…Не вышло, опора на узкий мостик была ненадежна, под нагрузкой одна из лестниц немедленно поехала вдоль склона, Вольц едва успел соскочить.
— Сажай фрау на меня, — распорядился старший курсант.
— Лучше наоборот, ты подножье лестницы надежнее удержишь.
— Это верно.
Держаться бедняжка не могла, сознание ее оставляло. Верн, кряхтя, успел взобраться на две узкие ступени, но тут тело, висящее за спиной, начало соскальзывать. Курсант, рыча, сдвинул ношу повыше, потом еще повыше, оказался под юбками, но теперь фрау висела-сидела надежно.
«Зато сухо, даже лучше, чем в каске» — смутно подумал Верн, придерживая округлые бедра и нащупывая следующую ступеньку. В зад ободряюще подпихивал главный командир спасательной операции.
Верн ощупью взбирался вверх, удерживая груз, наконец тяжесть сняли с плеч, слегка прозревший курсант выбрался на край вала. Десяток рук поддержал обессиленного спасителя, и Верн с облегчением свалился на бухту веревки. Вокруг толпилась, наверное, сотня человек, даже какие-то визгливые истеричные дамочки толкались. Разноглазую красавицу немедля уложили на плащ, импровизированные носилки бегом потащили к мосту.
— Дружище, ты герой! — во всеуслышание сообщил Фетте, помогая встать Верну.
— Да, мы не сплоховали, — поддержал выбравшийся изо рва Вольц. — Но мы на посту, возвращаемся к исполнению.
Верн слегка передохнул. Сейчас большую часть караулки занимал развешанный для просушки флаг, скорчившийся под сенью мятого «паука» Вольц бубнил, подбирая формулировки, в попытках исчерпывающе заполнить крошечную графу «Журнала караульных происшествий».
Вольц, без сомнения, успешно справился с бюрократической задачей и ушел на мост. Верну удалось слегка высохнуть, вернувшийся с поста Фетте донимал расспросами «каковы преимущества в достоинствах истинных дойч-фрау на ощупь по шкале от одного до десяти». Менять пост Верн отправился даже с некоторым облегчением.
Тянулась спокойная дождливая ночь, стучали по шлему струи, проскакал в замок одинокий фельдъегерь, тускло мерцали над воротами фонари. Верн опирался на оружие, вяло размышлял о странных поворотах судьбы и ненадежности старинной строительной стали. Отчего тросы лопнули именно в этот момент? Может, имеется в этом некая роковая предначертанность? Кто-то из богов сидит, чешет лысину и выдумывает, как покруче закрутить человеческие судьбы? Это вряд ли. Лысых богов вообще не бывает, а «судьба» — понятие смутное. Вот опытные медицинен-сестры 1-го класса в судьбу вообще не верят, считают, что пока сам, своими руками что-то не сделаешь, ничего и не получится. Собственно, именно так этот вечер и прошел — на руках и висели. Интересно, кто все-таки эта разноглазая милая особа? Между прочим, разные глаза и немота ее абсолютно не портят. Нет, курсанту Верну она отнюдь не разбила сердце, просто понравилась. Скорее, как надежный товарищ по внезапной гимнастике. Хорошая девчонка. Но испытывать романтический восторг после всего, что было на стене… немного странно. И так почти родственники. Кстати, интересно было бы иметь сестру. Это, конечно, не мама, но тоже этакое… строго запрещенное и волнующее. Вот мама своих братьев хорошо помнила, это у них в Холмах считалось допустимым и даже нормальным. Странная жизнь, сдери ей башку, и даже непонятно, где она страннее: в столице или в Холмах?
И все же любопытно — как имя разноглазой, и кто она такая? О такой глухонемой красотке непременно должны ходить слухи. Но ничего такого не вспоминалось. А между прочим, курсантов действительно наградить должны. Все таки спасение особы высшей крови, к тому же молодой и красивой. На таких девушек замок наверняка самые большие надежды по долг-ленду возлагает, а тут в один день две красавицы погибли, одна чудом спаслась. Да, вообще-то трагедия, за что тут особо награждать?
Заслуженное награждение курсантов не миновало. Правда, произошло оно в довольно странной, и, прямо сказать, экстравагантной форме.
…— Подъем! Уже отдохнули, мокрые тюфяки! — орал дежурный фельдфебель. — Живо привести себя в самую облизанную форму!
Верн упал с верхней койки на закопошившихся товарищей, голова была тупой, каменной. Два часа сна после наряда — это маловато, в человеческий облик такой отдых вернуть не успевает.
— Сейчас живо взбодритесь, — посулил фельдфебель. — Ремни подтянуть! Гросс-мессы — по уставу, вертикально! В кабинет господина полковника — бегом, марш!
Троица курсантов бежала через плац, сонный разум в головы возвращаться не спешил.
— Аусс ден Аугеннс, аус дем Зинн[3], — промямлил Фетте, замыкающий цепочку.
Плац и казармы училища были практически пусты — все курсанты на занятиях на стрельбище и пристани.
Дежурный по штабу распахнул двери, курсанты протопали по коридору. У кабинета начальника училища приостановиться, кирасы оправить, ножам — вернуть вертикальность.
— Господин полковник, курсанты четвертого курса…
— Отставить рапорт, вольно, — разрешил начальник. — Прежде всего, поздравляю! Ваши решительные и быстрые действия на посту у моста не посрамили чести и традиций нашего славного Ланцмахта.
