— Добрый день, вы пришли в Дом Амакава. Я, Лиззет Челси, могу чем-нибудь вам помочь? — Означенная прислуга распахнула дверь. И поклонилась.
«Не наклоняться так сильно» — Едва не выдал в слух мужчина, поспешно отводя глаза от двух полушарий весьма совершенной формы и впечатляющего размера: не дай Ками жена проследит направление взгляда! Не то, что бы у горничной был такой нескромный вырез декольте — он просто был, а дальше глубина поклона и мужской взгляд дорисовали все остальное… так, забыть! Немедленно забыть!
— Дом Амакава? Значит, мы правильно пришли! — Обрадовалась Цукиро, до последнего не верившая, что громада бывшей гостиницы может быть чьим-то частным домом. — А Юто-кун и Ринко уже дома?
— Могу ли я узнать ваши имена, уважаемые? — С очередным поклоном намекнула горничная.
— А… Я Цукиро Кузаки, а этом мой муж… — Ужасно растерявшись, как-то беспомощно сообщила женщина. Вот уж чего она не ожидала, так это попасть на служанку, как будто вышедшею напрямик со страниц романа об аристократии. Она точно-точно туда, куда надо пришли?!
— Кузаки-доно, Кузаки-доно. — По персональному поклону каждому (да-да, Лиз изучила японский этикет! Тем более, современная версия была наполовину передрана напрямик с европейских стандартов середины и конца девятнадцатого века). — Ринко-сама оставила на счет вашего прибытия распоряжение. Сюда, пожалуйста.
Горничная посторонилась, пропуская пару в небольшой холл, где можно было разуться и оставить верхнюю одежду.
— Ринко-сама, нет, ты слышал? — Шепотом, выбрав момент, наклонилась к супругу Цукиро. — Как прям аристократка какая!
— Между прочим, Амакава — старый аристократический род, я тебе уже говорил. — Так же тихо отозвался тот.
— Но Юто-кун… и с родителями его мы всегда так, по простому…
— Мы, между прочим, не знаем, что они не поделили с родственниками. — Еще тише фактически прошипел на ухо любимой мужчина. — А Юто-кун, может, просто возвращает то, к чему привык в раннем детстве. Мы же не знаем, как он жил у деда?
— А мы вообще можем к нему так вот фамильярно обращаться — «кун». Раз он благородный…
— Не пори ерунды! Мы же его сколько лет знаем — он хоть раз зазнавался?
— Но…
— Кузаки-доно! — Увидев, что с обувью семейная чета справилась с обувью, указала на один из коридоров девушка. — Проходите сразу в гостиную, Ринко-сама настояла, что бы я вас сразу проводила туда. Хозяева уже принимают там гостей и будут рады и вам!
Лиз поклонилась, отступила на шаг в другой коридор и, убедившись, что на нее не смотрят, вихрем унеслась на кухню: Ками-сама, что-то подгорает! Предупредить компанию в гостиной она даже и не подумала: слово госпожи — закон. Ринко-сама четко сказала: «Мои родители могут прийти сюда. Что делать? Ну, пригласить в гостиную… Что? Нет, предупреждать не надо — это же мои мама и папа! Не чужие же люди!» Распоряжения хозяев Челси привыкла выполнять, а не обсуждать — это в нее вдолбили еще жизнь назад. Тем более, четко сказано — «не чужие люди» и «предупреждать не надо». Ну а раз так…
… вошедшим взрослым предстала следующая картина:
Диван.
На диване, прижавшись к Юто с двух сторон, сидят (полулежат, уж скорее) сама Ринко и — с другой стороны — незнакомая, но красивая девушка с длинным распущенными черными волосам. У ног (и облокотившись на эти ноги) Амакава удобно изогнувшись, сидит на полу Агеха — так, что бы можно было заглянуть в стоящий на коленях ноутбук, голова девушки — на коленях Юто. С другой стороны стоя на коленях, так же заглядывает в экран Ю — тоже используя колени Юто, только как упор для локтей. Хироэ, Сидзука и еще одна незнакомая девушка смотрят туда же, перевесившись через спинку дивана и плечи сидящих.
Парень и девушки поднимают глаза на вошедших.
Немая сцена.
Щеки Ринко, до которой постепенно начинает доходить вся глубина ситуации так же неторопливо начинает заливать румянец. Рука ее матери рефлекторно тянется закрыть кончиками пальцев губы — а глаза распахиваются все шире…
— Так. Я думаю, сегодня все устали — сначала экзамены, потом еще и делами заняться решили. Хватит! — Юто, первым оправившийся от легкого ступора, неожиданно-мягко и нежно отстранил девушек, помог Шимомуро одним движением подняться на ноги (Агеха, Ринко и остальные справились сами) и с легким обязательным поклоном как ни в чем не бывало представил вошедших. — Дамы, позвольте представить вам родителей Ринко Кузаки. Эти замечательные и самоотверженные люди очень помогли мне пережить несколько лет после известного вам события…
— Мама, по поводу того, что ты увидела в гостиной… — Ринко, утащившая свою родительницу сразу после обеда «смотреть свою комнату» опять стремительно краснела. — Ты не думай…
— Нет-нет, ничего мне не рассказывай! — Поспешно и не менее сильно горя щеками замотала головой любящая мать. — Я вижу, тебе здесь нравится и ты довольна! И Юто с подру… с друзьями так хорошо к тебе относятся! Для меня это главное!
