— На сей раз наш лысый специалист абсолютно прав, — признал Вольц, одобрительно глядя на разливающего бульон дойча. — Вот смотрите: абсолютно гражданская, нелепая, необученная личность, но сколь многое успел ухватить из ценного армейского опыта. Что значит начальное университетское образование!
— Кривобокость значительно обострила вашу наблюдательность, герр фенрих! — восхитился дойч, сцеживая остатки наваристой жижи.
— Нашли время для шуток, — сумрачно сказал Верн. — Охота на львов становится бессмысленной. Мы их даже сварить толком не можем. И это дает тварям психологическое преимущество — они-то нас варить все равно не собираются, у них рецепт прост и неизменен.
Пристегнутый к вьюку Белого походный отрядный котелок во время боя крепко пострадал — удар львиной лапы смял бесценную посуду, ее кое-как выправили, но теперь котел протекал, варить можно было разве что мелкими порциям «на один рот».
— Данный вывод лишь подтверждает очевидно напрашивающееся решение, — пробормотал начальник штаба, глядя на огонь.
— Да, стратегию нужно менять, — сказал Верн.
— Именно! Еще пару дней и я буду в полном порядке, — заверил упрямый как байджинский козел Вольц.
— Исключено. Это вообще не вариант, — отрезал Верн. — Нужно иное решение.
— Это вы о чем? — встревожился научный консультант.
— Верн собирается нанести контрудар, — пояснил прохаживающийся часовым в трех шагах от костров Фетте. — Для засады на Генерала нашему командиру нужен второй номер, заряжающий. Начальник штаба временно небоеготов. Остаемся мы с вами. Хотите быть героем-ботаником, зарядившим винтовку, убившего Самого Крупного Льва Мира?
— Оо-о! — сказал Немме.
— Понятно, — хихикнул Фетте. — Что ж, в зубы монстра, так в зубы. Я готов. Как действуем?
— Обдумаем. Сюда они не подойдут, знают, что мы наготове. Слушайте, а почему мы все так уверены, что всё дело в Генерале? — задумчиво спросил Верн. — Самый крупный и сильный, он же не всегда самый умный.
— Попрошу без изощренных намеков, — проворчал Вольц. — С Генералом все довольно прозрачно. Здешние львы действуют ненормально, столь многочисленная стая тоже ненормальна, а столь тонкое знание-осознание возможностей огнестрельного оружия — ненормально вдвойне. При этом каждый отдельный лев — ничего этакого особенного, просто тупая голодная тварюга. А Генерал совершенно иной, он ведь лишь единственный раз и приблизился-то на расстояние выстрела. Да и то весьма относительно приблизился. Если бы я верил в хищников с магическими способностями, то твердо сказал бы — это лев-колдун.
— Колдун и есть, — заверил Фетте. — К тому же это огромный, липкий и сраный колдунишка. Чего прицепился? Мы мимо шли, вообще этих блохастых скотов не трогали.
Рейдовики посмотрели на шкуру освежеванного льва — трофей был недурен, но блох действительно много. Впрочем, этим недостатком можно и сгладить приступ собственной жадности: хорошая шкура весьма ценится в столице, но ее туда было бы не дотащить даже в гораздо более лучшей ситуации, тем более еще и не обработанную. А раз еще и блохастая — о, нет, нам и даром не надо.
— Может, башмаки из шкуры сшить? — задумчиво спросил Фетте. — У меня левая нога практически босая.
— Не выйдет. Слишком много времени выделка и шитье займет, — объяснил Верн, имевший чуть более глубокие представления о скорняжно-обувных работах.
Откровенно говоря, личный состав обносился до совершенно безобразного состояния. Обувь и форма превратились в сущие лохмотья, представителей блестящего Ланцмахта можно было узнать лишь по шлемам и кирасам. В последнем цивилизованном бою именовать «дикарями» следовало вовсе не воинов тресго. Одежда — ладно, цивилизованных фрау в холмах едва ли встретишь, стесняться просвечивающего естества нет смысла. Но обувь — серьезная проблема. Босиком идти невозможно. Этак до границ Эстерштайна только ботаник и дотащится — трофейные сапоги у него великолепные, здоровенные ступни дойча от лап тресго, как выяснилось, размером вообще не отличаются.
Четыре дня отряд медлительно двигался, совершая широкую петлю, практически возвращаясь на север. Собственно, иного выбора и не было: на юге холмы приобретали более однообразный характер без очевидных преобладающих высот, угодить там в засаду было много проще, а бой на короткой дистанции куда опаснее для людей, чем для хищников. Медлительность объяснялась не только попыткой просчитать действия противника, но и более простой причиной — начальник штаба был слаб, двигался с трудом.
Львы в эти дня атаковать не пытались, но постоянно демонстрировали, что они наготове: перекличка рыков раздавалась каждые два-три часа — разноголосое рычание-предупреждение практически со всех сторон, непременно завершалось басовитым ревом Генерала.
— Отменно воздействует. Мощный глас, аж волосы шевелятся, — отметил неизменно хладнокровный начальник штаба.
— Нам всем пора бы постричься, — ответил Верн.
Начальник штаба, несмотря на выдержку, выглядел паршиво — у него явно был жар, рана воспалилась. Что ж, обработали недостаточно, антисептики в медицинен-сумке давно иссякли.