Вообще-то, полковников в кабинете оказалось двое: кроме начальника училища, присутствовал легендарный фон Хайнц, как всегда безупречно выбритый и сияющий рекордной коллекцией наград.
— Продолжайте в том же духе, господа,– пожелал начальник. — У вас огромный карьерный потенциал. Теперь передаю слово полковнику фон Хайнцу, ему тоже есть что сказать.
Знаменитый герой Эстерштайна поднялся из-за стола:
— Буду краток. За проявленную личную смелость курсант Халлт представлен к «Железному кресту», курсанты Вольц и Фетте за осуществление и поддержку экстренной спасательной операции представлены к «Заслуге фатерлянда» золотой и серебряной степени, соответственно. Награды будут вручены позже, в надлежащей торжественной обстановке. Кроме того, все трое досрочно получают офицерское звание и погоны, — полковник фон Хайнц открыл медную наградную коробку…
Верн чувствовал, как друзья счастливо замерли — досрочное получение звания — событие крайне редкое, можно сказать, исключительное.
…— Вольц и Фетте получают звание фенрихов, Халлт — обер-фенрих. Поздравляю, господа!
Даже плечо Вольца — знатока любых армейских тонкостей — выразило безмолвное изумление. Верн тоже не понял: какие еще фенрихи и обер-фенрихи⁈ Это что за недоношенное и полузабытое офицерское звание⁈ Да его только по древней военной истории и проходят! «Лейтенанта» должны же дать.
…— Убежден, фенрихами вы останетесь крайне недолго — лишь до общих выпускных экзаменов курса, — усмехнулся фон Хайнц. — К сожалению, обойти общий порядок присвоения званий в данном случае не представляется возможным. Но ваши товарищи по курсу будут помнить — вы обошли их в карьере еще во время учебы! Звания и награды в столь юном возрасте — прекрасный аванс от фатерлянда. Вы заслужите много большее! Время отдохнуть и отпраздновать у вас еще будет. Сейчас же командование Ланцмахта, учитывая ваши отличные показатели и безупречную репутацию, оказывает вам особое доверие. Вы рекомендованы к выполнению задания особой важности. Намечен сугубо секретный разведывательный рейд, от которого зависит весьма и весьма многое в нашем стратегическом планировании. Фенрих Фетте, вы принимаете под команду полувзвод младших чинов — все солдаты прошли специальный отбор, это вам не гарнизонный сброд, это сплошь проверенные и опытные вояки, на них можно положиться. Начальником штаба назначен фенрих Вольц — его незаурядным способностям планирования тактических операций командование особенно доверяет. Общее командование экспедицией — обер-фенрих Халлт. К вам будет прикомандирован весьма знающий гражданский специалист — профессионалов подобного уровня у Эстерштайна крайне мало, обеспечить охрану этого человека — ваша приоритетная задача, за него отвечаете головой! За переброску отряда и высадку ответственен Ерстефлотте, следовательно, вы пойдете морем, с полным удобством. Большего пока я сказать не вправе. Вопросы?
— Время на подготовку операции? — отчеканил Вольц.
Дружище Вольц оказался еще способен что-то соображать. У самого Верна голова шла кругом. Звание и «Крест» — это ведь в данном случае не награды, это наоборот….
— Временем на подготовку операции не располагаем, — непоколебимо оповестил фон Хайнц. — По соображениям строгой секретности и срочности выдвигаетесь немедленно. Ни минуты задержки! С личным составом познакомитесь на борту «шнель-бота», запечатанный пакет с деталями задания, маршрутом и картой получите у капитана корабля сразу по прибытии в район высадки. Во время перехода отдохнете и придете в себя. Отдых, более достойный героев — по возвращении. Помните, вы нужны фатерлянду! Задание чрезвычайно важно и безотлагательно. Ваша задача — пройти по заданному маршруту и вернуться. Полагаю, вас встретят «Рыцарские кресты», личный прием у Канцлера и месячный отпуск. Выпускные экзамены для таких героев, видимо, станут лишь необходимой формальностью.
Фон Хайнц посмотрел на начальника училища, тот с готовностью подтвердил:
— Учитывая важность операции и уровень доверия командования, мы подготовим все документы к возвращению парней и будем рады видеть и поздравить их с боевым успехом в дни экзаменов.
— Прекрасно! — фон Хайнц покровительственно похлопал Верна по кирасному плечу. — Парни, вы это сделаете! Вольц, арсеналы и склад училища — в вашем полном распоряжении. Зная ваши способности, уверен, — урвете лучшее. Только не утопите перегруженный «шнель-бот». Корабль примет вас на борт, как только подойдет к причалу. Удачи, господа!
«Им до нас нет никакого дела» — осознал Верн, вскидывая руку в приветствии и четко разворачиваясь к двери.
Во дворе училища оторопевшие курсанты, нет, уже фенрихи, остановились.
— Это что было? — пробормотал, отдуваясь, Фетте.
— Да я даже не слышал о подобных казусах, — признал Вольц, теребя в руках пачечку узких свежешитых погон. — Мы фенрихи⁈ Экая дурацкая, нет, издевательская, шуточка. Да это звание вообще никогда в училище не присваивалось! До него понижали, это верно. Вот после Белого мятежа, кажется, был прецедент…. Черт возьми, да нас просто высылают! Проклятье! Верн, это ты и твои странные девки….