– А от кого? – обернувшись на меня, уточняет он.
– Ото всех, – отвечаю чуть тише, понимая, что он совершенно прав. И что он знает это.
Хан растягивает на губах сухую улыбку и открывает портал, мгновенно исчезая.
…
Некоторое время смотрю туда, где он стоял…
…
Пытаюсь отыскать в себе хоть немного грусти, но у меня не получается: мне не хотелось обидеть молодого Мастера, это так, но его уход из моей жизни не нанёс мне большой раны. Почему?..
Я могла ответить на этот вопрос.
Ха Ру вновь вернулся в мою жизнь.
Пусть наскоком, пусть лишь на мгновение. Но я знала, что он жив. И я знала, что он что-то испытывает ко мне. Что-то, не относящееся к ненависти и желанию мстить.
Страшно подумать, но мне было этого достаточно.
Вот по кому я действительно скучала и чьё отсутствие ощущала так остро.
Теперь у меня словно открылось второе дыхание. Да, я беременна вне брака в чужом мире. Да, мне предстоит проделать большую работу по уничтожению реликвий местной знати и, возможно, снискать славу самой опасной преступницы в империи. Да, я вообще не понимаю, каким будет моё будущее, когда мы закончим реализовывать план Охотника. Но одно я знаю точно – в этом будущем будет Ха Ру. А это значит, что всё не так плохо.
…
«Всё не так плохо» …
Довольно неоптимистичное заявление, если подумать. Даже для той, у кого «открылось второе дыхание».
И я хорошо знаю причину американских горок своего настроения: я понятия не имею, как скоро вновь увижу его. Вот откуда этот пессимизм. У меня всё так же полная неопределённость в жизни, и я всё так же ни в чём не уверена.
Как же бесит.
Ещё и Хана отсекла от себя.
Опускаю голову и бреду к замку, глядя под ноги. Стоит ли корить себя за такое сухое прощание с Мастером?.. В конце концов, мы могли бы стать друзьями…
Останавливаюсь и глубоко вздыхаю, поднимая взгляд на темнеющее небо.
О чём я вообще? Какие друзья?! Парень совершенно точно не планировал быть моим другом: свою цель относительно меня он обозначил едва ли не на первой нашей встрече. Он желал брака. Я тоже была не против.
После таких общих мыслей довольно неловко делать вид, что у нас у обоих амнезия. Да и общаться с молодым Мастером как с приятелем, зная, чего он на самом деле от меня хочет… нет, я так не могу. Вообще не люблю пользоваться чувствами людей и не планирую грешить этим ни сейчас, ни потом. Даже если в данном случае суть не столько в чувствах, сколько в желании.
…
И тем не менее хочется близости. Как же хочется близости! Хоть с кем-нибудь уже наконец!.. Наворачиваю круги вокруг замка, попинывая травку. Трачу время впустую и нисколько в этом не раскаиваюсь. Как долго будет длиться вся эта неопределённость? Как долго я буду одна в этом мире? В этом замке? В этой своей спальне?.. Ещё раз пинаю по траве, ещё раз глубоко вздыхаю, поднимаю взгляд на каменную кладку стены… и иду ко входу: на улице уже не только темно, но и холодно. Поднимаюсь в покои, продолжая парить где-то в своих мыслях. Когда вхожу, залипаю на огонь от свечи. Некоторое время стою, жамкаю шторы у своего окна. Затем сижу в кресле и слушаю сверчков за окном. Нет, не нужно мне думать о том, что с Ханом я явно поторопилась. Нужно быть сильной и не забывать о принципах. «Хоть кто-нибудь» – это не выход. Это вообще позорное допущение и свидетельство слабости. Это…
Почувствовав колебание силы, поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с Ха Ру.
Ну наконец-то!
Поднимаюсь на ноги, подхожу к углу гостиной, где в тени стоял мой телохранитель, кладу ладони на стену по разные стороны от его головы и целую в губы.
Я не хочу быть одинокой, несмотря на всю свою браваду о «независимости». И ждать семь лет у моря погоды я тоже не хочу. Я хочу ощутить себя желанной – прямо сейчас. И если такова воля небес – отрезать от себя единственно возможный, кроме Охотника, вариант.
Ведь если Ха Ру не ответит…
Руки на талии резко притягивают меня к мужскому телу, и об «отрезании» уже речи не идёт: тут бы со всеми чувствами справиться!
Как же он целуется… Запакуйте мне его, и я всегда буду носить этого Мастера с собой!
Ха Ру не торопится сразу выбить все мысли из моей головы: он растягивает процесс, всякий раз медленно отдаляясь, – но с каждой новой атакой на мои губы у меня буквально сердце из груди выскакивает. Его руки тоже не спешат снять с меня платье… – лишь смять ткань и за неё вновь притянуть меня к себе… Он не разворачивает меня и не прижимает к стене: он стоит на месте, позволяя делать то, что я хочу. А я хочу его.
Поэтому у нас полное взаимопонимание.
– Что у тебя с этим Мастером? – звучит вопрос, когда моя голова уже мало что соображает, а тело желает только одного – чтобы его раздели.
– Ничего. Я ему отказала, – выдыхаю, кое-как собрав мысли в кучу.
– Что у тебя с Охотником? – звучит второй вопрос.
– Ничего. Он по какой-то причине видит во мне союзницу, – неохотно отзываюсь, ощущая тоску по его губам: они должны дарить мне удовольствие, а не задавать глупые вопросы!