Регулярная перекличка львов явно была хорошо обдуманным ходом — хищники не оставляли попыток изнурить противника. Что, в общем-то, удавалось. Но рейдовики готовились к контрудару. Возможности имелись, вот права на ошибку не было.
…— Он там — сказал Верн, наблюдая в бинокль за стаей кружащих грифов и грифков.
— Да, жрут чего-то, — согласился Вольц. — Полагаю, твое предположение обоснованно. Он за высотой. Мы проходили восточнее, но я отчетливо помню — там впадина, заросли тростника, следовательно, вода. Прекрасное место для отдыха людоедов. Решение?
— Начинаем, — Верн огляделся, выбирая место для лагеря рейдовиков…
Через два часа они с Фетте налегке — только оружие, инструменты и одна фляга с водой, торопливо шагали к холму. Очередная запугивающая перекличка врага прошла только что. Два рыка к юго-востоку, один намного западнее, Генерал кратко ответил подчиненным из-за холма. С этим угадали. Есть ли у львов дозорный на вершине — вот ключевой вопрос. Верн надеялся, что нет — полдень, солнце жжет немилосердно, любая тварь, даже самая коварная, предпочтет тень. К тому же грифки и их крупные сородичи все еще кружили, следовательно, хищники находятся рядом с остатками трапезы.
— Поживее! — призвал Верн и фенрихи перешли на рысцу, стремясь как можно быстрее преодолеть путь до верхней части холма.
Лагерь рейдовиков остался сзади, там развели костер — столб дыма виден издалека, последние дни противник привык к частым остановкам обессилевшего человеческого отряда. Есть, есть шанс застать Генерала врасплох.
…Пот заливал глаза, Верну казалось, что он сейчас рухнет. Фетте все сильнее прихрамывал. Но понятно — сейчас, в движении, люди практически беззащитны. Впрочем, как и оставшиеся в лагере рейдовики и ламы. Риск велик, оправданный он или нет, сейчас прояснится.
Наблюдательным пунктом выбрали, разумеется, не вершину холма, и не торчащие камни чуть левее — те приметные точки слишком притягивали взгляд. Место должно быть абсолютно «пустым», возможно, у львов чуть иное зрение, но следует исходить из того, что они тоже солдаты и ведут наблюдение так же.
…Пригибаясь — ниже, еще ниже — пара охотников преодолевала склон. Верн подумал, что «маузер», щит и копье стали уж совсем неподъемным грузом. Плохи дела рейдовиков, сдери им башку. Но сейчас об этом думать незачем.
— Падаем!
Теперь господа фенрихи ползли, вжимаясь в невысокую траву — два обессиленных тощих черепаха в жалких обрывках мундиров. Нет, на месте львов Верн таких бы жрать не стал — фыркнул бы и ушел. К сожалению, львы Генерала совершенно не брезгливы.
Открылась впадина, охотники замерли…
В глазах плыло от усталости. Верн еще раз утер пот, заново поднес бинокль к глазам…
Измятый тростник, вода — даже на взгляд — пованивающая, худой крестец… львица какая-то лежит, весьма малопривлекательная особа… разбросанные кости… обглоданы дурно, тоже наверняка уже протухли. Все ж странные манеры у здешних львов… вот еще один… самец, свалявшаяся некогда пышная грива, сонно мотнул крупной башкой… да, мухи, тоже отвратительные создания. А это…
— Он здесь, — прошептал Верн. — Слушай, он весьма странный зверь.
— О, так он — странный⁈ Да быть не может! — изумился Фетте, не утерявший ехидства.
Лев, прозванный Генералом, лежал в несколько неестественной позе. Как на какой-то старинной картинке, рассказывающей о еще более древнейших временах. Тогда львов зачем-то возводили из каменных блоков, здоровенные такие изваяния, построенные рядом с безумно гигантскими башнями. Или храмовыми гробницами? Подробностей Верн не помнил, но сейчас подумалось, что человек со столь идиотски огромными львами уже не впервые сталкивается. Бывали в Старом мире случаи, там очень многое бывало.
Лев-Генерал смотрел куда-то за тростники, вдаль. Взгляд остановившийся, ни малейшего движения, лишь рой мух над мордой. Думает? Или он вообще неживой? Нет — уши медленно поворачиваются, живые. А размеры отсюда не пугают, сравнить не с чем.
Верн очень плавно передал бинокль, знаком показал — ни звука! Фетте кивнул и взглянул вопросительно.
Решение стрелять уже было принято, но Верн полагал, что другу тоже нужно взглянуть и оценить обстановку. Фетте порядочный болтун и разгильдяй, но когда нужно — он умный офицер, да и опыта у него ничуть не меньше. Сейчас фенрих не особенно задержался с наблюдением, лишь покачал головой — видимо, по поводу неразумных размеров противника, и указал — «сдвинемся»? Очень верно, угол прицела лучше изменить.
Охотники проползли несколько шагов, и Верн замер…
До льва-часового было метров тридцать — его шкура почти слилась с травой — зверь лежал практически на вершине холма. Но явно дремлет. Дрянные дозорные у Генерала…
Пришлось пятиться. Отползли, переглянулись. Фетте коснулся саперной лопатки, торчащей за поясом. Верн покачал головой — услышит, да и вообще бессмысленно.