— То есть вы сейчас продолжите «уговаривать» не купивших у ваших такую висюльку при помощи пинков и зуботычин?
— Ну… да.
— Нет!
— И почему вы против, юная госпожа? Вступитесь за незнакомых людей?
— Вы побили моих… наших знакомых. Вот они и они — соседи нашего додзё.
— То есть ты хочешь распространить на них свою защиту, ученица додзё? — каким-то нейтральным голосом поинтересовался кумигасира. — Я правильно понял?
— Верно.
— Извини, девочка, но за такие слова я вынужден потребовать с тебя ответ, ученица додзё. Чтобы брать кого-то под «крышу», надо продемонстрировать силу. Лучше позови кого… из старших, мы подождём. Обещаю двадцать минут никого не бить.
Ринко честно задумалась… секунд на пять. А потом на её лице появилась такая знакомая одноклассникам упрямая ухмылка.
— На вас всех… меня и одной хватит!
Девушка сдёрнула ткань и завела руки с боккеном в «верхнюю стойку». Через секунду, досадливо покачав головой, к ней, вытягивая на ходу деревянный меч из-за пояса, отправился Исаяма.
— Эээ… шеф!
— Всё в норме… я не могу отказаться от поединка, раз на том настаивает другой боец.
«Выпавшая» от такого «вменяемого» разговора — такой напыщенный диалог не в каждом дешевом боевике услышишь! — Ю наконец-то нажала кнопку «звонить».
Командир бандитов и Кузаки замерли друг напротив друга — «клинок» противник девушки держал прямо перед собой — и тут же дружно сделали шаг. Кузаки — вперёд и в сторону, а её противник — прямо, а потом, с подломом в коленях, ничком на траву. На секунду над аллеей повисла тишина — люди, казалось, просто забыли как дышать, а ветер стих.
— Эй, ты! — тот самый бугай, что обращался к кумигасира, одним движением вырвал тонкий опорный столб ближайшего павильона и угрожающе попёр на Ринко. — Ты чё творишь! Да за шефа я тя…
… в этот раз удары Шимомуро хотя бы разглядела. Она в первый раз видела исполнение боевой техники (пусть с боккеном, а не с «настоящим» мечом) не в тренировке, и не в спортивном поединке, напоминающем танец, а вот так, «взаправду». Хлесть! Хруст! Без «характерного свиста» меч встречается с плечом врага… и тот, взвыв дурным голосом, роняет шест. Другой рукой дёргается к чему-то за поясом… Тык! И огромный, метр восемьдесят, мужик, весом под сто кило, с хриплым стоном рушится на траву. И Ю с ужасом видит, как пятящиеся от такого противоестественного зрелища остальные бандиты лезут за ножами, а ещё один вытаскивает пистолет. В этот момент Ю, дрожащей рукой наводящая цилиндр скорчера на вооружённого огнестрелом противника, успела передумать огромную кучу мыслей… именно кучу — как компоста, что мать раскидывает по клумбам весной:
…надо было «пошмалять» по мишеням хотя бы раз пять — может, целиться бы научилась…
…регулятор мощности на ⅓, хватит на три «молнии»…
…жаль, что она не догадалась взять фотоаппарат, а для маленькой камеры сотового слишком темно…
…треть максимума — гарантировано на поражение! Они просто умрут…
… Кузаки, ты ДУРА!!!..
— СТОЙТЕ!
А? Что? Это же не она кричала? Или она? И почему все смотрят тогда не на…
С большим трудом сев на траву, кумигасира Исаяма опять повторил:
— Стойте. Она в своём праве — бой был честным. Позор мне, что я вас сразу не узнал — вы совсем по-другому выглядите в этих одеждах… Кузаки Ринко-сама!
Эпизод 2. Часть 7Место: Япония, Такамия. 07.07.08, в районе 00.05
— Вап-Вап! — сигнал предупреждения резанул по ушам — звук «новая незарегистрированная сигнатура» Дофу и Ю специально подбирали как можно более резким и «пробирающим»: мало ли на что оператор отвлечётся… Фугурума глянула на показания оперативного монитора и поднесла к губам тангенту транковой рации:
— Это база, группе 1. Сигнал — 3, максимум — В или плюс, квадрат 48. Движение линейное, на север. Как принято?
— Это единица! 48, 3, В или плюс. Выдвигаемся!
— Верно движемся, мелкий?
— Да, вон то здание у набережной… склады начинаются на четыреста метров правее!
— Что за склады?
— Без разницы, лишь бы горело! — наблюдателю при прыжках приходилось удерживать одной рукой бинокль, который он не догадался заранее убрать в рюкзак.
— Не волнуйся, не подведу. У меня горит всё! Просто, вдруг загорится что-нибудь не то? — фонарь, уже имеющий печальный опыт в «что-нибудь не то», решил переспросить ещё раз.
— Без разницы! На Такамию заявил свои права Отряд? За базар пусть сами отвечают! Чем сильнее горит, тем будет заметнее. Никогда бы не подумал, что это скажу, — демон оттолкнулся от очередного конька крыши, — но чёртовы правительственные амулеты для Комитета! Придётся сделать так, чтобы они своими глазами увидели!
— То, что увидят, я гарантирую. И, это. Ты сказал, я услышал! Потом «сгорело не то» на меня не валить!
— Кузаки-сама! Можно взять у вас автограф?
