«Отец? Здесь?!»
Мы распахнули глаза одновременно: я и один из двух лучших папенькиных друзей – Кейн виконт Дэрэт, прижимающий меня к кровати весом собственного тела. Прэлес-с-с-стно.
– …! – с чувством выматерился мужчина, отпрянув и резко садясь. – Кристина?! Ты что тут делаешь?!
Я быстро огляделась: обшитые деревом стены, знакомый комод, темно-синие шторы задернуты, из-за чего в спальне царит уютный полумрак. Это место было мне отлично знакомо еще с детства – одна из четырех спален отцовского поместья. Я села, натянув одеяло повыше, пытаясь заставить ум побыстрее прийти в рабочее состояние.
«А мы, походу, до охотничьего домика папеньки все-таки добрались… – проговорил первый мой внутренний голос Лусус. – Умничка, блин…»
«Зато этот мужик ни в какое сравнение с графом не идет, – подхватил второй голос – Шепот, – прямо даже жаль, что они так не вовремя…»
«Ага, – вздохнул Лусус, – это вообще-то – друг отца! У тебя ни стыда, ни совести!»
«Точно, ничегошеньки лишнего».
«Пф-ф-ф!»
«А ну стихли оба!»
– Так, – резко потребовал мужчина, восприняв ситуацию, по-видимому, куда серьезнее, чем я, его льдисто-голубые глаза так и сверлили мой лоб, – хватаешь одежду, выбираешься через балкон во вторую гостевую, делаешь вид, что спишь. Приехала ночью, никого не видела, спустишься позже. Поняла?
Я молча пожала плечами, не желая спорить попусту, подхватила штаны, рубаху, белье с кресла, кобуру с маленьким револьвером и ножны с кинжалом Да Ки Нэ, а потом выскочила на общий балкон за миг до того, как открылась дверь в спальню виконта. Первый раз оказываюсь в настолько дурацкой ситуации, господа. Я, наивная, как-то всю жизнь провела в уверенности, что сбегать должен мужчина, а женщине нужно только делать вид, что она мирно спала секунду назад, да удивленно хлопать глазами.
Вторая гостевая комната называлась у нас «черепаховой» из-за особенностей отделки: стенные панели выложены темными и светлыми шестиугольными пластинками вперемежку, и в ней, к счастью, никого не было. Вышел бы уже перебор, честно. Я залезла под одеяло, бросив вещи на резной ореховый комод, и уставилась в потолок, пытаясь припомнить, а что же это с нами вчера было-то?
«Начнем с того, – беззаботно ухмыльнулся Шепот, – что вчера ты была в платье. И где оно?»
«Да и рубаха, похоже, не моя».
«Поздравляю! Первый в твоей жизни немагический провал в памяти, и как ощущения?»
Настало время прислушаться к себе: да ничего особенного. Пить только очень хочется, да и успокаиваться после объятий виконта… немножко сложно. А еще неплохо бы умыться и причесаться. Вот только странный запах… Если взять прядь волос и поднести к лицу, он был отчетливее: сандал, нотки мускуса и что-то еще горьковатое, пряный, резкий и совершенно незнакомый. Я могла различить, потому что в свое время интересовалась косметическим применением алхимии, но мне ни разу не попадалось такое масло. Да, именно масло, а не духи, такой яркий запах должна иметь густая основа, а не спиртовой раствор. Любопытно, где это мы были… Я откинулась на мягкие подушки, уставилась в потолок и еще раз попыталась восстановить в памяти хоть что-то. Вот я у Гизэда, вот затягиваюсь сигариллой с семилистом, а потом – ничего, пустота. Словно кто-то взял острую бритву и вырезал несколько часов жизни начисто, не оставив взамен ничего.
Буквально через пару минут папенька, собственной бородатой персоной, прервал мои попытки вспомнить, как я сюда попала, сунул нос в дверь и искренне обрадовался.
– О-па! Воробей! И ты тут? Спишь? Не одета?
– Привет, пап, – отозвалась я из-под одеяла, невольно улыбаясь, – уже встаю. А вы чего сюда? Я вас вечером не видела.
– Да мы только приехали, мы на охоту. Давай, одевайся и вниз, кофейку глотни с нами.
– Ладно, сейчас. Умоюсь только. Вы же не спешите?
– Ну как раз кофе готов будет. Сто лет сам не варил!
Он оставил меня, аккуратно прикрыв за собой дверь, и из-за нее раздался шумный топот быстрых шагов: похоже, родитель, не чинясь, как подросток, сбегал с лестницы, перепрыгивая через ступеньку. Какой он у нас все-таки энергичный мужик. Я снова растянулась на кровати, потерла лицо, потом встала и пошлепала босыми ногами в маленькую ванну. Ну как – ванну? Большая деревянная лохань, высокий бак с кристаллами, зачарованными один – водой, один огнем, да кувшин. При повторном осмотре обнаружилось мыло, травяной бальзам для волос и внезапно дорогое масло для массажа. Я на пару секунд задумалась, зачем именно приезжает сюда веселая отцовская компания, особенно учитывая беременность матушки и то, что оба его друга – не женаты…
Та и боги с ними, вот вообще не мое дело. Вода оказалась прохладной, и я вспомнила, что заклинание, ее нагревающее стоило обновить. Все собиралась сама, да никак руки не доходили, а теперь осталась без сил. Ну что ж, как вышло, так вышло, поздно переживать, да и незачем. Я растерла кожу полотенцем, согреваясь, натянула одежду и завязала в хвост волосы, давая попутно зарок ближайшее время даже не пробовать семилиста. Телепорт и невменяемость – хреновое сочетание.
