— А я здесь при чём?
Губы старичка тронула благодушная улыбка:
— При всём. Вы подвернулись, как нельзя кстати. Конечно, Вехану не следовало вводить вас в игру, но в кои-то веки старшина погонщиков сделал разумный и полезный поступок, позволивший Кругу обрести истинный Последний голос.
— Истинный? Значит ли это...
— Больше нет нужды бросать кости. Пока вы живы, Круг замкнут и нерушим.
С нажимом повторяю:
— Пока жив. Между прочим, ваши подопечные прилагали усилия, чтобы...
— Знаю, знаю! — Он замахал руками. — Глупые дети! Испугались и решили вернуть всё вспять.
— Им это почти удалось.
— Но тем не менее, приговор отменён, а вы сидите здесь, передо мной, живой и невредимый.
— Чужими заслугами.
— Какая разница? Если вы не можете сами решить задачу, а рядом есть кто-то посметливее вас, что мешает воспользоваться его помощью?
— Но разве это не говорит о...
— Вашей несостоятельности? Ничуточки! К тому же... Вы ведь согласны, только не хотите признаваться. Не так ли?
Согласен? Какая чушь! Впрочем... Старик прав: надо было сразу встать и уйти, как только понял, куда повернула дорога. Но нет, промедлил, решил потянуть время. Зачем, спрашивается? Наверное, чтобы выторговать лучшие условия. И возможно, у меня получится.
— Почему вы так уверены в моём согласии?
— Потому что вы относитесь к тому редкому типу людей, которые, будучи назначенными следить за сохранением порядка, не оставляют свой пост ни на минуту. А ещё вы умеете находить уязвимые места.
То бишь, изъяны. Зёрна Хаоса. Не столько умею, впрочем, сколько страдаю от этого свойства.
— Только в делах, которые привычны и знакомы.
— У вас ещё целая жизнь впереди, юноша! И думаю, вы не откажетесь выучить что-нибудь новенькое! — Поочерёдно подмигивают мне оба голубых глаза.
— Не откажусь. Но прежде, чем принимать окончательное решение... Мой приговор отменён, а как быть с хозяином игрового дома? Ему же руку обратно не пришьёшь!
Старичок вздыхает:
— Ничего не могу поделать. Он заслужил. Или вы считаете иначе?
— Да, heve Майс совершил ошибку, но её цена завышена. В конце концов, он всего лишь хотел добиться покровительства Подворий, чтобы быть спокойным за будущее своих детей.
— Всего лишь покровительства... — задумчиво повторяет дедушка Йе. — Да, действовал он глупо и грубо, но столь благое намерение вполне заслуживает осуществления. Вот вы сами этим и займётесь!
Вздрагиваю:
— То есть?
— Вы вступили в игру вместо хозяина игрового дома, хотя первоначально приглашался стучать костями он, не так ли? Стало быть, он передал все свои права вам, и сейчас единственным владельцем дома являетесь... Улавливаете мою мысль?
— Бред.
— Если он будет подкреплён свидетельствами трёх уважаемых людей, то приобретёт силу закона. И вы, раз уж так сильно переживаете за судьбу вашего несчастного знакомого, получите возможность делать всё, что сочтёте нужным.
И самое забавное, предложенный выход — наилучший. Майс останется при своём месте, наследники при наследстве. А ещё я смогу вернуть на службу близняшек, и не нужно будет ломать голову хоть над одной задачкой. Заманчиво... Значит, придётся соглашаться? Смотрю на сверкающие изумрудные буквы. Что я теряю? Всего лишь свободное время. Много свободного времени. Но куда мне его девать, скажите? На личную жизнь, которой нет? А так и себе доброе дело делаю, и людям помогаю. Наверное. Может быть.
— Но почему вы думаете, что я справлюсь?
Старичок ласково щурится:
— Потому что вы, юноша, умеете работать. Особенно над собой, а это большая редкость в наши дни.
Угу. Я вообще... редкий. Идиот, если подписываюсь под дурацкими обязательствами. Но уступка позволит мне выйти без потерь из завершающегося круга игры, а дальше... Дальше поглядим. В каждых костях имеется свой изъян, нужно только его почувствовать.
И перо выводит на пергаменте привычный росчерк «Тэйлен ад-до Ронхейм», подписывая... А может быть, предписывая судьбу? Разберусь. Во всём. Обязательно. Но только став на год старше!
Носатый Вассади выслушал моё нытьё и отправился в погреб поглядеть, уцелела ли от набегов празднующих горожан хоть одна заветная бутыль, а я облокотился о стойку.
Ювека Зимника негласной, но непостижимо древней народной традицией отводится для подведения итогов уходящего года. Сколько добра сделал, сколько зла причинил: время всё переписать, подсчитать и в зависимости от полученных результатов решить, радоваться или печалиться. Мне тоже неплохо последовать примеру остальных, раз выдалась минутка, не обременённая заботами.
Что стоит в графе моих доходов? Знакомство с принцессой. Правда, оно точно так же подмигивает мне и из графы убытков. Впрочем, не бывает достоинств без недостатков, грех жаловаться. Её высочество, конечно, задача нерешённая, и не станет таковой ещё долгие месяцы, но я, по крайней мере, знаю, с какой стороны к ней подступиться, и, главное: уберёг от скоропостижного завершения жизнь человека, способного на некоторое время избавить меня от участия в жизни Сари.
