Да что за напасть!
Проехав несколько кругов по пустой комнате, я взглянула на пристроенную к чемодану доску. От сердца отлегло. Ну конечно, в ней было небольшое отделение. Выдохнув, я посмотрела на планшет, лежащий на голом матрасе. Экран на мгновение вспыхнул и погас. Активировав его, обнаружила всего одно предложение:
«Лиля, красавица моя забывчивая, всё ещё жду твои документы. Тревожить не хочу, но вспомни обо мне. Нум».
Приподняв бровь, я ощутила, как краска заливает щёки. Собравшись, я залезла в память устройства и нашла нужную папку. Да, я собрала всё ещё несколько дней назад, но всё никак не решалась нажать на строку «отправить». Собравшись с духом, я всё же сделала это.
Синяя полоска медленно поползла по экрану. Через несколько секунд она исчезла.
Снова пиликнул сигнал сообщения.
«Умница моя...»
Просияв, я упала на матрас и сообразила, что даже одеяла у меня нет. Всё уже упаковано. Выдохнув, уставилась на голый потолок.
Вот так и моргнуть не успела, а уже завтра мы погрузим большой контейнер на тягач, возьмем свои чемоданы, ёжика и кошку и полетим неизвестно куда.
«Я очень жду тебя, Лиля... — высветилось на экране. — Как будет возможность, соединись со мной. Очень по тебе соскучился. Нум»
Мяукнув, ко мне заглянула кошка. В её глазах читалось недоумение. Тарелка исчезла с пола в кухне. Её убрали в переноску, а хвостатую было решено перед полетом не кормить.
В комнате двойняшек в контейнере скрёбся выловленный ёжик.
Всё было готово.
Глава 33
***
И вот этот день настал. Утро как утро. Камелия бегала по коридору, спотыкалась о коробки и пыталась сделать утреннюю зарядку. Петуния выловила взъерошенную кошку и уговаривала её забраться в переноску. Та, поднимая ор до потолка, ни в какую не лезла в ящик, сопротивляясь всеми четырьмя лапами.
Соседи заглядывали в окна и высматривали, можно ли что-то ещё урвать. Но нет. Последний гвоздь, не принадлежащий заводу, как эти металлические стены, был вынесен ими ещё вчера. Даже антенну открутили.
И вот к дверям подкатили подъемник, на который водрузили выделенный нам аж самой администрацией поселения контейнер. Здоровый, сверхпрочный пластиковый короб. Собственно, он сам по себе имел немалую ценность, так что отказываться от столь ценного подарка отец не стал.
Загрузка наших коробок прошла быстро. Разъярённая за эти дни коридорным беспорядком Камелия сама перетаскала всё в контейнер, оставив позади слегка ошалевшего папу.
Из коридора всё ещё доносились вопли нашей хвостатой. Её о переезде, видимо, никто так и не предупредил. И теперь эту новость она восприняла в штыки.
Так сказать... не успела обдумать все перспективы, не собрала вещи. Ну уж не знаю, что у неё там ещё за проблемы были.
— Мама, держи её крепче, — командовала процессом упаковки живности Петуния.
— Она царапается, — мамочка бойцом никогда не была.
— Не отпускай... Да... Камелия!
— Сама справляйся со своим зоопарком. Мне и ежа хватило. Всю ночь пытался коробку прогрызть и спать не давал.
— Папа! — Петуния начинала звереть.
— Я занят!
— Да...
Выдохнув, я выкатилась в коридор и взглянула на нашу несчастную любительницу флоры и фауны.
— О! — на меня уставились сразу две пары глаз: Петунии с надеждой, кошки с осознанием её большего попадания.
— Я держу, ты закрываешь, — скомандовала я и поперла на шерстяную.
На воле кошка оставалась не долго. Закатали в переноску как миленькую. И мяукнуть не успела.
***
Через два часа мы уже шли с чемоданами в сторону нашего порта. Впереди катился старенький погрузчик с контейнером, а завершали шествие многочисленные соседи. Нас, как говорится, провожали всем миром. Надо же, впервые за много лет со мной поздоровались даже парни. Взглянули на меня и, о космос, улыбнулись. Я вдруг в их глазах стала не просто искалеченной тенью, а перспективной особой. Наверное, это должно было поднять мою самооценку. Но нет, я окончательно разочаровалась в них. Выходит, раз выгоды никакой, так и смотреть не стоит.
Наш мусоровоз уже стоял на платформе. Высокий, трехпалубный. Бока блестели бордовым металлическим отливом. Из «пасти» на передней части торчал тюк. И не просто торчал, а вонял так, что аж глаза слезились. Так что многие в момент нашего триумфального восхождения по трапу таки не удержались и потерли глаза, пуская скупую слезу.
— Это просто какой-то позор, — шипела Камелия, махая рукой на прощание своим коллегам. — Они же запомнят, на чем я улетела.
— Да им плевать на чем, им важно куда, — так же сквозь зубы отвечала ей Пети, держа в руках коробку с ежиком. — Мы же первая семья со дня сотворения мира, которая смогла свалить с Цереры. Вот увидишь, пройдет несколько лет, и на наш дом табличку повешают. Мол, здесь жили единственные счастливчики нашей свалки. Легендарная Астра Войнич, сумевшая покорить своей несравненной красотой аж самого безопасника оршей. В честь нас детей называть начнут. Через одного все Войничи будут.
