— Все верно. — Сообщил «одесситу» бывший офицер. — Я Иванов Леонид, должен вас встретить и разместить. Идемте.
Пока двое мужчин спускались по узким крутым трапам на две палубы ниже — причем непривычный к такому вот способу организации пространства Антон Леонидович отчаянно тормозил перед каждой лестницей, и в итоге Иванову просто пришлось отобрать у пожилого интеллигента его багаж — старлей запаса попытался «угадать», что за «птицу» он ведет. «Интеллигентом» обозвал спутника Леонид не зря: весь вид его от немного нелепой шляпы (кто сейчас их вообще носит?!) до породистого лица с выдающимся носом (так и тянет сказать — «шнобелем») характерно-национальной черты, грассирование и выговор, «чеховское» пальто и чуть ли не галоши на ногах. Ну, и кто это может быть? Литератор какой-нибудь, а то и писатель «про заек». Леонид чуть слышно хмыкнул и опять промолчал. И не зря.
— Молодой человек! — Когда на требовательный стук Иванову пришлось вставать и впускать в каюту Зальцмана, ночное Японское Море уже довольно «разошлось» и палубу под ногами ощутимо раскачивало. — Таки вы мне сказали, что будете отвечать на вопросы? Я прямо весь горю их задавать!
— Присаживайтесь. — Обреченно махнул в сторону свободной койки Леонид и сам сел напротив. — Да, это моя обязанность. Что вы хотели узнать?
— Очень интересуюсь, с каких это пор я своею родиной должен начать почитать Казахстан? — Вкрадчиво и ехидно поинтересовался сейчас как никогда опереточно выглядящий «старый еврей» — в немного мятой белой рубашке, в подтяжках (!) — разве что пейс не хватало и портновского метра. — Я таки польщен, что на старости лет я опять все-таки Аарон, но не находите, молодой человек, что это как-то слишком? Я, конечно, подписку давал и слов «надо» разумею… но могли бы и сказать заранее?
С этими словами на стол легли два паспорта — российский и, действительно, Республики Казахстан. Убедившись, что фотография в оба документа вклеена одна и та же (и, кстати, казахский паспорт не выглядел новее российского), документ РФ теперь уже явно не только программист со вздохом забрал (следую оставленной ему инструкции, пакет с которой он тоже вскрыл пару часов назад). Насмерть прикрученный к переборке сейф пришлось открывать, подгадав волну — что бы содержимое, несмотря на бортики на полках, не решило пожить своей жизнью, обретя внеплановую свободу.
— Как я понял, вам уже приходилось иметь дело с… «миссиями»? — Неопределенно ткнув пальцем вверх, переспросил Иванов.
— Да уж побольше вашего, молодой человек! — Хмыкнул собеседник. — Таки я в этих «миссиях», как в шелках — прям как институт закончил, а я поболее вас годами буду. Однако в первый раз я вижу «миссию» за пределами нашей бывшей необъятной. Это таки нормально?
«Нет!» — Подумал старлей запаса. — «Вообще ничего нормального! Начиная от места расположения в чертовой ненормальной Японии, где творится всякая чертовщина, и до, собственно, поставленной задачи. „Будете работать по профилю“, ага. Спасибо, господин подполковник!» Учитывая намек Алексея… можно было понять по всякому, то поставленное задание можно было тоже… трактовать. «Вы будете куда ближе к заинтересовавшим вас… феноменам». И понимай как хочешь!
— Считая вас и меня, в группе двадцать два человека, и у каждого — своя задача, хотя они все объединены одной и той же общей целью. — Наконец сформулировал свое видение Иванов.
— От как. — Мужчина выглядел озадаченным. — Интересно. Может быть вы в курсе некой фамилии, от которой исходила инициатива? А то дернули по «старым завязкам», перевели деньги на билеты и ничего толком не объяснили.
— Ммм… — Помялся Леонид. Ему оставили инструкции, что он мог назвать своего куратора «если сочтет необходимым». Гм. Ну и как определить необходимость? А, ладно, рискнем. — Фамилия «Кемеров» вам о чем-нибудь говорит?
— Не такая редкая фамилия, молодой человек. — Потеребил подбородок «интеллигент». — Но таки могу предположить, раз вам разрешили сообщить — он отсюда, с «дальнего», и за глаза кличка «чекист» или «комиссар»?
— Эээ… да.
— Ну, это не тот Кемеров, которого я знаю, наверняка, то уже старый — но у них ведь династии. — Совсем задумался Аарон Леонидович. — Совсем странно.
— Странно? — Переспросил старлей запаса.
— Странно, странно… как я понимаю, про «Клан НКВД» вы не слышали? Дурацкий жаргонизм, согласен, но из песни, как говориться… Очень странно. Паранормальщики — и вдруг вызов меня?
— «Паранормальщики»? — Зацепился за слово Иванов.
— Они самые… соседний отдел, можно сказать, был одно время на «теплой земле». Исследовали всякую мистику.
— А почему назначение «странное»? — Любопытство победило и Леонид все-таки задал «неудобный» вопрос — хотя его «чувство» настойчиво рекомендовало промолчать. Но слово «мистика» пробила корку депрессии и безразличия… а может, просто океан так подействовал.
— Почему? Ну, дело в том, что я всю жизнь можно сказать прозанимался вопросами термоядерного синтеза — не боевыми, правда, а то и сейчас бы не выпустили за границу, но при «ящиках». Даже докторскую — защитить дали, а опубликовать — нет. Вот я и думаю — что такого могли в термоядерной реакции паранормального найти, что меня «выписали» с заслуженной надо сказать пенсии. — Речь «одессита» разительным образом переменилась, став чисто русской. Даже акцент куда-то пропал. — Эм. Стесняюсь спросить — что с вами, молодой человек?
