с появилось нечто общее, нечто крайне важное для нас обоих — Ив. Если он готов защищать ее, то я готов защищать его, и плевать мне, кто он такой! Вопросов стало еще больше, например, каким боком во всем этом замешан Корпус Советников? Сколько еще подданных империи успешно скрывают от Ночной Стражи принадлежность к этой полумифической организации? Вопросы растут как грибы на гнилом дереве, но некоторые ответы все же получены! Очень важные ответы!
Я вышел наружу, попутно вставляя в барабан патрон с особой маркировкой. Кажется, Инч назвал это «Восходом Луны». Ну что ж, мы договорились встретиться там, где взойдет луна, посмотрим, на что способен этот сигнальный патрон! Я направил оружие вверх и выстрелил. Копье белого света устремилось к беззвездному небу и на высоте около пятидесяти метров расцвело ярким тонким рожком полумесяца. Острия его были задраны вертикально вверх. Копье продолжило путь и создало второй полумесяц, толще и ярче предыдущего. Затем еще три, каждый из которых был больше предыдущего, а затем наконец на вершине этой эфемерной пульсирующей конструкции воцарилась священная полная луна. Луна взошла. Провисев над городом пятнадцать секунд, сигнальное заклинание растратило магический заряд и испарилось, а мне осталось гадать о двух вещах: первое — как скоро мои две тысячи ветеранов смогут добраться к докам и второе — сколько магической силы этот кретин вбухал в сигнальный патрон? Судя по тому, что я увидел, затраты были колоссальными, и все ради подачи сигнала! Что ж… внимание к себе я привлек, в этом не могло быть сомнений!
Они появились менее чем через час, грузовые стимеры корпорации «Онтис», набитые солдатами и оружием. Офицеры в спешном порядке строили подчиненных, механики Бура, те, кого он приставил к паровым котлам, начали разгрузку своих железяк. Замечательные штуки эти стимеры «Онтис»! Самые большие оснащены миниатюрными краново-подвесочными конструкциями для загрузки и разгрузки особо габаритных грузов силой пары обученных работников.
— Нет-нет! Обратно! Грузите парометы обратно! Оставьте здесь один, остальные два перевезите к восточному корпусу и установите их так, чтобы видеть набережную дорогу! На первом этаже!
— Но, тан, как мы затащим их внутрь? — испуганно возопил один из инженеров.
— У вас есть взрывчатка? Сделайте в стене дыру! Возьмите столько солдат, сколько нужно! Воду можете взять из реки и…
— Вода у нас своя!
— Бур?! — удивленно воскликнул я.
— Да, мой тан! В речную воду я бы даже мешок с котятами не выбросил — слишком жестокая смерть! У нас есть своя вода и свое топливо для котла…
— Что вы здесь делаете, господин Бур?
— Парометам нужно обслуживание, то есть опытные механики, а где мои работники, там и я! Предоставьте установку… Все-Отец великий, ваше лицо!
— Да, ужасно болит.
— Мы комплектуем наши стимеры сундучками первой помощи, там есть обезболивающие.
— Это было бы крайне уместно.
Он быстро ушел к своим работникам, а я наконец увидел Инча. Тот быстро шел ко мне, попутно раздавая зычные приказы и разгоняя младший офицерский состав.
— Черт подери, полковник, мы думали, что вы уж сдохли!
— А я живу и перевожу воздух.
— Твоя морда!
— Что с ней?
— Она похожа на уродливую резную маску, — вставил свое слово безупречный тан, появившийся как из-под земли.
— Так и задумывалось. Майор, ты когда-нибудь встречал живого мангуда?
— В наших широтах? Никогда!
— Таны, сейчас я расскажу вам занятнейшую историю. Бур идет. Отлично, пусть и он послушает.
И я, как мог коротко, поведал им историю алхимика из высшей касты малдизского общества, который был избран учить своей науке юного наследника престола. Алхимика, который служил ему верно и надежно спрятал, когда мескийские захватчики осквернили дом правителей Малдиза. Алхимика, который был готов служить до последнего вздоха и который потерпел неудачу.
— Он годами копил ненависть, которая пожирала его изнутри. Он стал самым опасным и непримиримым врагом Мескии. Врагом, которого сама Меския и создала. Он породил искусственную жизнь и творил кровавые ужасы на улицах столицы. Мирэж Зинкара, человек, которого я убил.
— Поразительно!
— Поразительно, что он один такой, господин Бур, — пробормотал Инчиваль. — Учитывая, сколько войн мы вели и как мы их вели, таких кровных мстителей должна была набраться небольшая армия.
— Но с самым опасным врагом тан л’Мориа, пожалуй, преувеличил.
— Для вас, л’Калипса, я полковник. И да, есть еще один человек, страстно желающий увидеть нашу страну в руинах гражданской войны. И он, увы, мне неизвестен. Все, что я знаю о нем, это то, что он колдун огромной силы и в тандеме с алхимиком он играл главную роль. Зинкара без колебаний признавал его превосходство. Вы, генерал, известны особенностью своего Голоса. Можете перечислить магов, подходящих под описание?
Лицо безупречного тана осталось непроницаемым, но я увидел целую гамму отрицательных эмоций, общий знаменатель которых сводился к досаде.
