— До Хироэ мне далеко… — усмехнулась «вечная староста». — Она-то в себе не сомневается. И деньги ей не нужны — ей нужен сам Юто, пусть даже и в «совместном пользовании». Там такая страсть — мама не горюй!
— С чего ты взяла?! — Ринко затормозила так резко, что Ю чуть не врезалась в неё. — У этой стриженной одни манипуляции на уме! Она без этого даже спать не ложится, я уверена!
— Вот-вот! — Ю победно поглядела на подругу. — Именно так. И все вокруг в этом уверены. А наш Юто умудрился разглядеть за всей этой «крутизной» женщину, саму Канаме. Помнишь, она рассказывала о своей семье, про мать и отца? Только вот Амакава на два порядка круче — он в курсе «игры», сам в ней участвует, а в ней всё равно видит человека. За Хироэ можешь даже не волноваться — она своё место подле мужа определила и сделает всё, что возможно, чтобы дела у Юто, не дай Ками, не пошли прахом. Только в отличие от тебя, она клан Амакава от лидера Амакава не отделяет… ну, ты слышала. И только потому мы находимся под её защитой: мы часть клана в её понимании. Её семья. Иногда это немного пугает… но лучше уж так.
— Только немного пугает?
— Да, немного. Потому что пугать, вообще-то, должно не это. Мы сейчас находимся на самом верху «семейной корпорации», и ответственность от каждого нашего шага всё увеличивается: вот где нужно бояться накосячить! Месяцев десять назад все наши собрания можно было бы посчитать игрой — не так уж они и влияли на что-то… а теперь, допустим, я скажу: «нам нужен собственный Интернет-провайдер»… и Котегава его нам купит. Вот так, просто. Не рассуждая, не задавая вопросов — как с этой больницей было. Так что не знаю, как ты — а я искренне уговариваю свой организм влюбиться именно в Юто. Ну где ещё я получу такие стартовые условия? Ценят, любят, доверяют, деньги дают… организм, не подкачай! Я верю в тебя! — последние фразы Ю проговорила немного иронично, рисуясь и картинно обхватив себя руками.
— Всё равно, — упрямо и насуплено проговорила Кузаки. — Деньги, вещи, ответственность — это всё не то. Если нет чувств, то какая может быть семья? А я даже не знаю, что он ко мне чувствует! Относится, как ко всем…
— К тебе?! Ха! Кузаки, ты реально курица слепая! Он так с тобой носится: вечно ах, Ринко то, Ринко это, давайте поможем Кузаки, ой, у Кузаки соревнования, сделай пожалуйста за неё вот это… Блин, я даже ревную немного… ой! — Ю сообразила, что сказала, и прикрыла рот ладошкой. Девочки, остановившись, посмотрели друг на друга расширившимися глазами — и начали синхронно краснеть. Слов ни у одной, ни у другой как-то не находилось.
Девочки остановились у самого края квартала — справа от них было шоссе и та автобусная остановка, к которой они шли. Слева начинался пологий холм, по которому широкими уступами взлетала «главная» лестница местного храма. Было довольно людно — так бывает вечером пятницы, только народу было ещё больше. Несмотря на полуночное время, улица была оживлённой — перед Танабатой, как перед Рождеством или другим праздником, все не такие многочисленные такси расхватывались на несколько часов вперёд, а, учитывая участие в грядущих гуляниях Общества и Школы почти в полном составе (а что? Заслужили! Особенно ученики последней — после ударного строительного труда!), занят оказался и весь клановый колёсный транспорт. Впрочем, для Японии это нормально — даже замминистра может на работу ехать общественным транспортом, без пафоса: а что делать, если ни на чём другом вовремя не успеть, а вертолёт только министрам по штату положен?
В общем, девочки могли простоять так ещё долго — автобус подходил к остановке по расписанию…
— Слышишь? — Кузаки воспользовалась первым попавшимся предлогом, чтобы сменить тему, продолжать говорить на которую было выше её сил — и так сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Что угодно, только увести разговор! — Какой-то шум с холма?
— Эм… что-то слышу, — Ю, в отличии от Ринко, не унаследовала прекрасный слух от матери. — А что?
— Вроде, женщина кричала… или мужчина… — Кузаки наклонила голову и прислушалась. — И ещё кто-то. Ну-ка, пойдём-ка, проверим.
— Ринко, ты чего? — Ю достала телефон. — Давай лучше в полицию позвоним. Наверняка там лотошники драку устроили или ещё чего… эй! Ринко!
Кузаки, не слушая, быстрым шагом поднималась по лестнице, и Шимомуро волей-неволей пришлось её догонять.
— Слушай, ночь же, а тут ещё и крики… Может, ну их?
— Ю, ты пять минут назад агитировала меня за то, что клан — это наше дело. А город — это дело клана! Я не могу это так оставить… только не теперь.
— И что мы можем сделать? Две школьницы двенадцати лет? Сама же говорила — «мы не в манге»!
