жёлтое, а не синее, и как веретено!
…
— Пожалуй, хватит на сегодня, — сопротивление, на которое я замкнул цепь, расплавилось. Дорогущий цифровой вольтметр, который, вроде бы, используют электрики при работе с ЛЭП, так же «радовал» погасшими индикаторами и дымом из всех щелей. Хорошо, что эта штука на аккумуляторах, даже не хочу думать, что случилось бы с розеткой, даже при условии, что тут на каждой свой автомат-предохранитель.
— Ну Ю-уууто-кун! Я только во вкус вошла, — асбестовые рукавицы с честью справлялись с защитой нежных рук девушки от ожогов. Надо будет потом спросить, где они их купили и заказать таких же. — Интересно же!
— Уже восемь вечера, отдыхать тоже когда-то надо, — отмахнулся я от Хонды, которая отвлеклась от установки, продолжая, впрочем, касаться раскалённой проволоки индуктивности одной рукой. — И вам ещё переть свои покупки в школу. Она, конечно, на ночь не закрывается,[22] но всё равно — надо ещё придумать, как обработать результаты… и чем их дальше снимать. Мы-то ничего «такого» не чувствуем, а ты, к сожалению, свои ощущения в цифры превратить не можешь.
— Зато я всё запоминаю!
— «Всё» запомнить не получится, слишком много параметров… и что ты сейчас делаешь?!
— Ой… — Хонда резко отняла руку от катушки, между витков которой начал пробиваться странный синий свет. — Ой!
«Освобожденное» пламя фыркнуло… и индуктивность «выплюнула» маленькую шаровую молнию: электрически-синюю, величиной с апельсин!
— А…
— Всем, б…ть, замереть и не двигаться! — от неожиданности я аж даже вставил слово по-русски, на котором, благодаря Михаилу, теперь говорю хотя бы несколько минут в день регулярно. — Эта херня может лететь за человеком, если он движется!
«Херня» же, отлетев метра три от установки по инерции, зависла на высоте полутора метров от пола, слегка мерцая… и мееедленно, как воздушный шар всплыла к потолку.
— Фллп! — пластиковая решётка, закрывающая воздуховод, осыпалась оплавленными кусками вниз, а маленькая молния исчезла в вытяжной вентиляции.
— Мать вашу! — высказал общее впечатление Михаил.
— Надо включить пожарную тревогу, — дернулся было я, но тут сирена сработала и сама. — Наружу, быстро!
Тревогу отменили через полчаса — гореть на крыше в воздушной помпе было особо нечему. Правда, кроме самого электродвигателя напрочь сгорело вообще всё, что «висело» на щитке крыши, но это уже были мелочи. Естественно, взрыв на крыше с подвальной лабой никто не связал, а мы не лезли с признаниями. Положив телефонную трубку — у меня уже были полезные знакомства среди студентов-лаборантов, я подошел к своим. Н-да, теперь ребят надо будет успокоить, чтобы они не нервничали на следующей встрече…
— Юто-кун, а как исследуются шаровые молнии? — глаза Хонды «горели» любопытством так ярко, что едва не светились! — И что для этого нужно?!
Я посмотрел на остальных — ксо, вот ведь маньяки!
— Прежде всего нужно развить то, что называют чувством жопы, — просветил коллег я. И, полюбовавшись дивным выражением лиц, разъяснил. — Очень полезный навык, гарантирую. А то мы без него в следующий раз действительно лабораторный корпус подорвем!!!
26
Кто ходит в гости по утрам, тарам-парам, парам-тарам? Ну, допустим, сейчас три часа дня, а я — вместо медведя. Вот только вместо пчёлок у меня в оппонентах…
— Тебе кого, мальчик? — всё-таки Такамия — одна большая деревня! Хорошая, престижная школа. Особенно теперь — после «прокачки» от Охаяси, которые взяли учебную линейку младшая-средняя-старшая Торью под своё крыло. И как вы думаете, где мне задали этот вопрос? В УЧИТЕЛЬСКОЙ! Причём по школе я шатался минут, наверное, пятнадцать — оказалось, что старшая школа, хоть и построена по тому же проекту, внутри имеет слегка изменённую планировку. В частности, учительская оказалась вовсе в другом крыле, да ещё и на другом этаже. И хоть бы одна сволочь попыталась выяснить, что я тут делаю! Нет, пялились, с любопытством… и всё.
— Мне, пожалуйста, увидеть Кисараги Сае-сенсея!
— О, ясно! Сая-тя-ан! Тут ребёнок, и он утверждает, что твой!
— …Мне захотелось постучаться лбом о стену. Или постучать стеной об «очень умного» шутника. Мужик, тебе лет тридцать и ты преподаватель в старшей школе! Что за манеры?