— По-моему, Петуния, ты преувеличиваешь, — проворчал папа, затаскивая по ступенькам два чемодана.
— Не-а, — Пети прошмыгнула вперёд него с ёжиком, — преуменьшаю.
Взглянув ей вслед, я поморщилась. Вот бывает же она засранкой! Прицепила к ручке моего кресла свои сумки, всучила в руки переноску с хвостатой и парит там бабочкой.
— А ну, стоять! — прилетело этой хитроумной в спину от отца. — Быстро бери у мамы один рюкзак и на плечи. Ничего с твоей колючей мышью не случится, если ты её коробку подмышкой понесёшь!
Справедливость мгновенно восторжествовала...
Забравшись по трапу наверх, мы прощались со всеми. Но в действительности в этой толпе был только один человек, по которому я буду действительно скучать.
Белла стояла в стороне от всех и наблюдала за нашим отлетом. Отец так и не смог её уговорить последовать за нами, хоть и ходил к ней несколько вечеров подряд. Все, чего он добился, — клятвенное обещание связаться с нами, если она попадёт в беду.
Ещё через несколько минут внешний люк межпланетного мусоровоза закрылся. Мы взлетали. Измучившись драть глотку монотонным «мяу», кошка завалилась на специальную подстилку в своей переноске и уставилась на меня. В её взгляде было столько обреченности, словно её жестоко оторвали от родной миски, изъяли все запасы корма и увезли первопроходцем в далекие дали, где и мыши не водятся, и мясо на деревьях не растёт.
— Да ладно тебе, — не выдержала я. — Всяко на корабле у оршей лучше будет. Уж чего, а белкового бульона у них уж наверняка хватает.
Она тяжело вздохнула, поднялась на лапы и развернулась ко мне задом, поднимая хвост. Намек я поняла.
Накинув на плечи большой плед, укуталась в нём и спрятала под ним переноску. В темноте этой шерстяной упрямице будет спокойнее.
***
Порт Юпитера совсем не впечатлил. Купол, правда, прозрачнее нашего, а сам гигантский диск самой большой планеты нашей системы — вот это да. Было на что смотреть.
Было, но не смотрелось, потому что мы опаздывали. Привезли нас в грузовые доки, а наш крейсер стоял на платформе в пассажирском космопорту.
Так что все бежали по металлической платформе к высокому сорокапалубному гиганту. Я ехала в кресле, стараясь колесами не наскочить на многочисленные неровные сварочные швы. А за нашими спинами парил пластиковый контейнер.
Кошка от тряски вконец присмирела и решила отдать все свои девять жизней в руки судьбы.
Уже прозвучало объявление о том, что посадка завершается, но мы все же успели. Отец активировал паспорт, высветились наши билеты. И тут произошло непредвиденное.
Стюард, который проверял наши документы, взглянул на Петунию и, непонятно через какую щель в коробке, рассмотрел у нас... ежа.
— А с домашними животными проезд запрещен, — произнес он и улыбнулся.
И вот тут я поняла, что, возможно, никто никуда уже не летит. Потому что Пети без ежа никогда не взойдет по трапу. А если вспомнить, что у меня под пледом еще и переноска с кошкой, то... В общем, прибыли — разбираем чемоданы!
Глава 34
Наверное, я действовала на инстинктах, но, особо не думая, нащупала рукой дверцу переноски и, приоткрыв её, просунула туда ладонь. Об пальцы тут же потерлась без пяти минут бездомная кошка. Не теряя времени, я ухватила её за загривок и сжала. Знала, что в таком состоянии она будет сидеть, поджав лапки, и не издаст ни звука.
— Простите, но при чем тут домашние животные и мой ёж? Пропускайте немедленно! — возмутилась Петуния.
Её глаза опасно сверкнули. Сглотнув, я заметила, как к несчастному стюарту подбирается Камелия. А мама пытается закрыть собой меня.
— У вас животное! — Молодой человек в красивой белоснежной форме бестолково хлопал ресничками и дежурно улыбался.
— Но оно не домашнее, — Петуния в ответ улыбнулась так, что акула бы шуганулась.
— Как не домашнее? — Стюарт развёл руками. — Девушка, я повторяю: перелёт с домашними животными...
— А я тебе, жертва ты плохого образования, повторяю, ёж — не является домашним животным. Он дикий!
— Но тогда и с диким нельзя! — улыбка слетела с лица мужчины.
— А раз так, — зашипела Пети гадюкой, — то тогда я высажу своего ежа только после того, как вы докажете, что в ваших воздуховодах и прочих системах инженерных отсеков нет ни единого грызуна. Особенно в трюме! Раз диким нельзя, так всем! Ясно тебе? А нет, так подам в суд. И еще жалобу направлю в организацию защиты прав животных. Несите сюда ваш устав и покажите, что именно там прописано!
Я в этот момент сама сестру испугалась.
— Неси, красавчик, неси, — протянув руку, Камелия аккуратно поправила ему воротничок камзола, а после, склонившись, громко прошептала на ушко: — Нельзя стоять на пути у «Зеленых». Моя сестричка за муху удавит, а тут её любимый дикий еж. Опасно, красавчик. Очень опасно!
Стюарт испуганно вытянулся в струнку. Папа же, покачав головой, отступил на шаг, не мешая дочерям беспредельничать.