— Лиля, ты хорошо себя чувствуешь? Не выспалась или что? — Нум подался вперёд, возвращая к себе мое внимание. — Я спросил, ты сама решила шить или кто подсказал?
— Зачем вам это? — не выдержала я. — Только честно!
— Я уже сказал, — он развел руками, — ты мне понравилась.
— Нум! Прекратите! Это нехорошо с вашей стороны так дурить мне голову. В том кабинете присутствовали мои старшие сестры. Мы все в маму. Внешностью схожи, но у Камелии и Петунии есть кое-что, чего у меня уже не будет. Здоровье! И я никогда не поверю, что взрослый, состоявшийся мужчина будет смотреть на меня, когда рядом есть они. Красивые и полные сил, не прикованные к креслу, — я ударила ладонями по подлокотникам. — Я же не вчера родилась! Прекрасно вижу, как реагируют на меня друзья сестер. В лучшем случае просто не замечают. А в худшем — кривятся, прячут взгляд, словно я не инвалид, а клоцк с вывернутыми в суставах ногами, руками и лысой головой. Я вот именно им себя и ощущаю порой. Не люблю вранья, пусть даже безобидного. Зачем вы тратите сейчас на меня свое время, Нум? Только правду! Это все же Астра, да? Или вы проверяете, что за семья у жены вашего младшего брата? Вы ведь старший среди них, это чувствуется...
— Все сказала? — вопреки ожиданиям орш тихо рассмеялся, мягко обрывая мою обличительную пламенную речь. — Наивность — это не недостаток, а быстро ускользающее достоинство молодых женщин.
Обхватив подбородок рукой, он аккуратно растер его большим и указательными пальцами. Я же уставилась на мизинец мужчины. Кольцо оршей. То самое, которое он когда-нибудь наденет на пальчик своей возлюбленной. И мне ею никогда не стать.
— Зачем вы позвонили, Нум? — в моём голосе зазвенела детская обида.
Нет, не на него, а на судьбу, которая так жестоко со мной обошлась. В этот момент что-то запиликало на его столе. Нум повертел головой, протянул руку и активировал связь.
— Брате-е-ец, — простонал некто плаксивым голосом. — Они все сговорились! Никто не дает мне номер тех красивых лапушек, сестричек Астры. Я знаю, у тебя есть координаты их отца. Продиктуй мне, чтобы я отыскал их самую младшенькую красотуличку...
— Кирроси, — голос Нума стал ледяным, а взгляд суровым. — Если я прознаю, что ты сунулся к Лиле — голову тебе откушу. Ты меня понял? И тебя ни Лэксар, ни Маэр не спасут. И ноги вырву, и по голове настучу, да так, что бабуля родная не узнает.
Медленно проговорив все это, он перевел взгляд на меня. Сглотнув, я поежилась.
— Э-э-э, — замычали где-то там. — Ну, нет... Вы, жердины оршанские, оставьте мне эту сестричку! Астра сказала — она шить уме-е-ет. Мы просто созданы друг для друга! Дай, номер, не заставляй меня взламывать базы Цереры!
— Утрись, братишка! Пока ты ищешь, я уже рассматриваю, на чем и как она шьет, — Нум мягко рассмеялся и подмигнул мне.
— От тебя я такой подставы не ожидал! Как ты мог, Нум?! — Страдания этого странного Кирроси набирали обороты. — Она просто женщина-мечта!
— Для тебя мечта, меньшой, а для меня — уже реальность. Сунешься и столь милым, как Лэксар, я с тобой не буду.
Потянувшись, Нум отключил связь и, отодвинув кресло, сложил ногу на ногу. Склонил голову набок и приподнял бровь.
— Мир людей и оршев во многом не схожи, Лиля. Менталитет, традиции, культура — не пустые слова. Ну хорошо. Не желаешь верить, что интерес у меня к тебе мужской и весьма конкретный, так зайдем с другой стороны. Как насчет приятного общения, детали которого мы никому не расскажем?
Я выдохнула и снова выглянула в окно.
— Мама возвращается, — пробормотала, высмотрев ее на узкой дорожке. — У нас сегодня консервы на ужин. Наверное, с картошкой. Такая глупость. Но Нум улыбнулся и кивнул.
— А мы все молимся на твою сестру и ее теплицу. До появления Астры и синтетическое мясо за праздник было. Сплошные белковые бульоны. Я как врач, конечно, понимаю, что оно полезно, но до чего же противно.
Мама помахала кому-то рукой, и в поле моей видимости появилась соседка. Ясно! Все поселение будоражит один вопрос: куда же нас увозили военные и почему вернули так быстро.
Вспомнив кое о чем, я принюхалась.
— Запах исчез, — взглянув на мужчину, просияла. — Как проснулась, всюду ощущала его вонь. Кислый гадкий запах немытого тела. А теперь его нет.
— Этот майор... Как далеко он зашел? — глаза Нума снова заледенели. — Дальше, чем мне хотелось, но недостаточно, как желалось ему, — ответила неоднозначно. — И зря вы так. Бульон — это вкусно. У нас он тоже бывает, но редко. Наш разговор не отвлекает вас?
— Нет, но я вижу, как тяжело тебе. Смущаешься и краснеешь. Жмешься и отводишь взгляд. Да, иногда я бываю слишком прямым. Хотя это больше необходимость. Три холостых брата, два желающих срочно жениться пилота как-то мотивируют идти на пролом, Лиля.
— Нум, неужели Камелию и Петунию уже просто разобрали, и вам досталась я? — Да, я пошутила и ожидала, что он рассмеется, но выражение его глаз стало совсем колючим.
