– Эй, благодетельница, ты чего?
– А меня отравили сюда – не предупредив, без телепорта и с проклятой подвеской!
– Зачем тебе молоток, а? Откуда он вообще у тебя? Ты его в сумке носишь? И как он туда поместился?
– Столкнулась с зомби недавно, а им хорошо для контроля головы прошибать.
– Только вот тут нет зомби, благодетельница, – желтые глаза смотрели хитро, – здесь ты, я и твои согильдийцы на той стороне от этого шара.
– Суки, – резюмировала я, с грохотом опуская гномский молоток на поверхность хрупкого артефакта, брызнувшего осколками.
Мы оба посмотрели на разбитый передатчик.
– Полегчало?– поинтересовался Тэрьен.
– Еще нет, – покачала я головой, – где там ближайшая такая же отметка?
– Ты что, хочешь перебить все оборудование? Это что еще за истерика? Да у нас вся ночь уйдет!
Но это была не истерика, о нет. Если тут появится Дэвлин, если ему придется пользоваться силами Инферно, и никакие маги не должны наблюдать за этим. Лучше перестраховаться, я считаю.
– Ничего, днем отоспимся. Но нужно еще кое-что сделать.
Я достала зеркало и позвала Бэра Ганна. Когда зевающий алхимик ответил, попросила описать подоступнее процесс создания лекарства, ингредиенты и принципы создания. На случай, если у меня это сделать не получится. А потом наделать копий и разослать ко всем дворам Ойкумены по нескольку экземпляров. Такое знание должно быть общедоступно. Бэр пожелал удачи, пообещав просьбу выполнить. А мы тем временем подходили к расположению второго шара. Он был под самой крышей опустевшего дома, с забитыми окнами, и тут-то снова пригодился свисток Феникса. Бесполезный с виду артефакт высасывал магию из окружающих предметов, и при этом начинал светиться, позволяя искать магический шар в режиме «холодно – горячо». Это здорово упростило мне процесс. Что ж, кажется, я поняла, зачем котел подсунул мне именно эту штукенцию.
– Мэтресса! – раздался чуть приглушенный голос с той стороны стеклянной поверхности. – Что вы делаете, мэтресса?!
Наблюдатели.
Беспокоятся.
Ой, ну надо же.
– Я-то? Ломаю вашу систему слежения, а что?
– Погоди… – звук оборвался, когда молоток опустился на второй артефакт.
Гоблин промолчал, но покивал одобрительно
Дальше все пошло как по писаному. Спустя еще три шара на той стороне объявился самолично архимаг, чтоб его, Тадеус Ллойд. Правда, диалог у нас вышел рваный. Перемежающийся длинными такими паузами.
– Кристина! Ты с ума сошла? – сперва вкрадчиво любопытствовал уважаемый мэтр.
– А вы чего ждали? – хмыкнула я, влезая по ажурной лесенке к основанию шпиля, где был очередной шар. – Отправили меня на смерть, практически, и чего? Предлагаете быть за это благодарной?
Бздынь!
– Постой! Ты все не так поняла! – вот и исчезли из голоса эдакие покровительственные нотки, быстро он.
– Что – все? Проклятый медальон? Или демон в Аргентерии и ваш с ним договор? Или, что вы позабыли дать мне свиток с телепортом?
– Кристина! Позволь мне все объяснить. Ты совершаешь огромную…
Бздынь!
– Кристина, подумай, мы пытаемся победить самую страшную болезнь нашего мира. Только изучив… – а вот и голос строгого, но утомленного выходками подопечных, учителя.
– Болезнь, значит? Ради всеобщего блага?
– Разумеется!
– Ну, так я копию своих заметок о лекарстве к каждому двору Ойкумены выслала. В подробностях. На благо всех!
– Стой! Подожди, ты не…
Бздынь!
– Ты, и правда, все это осознанно делаешь? – полюбопытствовал Тэрьен, пока мы брели по очередной пустынной ночной улице, а я просто таки мечтала встретить сейчас зомби и расшибить молотком хищной нежити черепушку. – Не потому что ты «ой, обиделась»?
– На что обижаться? Это как весы, понимаешь. С одной стороны, они объективно правы, если Вердан предложил якобы технологию лекарства от некрочумы, жизнь одного человека ничего не стоит по сравнению с этим. Я – зла, потому что эта жизнь – моя, но я понимаю мэтра архимага. Вероятно, и поступила бы так же на его месте. Но тут сейчас другое. Интересы и безопасность моего… хм-м… покровителя для меня важнее. Поэтому, нельзя допустить этой тотальной слежки. Но в гильдии… В гильдии пусть думают, что у меня истерика, и не ищут других причин.
Гоблин покивал, принимая объяснение, а мы, тем временем, добрались до очередного шара.
– Выслушай меня! – снова мэтр Ллойд.
– Вы дали мне проклятый предмет? – перешла я к прямым вопросам.
– Кристина…
– Да или нет?
– Он не проклятый! Он всего лишь должен был успокоить тебя в момент принятия сложного решения об этой непростой поездке.
Тэрьен хохотнул.
– Во свистит! Аж восхищение берет от таких трактовок.
Я нагнулась к шару, пытаясь различить, кто именно стоит на другой стороне артефакта.
– Мэтр Ллойд, я выхожу из вашей организации. Официально. Я уже отослала все данные по лечению некрочумы ко всем дворам Ойкумены, дальше я намереваюсь разнести вашу сеть, а потом остановить вашего компаньона.
