: свое дело он сделал. И не надо про «месть» — он просто сделал то, что был должен. Хм, пожалуй, осталось еще одно дело, что стоит проконтролировать… да и помощь не помешает, в конце концов — истечь кровью или задохнуться в таком состоянии — это слишком… даже не больно — долго.
[Химари Ноихара, «Багровый клинок»]
Бакэнеко неторопливо шагала по направлению к додзе Разящего — в этот раз она не взяла машину: Юто после заседания Круга еще не вернулся (как единственному, не владеющему техникой «дальней связи» ему приходилось мотаться на каждое собрание лично), дел у нее одной особых не было, а вот подумать было о чем. Да и настроение было осеннее — как вот эти красные и желтые листья на фруктовых деревьях во дворах частных домов или стена настоящая «крепостная стена» еще-недавно-зелени городского сквера… в конце концов, любому разумному существу иногда хочется побыть одному…
…истошно запищал в сумочке телефон: А+ выброс маны рядом! Это противный заучивали все «мобилизационные единицы» в городе… впрочем, кошке даже не пришлось искать источник: «полыхнуло» у нее буквально под ногами, в единый момент сбросить чехол с Ясуцуны — вместе с ножнами и заслониться лезвием от потока магии, от которого буквально заслезились глаза! Новый сигнал — раскрылся «мистический дом»! Время — кошка буквально прильнула к мостовой, выпуская ауру, уши и хвост: или атаковать, или отступать (в таком случае противника стоило поводить за верткой целью, пока не прибудет поддержка соответствующего класса). Впрочем, еще через секунду Багровый Клинок поняла, что узнает запах ауры — несомненно, человека и мага… более того — очень знакомого человека и мага!
— Генноске-сама?!
— Сколько же лет прошло, что ты опять стала называть меня «сама», а не «дедушка Ген», а, Химари? — Улыбнулся умирающий старик. — Я рад, что ты цела, мое лучшее творение. И… где это мы?
Вопрос не был лишен актуальности — если аякаси-бакэнеко выглядела знакомо и совершенно обычно — будто пять минут назад расстались (разве что в европейской одежде, которой «Багровый клинок» обычно предпочитала кимоно — гхм, потому что в шмотках обычно ее выставляли «на показ» на очередном собрании участников проекта), то вид совершенно пустой городской улицы и знакомого «стержня» мана-засветки выставленного «сокрытого» наталкивал на некоторые мысли… особенно в сочетании с появившимся аурами двух А-демонов: воздуха и воды — в отличии от штурм-группы мизучи и хиноема и не думали скрываться.
— «Особая зона Такамия». — Выдавила из себя некохиме, не в силах уложить в несколько слов всю безумную историю этого места — без которой на вопрос «где» ответить было… эм, достаточно тяжело. — Добро пожаловать, дедушка Ген!
— Оу! — Мгновенно оценила ситуацию приземлившаяся Агеха, выпуская из-под мышки Сидзуку. Она успела охватить взглядом отброшенный клинок и стоящую на коленях над лежащим мужчиной Химари… и запах ауры ей тоже был очень-очень знаком: именно с него все по-настоящему с ней началось… приключаться. — Вот так-как. Подруга, это срочно добивать или срочно спасать?
Богиня рек, уже склонившаяся и водившая рукой над человеком, сощурилась: не узнать единственного Амакава, который теоретически мог быть живым, она не могла… и, как член старшей семьи знала о «художествах» «Отшельника Генноске» много чего интересного — включая финальный «прикол» над собственным внуком.
— Хороший вопрос, знаешь ли!
Генноске внезапно понял, что ему почему-то совершенно расхотелось умереть с самурайским достоинством.
Интерлюдия 20Япония, ТакамияГенноске Амакава
— Агеха, пыль из воздуха. И обеспечь фильтр с вентиляцией.
— Пфф! И сколько мне так стоять?
