— Обыск в святом месте⁈ У вас серьезные проблемы с головой, дорогой Теаган, если вы думаете…
— У меня проблемы⁈ В Храме бесследно исчезает человек. Маг! И вы предлагаете это просто так оставить?
— Уверяю вас, он ушел отсюда на собственных ногах. Вот сейчас явится гонец и…
— Хватит! Если думаете, будто у меня не осталось влияния…
Вмешиваться и прерывать спор я не собирался — когда еще доведется послушать искреннее общение жрецов, обсуждающих меня… ладно, не совсем меня, а мое исчезновение, но все равно интересно. Да, вмешиваться я не собирался, но то ли я шевельнулся как-то особенно шумно, то ли Теаган умел ощущать на себе чужие взгляды, поскольку в этот момент, резко оборвав свою речь, он развернулся — и уставился прямо на меня.
— Рейн?.. — проговорил он недоверчиво. — Откуда вы… Как?
— Вон оттуда, — я показал на все еще открытую плиту.
— Что? — забыв о настоятеле, Теаган быстрым шагом подошел ко мне и наклонился над провалом и лестницей. Выпрямился. — Как вы там оказались? И зачем? Я думал…
— … Что меня убили? — перебил я, но жрец моей невежливости, кажется, и не заметил.
— Да, именно так.
Я бросил быстрый взгляд на настоятеля. Тот тоже приблизился и теперь слушал наш разговор с непроницаемым выражением лица. Его, кстати, проем не особо заинтересовал.
— Светлейший Октара, — позвал я его. — Вы ведь знаете, что это такое. Расскажите нам.
— Вы смеете меня обвинять?.. — начал он гневно.
— Вовсе нет! Никаких обвинений. Но вы настоятель Первого Храма и уж кому как не вам знать о скрытых в нем… — я хотел сказать «ловушках», но в последний момент поправился, — тайнах.
Октара попытался посмотреть на меня сверху вниз, но несмотря на его рост, получилось плохо — я все же был малость повыше — и проговорил гневно:
— Знаю, но не собираюсь ничего рассказывать чужаку. Вам здесь вообще не место.
— Не место? Разве в священных писаниях не сказано, что Пресветлая Хейма повелела открыть для людей двери всех своих святилищ? Не припоминаю, чтобы она делала исключение для Первого Храма.
Ноздри настоятеля зло раздулись, но на это он ничего не сказал. Лишь бросил острый взгляд на Теагана, и я понял, что, если бы не молодой жрец, стоящий рядом, Октара уже позвал бы ближайших Достойных Братьев и повелел схватить меня за злостную ересь.
— А попали в подземелье вы тоже здесь? — спросил Теаган, показывая на лестницу.
Я покачал головой и подвел его к тому месту, где провалился.
— Через несколько минут после того, как вы со светлейшим Октарой ушли, эта плита разошлась под моими ногами. Я бы даже сказал — вовсе исчезла. А когда я упал, вернулась.
— Но вы нашли выход…
— Да, — согласился я, решив в присутствии Октары детали своего спасения не раскрывать. — Пресветлая Хейма ко мне милостива.
Теаган присел, положил ладонь на плиту, на которую я указал, и что-то зашептал. И как я ни вслушивался, даже мой усилившийся за последнее время слух не смог разобрать слов. А потом плита исчезла — точно как тогда. Единственно что сейчас на ней никто не стоял.
Интересно, как Теаган это сделал?
Я подошел ближе, с любопытством заглядывая в темный проем. Отсюда он казался куда более мрачным и зловещим, чем был изнутри. Или я просто успел попривыкнуть, пока там сидел? Впрочем, освещения Храма не хватало, чтобы достать до самого дна ловушки, а неизвестность всегда кажется страшнее.
Теаган между тем вытянул руку над проемом и неприметное кольцо на его пальце засияло, позволяя увидеть ловушку полностью.
— Вы упали туда, Рейн? На самое дно? — спросил Теаган после паузы.
— Да.
— Но здесь не меньше тридцати футов. Считайте, высота трехэтажного дома. — Он осмотрел меня еще раз, более внимательно. — Магия в Храме почти не работает. Как вы ничего себе не сломали?
— Пресветлая Хейма ко мне очень милостива, — отозвался я и даже сложил руки на груди в молитвенном жесте. Вроде бы получилось достаточно благочестиво.
Потом я взглянул на настоятеля, но тот стоял с непроницаемым выражением лица, сложив руки за спиной и больше никак не выдавал своего отношения к происходящему.
Теаган продолжал разглядывать мою несостоявшуюся могилу. Я был уверен, что и разбитую моей магией стену он тоже заметил. Потом жрец вернулся ко второй плите, которая меня выпустила, и решительно шагнул на ведущую вниз лестницу.
— Погодите, светлейший, — сказал я ему вслед. — Вы уверены, что вам стоит туда идти? А то вдруг плиты опять закроются.
Теаган остановился и обернулся ко мне.
— Не закроются, — сказал уверенно и продолжил спускаться.
Ну… жрецу, наверное, виднее.
— Думаете, будто это я вас пытался убить? — спустя несколько мгновений подал голос Октара. Сейчас в его голосе звучала лишь жреческая безмятежность. Хорошая маска. А может, маской была и та высокомерная злость. Думаю, в искусстве лицедейства церковные иерархи могли дать фору лицедеям-профессионалам, и если когда-то показывали свои настоящие эмоции, то обычно потому, что хотели показать.
