А вот это было уже нечестно.
Убийца сама запрещала себе думать о том, что, возможно, когда-нибудь ее проклятье перекинется на Юлю.
— Оно спит. И чтобы пробудить его, потребуется нечто сопоставимое с пришествием Единого, — собрав волю в кулак, ответила творец. Хель понимала, что с каждой минутой, за которую удается отвлечь Бездну — она отвоевывает дни жизни для этого мира.
— Возможно, безумная, но признай, что она для тебя всегда будет второй.
Хель сжала кулаки так, что ей стало больно.
— Выпрошенная дочь… буквально взятая силой. Неужели это не было унизительно? Мальчишке едва не пришлось пить зелье, чтобы только подумать о мысли лечь с тобой. Его же мутило от отвращения!
Убийца рвано выдохнула. Она помнила, как смотрел на нее молодой Оррен Рит.
Но ведь потом этот взгляд поменялся.
Поменялся? Или Хель просто придумала это?
— Признайся, — усмехнулся Хаос, — когда ты смотришь на дочь — видишь своего нерожденного сына. Думаешь, что он родился бы копией Гэбриэла. Быть может, выглядел бы именно так, — Хаос развел руками, будто предлагая еще раз присмотреться к его облику.
Перед глазами Убийцы мир стремительно размывался. Она дышала судорожно и часто, безуспешно пытаясь схватить ускользающее сознание.
— И рядом нет твоего смертного, чтобы помочь справиться с этим, безумная моя…
Хель всхлипнула.
— Ты думаешь, как держала бы его на руках. Как он тянулся бы к тебе…
Каждая минута — отвоеванный день.
Она продержится.
— А рядом был бы мужчина, за внимание которого не пришлось бы выворачиваться из кожи. Мужчина, который сам добивался тебя и был равен тебе по статусу и силе… Разве нет? Ты же мечтала об этом. О настоящей семье, а не этом жалком подобии, когда ты украдкой подглядываешь в окна комнат, где твой герцог счастлив с другой женщиной…
Хель уже ничего не видела. Вокруг нее темным вихрем закручивалась разрушительная сила Убийцы, готовая нанести удар.
— Мама! — Юлька, придерживаемая с двух сторон Брианом и Крисом, выпрыгнула из темного зева портала. — Мамочка!
Ей было страшно. Сердце девушки бешеной силой билось о ребра, напоминая, что они едва успели сбежать отсюда в первый раз, а теперь сами лезли в Бездну. Но Юльтиниэль чувствовала, что Хель не справится сама, что она взяла на себя то, к чему не была готова.
А еще Юля видела, что они почти опоздали.
Собрав всю свою силу и страх, она ударила.
Вырвавшаяся из девушки мощь не была порождением Разрушения Хель — это был яростный огонь и ослепляющий свет. И Хаос дрогнул, отступив всего на шаг, но этого хватило.
Юльтиниэль бросилась к матери, обнимая ее, прижимаясь к ней так крепко, чтобы Хель почувствовала, как испуганно колотится сердце Юли, чтобы ощутила ее страх.
— Мамочка, приди в себя… пойдем! — позвала она.
И Убийца замерла, прислушиваясь к смутно знакомому голосу.
А затем резко и судорожно вытолкнула себя из липкого безумия в реальность.
— Ты прав, — хрипло сообщила Хель Хаосу, — но это сама обычная глупость безумной женщины. Я никогда не променяю то, что у меня есть, на мертвое прошлое. А ты сегодня проиграл…
— Вы просто получили немного времени, — раздраженно бросил Хаос.
Пока есть Время — ты не сможешь забрать этот мир, — усмехнулась Убийца, позволяя дочери провести себя через портал в надежный замок.
Глава 12. На краю
Похоже, что жизнь — это выбор между двумя ошибочными ответами.
Они сидели на краю Бездны.
Хаос, как и пообещал, не тронул их. Не прошло и нескольких дней, как Маришка в сопровождении Криса и Лада достигла новой границы мира.
Зрелище одновременно и завораживающее, и ужасающее — впереди не было ничего. Обесцвеченное поле с пучками пожухлой травы обрывалось где-то посередине изломанной трещиной и все, что должно было быть дальше, исчезало в белом цвете. Это не было похоже на туман или дымку — просто ровный бумажный лист. Василий как-то купил пачку бумаги у выходцев с Терры и показывал им, как удобно писать именно на ней, а не на скручивающихся желтоватых пергаментах.
Одна проблема — наладить производство было слишком сложно. Технологии из других миров здесь работали неохотно.
Вот и сейчас, свесив ноги за край Бездны, они сидели и смотрели на такой пустой белый лист. Казалось, протяни руку вперед и ощути шероховатую поверхность, на которой густыми чернилами можно легко написать новую историю.
— Странно, — наконец определилась со своими впечатлениями полувампирка, — я думала, что Хаос это что-то страшное, темное…
— То есть, это тебя не пугает? — поразился Крис.
Лад тоже нахмурился.
— Нет, — честно ответила Маришка, хотя под пристальными и неодобрительными взглядами мужчин захотелось промолчать. — Я чувствую здесь спокойствие. Позади столько проблем и ошибок…
— А впереди вообще ничего, — перебил девушку творец. — Неужели это сложно осознать? Ни посмертия, ни перерождения, ни райских кущ. Все, что сейчас составляет тебя, все мысли и мечты, все твои воспоминания и стремления — все исчезнет бесследно.