— Сколько нужно. Арисава, прием! Нужна вода на мои координаты… чем больше, чем лучше, знаешь ли! Диспетчер ответь Сидзуке. Комплект экстренной полевой хирургии, добавить два литра кровезаменителя и двойной комплект шовного материала…
Генноске чувствовал… да ничего, пожалуй, и не чувствовал, кроме подступающего холода и страшной слабости. Вместе с холодом — результатом потери крови — подступала сама смерть. Медленно. Неотвратимо. Пройдет еще немного времени — и мозг начнет задыхаться, сознание начнет смешиваться, потеряет концентрацию… и «изменяющий свет», сейчас спасающий носителя генома Амакава от океана боли прекратит свое действие. Нормальный человек просто отключился бы от шока — но организм мага из шестого клана будет бороться до конца. Правда, лишенный единого центра в виде корректно работающего сознания… В один миг ставший Главой клана амулетчиков и приручителей демонов, «малыш Ген» видел, как умирал его брат — в паутине хаотично расползающихся «световых» линий, захватив почти пятидесятиметровый кусок почвы вокруг… и в окружении восьми еще подергивающихся трупов: пятеро оказались рядом, когда пуля пробила грудь экзорциста и еще трое из тех, кто попытался добить заходящегося в агонии противника. Круг тогда так и не позволил везти «контрактных» аякаси на один из островов мини-архипелага Окинавы, чему «простые люди», довольно вольготно чувствующие себя к югу от Хонсю, оказались очень рады — мальчик и юноша в традиционных одеяниях не показались им опасными даже не смотря на наличие катаны… которую старший из братьев так и не смог заставить себя обнажить против того, кого защищал, до последнего пытаясь уговорить дать им сделать свою работу…
Мир на миг мигнул, впуская в сокрытое гул дизеля автоцистерны водовоза с логотипом социальной службы города — и Генноске вновь накрыла аура мизучи: демон, откинув люк, толстой струей заставляла жидкость противоестественно растекаться, размазываться в воздухе… ага, образуя купол, оказывается. Миг — и вода застыла прозрачной стеной, оставив несколько отдушин и невидимый со места старого экзорциста проход. Аура воздушной аякаси смешалась с водяной — и воздух ощутимо похолодал, потерял свой вкус… как оказывается, много можно почувствовать, балансируя на границе жизни! «Дедушка Ген» ощущал многочисленные касания демонической магии по всему телу — аякаси пыталась взять под контроль кровь, окончательно блокируя кровотечения, но у нее не очень получалось: после боя и вынужденного знакомства с пространством за границей модифицированного сокрытого и практически рефлекторной «заглушки» «Светом» жизненно необходимая субстанция сопротивлялась манипуляциям демона не хуже пустого накопителя большой емкости. Кстати…
— Интересные у тебя… друзья, Химари. — Еще одна бледная улыбка, натянувшая на лице кожу. — Кажется, они и впрямь думают, что могут меня… вылечить, да?
— Вы… обязательно поправитесь… дедушка! — Из глаз аякаси-эксперимента капали слезы, но бакэнеко их даже не замечала. — Вы не можете взять и уйти прямо сейчас, господин! Ваш внук не простит вам, если уйдете, не увидев его!
— Юто… — Бывший глава Амакава слегка смежил веки. — Он, наверное, уже большой? И, говоришь, еще помнит своего старого дедушку? Только вряд ли сын будет счастлив увидеть меня рядом с ним…
Не дождавшись ответа, старик снова нехотя раскрыл глаза… и выражение лица «Багрового клинка Ноихары» ему очень, ну просто очень не понравилось. Впрочем, и не удивительно — в подготовку боевика-универсала никогда не входило обучение владению лицом, да и сама по себе кошка была весьма… темпераментной. Так что огромные глаза и зажатый рукой рот говорили сами за себя.
— Что?
— …
— Говори! — Несмотря на состояние, несмотря на то, что Генноске сейчас мог только негромко шептать, приказ заставил Химари дернуться. Впрочем, слова ни в какую не желали покидать ее рот…
— Родители Юто Амакава погибли первого июня две тысячи пятого года… через день после вашего отъезда из Ноихары. — Ответ пришел совсем не оттуда, откуда старый экзорцист ждал — мизучи «колдовала» над сильно остывшей раной и даже не попыталась перевести взгляд на лицо собеседника. — Автокатастрофа… официальная версия, знаешь ли. Юто думал, что вы в курсе.
Сидзука зашипела — кровь попыталась вырваться из с трудом пережатых магией сосудов. Она почувствовала, как сердце человек сменило нитевидный пульс умирающего на слегка судорожные, но мощные сокращения. По счастью, именно в это момент мир опять мигнул, впуская сирену вагона скорой помощи и доктора Аой, спешащей к куполу из прозрачного ляда с огромной сумкой.
— Шимата! — Замглавврача отшатнулась, разглядев почти очищенную от свернувшейся крови и фрагментов тканей и органов Богиней рек страшную рану. — Как он до сих пор жив?
— Заменитель! — Уже не прошипела, а натурально прорычала девушка. — Или мы его потеряем через две минуты! Лей прямо на рану!
— Ты сама его расшевелила. — Совершенно спокойно заметила хиноема, стоящая посреди купола с разведенными руками. Контроль потоков воздуха и многослойного фильтра на основе циркулярной газовой сегрегации,[24] беззвучно крутивший воронку прямо над импровизированным павильоном, не мешал ей с любопытством разглядывать лицо родственника мужа.
— Так надо. — Отрезала мизучи. — Он должен захотеть бороться за жизнь. Аой, не дотрагивайся! Лей сверху — я подхвачу… Миражные Круги!
Генноске Амакава почти не обращал внимания на то, как наглые аякаси обсуждают его — не до того было: «свет» лег на зрачки, и старый экзорцист немедленно убедился — обе «Ашки» попали под воздействие «Изменяющего», причем воздушная, в отличии от водной, получила не спонтанный «свет на ощущениях», а целенаправленное воздействие… сделанное незнакомым «почерком». Да, каждый юзер кеккей генкай шестого клана видит свои линии света — но «почерк» вполне себе отличается. Незнакомый — и одновременно чем-то схожий с его — почерк паутины линий был ему не известен — им сияли не только тела демонов, но и амулеты на их шеях, и одежда — в несколько слоев. Впрочем, вариантов авторства других не было — если верить «вассалам» (а не верит смысла не было), из владетелей генома до недавнего времени в реальности прибывал один. Внук. Юто. Сколько же прошло времени?! Впрочем, кошка жива…