– Ты отдаешь себе отчёт, что это всплеск гормонов? – звучит третий вопрос, и я наконец раскрываю глаза, а затем встречаю его взгляд.
– Ты полагаешь, что это – всего лишь всплеск гормонов? – спрашиваю, глядя на него в упор.
Какой же он красивый! Высокий, русоволосый, сероглазый, с этим его тяжёлым взглядом, значение которого я так долго не могла понять…
– Ты никогда не говорила о своих чувствах. – Ха Ру не отпускает ни меня, ни моё платье, продолжая удерживать моё тело слишком близко к себе. Это не даёт мне отстраниться и придумать достойный ответ.
– Я держала их при себе, – опускаю взгляд на его шею.
– Значит, всё-таки они были? – звучит ровный вопрос.
– А ты не заметил? – решаюсь на дерзость, хотя ощущаю себя после этого совсем не победительницей, а пятилетним ребёнком с лопаткой в песочнице. И с насморком вдобавок.
– Ты ведь знаешь, что сделал покойный граф? – спрашивает Ха Ру, глядя мне в глаза.
– Он убил вашего отца за нарушение правил посещения Запретного Острова, – отвечаю не моргая.
– Ты знаешь, что делала Тэ Ра? – вновь спрашивает Ха Ру.
– Она убивала моих подданных при помощи аркана, подставляя меня. А ты сжигал за ней трупы, – произношу ровным голосом.
– И у тебя нет с этим проблем? – уточняет бывший телохранитель, вглядываясь в моё лицо.
– У меня нет проблем с тобой. И никогда не было, – отвечаю не громко, но чётко.
– Но я однажды отказал тебе, – почему-то напоминает Ха Ру.
Думает, что я обижена?..
– Я этого не помню. Моя память пострадала после ритуала в сарае. Спасибо, что охранял меня, пока я не понимала, кто я и где я.
Некоторое время Ха Ру молчит. А затем кладёт ладонь мне на затылок и притягивает для нового поцелуя.
Моя голова потеряна. Может, она всё ещё на плечах, но я её уже не ощущаю.
– Хочу тебя, – признаюсь, наплевав на местные правила.
Да, это, возможно, перебор для графини Дайго. Но пошло всё к чёрту. Я – это я. И я устала притворяться.
Взгляд, которым Ха Ру смотрит на меня, сбивает с толку: становится очевидно, что он хочет того же, но сдерживает себя.
– В чём дело? – спрашиваю негромко.
– В Охотнике.
– Я что-то должна с этим сделать? – нахмурившись, уточняю.
– Ты – ничего, – отрезает бывший телохранитель, глядя мне в глаза.
– Но если у него есть какие-то виды на нашего ребёнка… – начинаю было, как меня перебивают:
– Я не планировал пересекаться с ним, – произносит Ха Ру, отводя взгляд, – но если он захочет забрать тебя с собой…
– Куда? – в свою очередь перебиваю его. – На остров? – усмехаюсь, но резко осекаюсь, заметив, что, кроме меня, здесь никому не смешно. – Ты что, серьёзно?..
– Я знаю о его цели. У меня она такая же. Но исход мы видим по-разному, – произносит Ха Ру, спускаясь ладонью по моей шее и провожая это движение сосредоточенным взглядом.
– Я тебя не понимаю, – признаюсь негромко.
О чём идёт речь? Почему мне никто ничего не рассказывает до конца?
– А я не понимаю тебя, – неожиданно признаётся Ха Ру, взглянув мне в глаза. – Я не понимаю, как ты могла так сблизиться с ним? Как вообще кто-либо мог… зачать от него?
– Кто он вообще такой? – полностью трезвею от дурмана и возвращаюсь в реальность.
Да, секс бы сейчас очень помог. Помог расслабиться – и морально, и физически. И вообще… расставил бы многое по местам.
Но я чувствую каждой своей клеточкой, что пока от меня не отцепился невидимый глазу крючок, оставленный вниманием Охотника к моей персоне, ни о каком «разрешении всех проблем» речи идти не может.
– Ха Ру? – возвращаю взгляд молодого человека на себя: он так и не ответил.
– Мне нравится, как звучит моё имя, когда ты его произносишь, – произносит бывший телохранитель.
– А мне нравится твоё тело. Как думаешь, этого хватит на «долго и счастливо»? – уточняю, склонив голову.
Ха Ру сводит брови, должно быть, пытаясь понять мой сарказм.
– Это была шутка, – признаюсь, посыпая голову пеплом.
– Я понял это. Я не понял, почему ты считаешь, что на «этом» – всё? – спрашивает он.
– О чём ты? – нахмурившись, переспрашиваю.
– Ты думаешь, твой голос – это единственное, что мне нравится?
– Я не знаю. Ты никогда не говорил, – возвращаю ему его же претензию.
– У нас особо и не было возможности пообщаться, – замечает Ха Ру, разглядывая моё лицо.
Что правда, то правда. И всё же…
– Сейчас есть, – замечаю негромко, а затем задаю свой вопрос во второй раз: – Так кто такой Охотник, Ха Ру?
– Уже не человек, – звучит ответ.
– Как это понимать? – ещё больше хмурюсь.
– Так, как услышала, – он уже не человек. И не планирует им оставаться.
– А ты? – напряжённо уточняю. – Ты ведь тоже был на острове.
Это же всё из-за острова, верно?
– Не столько, сколько он. И я привязан к людям намного больше, – отвечает Ха Ру. – У меня есть сестра. И у меня есть ты.