— Есть некоторые… нюансы.
— Вот как?
— Именно так. Я не могу… чувствовать спящий дар. Я не различаю слабого дара или сильного. В теории от меня может укрыться маг любого уровня силы. Пока он не использует свою силу, я его не замечу. Однако даже самое легкое дуновение магии будет для меня заметно. Дальше начинается та часть, в которой можно производить измерения. Сила магического дара и расстояние его хозяина от меня имеют значение. Сильный выброс почувствую на огромном расстоянии, слабый только в непосредственной близи. Ну а прервать могу любой. Нет такого заклинания, которое я бы не смог задушить, пусть хоть весь Ковен тужится.
Он попытался закончить на оптимистичной ноте, но общее ощущение осталось таким, какого он боялся — разочарование. Л’Калипса был грозой всех магов-ренегатов империи, он и остался такой грозой, непобедимый магоборец, который отправил на костер ни много ни мало сто пятнадцать магов и магесс, пошедших против закона. Он должен был остаться таким магоборцем, империи это было необходимо.
— Полагаю, услышанное здесь и сейчас не будет передано больше ни в чьи уши, — сказал я. — Это даже не пожелание. Это приказ.
— Слово чести, — кивнул Инч.
— Клянусь, митан.
— Благодарю. А теперь будьте так любезны возглавить постройку баррикад!
— Баррикад? — удивленно переспросил Бур.
— А что вас удивляет? У нас впереди битва.
Я развернулся и указал на восток, вдаль, туда, где из Маленького Дзанкога через мост переползал огненный червь.
— Они вооружены, они злы, у них есть воинственные предводители и их примерно в двадцать раз больше, чем нас. Нам понадобятся баррикады. Установите один из парометов непосредственно на них, пусть смотрит на дорогу.
— Мы можем установить два…
— Нет, только один. Когда пойдем врукопашную, вам легче будет перетаскивать одну бандуру вместо двух.
— Руко… Вы собираетесь драться с ними?! Я думал, вы хотите лишь напугать…
Инчиваль с Арреном обменялись короткими насмешливыми взглядами, словно удивляясь наивности человека.
— Господин Бур, мы солдаты, это то, что мы делаем.
— Но ведь вы сами сказали, что их… в двадцать?
— По самым оптимистичным подсчетам. Зная малдизский менталитет, я не удивлюсь, если они раздали оружие всем, кто способен его держать. Включая четырнадцатилетних подростков. Детей младше этого возраста я вообще не посчитал.
— Дети… Там будут дети?
— И женщины, и старики. Там будут все. Не армия поднялась против Императора, а целый народ.
— И вы будете в них стрелять?
— Господин Бур, я могу лишь молиться Силане, что нам удастся разубедить их и заставить вернуться в Танда-Тлун. Но если нет… За этим мостом Дно. Вы представляете, что случится, когда орава разъяренных представителей национального меньшинства ворвется в кишащую подонками выгребную яму столицы? Произойдет такой взрыв дерьма, что живыми останутся немногие. А чистых не останется и вовсе. Наш враг этого и хочет, ибо в южных районах удается поддерживать хоть какой-то порядок, особым распоряжением все очаги бунтарских настроений уничтожаются моментально и жестоко, таков был генеральный план, который я лично составлял. Малдизцы с оружием изменят баланс сил окончательно. Поэтому мы, ветераны «Сангуашлосс», встанем здесь и будем уничтожать наших врагов. Без жалости и без пощады, потому что, выбирая между жизнями наших и их детей, я выберу жизнь наших детей. И не испытаю никакого стыда. Приступайте к установке, кипятите воду, они скоро будут здесь.
Вскоре я смог выловить из толпы солдат рядового Нила Абрахамэ, невзрачного одноглазого человека, который давным-давно зарекомендовал себя умелым сапером и подрывником.
— Рядовой, сколько понадобится времени, чтобы заминировать мост?
Человек взглянул в сторону Астурбского моста, соединяющего Дно с Доками Зэфса.
— Три часа, тан полковник!
— Плохо. Враг подойдет через полтора.
— Прощения прошу, тан полковник! Но нас всего шестеро ребят, даже отделения не набралось! Быстрее никак!
— Приступайте.
Перенапрягать солдат перед возможным боем было бы стратегической ошибкой, поэтому я, как мог, смягчил нагрузку. К моему счастью, рядом появился Гатус Вирзе, в прошлом мой личный адъютант. Авиак из подвида аксипити. Эти авиаки заметно меньше, чем аристократы аквили, но тоже являются истинными воинами своего народа, отчаянными и бесстрашными. У Гатуса была плоская треугольная голова с темно-оранжевыми глазами, хищный клюв и черно-белое оперение. Ястреб-тетеревятник. Из всех адъютантов, которые у меня были, этот малый отличился не только удивительной живучестью, но и исключительным талантом организатора. От его пронзительного крика двигаться быстрее начинали даже самые наглые и ленивые люпсы. Именно Вирзе взялся за руководство возведением баррикад и немедленно распределил более пяти сотен выделенных ему солдат на девять команд, которые работали по три, меняясь каждые тридцать минут.