– Лишней? Почему вы так сказали? – нахмурившись, уточняю.
– Потому что я уже говорил вам о морали Мастеров. Она слегка отличается от… общепринятых норм.
Впиваюсь в булку зубами, глядя на Охотника тяжёлым взглядом. Что-то мне подсказывает, что этот разговор будет не из приятных.
– Мастерами зовутся те, кто уже овладел силой из священного животного. Но на остров попадают лишь заклинатели, жаждущие её заполучить. Не понимаю, каким образом моральный кодекс Мастеров распространяется и на них? – произношу медленно и чётко.
– Все грехи списываются, и все ошибки прощаются – стоит заклинателю заполучить в аркан энергию обитателя Запретного Острова, – отвечает мужчина, продолжая рассматривать моё лицо.
– Это понятно. Ведь человек с огромной силой – это величина, с которой необходимо считаться… – киваю, принимая эту информацию, – но вы же не зря сказали про грехи… что такого делают эти самые будущие Мастера, что нормы морали для них растягивают так, как того требует случай?
– Убийство священного животного – это тоже грех, – взгляд Охотника становится холодным. Если даже не ледяным.
– Я с этим не спорю. Моя воля – я бы вообще запретила людям убивать их, – отвечаю прямо, – я бы жизнь отдала, лишь бы просто увидеть этих существ своими глазами! Это же нечто настолько потрясающее, что мне сложно даже понять, как их популяцию можно сокращать ради мелких человеческих хотелок.
Упс… опять ляпнула лишнее. Но язык немного развязался от этого вина…
Отставляю бокал в сторону, поднимаю глаза на Рэна и замечаю любопытство на его лице.
– Что? – спрашиваю его.
– На вас тотем, в котором была сила подобного существа, а в вас самой – вся его мощь, – замечает мужчина.
– Я не хотела его смерти. И не просила убивать его ради себя. Эта сила досталась мне по случайности. Роковой случайности, – вспомнив обстоятельства своего появления в теле графини, добавляю кисло.
– Я вижу, – звучит неожиданный ответ.
Приподнимаю бровь, но не задаю вопроса вслух. Может, у меня всё на лице написано?.. Или он считывает мои эмоции, когда я что-то говорю?
Кто знает, какими вообще способностями обладает Охотник?
– Но мы отвлеклись от темы, – замечаю через несколько секунд напряжённой тишины, – вы говорили про грех Мастера. Что происходит на острове, кроме убийства священного животного – которое мы оба считаем недопустимым?.. – добавляю, вновь почувствовав недовольство мужчины.
– Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно пояснить одну особенность обитателей острова: они никогда не подпустят к себе человека с тёмными помыслами, – чётко произносит Охотник.
– Но… как тогда люди вообще умудряются получать их силу? – изумлённо переспрашиваю. – Насколько я знаю, аркан необходимо приложить к телу священного животного – и тогда он высосет его энергию. Причём процесс переноса энергии длится около нескольких часов!
Аркан – вообще страшная штука! Если бы я нашла его в замке графа, обязательно бы уничтожила. В тотеме энергия может храниться бесконечно долго, по своей сути он не несёт никакого вреда, это просто предмет для хранения. Но аркан – это то, что забирает жизнь у священных животных с Запретного Острова. То, что их убивает.
– Всё верно, аркан должен соприкасаться с телом для того, чтобы энергия перетекла в него, – кивает Рэн.
– Не понимаю, как тогда происходит этот процесс, – совсем теряюсь, – ведь у всех заклинателей есть тёмные помыслы! Они все едут на остров за силой. Священные животные, почувствовав это, должны убегать от них или защищаться. Уверена – с их мощью победа будет отнюдь не за человеком!
– Именно поэтому охотники за силой никогда не ступают на земли Запретного Острова, – произносит мужчина, вынуждая меня терять последнюю надежду на понимание происходящего.
– И кто же тогда ступает на эти земли и добывает для них энергию священных животных? – медленно произношу, внимательно глядя на него.
– Дети.
Замолкаю, напряжённо глядя на мужчину.
– Дети? – переспрашиваю, не до конца осознавая то, что мне сейчас открылось.
– Чаще всего это бездомные или беглецы из приютов и детских домов, которые готовы на всё, лишь бы подзаработать немного денег, – отвечает Рэн.
– Не понимаю, – честно признаюсь, не уловив связи, – заклинатели нанимают детей для того, чтобы те высадились на острове и получили для них силу священного животного? Детей, которые и о самом острове-то, уверена, ничего толком не знают?..
– Всё верно. За крупную сумму эти дети соглашаются и делают то, что от них требуют.
Прокручиваю бокал вокруг своей оси, напряжённо глядя на тонкую ножку.
– Дети убивают зверя, даже не понимая этого? – произношу напряжённо.
– Думаю, к концу переноса энергии они уже всё понимают: священный зверь растворяется в пространстве, лишившись своей основы, – звучит ровный ответ.
– Вы тоже… убили?.. – спрашиваю, не глядя на мужчину.
– Когда я понял, что я делаю… что делает аркан… – произносит Охотник, – я разбил его.
– Вы смогли спасти того зверя?
– Он выжил. Но растворился через два года. Должно быть, аркан сильно ему навредил.
