Выспался я отлично, даже начавшийся затяжной дождь, что может на мои планы повлиять, не помешал. А я видел низкие тучи, поэтому не под открытым небом или навесом устроился, а развернул палатку. Небольшая, командирская, взял один тюк на складе Бреста.
Вот так снаружи умывшись, дождь помог, в кустиках уже побывал, довольно сильный шёл, позавтракал в палатке и достал Майю, что сразу задёргалась, и завизжала. В принципе, когда голем застал её в постели с интендантом, они просто спали, но та успела проснуться, даже повизжать, пока я не убрал её. Да и сейчас визжала. Мощная оплеуха привела ту в чувство, убедившись в этом, я объяснил расклады. Это вчера я так вымотался, что мне просто не до неё было, а тут желание, и очень много, так и пёрло. Договорились. Девушку я отлично знал, и на что нажимать в уговорах тоже знал. Алчная она, десять килограмм золота к окончанию войны, вывоз в нейтральнее государство, и до этих пор та моя любовница. Сразу и скрепили сделку. После интенданта как-то не приятно было, но я накинулся на ту как голодный лев. Шесть заходов, и очень неплохих, вышло. Так что вот так познакомившись, расслаблен, сжатая в душе пружина расслабилась, так что общались. Велел обращаться ко мне Хозяин. А что, она нанята, так что имею право. Да и привык, Майя, в прошлой моей жизни, также ко мне обращалась. В принципе, если бы не дождь, всё развезло, я бы и сейчас вылетел, чтобы добраться до Риги, именно там я собирался угнать какой самолёт, не хочу тратить ресурс «Шторьха», но раз погода мешает, то вот знакомился заново с наложницей. А та со мной.
Впрочем, я не задержался, с поля, дорогу развезло, а тут дёрн спасал, смог с трудом взлететь, дождь в затяжной перешёл и сколько будет идти, я не знаю, а пока сильно землю не промочил, шанс взлететь был. Палатка и Майя в хранилище, порядок, так что потянул в сторону Риги. Через сто километров и тучи ушли, чисто, там сел на окраине, сухо было, уже стемнело, и угнал «мессер» из двух пар прикрытия города. Истребитель. На нём к Хельсинки. Чёрт, и тут дождь стеной, большой фронт. До Хельсинки я добрался, и прямо над городом, перевернув машину, выпал из неё под своим весом. Парашют открыл на малой высоте, мягко приняв крышу одного из зданий на ноги. Моё прибытие для местных частей обороны похоже осталось тайной, дождь скрыл. Мокрый парашют убрал пока в хранилище, спустился, и дальше накинув рыбацкий плащ, пошёл искать себе гостиницу. Пережидать ненастье, так с комфортом. А тут на меня натолкнулась, в буквальном смысле. Девушка в плаще. Куда-то торопилась под дождём. Я аж пошатнулся от её запаха, дыньки упругие о грудь с амортизировали. Думал сначала показалось, а потом присмотрелся и понял, что та ещё и красивая, и фигурка обалденная. На актрису похожа, Наташу Хенстридж, не знал, что это мой тип. Да эта девушка сто очков вперёд даже Майе даст. Так что убрал ту в большое хранилище. Дальше добежал до гостиницы, на немецком спрашивал где она, у редких прохожих, и был в гражданском костюме. Ну и в гостиницу. Просто заплатил в два раза больше, деньги из кассы штаба той части штурмовиков, марки взял, запас имею. Вот и заселили в лучший номер, одноместный. Свой санузел с душем. Пока Майя, удивившись смене обстановки напевая принимала душ, я достал ту красотку в плаще. Не ошибся, она и есть. Эротичность и сексуальность просто отшибала мозги, так что я тут же и взял её, прямо на полу. Мой трофей.
Блин, неужто изнасилование? Я конечно четыре раза довёл ту до бурного оргазма, видно, что голодная, мужичин не было давно, но вот полные молока грудки настораживали. А та умолял отпустить, дети ждут. Младшей уже больше года. Узнал, что те с её мамой, их бабушкой, и оставил девушку. От таких красоток не отказываются, у меня силы воли на это не было. Немного переступил через себя из-за этого. А понял, что девушка полностью мой идеал, а от идеалов не отказываются. Просто сообщил, что теперь та взята на работу, будет моей наложницей, и плачу десять килограмм золота, как закончится война. М-да, не люблю слёзы. Ничего, привыкнет. Тут и Майя вышла. Долго мылась, почти час тёплой водой наслаждалась. Познакомил их. Дальше Эльзу, так звали девушку, она шведка, ей тоже двадцать пять было, как и Майе, жена финского егеря, уже узнал, отправил в душ, и я следом. Ох и намыл её хорошо. Вообще мозги напрочь улетают, когда Эльза рядом. Да, идеал. Ранее мне не встречались те, на кого у меня мозги отказываются, я про две прошлых жизней, вот повезло встретить. Откажусь ли я от неё? Конечно нет. И вряд ли отпущу её после войны. До конца думаю со мной будет. Хотя, время покажет. Так что отлично в душе провели время. Фигуру оценил ещё раз. Идеал. Сам старался раны не мочить, но не особо получилось. Ещё пока с Эльзой на полу проводили разные позы камасутры, кровь пошла, сам испачкался, её испачкал. Так что после душа, снова одевшись, тампоны наложил на раны, узнал у портье где частный практикующий врач живёт, и дошёл до него. Заплатил много, за молчание, но тот всё аккуратно заштопал, и перебинтовал. Велел не напрягаться.
