны, опять выскочила из кресла и стоит у двери, как совсем недавно. Только сейчас и бело-розовая тян рядом с ней жмется в страхе непонимания происходящего.
— Массаж сердца этим делайте! — показал я девушкам на телохранителей.
Замялся на мгновенье — а телохранитель-то только один в отключке, которому кругозор на все триста шестьдесят расширил. Второй, которому голову прострелил, сидит озадаченный, понемногу приходя в себя.
— Скажи командиру, пусть свою шарманку гасит! — это я уже крикнул старшей бортпроводнице, выбегая обратно в общий салон. Люди здесь приходили в себя, многие кашляли, причитали, плакали маленькие дети. Вот странно, их во время путешествия в сумрак не видел и не слышал. Пробежав через первые ряды сидений, выскочил на площадку у туалетов. Здесь уже стояла пара ошарашенных спортсменов.
— Всем, кого убили, делайте массаж сердца! — заорал я, пробегая дальше по салону. Вот она, красивая женщина в оранжевом спортивном костюме, которую я застрелил на улице под крылом. Согнувшись, частично лежит на втором сиденье, ее тормошит за плечо мужчина в очках омнифона с тонкой оправой и спрашивает, что случилось.
Откинув его руку с плеча, я потащил женщину на себя — тут же получил удар, но кулак по скуле скользнул, даже не заметил почти. Возмущенный мужчина полез за мной, но тут кто-то из спортсменов перегнувшись с другого ряда, потянул его за шиворот. Я положил убитую недавно женщину на спину и начал давить ладонями в середину груди. Вновь реакция почти мгновенна — глаза распахнулись, звучит сиплый вдох.
— Ищите кого убили, парни! — орал уже вихрастый спортсмен, которому я второй пистолет отдал. Мужчина в очках, так и не понимая до конца что вообще происходит, снова полез на меня, но ему кто-то из спортсменов тут же с локтя выдал. Их лидер с вихрастой гривой, почти как у льва — шапку снял, между тем уже рванул дверь аварийного выхода.
Дальше все превратилось в какой-то сюр — постепенно приходившие в себя пассажиры мельтешили, спрашивали, что происходит — как вежливо, так и с криками. Особо настойчивые выхватывали от совершенно не стесняющихся раздавать спортсменов. Когда градус общения превысил допустимые нормы, их тренера — не совсем понимая, что происходит, раздавать начали не хуже подопечных, защищая своих. Не знаю, что за спорт, но скорее всего не шахматы — здесь прямо хорошо поставленная командная игра чувствуется.
Потом как-то вдруг приехали пожарные, скорая и полиция — как оказалось, всего за пару минут, хотя мне это время показалось вечностью. Эвакуация из самолета шла быстро и деловито, несмотря на то, что спасательные службы совершенно не понимали, что происходит. Заглушенные двигатели стихли и спрыгнув с задней стороны крыла, я присел на бетон под брюхом самолета, прислонившись к колесу шасси. Мелькнула знакомая крутка и грива, рядом присел вихрастый лидер спортсменов.
— Данила, — протянул он мне руку.
— Максим.
— Спасибо.
— Сестренку вытащил?
— Угу, — кивнул он со странной интонацией. — Она в планшет пырилась и даже не поняла, что происходит.
— Повезло, — сказал я, думая о другом.
Омнифоны выключились, а планшет сестренки работал. Если детский, значит без выхода в сеть и получается, что в аномалии упали только гаджеты глобальной системы.
— Воу-воу-воу, это у тебя что такое?
Толстовку свою я еще в салоне снял и сидел в футболке, положив локти вытянутых рук на колени. Данила сейчас показывал на мое левое предплечье, где с легким жжением вдруг начала проявляться живая татуировка, сотканная словно из языков красно-золотого пламени. Как будто раскаленный металл под кожей течет.
С удивленным возгласом Данила вдруг рванул вверх и свой рукав. У него под кожей появлялась аналогичная татуировка, только живое сияние у него не красно-золотое, а белое, как от лампы дневного света. И судя по раздавшимся неподалеку нескольким удивленным возгласам, подобное происходило не только у нас.
Едва обвивающие руки живые татуировки дошли от запястий до локтя, как сияние угасло и только что ярко сияющие рисунки практически исчезли — оставив на коже едва-едва заметный след в виде чуть более темного оттенка у меня, и чуть более светлого у Данилы.
— Ты тоже это видел? — глядя себе на руку, озадаченно спросил он.
— Да.
— Чет мне кажется, что нас всех закроют в клетку и будут долго спрашивать о том, что случилось.
— Мне тоже так кажется. Думаю, нет смысла умалчивать о наших… сумрачных видениях.
— Тоже так думаю, — кивнул, тряхнув гривой, Данила. — Откуда сам?
— Рыбинск.
— Да ладно! Нижний берег, соседи-медведи!
Похоже, спортсмены из Череповца — расположенного на севере Рыбинского водохранилища,в Вологодской области. Рыбинск же на южном берегу, в Ярославской, гуляющий медведь с герба которой сейчас разгонялся по всему миру в рамках рекламной компании области.
— Не нижний берег, а южный.
— Да-да конечно, как скажешь. Командой летите? Лыжники?
— Нет, боги арены.
— А-а-а, киберкотлеты?
— Да-да, кибератлеты, — усмехнулся я.
— А мы с Черепа, прикинь!
— Мог бы и не говорить, и так видно. Череповец сила, все остальные дрочилы?
— Суть верна, но другими словами, брат, у нас вообще-то культурный и вежливый город. Слушай, по-соседски…
Данила повернул ко мне левое запястья с таблеткой омнифона и свайпом двух пальцем отправил в мою сторону контакт, о чем сразу пришло оповещение в строке состояния перед взором.
— Добавь в друзья, мало ли нужна будет помощь какая. У меня отец не последний человек в родном Отечестве, так что, если что вдруг, пиши не стесняйся.
— Буду иметь ввиду.
— А ты сам откуда, вот прямо именно с Рыбинска?
— Нет. Пэ-гэ-тэ Заводской.
— Я почему-то так и подумал, только говорить не стал, — кивнул Данила.
— Звучит как оскорбление? — засмеялся я.
— Не-не, наоборот. Просто есть у меня два знакомых Заводского, оба просто без башки. Ну, в приличном смысле слова.
— Не мы такие, жизнь такая, — только и пожал я плечами.
— Так, молодые люди, чего это мы здесь сидим! В машину на осмотр, быстро! — появилась рядом с нами строгая целительница в синем костюме медика.