Как выяснилось, причиной ее обращения в скорую была рана правой ягодицы, которая образовалась при падении на разбитую бутылку. Моему коллеге осталось только выполнить первичную хирургическую обработку и с миром отправить бунтарку домой. На этом рассказ можно было бы и закончить, но нет. Подобные истории просто так не заканчиваются. Как только доктор промыл рану и принялся ее ушивать, инстинкты пациентки снова взяли верх над остатками разума. В очередной раз женщина без трусов и с раной на ягодице направила всех присутствующих по уже известным нам координатам, слезла с операционного стола, при этом чуть не упав в очередной раз, и пошла к выходу. Было понятно, что в таком состоянии ее отпускать нельзя. Единственно верным решением было до утра госпитализировать женщину в наркологическое отделение. С большим трудом это удалось сделать, и в приемнике наступило относительное спокойствие. Если вы думаете, что на этом все закончилось, то опять ошибаетесь. В шесть утра проспавшаяся амазонка снова была в приемном отделении, уже в сопровождении мужа и сына, а также санитарочки из наркологического отделения. Однако оказать ей медицинскую помощь снова было не суждено: после пяти минут присутствия в приемнике дама учинила драку с санитаркой, которая ее привела, вновь была зафиксирована и благополучно возвращена в наркологическое отделение. Дальнейшая ее судьба моему коллеге неизвестна, поскольку смена его закончилась и он убыл домой отсыпаться.
Читатель скажет: какая же редкостная дичь! Да, дичь, но совсем не редкостная. Травматологи, сотрудники скорой помощи, медицинский персонал, работающий в приемном покое, – все они регулярно сталкиваются с такими персонажами, низводящими статус Homo Sapiens до уровня свиньи. В медицинских сериалах и телевизионных репортажах такого не показывают, и большинство людей даже не представляют, с какими маргиналами приходится работать медикам.
Ультразвуковое исследование – метод диагностики, давно и надежно закрепившийся в медицине. Безвредный, довольно информативный, все условные минусы которого заключаются в том, что на кожу пациента наносят специальный гель на водной основе, необходимый для концентрации и упорядоченности ультразвуковых волн. После процедуры пациент вытирается полотенцем, и никаких следов геля не остается. Казалось бы, какая конфликтная ситуация может возникнуть при таком безобидном исследовании?
В одну из московских поликлиник на плановое УЗИ пришла девочка десяти лет в сопровождении матери. Все было в порядке, пока врач не попросил девочку взять одноразовую пеленку из стопки и расстелить ее на кушетке. Те, кто хоть раз посещали диагностический кабинет, понимают, о чем я говорю. Банальная просьба доктора привела мать в состояние бешенства. «Она же ребенок!» – выразила она протест, как будто человек десяти лет от роду не в состоянии сам себе постелить пеленку на кушетку. Посчитав недостаточными вербальные возражения, женщина ринулась на врача в рукопашную, доказывая свою правоту руками и ногами. Привлеченная звуками восстановления справедливости, на помощь прибыла медсестра, но тоже получила свою порцию кровоподтеков и царапин. Пришлось вмешаться охране поликлиники, а потом и полиции. Вся эта безобразная сцена разыгрывалась на глазах у ребенка, который, думаю, усвоил, как именно надо себя вести с этими грубиянами – медицинскими работниками. Положа руку на сердце: кто из вас считает, что невинная просьба доктора – это повод для драки и дальнейшего административного разбирательства?
Опять приемный покой и опять мужчина средних лет, который смог добраться до больницы самостоятельно, несмотря на изрядное подпитие. «Слышь, доктор? Ты же доктор? – обратился он к врачу. – Давай-ка сделай мне рентген!» Врач поинтересовался, с какой целью господин желает пройти рентгенологическое исследование. «Да ты понимаешь, болит рука … (нецензурная брань)», – аргументировал пациент. На объяснение доктора, что рентген показан далеко не при каждой боли в отдельных частях тела и хотелось бы узнать подробнее о том, что случилось и что еще беспокоит пациента, последний заорал: «Да ты … (нецензурная брань), доктор? Ты же давал клятву Гиппопотама!» Скорее всего, пациент, являясь быдлом по жизни, был еще и двоечником в школе. Врач возразил, что никакой клятвы Гиппопотама он никому не давал, а рентген просто так никому не делают. После этих слов вербальные аргументы у пациента с больной рукой закончились, и он ударил доктора второй, здоровой рукой в лицо. Вызвали полицию, в присутствии которой быдло сразу успокоилось и заявило, что это врач его спровоцировал, не оказывая ему помощь, на которую он «имеет право». Хорошо, что в приемном покое велась видео- и аудиозапись, это помогло разобраться в ситуации. Пациент, кстати, не нуждался ни в каком рентгенологическом исследовании, поскольку рука у него болела после того, как он проткнул ее рыболовным крючком.