Нет, Цукиро Кузаки отнюдь не была дурой — не заметить взгляды, которые время от времени бросали на их бывшего соседа их дочь и другие девушки за спешно развернутым обеденным столом было сложно. Особенно отличились брюнетка во впечатляющем повседневном платье (хотя за последние два года семья Кузаки привыкла к хорошей одежде, выкинуть столько денег на тряпки для них было все еще шоком!) и коротко стриженная и тощая Хитсуги Якоин чья простая на первый взгляд речь изобиловала разными многозначительными намеками… кажется…. или все-таки показалось? По крайне мере, легкая застольная пикировка между ней и Хироэ Канаме заставила других на пару минут забыть о еде и разговорах — пропустить мимо ушей такой шедевр эпистолярного жанра, выдаваемый непринужденно и не прекращая питания было просто выше всех сил! Да и поза, в которой всю компанию застали… Однако, мать знала — те средства, что стала получать семья Кузаки за последнее время, они не были подачкой или, хуже того — оплатой… чего бы то ни было. Сложно было представить, но дочь реально зарабатывала их… а еще она была счастлива. Уж мать-то точно может это сказать! Да, она внезапно поняла, что их малютка стала совсем взрослой — пусть ей и нет еще даже пятнадцати. Что ж, грустно… и радостно одновременно. Грустно терять их размеренные беседы на кухне по вечерам (пусть это было не так уж и часто), совместные походы за продуктами (и тут в последнее время все чаще привозил курьер из магазина), посещение праздников… но и то, что дочь вышла в люди, стала самостоятельной — это дорогого стоит! И еще — она знает Амакава Юто: тот может быть хоть каким аристократом и иметь… гм… вполне понятные для своего возраста желания… но этот мальчик, который вынужден был стать взрослым и взять на себя ответственность так рано — он никогда не бросит своих и не нарушает свои обещания. И когда на шутливое «ты уж позаботься о нашей дочурке» (подразумевалось, что Ринко сегодня останется ночевать в доме Амакав в очередной раз) Юто серьезно ответил «буду делать это всегда, пока я жив», Цукиро немедленно поверила в эти слова. Так и будет. И потому…
— Ты уж позаботься о Юто-куне и без нашего пригляда, дочка, раз уж он переехал, и теперь мы редко будем его видеть…
— Мама! Хватит! Я не маленькая и сама понимаю!
— Конечно-конечно…
— Дорогой! — Практически промурлыкала женщина, прижимаясь к мужчине, когда семейная пара оставила за спиной ярко освещенный по вечернему времени Дом Амакава: погода была хорошая, почему бы и не прогуляться немного? Тем более на ее обычно собранного, не слишком эмоционального и деловитого супруга явно произвели впечатления «слегка смелое» платье аристократки-Джингуджи и… гм, стати Агехи и Лиззет (что там говорить — последние произвели впечатление даже на нее!). Вот только не надо оправдываться, что ничего такого — а то она не чувствует невзначай уложенную почти-на-грудь руку мужа… да и взгляды тот кидает на нее такие… многообещающие. — Дорогой, как ты думаешь… может быть нам не стоит ограничиваться одним уже воспитанным ребенком?
Интерлюдия 10Япония, Западное побережье, залив ШиракиАйджи Тсучимикадо, Шидо Тсучимикадо
— …таким образом, нам удалось уладить вопрос о проведении не санкционированных действиях на территории Оцу, — Лицом Айджи Тсучимикадо достаточно правдоподобно изобразил легкое неудовольствие. — однако, Амакава-сан, я прошу вас в будущем по возможности воздерживаться от проведения мероприятий по зачистке местности до того, как будет получен соответствующий правительственный контракт.
— Еще раз прошу прощения, Тсучимикадо-сан. — Сквозь коммуникационное «окно» заклятия «Дальней Связи» было видно, как Юто Амакава, демонстрируя собеседнику легкую полу-улыбку, разводит руками. — Если бы… гм, работа сама не решила продемонстрировать себя во всей, так сказать, красе, и непосредственно рядом с тем местом, которое я считаю своим домом, я бы не решился действовать без согласования. Не думайте, пожалуйста, что я воспринимаю свои наследственные обязанности как повод совершать подвиги направо и налево…
— Хе! — Хмыкнула Якоин из соседнего «окна». — Я даже почти верю!
— Хитсуги, не зарывайся. — Лениво перевела взгляд на собеседницу сидящая рядом с Амакава химе Двенадцатого клана — именно она обеспечивала работу магической версии защищенной видеосвязи со своей стороны. Для Амакава управление «окном» было по-прежнему недоступно — амулет сокрытия магических способностей надежно блокировал любую возможность к манипуляции аурой, превращая «принца» и главу Шестого клана в немага… на что «коллеги» дружно закрывали глаза. — От территории Такамии там и пятнадцати километров нет. Естественно моему жениху пришлось вмешаться.
— Конечно-конечно… Юто-кун выезжал на территорию соседнего административного субъекта… совершенно случайно в сторону содержавшегося Якудза борде…