— Ну, ты можешь просто постоять и посмотреть, — крики по мере подъёма стали слышны более отчётливо. Кузаки распустила тесёмки на чехле её деревянного меча… после «парома света» по прочности не уступающего иному хай-тек композиту, одновременно «отпуская» свой внутренний резерв маны. Чувствуя, как под воздействием энергии мышцы теряют накопленную за день усталость, а мир вокруг привычно замедляется, одновременно даря уверенность в собственных силах. Конечно, Ринко никогда не сделала бы подобную глупость в нормальном состоянии, но «милая беседа» с Ю устроила организму кендоистки такую нехилую встряску, что хотелось только одного — кому-нибудь надавать по мордасам. И «кто-нибудь» такую возможность девочке немедленно предоставил: лестница, наконец, закончилась, и в свете затенённых листвой фонарей на главной аллее предстала картина разрушения и хаоса: несколько временных павильонов, разломанных до состояния «в щепки и клочки», и разбросанные по земле товары «украшали» «скучный» пейзаж из аккуратных клумб, подстриженной травы и вездесущих сакур. Несколько человек в разных позах стонали на траве — фингалы и наливающиеся шишки хорошо демонстрировали причину. Ещё троих «зажали» в «коробочку» около десятка дюжих «молодцев» — глумливо смеясь, выясняли что-то вроде извечного вопроса «ты чё такой дерзкий?». На беду, на лицо одного уже побитого пожилого гражданина падал свет фонаря — и Ринко опознала живущего рядом с додзе владельца семейной пекарни — и она сама, и ученики Тэнгу регулярно затаривались там лепёшками. Это зрелище немедленно убедило Кузаки, что она на верном пути — и то, что многие павильоны остались нетронутыми, а их владельцы, опасливо косясь на бандитов, продолжали выкладывать и расставлять товар, её не насторожило. Да и «разборка» продолжалась как минимум больше десяти минут — а полиции почему-то всё ещё не было…
— Не знаю, кто вы и зачем портите наш праздник, но лучше бы вам прекратить это прямо сейчас, — звонкий, высокий голос Ринко, звучащий ещё выше из-за ускорения моторики речевого аппарата под действием амулетизации мышц, буквально прошил тёплый ночной воздух над холмом, привлекая внимание всех участников мероприятия. И если обычные гражданские просто застыли, не в силах поверить в происходящее, то оборачивающиеся катагири (а это были люди одного из отрядов с баржи, конечно же) рассматривали ЭТО, посмевшее поднять на них голос с непередаваемо-недоуменным выражением «Чо-о?!» на лицах. Спрятавшаяся за крайней сливой Ю только выругалась про себя и стала набирать телефон додзе — в полицию звонить смысла уже не было — второй рукой нащупывая цилиндр «скорчера» в сумочке. Она была очень благодарна Юто за то, что заставил «директорат» носить портативный «метатель молний» при себе… о чём Кузаки, кажется, благополучно забыла. «Ну, сейчас начнётся» — молнией пронеслась у неё в голове мысль. И — началось!
Эпизод 2. Часть 4Место: Япония, Такамия. 06.07.08, в районе 23.40
В предпраздничный вечер в зоне общежитий и дешёвого жилья в аренду для низкоквалифицированной рабочей силы было довольно людно: по летнему времени двери домов (да и многих комнат и квартир, что выходили на внешние лестницы) были раскрыты нараспашку, играла приглушённая музыка, компашки мужиков на лавочках курили, кто-то пил пиво — но так, без особого надрыва. «Погулять» предполагалось завтра — для чего улицы и, особенно, редкие скверы приводились в праздничный вид: ленты-перетяжки, скамейки, столы — всё это нужно было поставить заранее. Женщины, весело перекликаясь, развешивали бельё, подметали, кто-то готовил — делалось всё, чтобы завтрашний день прошёл без дополнительных забот. Хорошая вещь — праздник! И плохо, когда кто-то пытается тебе его испортить…
Группа из десяти мужчин заставляла всех, находящихся у них на пути, замолкать и расступаться. Стандартная, в общем-то, реакция. Немного нестандартным было то, что обычно не слишком организованные работяги сейчас явственно стягивались в небольшую толпу шагах в ста за спинами катагири. Впрочем, кумигасира, командующий боевой группой, что-то подобное и предполагал. «Рабочий профсоюз», прости Ками-сама! Совсем местные мышей не ловят! Ничего! Разгонял он профсоюзы и побольше! Те, кто носят кирку и серп, и те, кто носят меч — не могут быть одними и теми же людьми. Сейчас он чисто конкретно объяснит, за кем тут сила… а люди? Люди посмотрят и выберут, что уж сложного. Защитник простого народа должен быть сильным…
На площадке у маленького сквера трибуна-сцена была ещё не собрана — куча досок и бруса пока пребывала в стадии более-менее ровного штабеля. Несколько мощных ламп на треногах освещали место сборки… отличная сцена для выступления. «Бригадир» слегка обогнал своих бойцов и грудью раздвигая не успевших отодвинуться довольно мелких по сравнению с этим верзилой работников, направился туда, где безошибочным чутьём определялось скопление руководства… Тьфу! Две бабы! Ладно, пляшем от того, что есть. Не впервой!
— Кто здесь главный? (Тихим, спокойным голосом) — И, тут же, без паузы, громко, с угрозой и нажимом. — Мне нужен главный, пусть выйдет!
Девицы, вместо того чтобы слинять — ну или хотя бы испугаться, остались на месте. Даже глаза не опустили, рассматривая «сержанта» как… как насекомое какое. Причём, если от левой интерес был какой-то гадливый, то от правой он был… сначала мужчина принял его за сексуальный, но тут же понял, что ошибся. Интерес был…