— Прости, Зверь, не ожидал гостей. Занят был. Оторвал ты меня от очень приятных дел, дорогой, — ухмыльнулся, поправляя пояс, и сел напротив гостя в кресло.
— Чего стоишь? Как говорят ваши — в ногах правды нет. Присаживайся.
Парень сел в кресло. Очень медленные движения, словно он заторможен или действительно под кайфом, но Ахмед как-то говорил про своих хищных кошек, что самые опасные звери всегда двигаются либо медленно, либо молниеносно.
— Я по делу и времени у меня мало.
Голос ледяной, отстраненный. На лице не видно ни одной эмоции. Пока. Бакит искренне надеялся, что пока.
— Ну тогда приступим к твоему делу, Зверь. Вижу, виски наш ты не тронул, побрезговал?
— Нет, предпочитаю быть трезвым сегодня.
Спокоен и холоден. Бакит по-прежнему чувствовал покалывание вдоль позвоночника. Словно это не Зверь у него в каюте сидит без оружия, и стоит только Бакиту пальцами щелкнуть — того порвут на части, а наоборот — это сам Бакит окружен со всех сторон смертью, и она дышит ему прямо в лицо.
Зверь сунул руку за пазуху, и Бакит почувствовал, как в горле тут же пересохло, бросил взгляд на камеры и на ящик стола — успеет ли ствол достать, но тот вытащил небольшую карту и медленно разложил на столе.
— Вот здесь и здесь моя территория, мои цистерны и моя граница. Шестьдесят процентов акций. Я так понимаю — это нужно было вам с Ахмедом?
Бакит почувствовал, как триумф смешивается со страхом и несется по венам.
— Говори более понятно, Зверь. Прямо говори.
— Компания по перевозкам принадлежит мне. Я получил ее от отца, а тот от Царева-младшего. Я отдам тебе контрольный пакет акций. Доходчиво? Или повторить еще раз?
Бакит не удержался и прищелкнул языком, откинувшись на спинку кресла.
— Более чем доходчиво, Зверь. Вопрос в другом — с чего бы это?
Но они оба знали — с чего. И Бакит ясно прочитал это в глазах Зверя, когда тот поднял взгляд на него. Тяжелый взгляд, свинцовый.
— У тебя есть то, что принадлежит мне, и я готов обменять ее на контрольный пакет, Бакит. Мою жену, которая, судя по всему, находится на этом судне. Поэтому я говорю с тобой прямо — я ее забираю. Я не стану торговаться, играть с тобой в какие-то игры. Я предложил плату, и ты либо берешь, либо ты мертвец. Третьего нет, Бакит, думать не надо.
Нармузинов тоже закурил и покрутил печатку на среднем пальце. Слишком все просто, либо Ахмед и правда гений. Знает то, чего не знает сам Бакит. Кажется, птичка с голубыми глазами заарканила Зверя, да так, что тот на многое готов, лишь бы получить ее обратно. Возникло едкое желание отказать и оставить сучку себе.
— Угрожаешь мне, Зверь?
— Нет. Я никогда не угрожаю — я предупреждаю. Угрожает тот, кто ни на что не способен.
Бакит нервно усмехнулся и снова отметил этот блеск в глазах гостя — таки под дозой. Ему раньше не говорили, что Зверь сидит на дури. Как Ахмед мог этого не знать.
— Зачем тебе сука, которая убила твоего отца, Зверь? Зачем тебе шлюха? Моя шлюха, которая сосала у меня полчаса назад вон в той каюте, — кивнул назад.
Удар достиг цели, и противник стиснул челюсти так, что Бакит услышал, как заскрипели зубы. Драйв. Ахмед был прав. Сродни оргазму. Мягко ломать врагу грудную клетку каждым словом и подбираться к сердцу, чтобы выдрать.
— Я говорил ей, писал, чтоб не лезла к вам, что все в прошлом. Она сама наворотила всякого дерьма. Я вообще думал убить ее и доказать вам с Графом наше истинное расположение. Девка была одержима местью вашему отцу и вам. Вы ей жизнь поломали, ей и ее матери. Железный мотив, я бы сказал. Что, впрочем, не мешало ей кувыркаться с тобой в постели… А она та еще штучка, да, Зверь?
Макс резко встал, и Бакит расхохотался. Он буквально слышал, как лопаются вены противника под ударом каждого слова-лезвия. Чужая боль потекла по нервам, принося удовлетворение. Ахмед обещал кайф и не обманул. Ментально Бакит только что кончил.
— Не нервничай, Зверь. Живая она. Как же женщины вертят нами. Мы их люто ненавидим и в тоже время готовы за них убивать. Успокойся. Живая.
Не совсем целая, но живая. Твоя жена девочка с секретом. Не знаю, все ли тебе о ней известно, но она не любит оставаться целой после секса.
— Избавь меня от подробностей твоей нездоровой сексуальной жизни. Давай четко по делу. Где она и когда я ее могу забрать?
— О-о-о-о, хочешь наказать сам. Я понимаю. Понимаю, как никто другой. Но ты то после появился… а до тебя моей сукой была, каждую мою прихоть выполняла. Поосторожней с ней. Не наказывай шибко. Жалко все-таки. А может, мне оставишь? Зачем она тебе после всего этого? Договоримся. Я тебе вместо нее что-то другое подгоню. Кокс высшей пробы. Кристаллы чисты, как алмазы…
— Я хочу четкий ответ на поставленный вопрос. Тебе подходит или нет?
Зверь проигнорировал предложение Бакита и швырнул на стол флешку с пластиковой карточкой.
