— Я заметил, что чем дальше, тем чаще вы пытаетесь командовать людьми да-вира и даже им самим. И пусть ваши идеи здравы, это неважно, это все равно покушение на его власть. Да, сейчас он это позволяет без спора. И да, я понимаю, раз вы здесь выполняете приказ верховного магистра, вам кажется, будто все в порядке, но это не так. Светлейший Теаган слишком ревнив и властолюбив, чтобы спустить подобное с рук даже такому, как вы, человеку с даром этера. Он выждет, пока вы не окажетесь в уязвимом положении, и тогда нанесет удар.
Я несколько раз моргнул.
— Почему вы мне об этом говорите?
— Потому что вы слишком ценны, чтобы позволить вам погибнуть! — воскликнул тот с пылом. — Всю жизнь я лечу людей, и прекрасно знаю ограничения целительской магии. Но вот так, за одну ночь, восстановить практически мертвого человека, полностью лишившегося внутренних сил — это ни с чем не сравнимо!
— Это сделал вовсе не я, это сделали искры благословения богини, — возразил я
Целитель посмотрел на меня с недоверчивым выражением.
— Если думаете, будто это как-то уменьшает то чудо, которому я стал свидетелем, то напрасно!
Потом шагнул вперед, положил руки мне на плечи, крепко сжал и заговорил почти умоляюще:
— Пожалуйста, Рейн, не злите светлейшего Теагана, не провоцируйте его! По крайней мере до того, как обретете надежную поддержку в Обители. И я обещаю, я клянусь — это случится уже очень скоро.
— Поддержку? — повторил я.
— Многие ордены выступят на вашей стороне. Многие иерархи. Но для этого нужно время. Обещайте мне, что будете осторожны! Что побережете себя!
— Ну… Постараюсь, — пробормотал я.
— Хорошо, — целитель опустил руки и отступил на шаг. — Хорошо. И пожалуйста, помните, что ваша жизнь бесценна!
Он низко мне поклонился и пошел назад к камере, где спал бывший узник.
А я смотрел ему вслед и думал о том, что все это значит.
Целитель был искренен в каждом своем слове — это я мог сказать точно. Но я уже видел, как можно говорить чистую правду, утаивая при этом самые важные моменты. И казалось мне, что у того, что только что произошло, было еще и другое, затаенное, значение, вовсе не связанное с желанием одного конкретного человека помочь тому, кто на его глазах совершил чудо.
Похоже, иерархи начали свою игру.
Глава 26
— Наконец-то, — выдохнул я несколько часов спустя, когда, по возвращении в Обитель, мы с Теаганом оказались в его доме, в кабинете, защищенном от подслушивания. — Как же я устал прикусывать язык, чтобы не сказать что-то лишнее в чужом присутствии.
— Да, я тоже не мог спросить у тебя всего, что хотел, — отозвался Теаган. — Скажи, история с комендантом — это еще одна нить?
Я ненадолго задумался.
— Я бы сказал, что нет, что это обычная человеческая гниль, но меня смущают шибинское заклинание для создания тайника и полное досье, которое комендант держал на своих заказчиков. Выглядит так, будто его целью было не только личное обогащение, но и возможность запустить крючки в важных людей.
— Сам он — шибин?
— Вполне вероятно. И еще, самое интересное — каким образом его заказчики на него вышли? Откуда они знали, что существует возможность сплавить ненужного родственника или конкурента в Залы Бьяра? Они все состоят в одном тайном обществе? В секте? Если в секте, то вряд ли белой, — я покачал головой.
— Что ты предлагаешь сейчас сделать? — Теаган смотрел на меня очень внимательно.
— В первую очередь — провести ментальный допрос семьи и всех слуг коменданта, а также полный обыск его дома.
Он кивнул.
— Людей туда я уже отправил.
— А еще, как можно быстрее, организовать одновременный арест всех заказчиков.
— Почему одновременный?
— Если они действительно состоят в тайном обществе, то имеют возможность общаться. Арестуй кого-то раньше — и есть риск, что остальные узнают и сбегут… Что касается исчезнувшего коменданта… Судя по компроматам, который он держал на своих заказчиков, вряд ли он будет думать об их спасении и их предупреждать, тем более что теперь они для него бесполезны.
Теаган нахмурился, поднялся с кресла, сказав «Я сейчас» и вышел из кабинета. Вернулся минут через десять.
— Изменил приказ, — пояснил. — Насчет одновременного ареста ты прав, так будет надежней.
— Один из заказчиков уже стал главой клана, пусть и Младшего. Его взять тоже получится? — спросил я с любопытством.
— Младший клан на то и Младший, — Теаган хмыкнул, — проблем не будет. Вот со Старшими кланами, особенно из первой десятки, пришлось бы повозиться.
Хм… Я не мог не вспомнить о том, какой клан относился к десяти самым могущественным…
— Такие Старшие кланы, как, например, клан Энхард, — проговорил я задумчиво. — Они будто неприкосновенны. Даже императоры, заговоры против которых они устраивали, не смели их тронуть. А Церковь… Церковь бы смогла?
— Собираешься использовать силу богини, чтобы уничтожить кровников своего клана? — спросил Теаган мягко, но каким же цепким при этом стал его взгляд.
— Вообще-то я собираюсь прекратить кровную вражду между аль-Ифрит и Энхард, — сказал я абсолютно искренне. — Все виновники этой вражды мертвы, так что глупо продолжать старые дрязги. Но все же мне любопытно, смогла бы Церковь раздавить Энхард? Теоретически?