— Почему же? — возмутилась Маришка. — Я прекрасно понимаю, что Хаос — это полный и безоговорочный конец. Но разве не в этом заключена фишка? Мы от самого первого рождения таскаем за собой груз; и не только наших надежд, но и горестей. За нами тянутся все ошибки и просчеты. Каждый раз, оглядываясь назад, приходится спрашивать, а что я такого совершил в прошлой жизни, что меня теперь наказывают? За какие грехи я расплачиваюсь сейчас? И что мне нужно сделать, чтобы в следующей жизни быть хоть немного счастливее? Надоело! Здесь же я понимаю, что все закончится раз и навсегда — никаких долгов и никаких «завтра».
— М-да… — протянул Крис и сплюнул в Бездну, — с такими размышлениями мы точно мир не спасем.
Лад согласно кивнул.
— Только не прыгай туда сейчас, — попросил творец.
Полувампирка подняла на мужчин насмешливый взгляд.
— То, что я вижу в Хаосе не только врага, но и выход, не значит, что я собираюсь перестать бороться. Василий давно отучил меня искать легкие пути. Тем более, что это только мое мнение, и навязывать его никому не собираюсь, в том числе и обитателям нашего мира, у которых наверняка иной взгляд на свою жизнь и дальнейшие перерождения.
— Единый Создатель! — восхищенно выдохнул Лад. — Я в каком-нибудь своем мире поставлю памятник вашему иномирцу!
— Пригласи его в пантеон богов, — посоветовал Крис.
— Тоже вариант. Даже знаю, в какой! — творец широко улыбнулся, будто бы и не был простым смертным, стоящим в шаге от Бездны. — Судя по тому, что я успел услышать и узнать — бесценный человек!
— Хорошо. Тогда давайте думать, что делать, — попросила Маришка.
Она смотрела вперед, чувствуя, как все внутри нее, перекрутившееся в клубок боли после слов Криса, наконец, успокаивается.
— На мой взгляд, после того, что ты сказала, ответ очевиден, — тут же вцепился в тему Кристиан: — Если Альги не будет в настоящем, мы не сможем ее убить.
— Но если бы она сама решила уйти с Ритом, почему во всех остальных временах герцогиня оставалась? — логично вопросил Лад. — Что-то изменило ее решение и дало нам шанс.
— Или кто-то, — продолжила мысль Маришка.
— Получается, нам необходимо каким-то образом связаться с твоим временем и предупредить ее? — вывел нехитрый итог Лад. — И все? Как-то слишком просто.
— Просто, это когда ты могущественный творец и легко перемещаешься во временном потоке. А кто из нас способен сейчас хотя бы просто кинуть в прошлое сообщение? Есть желающие? — ехидство Криса было совсем не к месту.
Потому что, несмотря на свою очевидность, претворить этот план в реальность оказалось нереально.
— Отлично! — фыркнул Лад. — Дверь есть — ключика нет. Варианты?
— Выбить с разбегу, — посоветовала Маришка.
Мужчины задумались, как получившуюся аллегорию применить к ситуации.
— Чисто теоретически, — протянул творец, — если мы найдем сердце мира, то сможем не только разорвать временные петли, но еще либо пробить канал связи и дозваться до Алив и Хель, либо просто оставить сообщение. Но с большей вероятностью мы так быстрее сами развалим мир. Хаосу останется только прийти и подмести освободившееся место веничком.
— Днем раньше — днем позже, — философски рассудил Крис, покряхтев, поднялся на ноги и протянул руку Маришке.
У девушки в памяти еще сильны были эмоции после поцелуя, поэтому на ладонь она посмотрела с сомнением, но все-таки помощь приняла.
— Хороший план, — одобрила Маришка.
— Действительно, лучше сами разломаем, чем врагу отдадим на поругание, — творец тоже подскочил с обрыва и отряхнул от серой пыли брюки. — С чего начнем поиски?
Но не успели они сделать и пару шагов от края мира, как земля под ногами окончательно обесцветилась, и кусок поля, на котором они стояли, рухнул в Бездну.
— Мне нужно выпить, — сообщила Пресветлая мать и легким пассом переместила откуда-то странную бутылку. Явно не стеклянную — она прогибалась под пальцами творца, а жидкость в ней была темная, жутко шипела и пенилась.
И выглядела так, будто бы могла разъесть камень.
Тем не менее, алкоголем не пахло. Алив сделала несколько глотков и шумно выдохнула.
— Вредно, но вкусно.
— Это яд? — опасливо уточнила Альга.
— Газировка. Просто сладкий напиток. Хочешь? — творец щедро протянула бутылку.
Мы с супругой синхронно помотали головами. Выглядела бурлящая жидкость очень подозрительно.
— Я надеюсь, вы понимаете, что то, чему стали свидетелями…
— Ни слова за пределами покоев, — раздраженно перебил я Алевтину, — мы не смертники. Лучше объясни, что это было.
— Судья.
Наверное, она имела в виду мужчину по имени Данте.
— Он один из вас? Неужели сильнее тебя?
Может быть, сама Пресветлая и могла чуть завысить свое положение в Поколении, то вряд ли бы Хель стала перехваливать свою извечную оппонентку. А Убийца говорила мне, что могущественнее Алив творца нет; когда-то с ней мог сравниться Отступник, но он уже давно стал историей.