Внизу собралась за столом уже вся компания: батя – бородатый, широкоплечий, с пронзительными серыми глазами, затянутый в короткую кожаную Куртку, барон Тревор – плотный шумный, кареглазый дядька, распутывающий завязки чуть расхристанного зеленого плаща с серебряной вышивкой и, собственно, виконт. Тревор увидел меня, обрадовался, плюнул на попытки переодеться и полез обниматься, Дэрэт только кивнул, изображая приветствие. В замшевых тонких штанах и домашней белой сорочке он выглядел лет на десять – пятнадцать младше своих друзей, то ли благодаря отличному магу-косметологу, то ли плюсы смешанной крови. Отец его – южанин из Ронда, а мать – северянка из Сэндиса, в итоге сам виконт смуглый, с белыми волосами и льдистыми голубыми глазами, каких я больше ни у кого не видела. Хотя, опять же маги-косметологи… Тонкие, резковатые черты лица сохраняли чуть надменное выражение. Обманчиво сонный, он и бровью не повел, когда я уселась за стол, не попытался поймать взгляд, будто и не было ничего. Серебряная тяжелая цепочка пряталась в вырезе белой рубахи, с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами, скрывая медальон, о который я и укололась утром.
– Нет, я – пас,– лениво ухмылялся мужчина, полчаса назад обжигавший меня своим телом,– перебрал вчера с твоей настойкой, Ларри.
Ларрен граф Ксавьен, имевший несчастье быть моим отцом, только продемонстрировал белозубую ухмылку.
– Хороша, зараза, – согласился Тревор со знанием дела, разливая кофе по светло-зеленым чашкам из тонкого фарфора.
– Да уж, – папенька пододвинул ко мне порцию дымящегося черного напитка, – нехило ты набрался: девчонка вон ночью приехала, и то не заметил.
– Спал,– помотал головой Кейн, навалившись на стол локтями, – и продолжу, если вы сейчас на охоту.
– Ну, ты чего?! – возмутился Тревор, искренне расстроившийся такой перспективой.
– Ничего, завтра я, наверное, с вами, а сегодня отсыпаться. Неделя та еще была.
Отец выхлебал шумно собственную порцию бодрящего напитка и махнул рукой.
– Пусть его, Кит, пусть ленится, потом наверстает. Кстати, через два дня и Идальго должен подтянуться. А ты, дочь, кстати, не хочешь? Ты ж ни разу на нормальной охоте не была?
Бургомистр Идальго, полковник наемников, вышедший на пенсию, был по идее моим другом, мы вместе с ним управляли небольшим приморским городком со смешным названием Дай-Пивка. Но с батей они поладили с первого взгляда. Ну, или с первой кружки, возможно. Короче, бургомистр легко вписался в эту живописную компанию, хоть и не был дворянином.
– Не-е-ет, – покачала я головой, отпивая глоток из чашки и наслаждаясь вкусом, – спасибо, у меня отпуск, мне прошлого месяца хватило за глаза: теперь спать и дышать воздухом, планы такие. Немного мирной жизни.
– Да? – недоверчиво поднял одну бровь отец. – А ты, кстати, откуда? Из дома? И почему одна приехала?
– Да я из Ронда, мы с Тай на дне рождения были. Вот решила от шума передохнуть.
– Это у кого?
– У графа Майса.
– А-а-а… А чего одета не празднично?
Я пожала плечами.
– Отвыкла от платьев.
С одеждой выходил некий казус. Мне, как магу, вообще-то полагалось носить мантию, но магом я больше не была. Зато у меня в столе лежал наемничий патент, позволявший мне появляться в официальной обстановке в мундире. Рубаха со штанами – совершенно неприличный вариант для женщины, но тут тоже был один нюанс. Полгода назад некий маэстро Филличио поставил в столице пьесу, якобы про меня, и так вышло, что примадонна там с моей же легкой руки щеголяла именно в такой одежде. Столица сочла это забавной экстравагантностью и в неофициальной обстановке лично для меня такой вид стал восприниматься нормальным. Чудачеством, но скорее, эдакой сумасбродностью, нежели откровенным бунтарством.
– Ладно, Воробей, – он потрепал меня по макушке, – не настаиваю, тогда отдыхай и развлекай пока Кейна.
Я едва заметно ухмыльнулась от такого предложения, невольно вспоминая, какие твердые у него мускулы и жесткие губы. Виконт заметил и чуть нахмурился.
– Да спать я собираюсь! – фыркнула белокурая бестия, выползая из-за стола и поднимаясь по лестнице на второй этаж. – За кофе спасибо, вернетесь когда?
– Может, к ночи, если с погодой не повезет, – пожал плечами отец, – а может, к утру, если тряхнем стариной и у костерка посидим.
– Мяска пожарим, – прогудел мечтательно барон Тревор, – и объявим грибам общий сбор! Давненько мы мухоморную настоечку… агрх… хм-м… грибы не собирали, – поправился он, чуть виновато поглядев на меня, после тычка папенькиного локтя куда-то в область ребер.
– Свитки для телепорта есть? На всякий пожарный? – полюбопытствовала я.
– Обижаешь, Крис! – похлопал себя по груди здоровяк. – Ладно, поехали. Дождешься нас?
– Да вряд ли, – покачала я головой, – я так, отоспалась в тишине просто. Тоже буду собираться потихоньку.