Прикрыв глаза, Брагин постарался отрешиться от происходящего, проникнуться духом этого места. Материалист, атеист и поборник логики, он считал, что информация материальна. Во время совершения преступления происходит настолько сильный выброс эмоций, чувств, мыслей, что какое-то время их можно считать, нужно лишь настроиться. Важны не только вещественные доказательства и логические выводы. Незаметные взгляду мелочи, аллюзии, запахи, какие-то странности и не рационализируемые мозгом нюансы – все это впоследствии складывалось в единую картину. Вот и сейчас отступило прошлое с его балами, ушло настоящее, яркий солнечный свет за окном померк, вокруг было темно, тревожно, страшно. Проносились тени, мелькали лица, звучали крики, кто-то отбивался… А еще возникло ощущение, что не мраморная лестница, не роскошный Белый зал, а эта маленькая курительная и была самым важным помещением – radix causa – местом, где началась трагедия, закончившаяся на лестнице.
2
– Викентий Сергеевич, вас там женщины дожидаются, – прозвучало вслед Брагину, уже нацелившемуся на первую ступеньку лестницы проходной.
– Именно так, во множественном числе? И давно? – Подполковник оглянулся, притормаживая.
– Ага, часа два уже сидят, – подтвердил дежурный.
– Хорошо, спасибо.
Действительно, в коридоре напротив дверей его кабинета сидели две женщины. Та, что постарше, с заплаканным лицом, внешне походила на задержанного паренька. Было что-то общее в слегка опущенных уголках глаз, курносом носе, чуть скошенном назад маленьком подбородке. Наверняка мать, решил подполковник. Вторая женщина выглядела иначе. Около тридцати, худощавая, темноволосая. Дочь? Наметанный глаз подполковника выцепил схожую форму ушей и строения головы. Да, наверняка дочь, но характер явно другой. Подбородок тверже, нос прямой и разрез глаз без притаившейся в уголках скорби. При виде Брагина она вскочила на ноги, и подполковник заметил, насколько она высокая, сантиметров на пять выше его.
– Вы Брагин?
– Да.
– Я сестра Олега. Это его мама, – она оглянулась на свою спутницу. – Где он? За что его задержали?
Мать задержанного так и осталась сидеть, тиская в руках мокрый от слез платок.
– Как вас зовут? – мягко, как только мог, спросил подполковник.
– Арина. – Она тут же поправилась: – Арина Владимировна, а маму – Лидия Валентиновна.
Брагин повернул ручку и распахнул дверь.
– Арина Владимировна и Лидия Валентиновна, давайте поговорим в кабинете.
Кабинет подполковника выглядел образцом аккуратности. Карандаши, авторучки и прочие канцелярские мелочи лежали в своих ячейках офисного органайзера, папки аккуратной стопкой покоились на полках шкафа, еженедельник с пометками раскрыт на нужной странице. На безупречно чистом рабочем столе ни единой крошки, ни одного кофейного кружка. Чисто вымытая чашка занимала свое место на тумбочке рядом с чайником и банкой растворимого кофе. Коллеги подшучивали над Брагиным, говоря, что он даже уборку кабинета делает сам, не доверяя уборщице.
Второй стол, у противоположной стены, пустовал третий месяц после перешедшего в другой отдел коллеги, но и он сиял идеально чистой поверхностью. Обычно освободившийся стол тут же заваливали справочниками, старыми делами, ненужными распечатками и бумажными стаканчиками из-под кофе, попадались и вещдоки, но только не в кабинете Брагина.
В Следкоме с удовольствием пересказывали байку, как один из следователей почти месяц держал на таком вот свободном столе здоровенный кусок декора с изображением дьявола, украшавший балкон загородного дома местного криминального авторитета. Жена авторитета давно просила благоверного убрать «мерзкую рожу» с фасада, но тот был против. Однажды, когда мужа не было дома, она решила действовать сама: наняла двух таджиков, чтобы снять «эту дрянь». Они уже отвинтили крепеж и, придерживая кусок бетона, собирались втащить его на балкон, но в этот момент вернулся муж. Мгновенно разъярился и с воплем: «Руки убрали!» – кинулся к балкону. Таджики руки и убрали. Дьявол, на удивление, почти не пострадал, в отличие от хозяина дома.
Брагин рассадил женщин у своего стола, достал мобильный и нашел фото задержанного.
– Это он?
– Да, – подтвердила Арина, а мать, мазнув взглядом по фотографии, всхлипнула и вновь уткнулась в платок.
Брагин посмотрел на нее, ожидая какой-то реакции, но так и не дождался. Видимо, говорить придется с сестрой.
– Полное имя брата и возраст, пожалуйста. Вы принесли его паспорт?
– Олег Владимирович Серебряков, семнадцать лет. Может, вы, наконец, объясните, что случилось?
– Конечно. – Несколькими словами подполковник обрисовал ситуацию. – Ваш брат отказывается говорить, и в этом вся трудность. Погиб человек, а он пока наша единственная зацепка. – О том, что парень вполне может оказаться преступником, подполковник предпочел умолчать. – Нам ведь нужно знать, что произошло. Но, боюсь, без психиатра дело с места не тронется.
– Опять психиатр, – с надрывом вздохнула Лидия Валентиновна. – Опять проходить через ад. Бедный мальчик, за что ему все это? Он такой впечатлительный…
Укоризненный взгляд Арины, вскользь брошенный на нее, был красноречивее слов. Не болтай лишнего, говорил он.