— Все в порядке… — Сжимая внезапно разболевшуюся голову прошипел Иванов. — Укачало… немного.
Зародившееся в душе предчувствие чего-то необычного наконец получило пищу и вовсю било в набат: куски ранее разрозненной мозаики сошлись в голове бывшего старлея и, хотя нескольких не хватало, получившаяся картина не радовала: «знающий» русский вариант телеграфного кода квадрокоптер, многометровая фигура, странный интерес Кемерова к не менее странному «морскому добытчику», после чего тогда капитана Собственной Безопасности еще несколько дней не было на борту… Было и еще несколько фактов — позже. Черт, вот это «вляпался»!!! Что-то глобальное и международное затевается в Японии — и он окажется там в самом центре! И отказываться уже бесполезно!!! Б…! Вот теперь он окончательно попал!
Аарон Леонидович внимательно посмотрел на отключившегося от мира собеседника и покачал головой. Немного покопавшись, он вынул из внутреннего кармана маленькую плоскую фляжку и ловко сунул в руку Иванову.
— Вот, молодой человек, рекомендую. То, что вам сейчас надо… от качки, да-да!
3
— Эти твои контрабандисты, они не могли приплыть попозже-е-е-ы-у-у-у? — Последнее слово у Химари плавно перешло в зевок, такой сладкий, что невольно начали зевать все остальные.
— Это не мои контрабандисты, они свои собственные, китайские. — Вяло ответила Куросакура. Она периодически терла единственный открытый глаз кулаком, но, видимо, помогало мало.
— Мне гораздо интереснее, как они собираются пристать к берегу тут. — Хмыкнул я. — Озеро Бива, конечно, имеет сообщение с морем, но я сомневаюсь, что корабль просто так возьмут и пропустят — особенно если это морской корабль… если они, конечно, не воспользуются подводной лодкой. Сидзука, чувствуешь что-нибудь?
— Ничего нет. — Нахохлившаяся девушка, кутающаяся в легкую ветровку (скорее не от холода, а от недосыпа) ответила предельно лаконично — даже без своего обычного «знаешь ли». Плеснувшая было аура опять пропала под амулетной защитой.
— Может, они над нами просто поиздевались? — Кошка попыталась вернуть бодрость, энергично взмахивая руками. — Что бы мы, как последние идиоты в три часа ночи…
— Только не на такой встрече. — Немного нервно ответила дорогумо. — Срыв договоров такого уровня… они обязательно будут тут.
— Смотрите! — Екоу указала куда-то в сторону едва сереющей в глубоко предутренних сумерках воды. — Там!
— Корабль?
— Туман. Знаешь ли! — А вот тут мизучи встрепенулась. — Чувствую магию!
На экране планшета у меня в руках тревожно-желтым окрасились сенсоры вдоль набережной и причалов всего речного порта. И не красным только потому, что Храм Феникса соизволил честно предупредить нас о месте и времени с точностью до пятнадцати минут — и уровень тревоги был заранее задан, что, впрочем, не помешало Отряду распределить стрелков с рейлганнами по удобным крышам заранее. Тем временем, туман сгустился до состояния непроглядной стены — что, правда, обрывалась метрах в пятнадцати от берега. Сразу стало светлее — и так белый, он отражал свет фонарей. «Приободрились» все — спать как-то резко расхотелось. Богиня рек «стрельнула» языком.
— Там что-то очень теплое! — В очках плеснуло синим — змея до-развернула свою ауру. — Чувствую корабль в воде.
Фффух! И туман мгновенно осел, давая разглядеть подходящую к причалам небольшую джонку. Небольшую в том смысле, что она была не намного больше стандартного «речного трамвая», днем ходивших по озеру между Оцу, Такамией, Такасимой и несколькими более мелкими населенными пунктами. Свет фонарей должен был бы неминуемо исказить цвет бортов, но те сами как будто сияли малиновым…
— Сколько понтов, знаешь ли! — Тихий голос змеи, диссонирующий с мистическим зрелищем немедленно разрушил картину: осталась большая деревянная парусная лодка (китайская!) с вроде бы-алыми парусами, темной, чуть истертой древесиной корпуса. Правда, знаки Храма Огня на парусах и на носу продолжали свое видимое даже обычным зрением красноватое свечение… А еще вдруг пропала особенная ватная тишина, что и придавала зрелищу причаливающего судна вид некой таинственной мистерии. Сидзука фыркнула, и плеснувшая вода в одно мгновение притерла корабль к пирсу, затормозив не хуже причальных линей. Впрочем, команда в лице двух матросов невозмутимо (хотя на нашу группу они так и косили глазами — к слову недостаточно раскосыми что бы получалось незаметно) накинула причальные концы на кнехты и натянула тросы. С борта джонки были перекинуты короткие сходни — и сразу же началась та суета, что всегда бывает при выходе из поезда дальнего следования или высадке с корабля: самолеты эти проблемы обходят исключительно из-за того, что багаж выдается владельцам уже в аэропорту. Прибывших встречали — заранее согласовали списки и подготовили жилье. Делегация была заметно меньше русской, однако прибыла удивительно четко — на следующий день (точнее, ночь) после первой. Как будто специально ждали, пока северные соседи сделают свой ход… хотя почему «как будто»? Зато «багажа» было заметно больше — и многие негабаритные ящики, контейнеры и упаковки темнели в свете фонарей темно-зеленой армейской краской, на которой частенько были видны не затертые отметки принадлежности, совсем не оставлявшие места для двойного толкования. Опасный в том числе и внешним видом груз быстро перемещался с набережной в кузова двух подогнанных машин…