Продолжаю смотреть на бокал. Не знаю, почему он решил поделиться такими подробностями. Не понимаю.
Он хочет что-то до меня донести?
– Вы говорите – два года. Неужели вы вернулись и проверили… – начинаю было, но меня перебивают:
– Я не вернулся на корабль. И это меня спасло.
– Поясните, – нахмурившись, уточняю, впервые за долгое время подняв на мужчину взгляд.
– Как вы знаете, информация о детях на острове особо не распространена в империи. И это неспроста, – протягивает Рэн, откидываясь на спинку кресла.
– Постойте… – широко раскрываю глаза, наконец уловив связь, – вы хотите сказать, что этих детей…
– Естественно, что никакого вознаграждения они не получают, – кивает мужчина, – всё, что им достаётся – это верёвка вокруг талии с тяжёлым камнем на другом конце.
– Их скидывают в море? – с ужасом смотрю на него.
– Если повезёт, перед этим их вкусно накормят. Первый и последний раз в их жизни, – отводя взгляд в сторону, отвечает Рэн.
– Это ужасно! – выдавливаю из себя.
Так вот о каком грехе шла речь…
– Это страховка для всех отпрысков знатных семей. Никому не хочется, чтобы силой священного животного овладел какой-нибудь простолюдин, укравший аркан и сколотивший лодку. Слабость обитателей Запретного Острова должна держаться в секрете. Как и их истинная сила.
– Но Ха Ру… если вы говорите, что он тоже ребёнок с острова, то выходит…
– Он вместе со своим отцом добывал силу священного животного. Не знаю, как так получилось и почему его отец решил нарушить правила, но способности Ха Ру – следствие посещения тех мест. И следствие его общения с обитателями острова. В частности – с пауком, отдавшим свою энергию аркану.
– Дети получают способности на острове? Там какой-то воздух особый? – тут же заинтересовываюсь.
– Это же Запретный Остров. Естественно, там особый воздух, – сухо отвечает Охотник.
– Но ваши способности даже по сравнению с Ха Ру – неординарные. Ваша сила… невероятна, – протягиваю, напряжённо глядя на мужчину.
– Вы уже это говорили, – замечает тот.
– Почему такая разница? – задаю вопрос в лоб.
– Потому что я уже говорил вам: я провёл на острове не один год.
– Да, вы разбили аркан, спасая зверя, и не смогли из-за этого вернуться на корабль, – киваю, припоминая.
Затем перевожу внимательный взгляд на Охотника.
Если он разбил аркан, то куда делась энергия животного?..
– Вы впитали её? – изумленно произношу. – Без всяких вспомогательных средств?..
– Это вышло случайно. Я не знал, что за вещь лишает столь невероятное существо жизни, и не знал, что живая энергия всегда нуждается в носителе.
Живая энергия…
– И много всего вы впитали в себя, пока были на этом острове? – уточняю негромко.
– Много, – не скрывает мужчина.
– Как вы вернулись на материк?
– Предполагалось, что речь будет идти о вашем знакомом, – замечает Рэн.
Придвигаю бутылку и наполняю бокал.
Предполагалось.
Кто ж знал, что в этом мире каждый второй – несчастный с печальной судьбой?..
– Вам кто-то помог, – размышляю вслух, сделав очередной глоток.
– Мне помог император.
– Расскажете мне об этом?
– Хоть что-то в моей жизни должно остаться для вас секретом, – отрезает Охотник.
Закатываю глаза и делаю новый глоток.
– Вы выбрались и служите ему.
– Я служу закону. И равновесию, – отвечает Рэн.
– Кто, кроме меня, знает о том, что вы – ребёнок с острова? – уточняю.
– Только вы, император и его доверенный.
– Не боитесь, что я разболтаю вашу тайну?
– Нет.
Слишком уверенный ответ.
– Почему? – спрашиваю у него.
– Потому что вы не будете помнить об этом, – произносит Охотник, а у меня появляется нехорошее предчувствие.
– Вы заберёте мою память? – испуганно спрашиваю у него.
– Это мера предосторожности. Думаю, вы в состоянии понять, почему я так поступаю, – звучит спокойный ответ.
Опустошаю бокал и наполняю его вновь.
– Я хочу помнить обо всём, – произношу чётко.
Или думаю, что произношу чётко…
– Зачем вам это? Память о вашем знакомом у вас останется. Остальные воспоминания – лишние, – отзывается Рэн.
– Не вам решать – лишние они или нет, – отрезаю, сжав ладонь в кулак, – я хочу помнить вашу историю.
– Все так говорят. Но потом живут счастливо.
Так вот оно что…
Скольких людей он лишил памяти о себе?
– И нравится вам? – пытаясь сконцентрировать на нём взгляд, спрашиваю.
– Что именно? – уточняет мужчина.
– Быть таким одиноким?
– Это меня устраивает.
Растягиваю губы в улыбке и хмыкаю. Кого вообще может устраивать одиночество?
Разве что какого-нибудь монаха.
Да и тот, думаю, находит утешение в общении с Богом.
– Думаю, вам пора спать, – Охотник поднимается на ноги, но я ещё не готова ставить точку в нашем разговоре…