Сестрички-близняшки счастливо вернутся на облюбованную службу. Если пожелают. Правда, не думаю, что откажутся: они хоть и не блещут умом, но почётный титул дурочек тоже не спешат примерять на себя. Майс, надеюсь, будет доволен, хотя предвижу обвинение в свой адрес: мол, я же сам всё и затеял, чтобы захватить в свои руки игровой дом. Ну ничего, только дождусь совершеннолетия его отпрысков, и отдам всё обратно с чистой совестью.
Галчонка буду убеждать решиться на вторую попытку. Жаль, если парень откажется: дара у него предостаточно, а оставлять ортис корыстному и недалёкому дядюшке, на мой взгляд, не просто глупо, а почти преступно. И конечно, процесс убеждения существенно упростится, если целитель примет моё приглашение поселиться в мэноре, но тут всё, что могу делать, это ждать. Пусть думает сам, доводов «за» и так приведено с лихвой.
Свалившиеся, как снег на голову, Подворья — хорошо или плохо? С одной стороны, опасно и тягомотно, с другой... Должен же я отыграться? Троица так упорно не желала иметь со мной дела, а теперь вынуждена будет не только мириться, но и прислушиваться к моим словам. Хотя, аглиса лысого они будут прислушиваться! Значит, придётся сражаться не на жизнь, а на... интерес. И вникать в дела старшин. В случае чего, обращусь за советом к дедушке Йе: он не откажет, раз уж и сам изрядно помешал поварёшкой в этой каше.
Мюла и странный слуга, таскающий в новокупленный дом сундуки с серебряной утварью, вот что плохо на самом деле. Перед женщиной я всё же виноват. Пусть её братец не мог похвастаться невинной душой, но смерти не заслуживал, как и трое солдат патруля. А уж следы заклинательского творчества и вовсе дурнейшая новость за год! Завтра с утра постараюсь разыскать Валлора и всё ему рассказать: мой приятель лучше сумеет во всём разобраться, тем более, обладая беспрепятственным доступом к архивам отлучённых. Но как же меня тревожит серебряная полоска на стене коридора...
Ладно, всё это может подождать. И я могу подождать. Вот только, чего? Куда вёл мой путь все прошедшие годы? А может быть, правильнее спросить: к кому? До себя дойти не удалось, до кого-то другого... Лучше не думать. Я и не буду. Сейчас получу своё вино: вот и Вассади вернулся с парой бутылей в корзинке. Может быть, удастся запить им горчинку, отчётливо ощущающуюся на языке? Запить привкус одержанной победы, неумолимо подталкивающей к новым сражениям?
— На ваше счастье, heve, нашёл!
— Спасибо за труды.
— Да какие ж труды? Мой долг — радовать покупателей. А вас чем могу порадовать, hevary?
— Право, я даже не знаю...
Тихий, но вовсе не робкий голос, хотя и особой силы в нём не слышно. Однако нужны ли внешние проявления силы той, чьё настоящее могущество дремлет внутри?
Поворачиваюсь. Наверное, излишне резко, потому что в тот же миг Ливин замечает моё движение и в точности повторяет. Зеркальным отражением.
Ты?
Светлые ресницы дрогнули, бросая тень на прозрачную зелень глаз.
Я. Прости, не искала встречи нарочно: так получилось.
Даже если искала бы... Я не сержусь.
Разве у тебя должны быть причины сердиться?
О, сколько угодно!
Все они рождены мной?
Нет, не все. По правде говоря, ни одна из них: я сержусь только на себя.
Из-за чего же?
Из-за того, что вечно держу чувства в узде и поверяю расчётом каждое веление сердца.
Это не так уж плохо.
Это убийственно.
Для кого?
Для меня. Прости.
За что?
Я трус.
Ты не трус, ты лжец.
Разве?
Сказал, что трусишь, и солгал: в твоих глазах не было страха ни тогда, ни сейчас.
Что же в них было?
Не знаю. Надо подойти поближе и заглянуть.
Заглянешь?
— Ай, как прекрасны влюблённые! — Воздел руки к потолку Вассади. — Как первые весенние цветы на обнажённой земле!
Ливин качает головой:
— Мы не влюблены.
Подтверждаю:
— Мы даже не знаем друг друга.
— А что вам мешает? Узнавайте, впереди долгая жизнь! А бедному торговцу позвольте пожелать вам счастья и... уделить внимание другим покупателям!
Улыбаюсь. Вот ведь пройдоха: осыплет любезностями, только чтобы выдворить из лавки. Ливин выходит на улицу и нерешительно останавливается, словно не зная, в какую сторону шагнуть. Что ж, наступает моя очередь. Мой бросок игральных костей. Он не может получиться неудачным, верно?
— Hevary, позволите спросить?
— Спрашивайте.
— Вассади, конечно, хитрец и обманщик, но сегодня его устами говорила судьба. Я не отказался бы узнать вас поближе. А вы?
— Заманчивое предложение. На всю долгую жизнь?
— Если изволите.
Она делает вид, что задумывается.
— Грешно не слушать судьбу... Что ж, я согласна попробовать.
— Тогда не соблаговолите ли посетить мой дом, hevary? Сегодня в нём будет накрыт праздничный стол, за которым мы вполне могли бы начать наше знакомство.