— На носителе копии пакета, а это ключ от ячейки в банке. Все переписано на твое имя и заверено нотариально.
— Я вот думаю…
— Меньше думай, Бакит. Мы оба знаем, насколько тебе это нужно. Тебе и твоему братцу. Два раза предлагать не буду.
— Слишком дорого за дешевую шлюху, Зверь. Знал бы я, что она так дорого стоит, продал бы ее тебе намного раньше. Информацию проверить надо.
Встал с кресла и протянул руку за картой, но Зверь ловко перехватил ее и повертел между пальцами, как игральную.
— Флешки достаточно для проверки. Убедишься — скажешь. Карточку получишь, когда я получу свою жену.
— Не боишься, Зверь, что не выйдешь отсюда?
— А ты не боишься, что я тебе этой карточкой перережу глотку? Приведи мою жену, Бакит. Сюда приведи. И разойдемся мирно. Никто не умрет. Сегодня.
Провернул в пальцах пластик еще раз и посмотрел Бакиту в глаза. Тот не выдержал взгляд, сжал флешку в пальцах.
Самоуверенный ублюдок, наглый и зарвавшийся сукин сын. Только проверять, насколько Зверь отвечает за свои, слова Бакиту не хотелось.
— Я пока проверю, а ты кино посмотри. Я думаю, оценишь. И да… зачем мне ее приводить? Она вот за дверью. Спит в моей постели. Притомилась за ночь.
Нажал на пульт и на большом плоском экране телевизора появилось изображение…
— Захочешь еще виски — бар в твоем распоряжении. С перемотками и паузами, я думаю, разберешься…
Это было унижение… и Бакит, когда прикрыл за собой дверь, прислонился к стене, вытирая пот ладонью с затылка. Ощущение, что вся эта затея Ахмеда попахивает мертвечиной его так и не покинуло, несмотря на то, что это была самая настоящая победа. Зверь сам казнит свою "неверную" жену, а потом трещина разрастется и по всему семейству… но смертью воняет все равно. Недаром Бакиту несколько дней назад снилось, как вороны глаза ему выклевывают, а он орет беззвучно и лицо руками закрывает…
ГЛАВА 11. Андрей
— И когда я смогу получить обратно свой телефон?
Настя смотрела мне в глаза, ожидая, и словно пытаясь прочесть в моем взгляде ответ на свое недоумение.
— Сегодня…
— Нашли что-то интересное? — хмыкнула и слегка прищурила глаза.
— Не волнуйся, Настя, даже если там были какие-то грязные секреты, меня это совершенно не волнует.
— Андрей, не ерничай. Может, объяснишь, в конце концов, что происходит? Что все это, — она развела руки в сторону, — вот все это, значит?
— Я не люблю самодеятельности, Анастасия, — приблизился к ней вплотную, остановившись в миллиметре от ее лица. — И ты это прекрасно знаешь. Какого черта ты сюда заявилась, и откуда знала, что они здесь?
Увидел, как она поджала губы, а в глазах появился влажный блеск. Даже подбородок слегка дернулся.
— Мне Фаина позвонила, попросила приехать… Сказала, что ей уехать срочно нужно, а Карину не хотела оставлять одну. Допрос окончен?
Дьявол… Понимаю, что обидел ее сейчас. И вроде складывается все, вроде правду говорит. И про Фаину, которая к Афгану в больницу срочно уехала — все логично. Получается, что помочь хотела, поддержать, с моей же дочерью возится. Только все равно внутри недоверие. Дерганые мы все стали. Врага в каждом видим. А тут… Черт его знает. Подставить любой может, да так, что не подкопаешься. Поэтому все равно не верил. Подвоха какого-то ждал на каждом углу. Потому что все из-под контроля выходило, и меня колотило от этого крупной дрожью. Внутри. Там, глубоко. Кажется, что каждое слово произнесенное тройное дно имеет, что любой может крысой оказаться. Поэтому взбесился, что приехала сюда без моего ведома. Приказал телефон отобрать, проверить, даже одежду ее, вплоть до нижнего белья. Унизительно это, знаю. Только сейчас другие приоритеты — не дать развалить все окончательно — семью, бизнес, место наше, которое мы зубами выгрызали каждый день.
— Фаину, значит, тоже разговор ждет. Потом…
Я отошел от нее на несколько шагов и приблизился к мини-бару, доставая бокалы.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо. Не хочется, — она подошла к окну и смотрела куда-то вдаль. Обняла себя за плечи. Отвернулась. Не хотела, чтобы лицо ее видел, с эмоциями так легче справиться.
Я все же налил в бокал красное вино, знал, какое любит, и подошел к ней, становясь рядом и протягивая ей напиток.
— Настя, мы не первый день знакомы, и меньше всего мне хотелось тебя обидеть. Ты умная женщина и все должна понимать. Нет полного доверия. Ни к кому. Ничего личного. Обстоятельства требуют.
Она обхватило ножку бокала тонкими пальцами и сделала несколько торопливых глотков.
— Знаю я все. Понимаю. Уехать хочу. Фаина сегодня должна вернуться.
— Да, конечно. Только я к тебе людей приставлю своих.
— Дальше проверять будешь? — она ухмыльнулась. Горько так, разочаровано.
— Нет. Охранять…
Настя залпом выпила оставшееся вино и поставила бокал на стеклянный столик. В этот момент в гостиную вошла Карина. Лицо засияло, глаза засверкали, подбежала ко мне — а у меня горло занемело от того, что увидел ее такой. Рада видеть. Не скроешь этого. Сам не заметил, как улыбнулся — искреннее, давно не чувствовал такого, чтобы от счастья в груди тесно было.