Бригада скорой помощи прибыла на адрес по поводу плохого самочувствия человека. (Здесь хочется выразить благодарность и восхищение сотрудникам скорой. Эти люди работают в очень сложных, крайне стрессовых условиях круглые сутки, в буквальном смысле спасая жизни людей.) Зайдя в квартиру, врач, как и положено, надел бахилы, чтобы пройти в комнату. Так как на улице была осень, обувь доктора, посетившего до этого дома в частном секторе, была в грязи. Осмотрев старушку, измерив ей давление и убедившись, что причин для госпитализации нет, врач направился к выходу, но был остановлен бдительным сыном пациентки. «Ты чё, доктор, … (нецензурная брань)?» – поинтересовался он у врача. Как бы вы ответили на такой внезапный вопрос? Представьте подобную ситуацию, себя в роли врача и подумайте: как бы вы отреагировали на такое обращение? Ситуация стала понятнее, когда сынок указал на пол, – оказалось, что доктор наследил: на досках остались пятна. Бахилы, которые выдавали бригаде, были, судя по всему, куплены через тендер по самой низкой цене и имели соответствующее качество, поэтому при надевании легко порвались, а врач этого не заметил. Объяснения и извинения ни к чему не привели. «Мой давай!» – приказал сынок доктору. Возник скандал, который закончился жалобой на врача и выговором. Система никак не защитила пожилого доктора от быдла.
Подобные происшествия оставляют глубокий след в душе каждого медицинского работника. Когда делишься такими историями с читателями, друзьями и знакомыми, люди сочувственно возмущаются и призывают не оказывать медицинскую помощь людям пьяным и агрессивно настроенным. Есть ли у врачей такое право? Конечно же, нет. Неоказание медицинской помощи, кроме конкретного воплощения в статье Уголовного кодекса (статья 124 УК РФ), невозможно с чисто моральной точки зрения. И формальная клятва Гиппократа или присяга российского врача тут ни при чем. Осознавая свою ответственность за здоровье и жизнь пациента, который в большинстве случаев не понимает и не разбирается в том, что происходит с его организмом и к каким последствиям могут привести те или иные заболевания и повреждения, врач обязан помочь человеку, даже если человек этот – быдло и последний мерзавец. Такая парадигма пока еще превалирует во врачебном сообществе, несмотря на реформирование, оптимизацию и превращение медицины в медицинскую услугу.
Ворчание на тему подготовки врача
Мне очень грустно от осознания того факта, что постепенно, медленно, но верно вместе с изменением мира и самого человека меняется и медицина, приобретая черты диких и бесчувственных товарно-денежных отношений.
Не будучи ни чиновником от медицины, ни теоретиком системы организации здравоохранения, а всего лишь практиком, позволю себе немного порассуждать о подготовке врачей, тем более что пациентов это касается напрямую. Так уж получилось, и это можно легко проверить, что с повышением общего уровня знаний в медицине, совершенствованием методов диагностики и лечения уровень подготовки отдельно взятого врача снижается. Еще лет двести назад врач, окончивший высшее учебное заведение, имел такой уровень владения латынью, который позволял ему написать научную работу на этом языке и свободно изучать труды заграничных коллег. Выпускник университета обладал набором практических навыков, позволявших оказывать различную специализированную помощь – от психиатрической до гинекологической. Проведение операций, оказание акушерской помощи, реабилитация больных, лечение венерических заболеваний – все это врач, тем более со стажем, умел делать. Студент медицинского факультета с первого курса погружался в практику, привыкая работать одновременно руками и головой. Когда учился я (1993−1999 гг.), латынь мы учили только в связи с анатомическими и медицинскими терминами. Для разнообразия нужно было заучить наизусть 50 крылатых латинских выражений, часть из которых я до сих пор помню. Сейчас студенты не учат латинские афоризмы в таком объеме, да и дело это по большей части добровольное.
Но латинский язык не главное, хотя это и говорит об общем уровне подготовки. Прослеживается горькая тенденция на лишение врача индивидуальности, превращение его в машину, ходячий алгоритм. Принцип «лечить не болезнь, а больного», к сожалению, уходит в прошлое. Не без влияния «большой фармы» за последние десятилетия полностью изменились не только система обучения студентов медицинских университетов, но и отношение к медицине вообще. Раньше врачевание рассматривалось как искусство, сейчас – как услуга. И это не просто слова. Услуга подразумевает коммерциализацию отношений «врач–пациент» вне зависимости от результата. Мало того, часто больного выгодно лечить, но не вылечивать.
И в дореволюционное, и в советское время в процессе обучения «у постели больного» студенту с самых ранних курсов прививалось клиническое мышление. Он учился видеть не болезнь, а больного с его индивидуальными особенностями, тщательно собранным анамнезом жизни и заболевания. Анамнез, кстати, собирал сам студент, и это был один из важнейших этапов лечения. Правильному сбору анамнеза учили, объясняли, как и для чего могут пригодиться те факты из жизни больного, которые на первый взгляд кажутся несущественными. Во время сбора анамнеза формировалась связь «врач–пациент», доктор понимал, какого типа перед ним человек и како