– Значит, с ним уже случалось подобное? Он состоит на учете? – встрепенулся Брагин.
– Нет, не состоит, а подобное… Да, было. Неприятность случилась, когда Олег учился в третьем классе, – нехотя ответила сестра. – Последствия детской травмы. Хорошо, что начинались летние каникулы, за три месяца нам удалось справиться. – Она прямо посмотрела на Брагина. – Послушайте, можно мне с ним поговорить? Думаю, мне удастся до него достучаться, он всегда мне доверял.
Потому что ты всегда его защищала, неожиданно для себя мысленно добавил Брагин. Он на секунду задумался. Близкий человек может оказаться полезнее специалиста. Сколько пройдет времени, пока психолог наладит с парнем контакт? В лучшем случае несколько дней.
– Хорошо, его сейчас приведут. Кстати… – Брагин вновь достал телефон и показал фото погибшей девушки. – Не в курсе, кто бы это мог быть?
Арина наморщила лоб:
– По-моему, это девушка из параллельного класса, зовут Лена. Я видела ее фотографию в телефоне Олежки. Еще в шутку спросила, что это за красавица, а он ответил, что ничего особенного, просто учатся в одной школе.
– Она ему очень нравилась… – опять встряла в разговор мать и осеклась, наткнувшись взглядом на поджатые губы дочери.
– Когда вы в последний раз видели Олега?
– Вчера вечером, – почти в один голос заявили женщины.
– Он куда-нибудь собирался?
И вновь единодушие:
– Нет, никуда.
– Вчера был последний звонок в школе, – уточнила Арина, – он в выпускном классе. Одноклассники Олега хотели поехать в центр прогуляться, но Олег отказался. Сказал, что лучше поработает – он пару раз в неделю разносит листовки. Пришел в половине десятого, как обычно.
– И что делал дальше?
– Поужинал и ушел к себе. Было тихо, свет выключен. Мы думали, он спать лег.
– Вы слышали, когда он ушел? И, кстати, почему? Ему кто-нибудь звонил?
«Нет» и «не знаю» прозвучали одновременно.
– Мог он передумать и отправиться в центр вместе с одноклассниками?
Ответом было пожатие плеч.
– Когда вы заметили, что его нет дома?
Арина молчала, зато мать Олега громко высморкалась и затянула плаксиво, приложив руку к груди:
– Я плохо спала, сердце щемило, вот здесь, и предчувствие нехорошее…
Арина опять стрельнула глазами в сторону матери, но та не заметила предупредительный взгляд дочери. Говорила она медленно, словно через силу, поминутно всхлипывая и с трудом выталкивая слова:
– Вышла на кухню корвалолу накапать, смотрю, кроссовок в коридоре нет. Я к нему в комнату. Постель разложена, смята, а самого нет. Начала звонить…
– Во сколько это было?
– Не знаю… Я на часы не смотрела.
Ага. Верю, конечно, фыркнул про себя подполковник и повернулся к Арине.
– А вы?
– Я была на ночном дежурстве. Ушла еще до одиннадцати, когда Олег был дома, но утром, после звонка мамы, пришлось отпроситься с работы, не отпускать же ее одну к вам.
В последних словах девушки чувствовалась скрытая неприязнь.
Подполковник резко поднялся из-за стола.
– Пойдемте, – сказал он Арине. – А вы подождите нас в коридоре.
– Как же это? – встрепенулась Лидия Валентиновна, часто моргая. – Как в коридоре? А я? Он же сыночка мой! Я хочу его видеть! Вы не можете допрашивать ребенка без моего согласия!
На лице женщины появилось упрямое выражение.
– Мама, лучше я поговорю с Олежкой, – пришла неожиданная помощь от Арины. – Ты своими слезами его еще больше расстроишь. – Идемте. – Последнее было адресовано Брагину.
Олег уже поджидал их в допросной под присмотром бдительного прапорщика. Выглядел парень таким же безучастным и, похоже, плохо понимал, где находится. На открывшуюся дверь он не обратил никакого внимания, смотрел на свои руки, сцепленные в замок на столе. Брагин нарочито громыхнул стулом, но резкий звук, заставивший Арину вздрогнуть, никак не отразился на Олеге, он даже не шевельнулся.
Подполковник усадил Арину напротив брата, сам сел чуть в стороне. Мысленно он уже называл девушку по имени.
– Олег, это не допрос, просто разговор, – успокаивающе проговорил он, слегка наклонившись через стол к парню, – но нам нужно знать, что произошло ночью. Почему ты оказался на Кожевенной? Тебе кто-то позвонил? Как звали девушку, которую ты нес? Это ты ее убил?
На последний вопрос, как и на все остальные, Олег не ответил, зато Арина испуганно дернулась – она и мысли не допускала, что брат мог оказаться убийцей.
Подполковник слегка пожал плечами и кивнул Арине, словно говоря ей: «Теперь ваша очередь». Показывая, что дает ей полную свободу действий, он поднялся и отошел к зарешеченному окну. Арина переставила стул, уселась рядом с братом и крепко обняла его за плечи. Сначала она молча гладила Олега по плечу, рукам, голове, шептала что-то успокаивающее, потом начала тихо спрашивать о том, что случилось. Однажды он поднял голову и вполне осмысленно взглянул на сестру, Брагину даже показалось, что парень хотел что-то сказать, его губы разомкнулись, вот только вместо слов раздалось рыдание.