— Я так и не понял, кто там кто из твоих сестер, — четко проговорил он, глядя в монитор. — С первого же мгновения меня заинтересовала только одна девушка. Это ты, Лиля. И мне неприятны твои слова, они обижают и меня, и тебя. Что же считай, что я с этого дня твой личный врач. Будем пока на расстоянии разбираться и с твоим физическим, и с душевным здоровьем.
Щелкнул замок, и из коридора раздалось громкое:
— Лиля, милая, я дома. Принесла вкусненькое. Твоя любимая рыбка в собственном соку. Килька!
Нум замер, усмехнулся, а после прошептал:
— Забей мой номер в память планшета. Я еще сегодня позвоню.
— Зачем? — выдохнула я тихонько.
— Буду лечить, покорять и соблазнять, — подмигнув, он отключился, оставляя меня в полном смятении.
Глава 19
***
Всю ночь я ворочалась, пыталась устроиться удобнее и, закрывая глаза, заставляла себя спать. Но куда там. Мысли неслись вскачь, пытаясь обогнать трепыхающееся сердце. Память без устали подсовывала мне образ светловолосого орша.
Я представляла, как он будет выглядеть, если распустить его толстую длинную косу, которая, вопреки всякой логике, не делала его более женственным, а добавляла суровости. Мужественности. А эти голубые глаза на фоне черных белков? Как они смущают. Опаляют. А пуговички на его кителе, такая жалость, что они не расстегнулись все, но и увиденного мне хватило, чтобы потерять покой.
Повернувшись на другой бок, прикусила губу.
Интересно, какие ощущения испытаешь, если проведешь по широкой груди Нума ноготками? Так ли гладка его кожа, как кажется? А ниже что? М-м-м...
Наверное, кубики пресса, ну хотя бы два, а лучше четыре. Умен, красив...
Не выдержав, распахнула глаза и уставилась на свой планшет. Так и не перезвонил. Да, я ждала, даже сейчас появилась мысль, что придет вызов, а я не проснусь. Вдруг он решит, что я не желаю с ним больше общаться, и не станет предпринимать больше попыток связаться со мной.
Сев, потянулась за планшетом и проверила заряд. Полный. Снова легла и выдохнула. Понимала, что веду себя глупо. И наивно. И вообще по-дурацки, но ничего с собой поделать не могла.
***
Утро, как порой бывает, наступило внезапно. Из коридора до меня донеслась отборная ругань Камелии, вопли нашей кошки и визг Петунии. Дверь в мою комнату распахнулась, и, буксуя на скользком полу когтями, виновница переполоха влетела внутрь. В один прыжок преодолела пространство от порога до моей кровати и притаилась в одеяле, активно размахивая хвостом.
— Моя сумочка!!! — кричала Камелия. — Смотри, что она с ней сделала! Разодрала всю в клочья.
— Коше нужно точить когти... — попробовала оправдать проделки своей любимицы Пети.
— Об мою новую сумочку?! — взревела Камелия. — Да я в нее даже не всю косметику сложила — переживала, вдруг внутри испачкаю. И что? Что теперь?
— Купол потрескается и осыплется осколками! Солнце над нами засияет... Что еще может теперь произойти, Ками! Великий космос, это просто сумка, у тебя таких полный шкаф! Ну не брендовая же, а так, подделка с Реи. Ну правда, сестренка.
В ответ наша модница лишь фыркнула и, громко топая, удалилась на кухню. Петуния, видимо, пошла вслед за ней. Они обе спешили на работу, и на ссору просто не оставалось времени.
— Наделала дел, да? — шепнула я, почесывая лохматую проказницу за ухом.
Она громко заурчала и упала всем своим немалым весом на мои ноги. Я прислушалась к своим ощущениям. Боль. Слабая, но все же. В районе голени. Ныла сама кость. Неприятно покалывало кожу.
Это могло означать только одно — снова пошли изменения в костных тканях, а значит, пора в больницу записываться на дорогостоящий курс блокирующих препаратов и лазерной коррекции деления соединительной ткани. Перед глазами ярким пятном встал прошлый счет, который выписали родителям. Две отцовские зарплаты. А после был пустой холодильник и трясущиеся руки матери. Мы даже спрашивать боялись, что у нас будет на ужин. Переживали за нее.
Сглотнув, я качнула головой. Нет, довольно. Моя жизнь и моё здоровье. И я сама решаю, что делать с собственными ногами. Привстав на локтях, спустила ноги на пол и потянулась за креслом. В этот момент ожил мой планшет. Весело запиликал и выдал на экране незнакомый мне номер. Откуда сигнал — непонятно. Не определила его система.
Нахмурившись, я решила не отвечать. Да мало ли.
***
Умывшись и приведя себя в порядок, привычно зашла на кухню. Мама крутилась у плиты и весело трещала с кем-то через настенный визор. Но, заметив меня, она скомканно попрощалась, видимо, с одной из соседок, и отключила связь.
— Донимают вопросами? — поинтересовалась я, криво улыбаясь. — Или выведываешь, какие последние сплетни о твоих дочерях по нашему поселению гуляют?
— Ой, что там выведовать? — она засмеялась и махнула рукой.
Ясно, что я попала в точку.
— Ну и делись с младшенькой. В какую передрягу лезет Петуния и кого отшивает Камелия? — подкатив к столу кресло, схватила бутерброд с килькой. — Одна я у тебя, мамочка, путевая и до неприличия скучная.