— Что ещё за ребё… а, Юто… кун, ты всё-таки пришел. Заходи! — Сая выделила голосом паузу перед постфиксом к имени, показывая мне, что она бы и рада сказать «сан» в уважение к моему статусу главы клана Амакава, но, «конспи’ация, батенька!» (с) Идя вслед за женщиной, я с некоторым любопытством оглядывался по сторонам но особых отличий от школьной учительской Торью не нашёл: такая же большая комната в стиле «опен эйр» — личные столы сенсеев и никаких перегородок. Пару растений в больших напольных горшках и вдвое больше зелени «подоконникового» формата. Ну и, конечно же, кипы бумаг на каждом столе. Ещё лет десять, и, возможно, всё-таки большая часть учебного процесса перейдёт «по ту сторону монитора», но пока — бесконечные контрольные, тесты, срезы знаний, да и просто анкеты учеников громоздились кипами. Я даже заподозрил, что японцы-преподы так разделяют пространство, заменяя отсутствующие европейские перегородки: по крайней мере, из-за одной из куч на столах я услышал довольно отчётливый храп…
Правда, большую часть внимания у меня «съела» сама Сая: как и все аякаси, она обладала близкой к идеалу красоты внешностью и… скажем так, отлично развитым телом женщины лет тридцати: когда все выпуклости и стати уже имеют максимальный размер, но при этом сохраняют молодую упругость. Ну, «тридцать лет», это, конечно, условно, некоторые голливудские дивы и в пятьдесят похвастаться могут… и вообще, женщине столько лет, на сколько она выглядит: просто именно этот образ возник у меня в голове, когда я попытался вербализировать зрительные ощущения. Под нежной кожей перекатывались мышцы — худышкой эта спортивная «школьная леди» отнюдь не выглядела. И вообще, не видя лица, я бы отнёс Саю к европейцам: у японок… скажем так, обычно заметно более узкие попы, из-за чего им до крайности идут широкие и пышные банты, так любимые рисователями аниме… Прибавить к этому мини-юбку, приталенный жакет и туфли на шпильках — и образ плохой училки будет полным!
— Присаживайся сюда, Юто-сан, — демон-учитель S-класса одним движением переместила высоченную бумажную башню прямо на раскрытый сейф, где стопками лежали ещё не обработанные личные дела учеников. Бумаги даже не шелохнулись — это при том, что Сая не использовала ни капли магии: вот что значит большой опыт! Перехватив мой взгляд, она пояснила:
— Это такой способ застолбить «лишний» стул, иначе «уведут» как только я пойду вести занятия. Хм, ну, слушаю тебя, Амакава-сан.
Сама учительница плюхнулась в офисное кресло на колёсиках, стоящее у стола, и, заложив ногу за ногу, чуть подалась вперёд: типа, вся во внимании. Да блин!
— Сая-сенсей, а ты случайно не хиноенма? — спросил я вовсе не то, что хотел. При этом мне не очень вежливо пришлось удерживать взгляд прямо ей в переносицу — иначе глаза так и норовили «съехать» ниже… и ещё ниже!
— Эм, нет, — женщина демонстративно чуть улыбнулась, демонстрируя совершенно ровные зубы без выраженно-удлинённых клыков. — А что?
— Заподозрил родство по стилистике подбора одежды, — честно ответил я, сдавшись, и разглядывая уже вырез декольте. — Например, у дорогумо это точно видовое, я уже убедился.
— Вот как? — кажется, мне удалось выбить собеседницу из колеи своими словами, по крайней мере, она начала осматривать себя с каким-то новым интересом. — Хм, никогда бы не подумала. А что не так?
— Всё так, просто мне не совсем понятно, как ваши, сенсей, ученики что-то усваивают из объяснений, когда вы у доски стоите… или сидите!
— Хм, — ещё раз хмыкнув, женщина села ровно, выпрямив спину. При этом она, конечно же, поставила ноги «по-нормальному», и… я стал примериваться к цветочному горшку, неведомой силой выжившему на краю стола: если хорошо постучатся головой, то, может, меня до вечера «отпустит»? Хорошо, что Агеха, несмотря на уже чуть округлившийся животик, вполне в состоянии… и всегда «в настроении» — чувствую, ей сегодня достанется двойная порция внимания!
— Хм, — видимо, по глазам поняв, что «всё равно что-то не то», Сая… да, именно Сая-тян, иначе такую милашку… в такой одежде, называть совершенно не хотелось! — задумчиво произнесла:
— Вообще-то я всегда так одеваюсь, и ты первый, кто сделал замечание…
— Любого мужика, который сделает это при свидетелях, завтра найдут закатанным в бетон по самую шею, и коллеги будут дружно отвечать, что ни при чём, — «открыл глаза» аякаси я. — А у женщин, наверное, от яда челюсти сводит. А вот шепчутся за спиной — обязательно.
— Хм, — ещё раз хмыкнула демон-эска и опять украдкой осмотрела себя. — Я тебя всё равно не совсем понимаю. Это важно?
— Как сказать, — теперь настала моя очередь хмыкать. И доставать то, что обычные школьники, как правило, при себе не таскают: портмоне с визитками. — Вот. Айя Канаме, мой деловой партнер, совсем человек, но в теме. У неё лучше получится объяснить, наверное… без купюр, так сказать. А я, собственно, пришёл занести вот это:
«Гражданский кодекс Особой зоны Такамия», отпечатанный в «несерьёзном» А6 формате, кроме собственно текста, имел приложенный USB-брелок, токен-ринг для авторизации на сайте «особой зоны», который мы всё-таки начали «пилить». Текст законов всё ещё претерпевал изменения (о чём в книжке было указано), и мне было выгодно, чтобы особое население города было, по возможности, в курсе. По крайней мере, зоны покрытия системы подавления заметности ауры и мест вроде офиса Социального Комитета, куда соваться не рекомендовалось категорически.
Сая быстро проглядела книгу и убрала её и приложения в сумку. Мне оставалось только вежливо поклониться и валить, раздумывая, правильно ли я сделал, что натравил монстра неодолимой силы на женственную и беззащитную… Кисараги. Впрочем, вопль (то есть простите, «тихий шёпот»!) оставшегося для меня безымянным коллеги сенсея про «так это был твой ребёнок, Сая-тян?!» быстро убедил меня в том, что всё сделано верно!