— Теоретически? — повторил Теаган. — Да, конечно.
В голосе его не было и тени сомнения.
Естественно, уничтожать свой родной клан я не собирался. Мне было нужно всего-то разобраться с сестрицей и ее мужем и вернуть свои титул и имя…
Хотя нет, имя Рейн мне нравилось куда больше. Рейн Энхард — неплохо же? А Кентон Энхард мог остаться в официальных документах…
В дверь постучали.
Теаган удивленно приподнял брови, но встал и дверь отпер. На пороге обнаружился ухмыляющийся магистр Семарес.
— Все же поменял направленность защитных рун, а? Вот скажи, племяш, лучше же, когда внешние звуки не отсекаются. И новую дверь второй раз ставить не придется.
— Дядя, — Теаган вздохнул. — Зачем ты пришел?
«Ты», — отметил я про себя, а не «вы», как было. Должно быть, это изменение пришло вместе с их примирением.
— Таллис вас зовет, обоих. Он был уверен, что юный аль-Ифрит тоже у тебя, — Семарес продолжил ухмыляться, но взгляд, которым он меня окинул, прямо-таки обдал льдом.
Я попытался вспомнить, где и когда успел этот лед заслужить, но не смог.
— Дядя, тебе не кажется, что служить мальчиком на побегушках, пусть даже у Таллиса, тебе не по статусу? — поинтересовался Теаган, но Семарес лишь небрежно отмахнулся.
— Не цепляйся. И не тяни время — Таллис ждет.
Таллис по какой-то причине ждал нас не в своем дворце, а в Зале Белой Луны — месте, где официально проводились малые аудиенции. Находился этот зал неподалеку от Первого Храма и выглядел как внушительное здание, все из массивных кремовых и серых каменных блоков и прямых линий.
Уже поднимаясь по лестнице, ведущей внутрь, я оглянулся и замер в недоумении.
— Ха! А он тут что делает?
По дороге, ведущей к Залу, поднимался Райхан Сирота, по обе стороны от которого шагали Достойные Братья — не то почетная стража, не то конвоиры. Двигался советник медленнее обычного, будто бы подъем вверх по холму представлял для него сложность, а выражение его лица прямо-таки кричало о том, что находиться здесь ему совсем не хочется. Еще я заметил под его глазами темные тени, какие случаются от недосыпа.
— Императорскому советнику оказана большая честь — личная аудиенция у верховного иерарха, — проговорил Семарес у меня за спиной. — Как я понял, советник — твой старый знакомец?
— Верно, — отозвался я, продолжая разглядывать Райхана. Тот, ощутив, очевидно, чужое внимание, поднял голову. И едва его взгляд остановился на мне, лицо советника исказилось злобной гримасой.
— Не особо он тебя любит, а? — Семарес хохотнул.
— У господина советника тяжелый характер, — отозвался я. — Сомневаюсь, что он любит хоть кого-нибудь. Разве что императора.
— Да-да, «я служу моему императору» и прочее в том же духе, — согласился Семарес, и мне подумалось, что эту фразу в той или иной вариации приходилось слышать всем, кто с советником общался.
Внутри зал напоминал тот, в котором собирались на суд иерархи Большого Капитула, только размером он был поменьше, и кресел-тронов на возвышении стояло всего два — для Таллиса и его да-вира, а у подножия возвышения и у стен выстроились Достойные Братья.
Никаких стульев для свиты тут не предполагалось, никто мне ничего не говорил, так что я просто поднялся по лестнице и встал рядом с Теаганом, хотя потом заметил, что Семарес остановился на одну ступень ниже Таллиса. Ну… правильный протокол поведения во время аудиенции мне не объяснили, так что, если я что-то нарушил, пусть винят себя.
Когда Райхан Сирота вошел в зал, его лицо уже ничего не выражало, и в мою сторону он больше не глядел.
Остановившись в нескольких шагах от лестницы, он сжал руки у груди и низко поклонился.
— Светлейший верховный магистр, сей недостойный слуга императора нижайше вас приветствует, — проговорил с усилием. Фраза явно была протокольная и советнику пришлась заметно против шерсти, но сказать пришлось.
— Господин императорский советник, — Таллис слегка наклонил голову. — Я рад, что ты смог так быстро вернуться.
— Конечно, светлейший верховный магистр. Как бы я посмел задержаться, получив столь… столь настойчивое приглашение, — при последних словах что-то в лице советника дернулось.
А ведь он невероятно зол — мелькнула у меня мысль. Зол, что его вызвали сюда, на аудиенцию. Зол, что ему приходится стоять здесь в позе подчиненного. Зол, что приходится кланяться и быть подчеркнуто вежливым.
Если Таллис это и понял, не похоже было, что это его хоть как-то озаботило.
— Не буду зря тратить твое и свое время, перейду к делу, — сказал он сухо. — Несколько лет назад ты прислал в Обитель письмо, где упоминал Великого Древнего. Вчера я приказал достать то письмо из архивов и еще раз убедился, что написано оно определенным образом, направленным на сокрытие личности этого Великого Древнего и на создание впечатления, будто он всего лишь очередной глава очередной черной секты. Разве что с манией величия, — Таллис чуть усмехнулся, но уже через мгновение его лицо помрачнело. — На днях мне стало известно, что на самом деле Великий Древний — это могущественный бессмертный демон, рвущийся к нам из-за пределов мира. И ты, Райхан Сирота, об этом знал и скрыл от Церкви. Что ты можешь сказать в свое оправдание?