— Боюсь даже представить качество красношапочного виски.
— Рано или поздно узнаем.
— Вы планируете ЭТО пробовать? М-да… — Схинки жадно выхлебал содержимое стакана. — Надеюсь, у вас хватит такта не предлагать ЭТО гостям?
— Вы плохо обо мне думаете.
— Как получается.
Нав прищурился, но отвечать на колкость не стал. Однако следующую фразу отпустил довольно жестко:
— Как Лая среагировала на смерть Грима?
— Весьма спокойно.
— Что удивительно.
— Ни в коей мере, — не согласился Схинки. — Я полагал, вы уже составили представление об этой женщине: развлечения, острые ощущения и чистой воды эгоизм.
— Портрет неполный, — коротко бросил комиссар.
— Не хватает фона, а основные черты я изобразил. — Схинки ухмыльнулся. — Мой господин дал маленькой шасе смысл жизни. Возможность служить и быть причастной к реализации великой идеи в корне изменила избалованную, испорченную Тайным Городом особу. Если раньше Лая бездумно прожигала отведенное ей время, то после общения с моим господином она стала собранной, внимательной… Поверьте, комиссар, даже я, старый циник и мизантроп, был удивлен преображением девушки. Замечательным преображением!
— Ее реакция на смерть Грима? — напомнил нав.
— Лая неприятно удивилась тому, что наемник осмелился пойти против моего… Нет, теперь я могу сказать с полным правом: против нашего господина. Грим окончательно разочаровал шасу. Узнав об обстоятельствах его смерти, она лишь протянула: «Сам нарвался» и продолжила заниматься своими делами.
— До сих пор ее черствость казалась маской.
— Откуда вам знать, комиссар? Мы говорим о женщинах, а они меняют маски столь часто, что сами не помнят своих истинных лиц.
Тео давно убедился, что двери на базе подогнаны на совесть, создают отличную звукоизоляцию, и услышать, что за ними происходит, практически нереально. Однако не существует правил без исключений, и доносящиеся из комнаты Эрика стоны старший Луминар услышал, находясь в двух шагах от двери. Замер, оценивая ситуацию, затем плотоядно усмехнулся, подошел и негромко постучал. Отворили гостю сразу, но стоны, к легкому удивлению Тео, не прекратились.
— Привет! — высунувшийся Эрик был взлохмачен и гол, лишь чресла полотенцем прикрыл. — Зайдешь?
— У тебя гости?
— Девочка выразила желание весело провести время, мы с Бруно возражать не стали.
— Лая?
— Ага.
— Быстро у вас срослось.
— Она обожает эксперименты.
Эрик открыл дверь шире, и Тео увидел брата, азартно старающегося над раскорячившейся в кресле девицей. По полу рассеяна одежда, кровать в беспорядке, на столе — бутылка вина и три бокала. А под столом — две пустые посудины.
— Мы ее в гостиной нашли, — с улыбкой рассказал Эрик. — Слово за слово, она и спрашивает: вы, масаны, всегда такие холодные? И за руку меня берет. Ну, мне такие заходы давно известны. Всегда, говорю. Она спрашивает: а если вас раскочегарить как следует? Я говорю: попробуй. Она говорит: легко. В общем, сюда пришли, и понеслось… — Эрик провел рукой по волосам. — Присоединишься?
Увиденное возбудило Тео. Разгоряченная девица, податливая, кругленькая, свеженькая, теплая… Некоторые масаны с презрением относились к сексу с теплокровными самками, с пищей, считая такую связь унижающей достоинство, однако старший Луминар не имел ничего против женщин других рас.
— Она вряд ли чего заметит, — добавил Эрик.
— Почему?
Парочка сменила позу. Бруно уселся в кресло, посадил девчонку сверху и принялся тискать крепкие груди. Подпрыгивающая на коленях масана Лая тонко повизгивала.
— Возможно, ошибаюсь, но мне кажется, что перед нашей встречей она вмазалась. Здесь с этим просто.
Ярга откровенно сказал, что его помощники получают все самое лучшее. Нужно расслабиться — пожалуйста, только говори чем. И девчонка, судя по всему, воспользовалась представившейся возможностью. Подняла себе настроение и отправилась развлекаться.
— Ну, ты как?
Эрик не спускал глаз с пары, теребил полотенце, нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Чувствовалось, что Робене жаждет продолжить развлечение.
— Не буду вам праздник портить, — проворчал Тео.
— Как хочешь.
— Помнишь, что скоро совещание?
— Ага.
— Успеете?
— Запросто!
Робене вновь улыбнулся и закрыл дверь, слегка приглушив доносящиеся из комнаты женские стоны.
Старший Луминар вздохнул.
Девчонка вмазалась — Эрик в таких вещах не ошибается, — девчонка получила то, что положено помощникам Ярги. Уже получила, хотя едва оказалась на базе. И не просто оказалась, а была захвачена. Девчонка — шаса, из Тайного Города.
Тео вспомнил возвращение с задания. Ярга лично встретил их у портала. Поздравил. Распорядился отнести наемника в камеру, а девчонку забрал. Прошло меньше суток, а девчонка уже в команде. Что происходит?
«Не случилось ли с ней то же самое, что с Эриком и Бруно?»
«А что с ними случилось? Они поверили в Яргу».
«А я?»
«Я — еще нет».
«Почему?»
