и вывести меня из себя. Но произошло это из-за того, что Алиса Полубояринова держала меня за руку. Она сработала как предохранитель, иначе, насколько понимаю, привнесенной мною из сумрака энергии, учитывая неумение пока ее контролировать, хватило бы превратить в пепел как минимум парочку особо настойчивых журналистов.
— Как у вас? — посмотрел на Василису Брагин.
— Тяжеловато, но я справилась, — неожиданно призналась девушка. — Но я и демона не убивала.
— Понимаю, — не будучи очень-то и удивленным, кивнул Брагин. — И еще понимаю, что из-за слухов о связи с Урсулой Ингерман я у вас в числе основных подозреваемых в организации провокации.
«Что я тебе говорила?» — выразительно посмотрела Василиса на Анну.
— Не только, — покачал головой Атаманов.
— Почему же? — заметно удивился Брагин.
— Иван Родзянов признался, что действовал по указанию полковника Панина из МГБ. Того самого сотрудника, который задерживал и жестко беседовал с Максимом после его первого погружения в сумрак. Урсула тоже получала указания от Панина, якобы ретранслированные через директора МГБ из самого Совета Ковенанта.
Надо же, а вот нам этого не сказали. Брагин в ответ только покачал головой, поджал губы.
— Вы же не думаете, что отец мог сознательно отправить меня в микроволновку и нагрев включить? — поинтересовалась озадаченная Василиса, ни к кому конкретно не обращаясь.
— У меня сейчас есть что вам сказать и в чем признаться, — не отвечая на ее вопрос начал говорить Брагин. — Хотя я и не участвовал непосредственно в организации сегодняшнего мероприятия, но я был осведомлен о планируемой провокации. Будучи адвокатом самому себе скажу лишь, что ни о каких огненных казнях в планах речи не шло. Максимум предполагалась возможность легких травм вследствие предполагаемой психической нестабильности ковенантов. Сейчас объясню более подробно, но прежде непосредственно вам скажу, — посмотрел Брагин поочередно на нас с Василисой. — Я, как и многие, участвовал в этом потому, что нам — обычным людям, нужно было понять уровень вашей опасности. Представьте, что в перспективе каждый избранный — ядерная бомба, позволяющая нашему государству диктовать свою волю мировому сообществу. Но что если эта бомба самостоятельна в решениях, может прийти на заседания правительства, например, и там взорваться? А потом повторить еще раз и еще много-много раз? И я, как представитель высшего руководства Ковенанта, участвовал в этом мероприятии, но держа его в уме как вполне рутинную проверку. У Ковенанта есть информация, что опасность ковенантов для общества прямо коррелирует с близостью к сумрачной мгле и остаточным явлениям ее посещения, именно поэтому подобное мероприятие и было запланировано сразу после вашего возвращения из сумрака. Причем версия, на которую я и не только я опирался в своем молчаливом согласии, подразумевала постепенно увеличение ваших способностей, без взрывной эволюции. Грубо говоря, сначала бензиновая зажигалка и только потом реактивная система залпового огня. Какие лично я делаю выводы из услышанного для себя: вашу опасность можно контролировать. И еще, самое главное сейчас — подобные провокативные действия были запланированы давно, еще несколько лет назад. Вы понимаете, что это значит?
— Если бы все пошло по плану, пресс-конференций с такими заходами было бы немало для всех групп по всему миру и где-нибудь трагедия случилась бы однозначно, — озвучила очевидное Василиса.
— Именно. В этом плане нам просто сказочно повезло, хотя здесь удачу вряд ли стоит приписывать слепому случаю. Без участия Фортуны и мужества юной девушки, как придет в себя передавайте ей мое уважение, никакого везения бы не было, — прижав руку к груди, картинно поклонился Брагин Анне. — Я очень сомневаюсь, что в каждой группе нашлась бы своя Алиса, так что общая проверка закончилось бы большой кровью.
Брагин отвлекся, активировал меню омнифона, взгляд его расфокусировался, будучи направленным в дополненную реальность.
— Лида, давай циркуляр по всем директорам — срочное совещание, код красный. Да, через полчаса.
— Почему тогда план решили реализовать только с одной группой, а не подождали всю толпу? — спросила Василиса, когда Брагин вернул взгляд из дополненной реальности.
— Так вы же спутали все карты. Пришли, увидели, победили, — посмотрел на меня Брагин. — Думаю, давая отмашку на начало акции в расчет взяли высокую вероятность, что до следующего прорыва кого-то из вас могли вывести на эмоциональный взрыв в неподходящем для интересантов месте, так что без жертв и шума прошло бы. Вы, Максим, собственно уже один раз продемонстрировали нечто подобное, когда вырвали дверную ручку неделю назад. Она, в общем-то, держалась крепче ваших физических возможностей в норме.
— Вторую на другой двери сходу как ты никто вырвать не смог, — подтвердил вдруг Атаманов.