Дальше вернулся в гостиницу, я на два дня заплатил, и терпеливо ожидал, когда закончится дождь, проведя время с девушками. Эльза дважды пыталась бежать, выпорол хорошо, чтобы таких попыток не было. Да и дойки её вкусные, молоко замечательное, я отпускать не хочу. На молоко я подсел. Сам понимаю, как звучит, но что есть то есть. Два дня так в гостинице и прошли, дождь уже закончился, подсыхало всё, главное, что под прикрытием дождя, я ограбил банк. Взял пятьдесят килограмм золота слитками, денег разных, даже советские рубли нашёл. Ну всё, запас средств имею. Даже выдал по слитку Майе и Эльзе, аванс. Успокоил их. Халатики и тапочки купил девчатам. Другой одежды им не надо и не будет нужно. Ну и как стемнело, а уже было семнадцатое сентября, скоро перевалит на восемнадцатое, вылетел на «Шторьхе» к базе егерей, тут километров двести будет, в сторону передовой. Взлетал с дороги, всё же тут вроде укатанное покрытие, щебёнка, не сильно высохло, но взлетел. Добрался благополучно, големы отлично поработали, уничтожив всех, кто был на базе. Я сразу прибрал новенький и свежий домик, офицерский. Со склада оснащение для дома, от постельного белья, до утвари и посуды. Лампа осветительная подвешивалась под потолок. Потом спальники, две штуки, тёплую одежду, нательное бельё. Унты моего размера. В общем, готовился к суровой зиме. И ладно это, под навесами, где на брёвнах стояли передвижные домики, я обнаружил нечто такое, что меня и поразило, и удивило, и обрадовало. В прошлой жизни мне они не встречались. Баня. Ну или сауна, но на лыжах. Двое спокойно там помыться могут. Для егерей сделали четыре штуки, чтобы на передовой как дома могли в сауне побыть. Из двух небольших помещений, парилка с полкой и помывочная. Печка железная с каменкой. Офицерский домик весил четыреста килограмм, а банька все пятьсот. И что вы думаете? Убрать всё убрал, но у меня полностью заняты оба хранилища. Даже то что освободилось за счёт потраченного топлива или накачаться успело, занято было. Вот по мелочи пришлось выложить самое не важное, чтобы баня вошла. Пулемёты и боезапас. Да уж. Однако такой добыче я был только рад.
Впрочем, всё, мне тут делать было нечего. Для домика-бани оснащение тоже набрал, шайки, мыло, полотенца, простыни. Всё что положено, всё это на складах отдельно было сложено. Сжёг всё, ну и угнав у финнов с аэродрома, его големы полностью уничтожили, наш «СБ», видать трофеи начального периода войны, уже ввели в строй, и до Минска на нём. Добрался. По старому способу, самолёт дальше полетел, а я прыгнул с парашютом. Не успел. Как раз группа «Юнкерсов» вернулась с задания. Я убедился, что этой ночью, за остатки её, те никуда не полетят, поискал и нашел подходящее место, безопасное, старый бункер, куда я хотел убрать ящики с «яками», и вскоре спал в офицерском домике, обнимая Эльзу. Ей тоже отдохнуть надо, малость заездил. Ждём следующей ночи.
***
Моторы «Юнкерса» гудели ровно. Я же поглядывал по сторонам. Сейчас был не вечер восемнадцатого, и не ночь на девятнадцатое. А было утро двадцать третье сентября. На пять не полных суток я задержался у Минска. Да всё эти ящики с «Як-1», целые стоят и мокнут, покоя мне не дают. У немцев всё времени вывезти их не было, на утилизацию. Да и не мешали они. Я в бункере освободил все хранилища, только наложницы и то что приготовлено из блюд, горячая пища, оставил, и убирая в хранилища ящики с деталями самолётов, уносил в лес. Там всё складировал. А то понемногу буду забирать ночами, засекут ещё. А потом три ночи из леса до бункера перемещался, спускал вниз, складируя. Этим и был занят. Потом всё добро вернул на место, перебрал тщательно, что-то выкинул, в основном укупорки, и сто тридцать килограмм свободного оказалось. То, что за четыре дня накачалось у обоих хранилищ, тоже учитываю. Свободное место я заполнил свежими колбасами с немецкой коптильни, вязанками сосисок. Килограмм на семьдесят вышло. Посетил и ферму. Разведку уже провёл, что где, нашёл в тридцати километрах от Минска. Там добыл сливочного масла сорок кило, и сметаны двадцать литров. Сыр тут, к сожалению, не делали. Но и так неплохо. И вот на аэродром. Два лётчика в экипаже, пилот и наблюдатель. Попасть на борт под видом пилота, перехватил его у будки туалета, мне удалось, но наблюдателя, он в центре фюзеляжа, взять не смог. Крайний в ряду самолёт, так что поднялся в воздух, и потянул к Москве. Через големов в курсе что за задачу поставили экипажу этого разведывательного самолёта. Подслушал. Как раз на рассвете будем над Москвой, и погода там ожидалась безоблачной, как раз для разведки. Аэрофотосъёмку передовой требуется провести.
Я уже поднялся на тринадцать с половиной тысяч метров, вот-вот рассветёт, так что настроив рацию на нужную волну, о да, в этой машине рация была у пилота, и стал вызывать ПВО Москвы. Их частоты я знал. Да любой лётчик, что воюет в Московской битве, она уже началась, знает. Уловив морзянку на этой волне, довольно кивнул, отключив пока наблюдателя от связи, тут тумблер такой был, и стал вызывать нужный штаб.