— Кузаки-сама! Как вы в финале того придурка из Канадзавы уделали!
— Кузаки-сама! Вы так «зажгли». Мы уж думали — опять чёртовы столичники все места в финале забьют, наших всех ещё в Нагоя отсеяли! А вы их — раз, раз! — здоровенный молодой парень изобразил рукой проведённый финт, едва не заехав ещё бОльшему «шкафчику», обе руки которого были фиксированы плотно примотанными к плечам импровизированными шинами из обломков опорного столба.
— Да уж. Удар у девочки поставлен что надо, — пострадавший катагири, несмотря на явно нешуточную боль добродушно улыбнулся. Правда, переведя взгляд на сенсея додзё, идущего рядом с кумигасира, улыбаться сразу прекратил и заметно поёжился. — Неудивительно, при таком-то учителе!
Плечо, грудь и пострадавшую область — ключицу — Исаяма покрывала плотная повязка: как ни торопилась вызванная Шимомуро «команда поддержки», аякаси прихватили с собой «полевую аптечку». И «бригадир» ещё легко отделался: Ринко в последний момент «удержала» удар, не завершив классическое ката «подтягиванием» клинка к себе — иначе простым переломом со смещением могло и не обойтись. Кроме того, ударная волна, распространяющаяся от места поражения, вызвала гидродинамический сердечный шок — и хорошо, что сердце командира боевой группы «быков» оказалось с достаточным «запасом прочности». Как между делом просветил своего визави Тэнгу (он возглавил вызванную Ю группу), если бы один из острых краёв скола кости пропорол бы артерию, то работника силовой структуры якудза скорее всего было бы уже не спасти. Группу гокудо сопрово… да ладно, отбросим политесы: группу гокудо вели под конвоем трое учеников Разящего, а сам Ворон ненавязчиво обрабатывал «полевого командира» — без всякой магии, просто поддерживая «ничего не значащий разговор». Впрочем, рядовые кёдай вообще ничего кроме своей «звезды» не замечали — Ринко оказалась в центре внимания, которое ей было совершенно непривычно, и она не совсем понимала, как себя вести. Сама Ю держалась рядом с Разящим — и прислушивалась к разговору, который с каждой фразой становился всё интереснее и интереснее:
— Я, конечно, не вакагашира, чтобы говорить наверняка, но вы же понимаете, Тен-доно: школа такого уровня, как ваша, она не может возникнуть «из ниоткуда»? Обычно все такие заведения «чьи-то» — кланов, корпораций или, простите, гокудо. Просто так наложилось, я думаю: сначала «звоночек» о вашей школе, потом девушка-дебютант выигрывает «бронзу» на «Национальном Любительском»…
— И вас послали «пощупать»…
— Ну, не так грубо! Мы со всей вежливостью должны были попытаться наладить контакт… что начало было такое — моя вина, и я несу за недоразумение полную ответственность…
— Не надо принижать себя, Исаяма-сан, мне прекрасно известны «особые» приказания в якудза — и как они доводятся до подчинённых. К вам у меня претензий никаких, а вот к вашему руководству есть вопросы… у моего господина. Боюсь, мне придётся попросить вас принять моё гостеприимство на время, пока все вопросы не будут улажены. Могу сказать, мои ученики прекрасно обучены оказывать помощь при подобных вашему ранениях.
— О, нисколько не сомневаюсь. И ещё раз прошу простить меня — я никак не желал задеть ваш уважаемый малый клан.
— Малый? — глаза Тэнгу подозрительно сверкнули. — О, нет. Вижу, руководство ваше не потрудилось собрать информацию о составе фамилий вне городской верхушки. Признаться, раньше гокудо работало… более чутко!
— Мы, похоже, первые, Дайоске-доно!
— Меня это не сильно удивляет… и завязывай с «доно», приятель! Вот выслужусь в заместители оябуна — тогда будешь лебезить!
— Конечно, Дайоске-доно!
— Ками… за что мне это…
— Кумигасира! — встревоженный вопль другого подчинённого разом напряг лениво расположившуюся у борта банду. — Там ещё горит! Сильно горит!
— Где?! — бывший инженер взбежал по трапу из трюма и бросился к борту речного судна. — Проклятье! Это же почти у центра! Там наших не должно быть! Проклятье! Проклятье!!!
— Что-то плохое случилось, командир? — выбиравшиеся один за другим из трюма катагири несмело толпились за спиной у почему-то взбешенного начальства.
— Не знаю. Ксо! Не знаю! — Дайоске вытащил телефон и теперь быстро вбивал номер. — Может, просто совпадение… Только я не верю в такие совпадения!
Наконец, на том конце «линии» ему ответили и «сержант» чётко отрапортовал:
— Командир! Множественные возгорания вдоль набережной в трёх километрах севернее! Нет, точно не мы… Нет, мы предельно аккуратно, да и ветер в другую сторону! Да! Нет! Я думаю? Я думаю, это большая жирная жопа! Нас подставили!
— Думаю, спрашивать, хотят ли они поселиться в «особой зоне Такамия», будет бессмысленно, — весело ухмыльнулась Гинко, мощным толчком «всех четырёх» буквально выстреливая собой через широкий проспект. Прямо по курсу перед четвёркой «патруля» неспешно вставали в ночное небо огненные столбы — один, потом второй…