– Мэтресса! Присяга…
Я выдала что-то нецензурное, а потом внезапно увидела его очень четко – глаза в глаза.
– От вашего неблагоразумия, – проговорил ледяным тоном мэтр Тадеус Ллойд, – последствия могут ощутить члены вашей семьи, мэтресса.
Напугал, ничего не скажешь.
– Если хоть у кого-то из моей семьи случится хоть малейшая неприятность вроде сломанного ногтя, я пущу за вами лично, мэтр, двух баргестов. Лич-но. Я не буду разбираться, кто виноват, кто нет. А от псов бездны не так легко уйти. И больше говорить нам не о чем.
Бздынь!
Что ж, давно следовало валить из этой гильдии. Что она мне, когда ни одно из моих новых умений не относится к их классическим школам? И что я так переживала, что перестала быть магом? Глупости какие. Надо на геомантии сосредоточиться, а не размазывать сопли, что вот, ой, меня больше не возьмут в этот кружок по интересам.
Па-а-ашли они.
Тэрьен выслушал, почесал кончик уха и одобрил такой подход, так и прошел остаток ночи. А день мы дружно продрыхли в берлоге гоблина. И лишь один раз меня навестила мысль – а где там сейчас дроу? Мелькнула и пропала.
На следующий день я едва смогла проснуться после обеда. И дело не в ночной вылазке, свинцовые тучи стали настолько низкими и тяжелыми, что, собственно, день так и не наступил. Просто чернильная мокрая ночь сменилась такими же мокрыми сумерками, в которых утонула Аргентерия. Если кто-то и сомневался, что жуткий конец всему этому кошмару не за горами, то тут рассеялись последние сомнения. В подворотне, куда выходило окошко в жилище Тэрьена, кто-то принялся внезапно кричать истошным голосом – Солнце больше не взойдет! Солнце больше не взойдет! Потом внезапно голос его перешел в душераздирающий вой и окончательно захлебнулся в хрипе, то ли у безумца начался приступ, то ли на вопли сползлись немертвые.
– Знаешь что, благодетельница, – апатично проговорил хозяин жилища, протягивая мне чашку кофе,– ты не думаешь, что пора сваливать? Зачем тебе сдались эти подвалы?
– А как же это хранилище душ? Не попробовать вмешаться и дать погибнуть всему городу? Да я потом сама себя заживо съем.
– А твои друзья? Ты уверена, что они не успеют сами явиться сюда и все решить?
Я пожала плечами. Надо было связаться со своими, гоблин прав, но в десятый раз спрашивать – вы где? – это отдавало паникой. Завтра, перед выходом и спрошу.
– Мы ждали, сколько могли. Я бы посоветовала тебе уходить, но, извини, без тебя я просто не доберусь на место.
– Да все нормально.
– Уверен?
– Я должен туда пойти, по той же причине, что и ты. Гребаный дроу напомнил мне то, о чем я пытался забыть лет сто, – он ухмыльнулся, потягивая кофе, – я – шаман, защищать души смертных – мое призвание и ремесло.
Я глянула на него и на один миг увидела что-то такое в выражении его лица… Будто что-то там, по ту сторону его зрачков брезжило, искрило, начинало сиять… А потом он усилием воли подавил это, чем бы оно ни было, и только поглубже натянул капюшон.
Так и стемнело совсем за разговорами. Сумрак медленно перетек обратно в чернильный мрак, и, похоже, безумец был прав: солнце не взошло.
Дорога до рынка прошла без приключений, если не считать того, что снова шли мы какими-то невнятными подворотнями, не выходя на центральные улицы. Мрачный и чуть бледный Салливан Клиф ждал нас на крыльце трехэтажного дома из красного крошащегося кирпича, двери которого были забиты досками. В руке у него был посох, а одет он был в темное и удобное.
– Что за посох? – поинтересовался Тэрьен, выходя из тени.
– Благословлен Маахве, – лаконично ответил Салли, – вы же не хотите отбиваться от зомби внизу ножами и мечом?
– Не очень, – признала я, внезапно идея брать с собой мистика показалась мне глупой, из его взгляда исчезла теплота, теперь он посматривал на меня настороженно.
– Тогда пошли, че тянуть? – Тэрьен повернулся и двинулся обходить дом сбоку, а за ним обнаружился люк вниз – вход в ливневку.
Лесенка была старая, но должна была выдержать. Гоблин скользнул вниз первым, второй Салли пропустил меня, а потом полез и сам. Внутри была темень, но на посохе мгновенно засветился мягким золотом символ Маахве, очерчивая резкими тенями крошащийся кирпич стен.
– Погаси свет, – недовольно проговорил зеленокожий, чуть щурясь на мистика.
– А как мы пойдем? Ты видишь в темноте, а мы посворачиваем шеи. Хоть часть пути, пока тут есть перепад высоты.
Гоблин сплюнул себе под ноги, на лице его было брезгливое выражение.
– Ну, хорошо. Связался я с вами…
Он тихо ругался себе под нос, продвигаясь по тоннелю, а мы старались не отставать.
Первый упырь выскочил из какого-то бокового лаза. Таких я уже видела, только не настолько свежих, конечно. Но он успел только зашипеть, свет от посоха стал ярче, и тварь вспыхнула с диким визгом. Спустя момент его тело рассыпалось прахом.
– Неплохо, – оценил зеленокожий, – как думаешь, скольких он еще привлек этим воплем, а?