— Теперь о неприятных вещах, — посмотрел на нас Брагин. — В высшем руководстве Ковенанта безусловно есть люди, непосредственно заинтересованные в громкой кровавой провокации. Их, запланировавших подобные проверки, сейчас будут спрашивать о мотивах. Я, правда, не очень уверен, что на собрании Совета сейчас будут присутствовать все те, кто эти проверки инициировал. Кое кто явно пошел ва-банк сегодня, ожидая от вас массового убийства, и ответ за действия держать вряд ли захочет. Но нужно понимать, что кроме организаторов есть и простые исполнители, — внимательно посмотрел на меня Брагин. — И еще надо понимать, что очень часто нельзя вот так просто взять и убрать человека из системы государственного управления. Потому что в этой системе все взаимосвязано, за порогом реальной власти нет независимых людей, каждый принадлежит к какой-то группировке. Сейчас объясню. Вот представьте дерево. Условно, президент со своей командой — это ствол. Ветви — его исполнительная и прочая власть, рычаги влияния, контроля и управления. Это инструменты, их можно рубить и отращивать новые. А вот корни — это и есть те самые группировки элиты, о которых я говорил только что. Не всегда от них возможно легко избавиться, часто их опасно даже не рубить, а трогать, потому что в ходе подобных экспериментов государственное дерево может потерять опору и упасть.
Похоже это такой образный и тонкий намек, что полковник Панин лишь выполнял свою работу и ему ничего не будет — начал догадываться я. Но уточнять пока не стал, потому что Брагин продолжал.
— Сейчас еще одну важную вещь скажу. Обе организации — Министерство государственной безопасности и мой департамент государственной эффективности, были созданы под эгидой Ковенанта. В некотором роде мой департамент и министерство вашего отца соперничающие организации, — посмотрел Брагин на Василису. — Основная декларируемая задача моего ведомства — помогать ковенантам в защите нашей планеты. Основная задача ведомства вашего отца — обезопасить государство от получивших огромную силу подростков, не допустить превращения лекарства в явление страшнее болезни. Так декларируется. По факту же — в перспективе по сути своей вы молодые полубоги. Взяв великую силу, можете забрать и власть, а ей делиться никто не хочет — это во-первых. Ну а во-вторых по молодости и неопытности вы вообще все сломать можете. Все, что я только что сказал — очень важная информация, для ее полного осмысления вам нужно время и база знаний, с этим вам помогут кураторы в будущем. Я же сейчас, руководствуясь в первую очередь интересами защиты планеты, после заседания Совета Ковенанта отправлюсь к президенту и расскажу ему обо всем случившемся. В выгодном для нас свете. Да, с той точки зрения, что хотя у вас и есть нечеловеческая сила, но ее можно контролировать настолько, что даже организованная на самом высоком уровне провокация не достигла успеха.
Помолчав немного, Брагин кивнул словно самому себе и заговорил снова.
— Сейчас же попробую вас убедить, что я целиком на вашей стороне. Максим, вам сколько лет? — обернулся он ко мне.
— Шестнадцать.
— Шестнадцать. А скажите мне, что вам предлагает Ковентант? Вернее, предлагает вообще всем вам, избранным?
Неожиданный вопрос, но отвечать на него было и не нужно, после паузы Брагин продолжил.
— Понятно, что силу богов, почет, привилегии и вот это вот все. Но используя бритву Оккама, то в целом предложение простое: вам предлагается возможность рискнуть душой и телом, чтобы наш мир остался прежним. Суть верна?
— Похоже на то.
— Как выглядел убитый вами демон?
— Белый мужчина, волосы седые, широкие скулы…
— Нет-нет, я про возраст.
— Не могу сказать точно, но определенно больше пятидесяти.
— Это Хьюго Худал, вы, наверное, уже слышали его имя. Гражданин Аргентины с немецкими корнями, обладатель состояния сомнительного происхождения. Есть непризнанные дети, но нет наследников. Ни с кем из родственников не общался, жил без семьи, но с несколькими постоянными и группой непостоянных партнеров обоих полов, это если мягко сказать без деталей. Человек был по жизни широких интересов — спортсмен, меценат, актер и автогонщик, чем он только не занимался за свои восемьдесят девять. Да-да, ему именно столько. Так, вот, в чем кроется дьявол. Смотрите, мне сорок пять. Завтра, допустим, ко мне придет сатана и скажет: Руслан Иванович, друг дорогой, давай мы вместе с тобой уничтожим к черту этот мир. Ну там погибнет пара-тройка миллиардов, чуть-чуть бедствий и катастроф, планета изменится, модель общества будет совершенно другая, может быть ты будешь немного не совсем человеком… Зато я подарю тебе бессмертие. Что я ему отвечу? Если быть откровенным, я его просто пошлю куда подальше, хоть в сорок пять, хоть в восемьдесят пять, — усмехнулся и развел руками Брагин. — А почему? Да потому что у меня четверо детей, я их всех люблю и в плане сохранения своего рода себе бессмертие уже купил. Я на них смотрю и себя вижу, ко мне с подобными предложениями просто опасно подходить. А вот если этот условный дьявол приходит к одинокому гражданину по типу Хьюго Худала, у которого есть всё кроме молодости и предлагает уничтожить наш мир взамен на бессмертие… Думаете такой человек откажется?