— А это вы пытались? — задал я встречный вопрос.
— Нет! — резко ответил настоятель. — Мне ни к чему убивать глупых мальчишек, которые лезут сами не зная куда. Они и без всякой помощи сломают себе шею.
Я широко ему улыбнулся и опять сложил руки в молитвенном жесте.
— Пресветлая Хейма меня убережет.
Левый глаз у Октары чуть дернулся. Вероятно, на нервный тик умение держать лицо не действовало.
— Позволь дать тебе совет, парень, — сказал он, как-то внезапно переходя на «ты». — Уходи отсюда, пока можешь, и забудь дорогу назад. Целее будешь.
— Благодарю за заботу, — ответил я вежливо, думая, что даже если покушение устроил не Октара, он точно знал, кто это сделал и почему.
Теаган, закончивший изучать то, что он там изучал, поднялся по лестнице.
— Там ведь магия уходит быстрее? — спросил меня.
— Верно.
— Насколько быстрее?
Я пожал плечами — как бы это еще можно было подсчитать.
— Может, в два раза. Может, в три.
— Значит, вы в принципе не могли призвать силу. Рейн, как вам удалось выбраться?
— Я попросил, — сказал я скромно.
— Попросил⁈ — не удержался Октара.
— Да. Как я уже упоминал, богиня очень ко мне милостива.
Оба жреца некоторое время молча переваривали мое заявление. По их лицам я видел, что они не особо поверили, будто это Пресветлая Хейма только что явила чудо, ответив на мою просьбу. Вот ведь скептики! Хотя, конечно, кому как ни им знать, что вся сила молитв идет на восстановление запаса в храмовых накопителях, предназначенных для следующего аватара богини, а вовсе не преобразуется в чудеса для молящихся.
Ну и ладно. А ведь я даже почти не солгал…
За моей спиной дверь Храма распахнулась. Повернувшись, я увидел торопливо идущего к нам мужчину в военной форме. Смотрел он на жрецов, а на меня, стоящего чуть в стороне и в густой тени, падавшей от колонны, внимания не обратил.
— Светлейшие! — воскликнул он и низко поклонился. — Я допросил стражников, стоящих на воротах, и они подтвердили, что около получаса назад высокий темноволосый юноша в форме Академии вышел из Обители…
Теаган расхохотался.
Это было так же неожиданно, как и подслушанный мною прежде его громкий гневный голос. Неожиданно, похоже, не только для меня, потому как и настоятель, и вошедший воин уставились на молодого жреца с испуганным изумлением. Можно было подумать, будто прежде он вообще никогда вот так не смеялся.
А Теаган хохотал, то держась руками за живот, то вытирая выступающие от смеха слезы. Потом смотрел на растерянные лица напротив себя и начинал хохотать снова.
— Что же вы так подставились, светлейший? — выдохнул он наконец, и с лица Октары исчезло изумление, сменившись сперва на неприязненное выражение, а потом на нейтральное.
— Я тут не при чем! — сказал он резко.
Теаган не стал спорить, лишь бросил на настоятеля насмешливый взгляд, после чего ухватил еще сильнее растерявшегося гонца за предплечье и потащил к выходу из Храма, махнув другой рукой, чтобы я шел следом.
За дверьми ждал тот самый парень в серой мантии, который, при нашем входе в Храм, предупредил Теагана об ожидаемом появлении настоятеля.
— Возьми пять надежных Достойных Братьев и вот с этим человеком ступайте к воротам Обители, — приказал ему Теаган. — Там он покажет тебе стражников, которые сообщили ему о юноше в форме Академии, покинувшем Обитель. Моим именем сними их с поста и отведи ко мне. Помести… ты знаешь куда. Позднее я с ними побеседую. На посту у ворот пусть встанут двое Братьев, а остальные помогут тебе с задержанными. И вот этого молодого человека, — Теаган мотнул головой в сторону гонца, предплечье которого все еще крепко сжимал, — тоже потом отведи ко мне.
— Но я… — пробормотал гонец, — я же…
— До выяснения, — проговорил Теаган и, разжав, наконец, пальцы, успокаивающе похлопал того по плечу. — Не волнуйся. Я почти уверен, что тебе бояться нечего.
Парень в серой мантии и гонец, все еще выглядевший ошеломленным, направились в сторону ворот.
Я несколько мгновений смотрел им вслед, думая об интересных вещах, которые проскользнули в приказе Теагана. Во-первых, четкое различие между надежными и ненадежными Достойными Братьями. Во-вторых, право распоряжаться охраной Обители, причем даже не напрямую, а через помощника; как он сказал, «моим именем». И в-третьих, где, интересно, находилось это «ко мне», которое Теаган упомянул? Неужели в том изящном особняке, окруженном цветами и зеленью, располагались камеры для подозреваемых… В подземелье, вероятно? Фраза «ты знаешь куда» намекала, что дело было привычным.
Мне вспомнилось, как нервничали в присутствии Теагана обычные стражники, Достойные Братья и даже та абсолютно ни в чем не замешанная продавщица церковного хлеба.
Чего же я не знал о своем знакомце?
— Думаете, удастся определить убийцу? — спросил я, вернувшись к более актуальной сейчас проблеме.