«Потому, что старше. Или потому, что умнее. Или потому, что циничнее».
Червяк… нет — дракон сомнений плотно завладел разумом Тео.
«Эрик и Бруно ходили на „разговор“ к Ярге. Лая тоже. Не здесь ли зарыта собака?»
«Хочешь сказать, что он их гипнотизирует? Нереально. На это не способны даже лучшие маги Тайного Города».
«Уверен?»
«Убежден. В противном случае они давно загипнотизировали бы свободных масанов, и вражда с Тайным Городом осталась бы в прошлом».
«Логично…»
«Получается, Ярга сильнее Сантьяги».
«А ты сомневался?»
«Мне плевать. Я просто хочу остаться самим собой. И если решу служить Ярге, хочу, чтобы это было мое решение. Мое, и точка!»
Тео остановился и огляделся.
Поглощенный мыслями, он сам не заметил, как дошел до гостиной.
«Выпить?»
Мысль интересная, однако в следующий миг Луминар увидел, что комната не пуста — на одном из диванов пристроилась с книгой Катарина.
«Вот некстати!»
Пикироваться с высокомерной девкой масану не хотелось. Не то настроение. Сейчас бы высосать бутылку виски да отрубиться. Потом проснуться, принять душ, сожрать пару таблеток — и на совещание.
«Уйти?»
Однако Катарина уже заметила Тео. Захлопнула книгу и осведомилась:
— Тебя в дерьмо макнули?
«Какое тонкое, а главное — точное замечание».
Но признавать, что девчонка с легкостью определила его состояние, Луминару не хотелось.
— Увидел тебя, и настроение испортилось.
Чувствуя на себе насмешливый взгляд, он прошел к бару и взял бутылку. Теперь нужно уходить, однако чертова гордость потянула за язык:
— Скучаешь?
— Было весело, пока ты не приперся.
— Привыкай, дура, теперь мы станем видеться чаще.
Неприятные мысли, неприятная встреча… Тео решил, что на сегодня хватит. Открыл бутылку и сделал большой глоток. Виски бухнулось внутрь, немного, совсем чуть-чуть, согрев вечно холодное тело.
— Что ты имеешь в виду?
— Будем работать вместе.
— Вот еще! — фыркнула Катарина.
— Таковы правила Ярги. — Еще один глоток. Сдвоенный. — В целях конспирации он формирует боевые группы только из тех, кто знает друг друга. Так что нам предстоит долгая совместная жизнь.
— Ладно, будешь чистить мне обувь.
Джинсы плотно облегают ладные длинные ножки, сквозь тонкую ткань белой сорочки просвечивает игривый белый лифчик, чашечки которого лишь поддерживают полную грудь, не скрывают, а выставляют напоказ. Верхние пуговицы сорочки расстегнуты, видна ложбинка…
Еще глоток виски.
Тео вспомнил брата, развлекающегося с Лаей. Там кресло, здесь диван.
«Интересно, Катарина побывала на встрече с Яргой? Стала податливой?»
В голове зашумело. То ли от виски, то ли от предвкушения.
То ли от мыслей об изменившихся друзьях.
— Мы будем напарниками.
— Только до тех пор, пока ты будешь исполнять мои приказы.
Высокомерный ответ лишь усилил желание.
— Не забывай, что в следующем бою мне придется прикрывать тебя.
— Сверху или снизу?
«Она заигрывает?»
Еще глоток, и сразу за ним — следующий.
— А как тебе нравится?
— Мне нравится видеть тебя на цепи в будке, тварь ночная, — грубо отрезала Катарина.
— Не забывайся, сучка.
— А то что? — с вызовом поинтересовалась девушка.
— А то я разозлюсь.
— Да ты уже разозлился, кровосос. — Указательный палец описал круг на уровне пояса масана. — Аж штаны оттопырились.
— Не доводи меня.
— Вали отсюда. — Катарина раскрыла книгу. — Надоел.
Бутылка, как ни странно, опустела. Всего-то несколько глотков…
— Думаешь, я ничего тебе не сделаю?
— Не рискнешь.
— В тебе нет магической энергии, а я…
— А ты трус, кровосос. Запомни это.
— Сука!
Потом, по прошествии времени, Тео признавался себе, что погорячился. Сложилось всё: увиденная в комнате Эрика оргия, дурное настроение, высокомерное поведение Катарины, виски… все сложилось, и он не сдержался.
Бросился на девчонку, однако та была готова и успела выставить ногу, не ударила — оттолкнула масана и ловко перескочила через диван. Взвизгнула:
— Ты что творишь, кретин?
Швырнула книгу.
Но Луминар уже ничего не слышал.
Еще один прыжок. Пропущенный удар в челюсть. Крепкий, но недостаточно сильный, чтобы остановить. Короткий женский крик, и вот они катаются по полу.
— Уйди! Уйди!
Тео оказывается сверху, бьет Катарину в лицо, затем еще раз, заставляя замолчать, грубо переворачивает на живот, чуть приподнимает и стаскивает джинсы. У нее во рту полно крови, в голове шумит, она может только стонать:
— Не смей, тварь! Я отомщу!
И получает крепкую затрещину.
Джинсы увязли в коленках, трусики порваны.
— Чистить обувь? — бормочет Луминар, торопливо расстегивая брюки. — Я тебе покажу, сука, чистить обувь…