– Не мог не дослушать, ненаглядная. «Королева полюбила быка»? – усмехнулся темный эльф. – Ты серьезно? Ты же говорила, что графиня? Откуда ты вообще такую вульгарщину знаешь?
– Надо было сразу сказать, что уже все, – буркнула я, чуть смутившись.
Он легко поднялся на ноги и протянул руку мне, помогая встать. Паук, поняв, что представление закончено индифферентно пополз наверх, всем своим видом выражая неодобрение выбранным репертуаром.
– Ты собираешься и дальше меня так называть?
– Как?
– «Ненаглядная».
Он чуть усмехнулся.
– А ты – против?
– Да нет … – пусть его, если он сможет вытащить меня отсюда, может звать, как хочет.
Темный кинул на меня быстрый странный взгляд, смысла которого я не поняла в тот момент. А жаль.
– Чудно.
Многие вещи приобретают кристальную ясность только спустя какое-то время. Часто так случается, что впоследствии ты тратишь часы бессонными ночами, чтобы решить: а могла ли я понять в тот момент, что все уже пошло не так? Или не могла? Впрочем, тогда, в камере меня интересовало только одно: выход из темницы.
– Ты что, надела сапоги на босые ноги? Глупо, собьешь стопы за четверть часа. Смотри и учись.
Он достал нож, позаимствованный у кого-то из троицы, и принялся нарезать снятые с них майки на полосы.
– Садись. Дай ногу, – велел он, присев рядом на корточки, – показываю один раз, так что запоминай.
Я послушалась, просто потому что дроу, похоже, действительно знал, что делает.
– Какие у тебя узкие маленькие стопы, – промурлыкал он насмешливо, стянув действительно слишком большой для меня сапог, – только совсем замерзшие, так ты далеко не уйдешь, а значит, станешь обузой… – темный будто бы просто рассуждал вслух. – Ладно, это мы сейчас поправим. Сиди, не дергайся.
Он принялся по очереди растирать мои ноги, согревая их. А еще дроу иногда надавливал ногтем на какие-то точки на пятках, отчего меня бросало в жар и почему-то покалывало где-то под ребрами. Потом он обмотал полосами нарезанной ткани стопы, щиколотки и помог натянуть сапоги обратно, а после этого наклонился вперед, упершись ладонями в стену по бокам от моего лица.
А потом что-то изменилось. Неуловимо и в одно мгновение. Глаза его из почти желтых, снова стали оранжевыми, зрачки расширились, а выражение лица изменилось настолько, что мне показалось, что рядом находится совершенно другой эльф. И от этого мне хотелось отползти подальше, да стена за спиной мешала.
«Боги, – проговорил Лусус, – да он же безумец… В прямом смысле слова! Сумасшедший!»
– Лучше? – прошептал тем временем темный мне на ухо. – Согрелась?
Позади был глухой камень, а впереди – тысячелетний садист, бесцеремонно раздвинувший мои ноги собственным коленом. Недвусмысленный такой жест.
– Лучше, – с вызовом вскинулась я, прошипев ответ ему на ухо, – могу я встать? Пол холодный!
Он сам поставил меня на ноги, критически осмотрел и заставил попрыгать на месте, покачал головой и чуть передвинул ножны с палашом, чтоб пряжка не билась о металлическую пуговицу длинноватой для меня куртки. Вспышка прошла, как и не было, теперь он снова казался почти нормальным и собранным.
– Ну что? – спросил, наконец, Скримджой, снова уставившись на меня желтыми глазами. – Готова? Нам пора идти, если ты хочешь отсюда выбраться.
Я кинула только один взгляд на пол и поспешно отвернулась, пытаясь обойти лужи крови. То, что он с ними сделал… В общем, он не только покромсал их на кусочки. Дроу, чтобы восполнить силы для колдовства, нужны не только боль и страх. Им нужно страдание. Унижение.
– Значит так, – вырвал меня из прострации темный эльф, – мы выходим, ты идешь за мной. У тебя есть оружие, если что-то пойдет совсем плохо – попробуешь прикрыть мою спину. Мы должны идти тихо и быстро. Доходим до лестницы или до блок-поста – ты ждешь за углом. Когда я разберусь с охраной, поднимаемся наверх. Дальше по обстоятельствам. Ты поняла меня?
– Да.
– Тогда пошли.
– А их обязательно убивать? Охрану?
Он посмотрел на меня, будто бы из нас двоих это я была сумасшедшей, и не снизошел до ответа.
3. Цветок
Мы выскользнули за дверь и двинулись по темному длинному коридору, подобно двум полуночным теням. Где-то слышались голоса, и мы направлялись именно в их сторону, я пыталась ступать бесшумно, насколько могла, а темный и вовсе, кажется, скользил по воздуху. Коридор мало чем отличался от камеры: тот же серый камень стен, давящий низкий потолок с торчащими потемневшими от времени балками, да редкие тусклые светильники: на сей раз магические, но совершенно халтурно сделанные. Тройка с минусом зачаровывающему их магу за тусклый неровный свет и откровенное мерцание.
Я высунулась из-за угла и наблюдала, как мой спутник совершенно противоестественным образом растворяется в тенях, а четыре человека у лестницы остаются лежать в очередной луже крови. Я поморщилась. Не нужно смотреть на них, а рефлексировать вообще будем позже, сначала надо выбраться. Это как в Аскаре во время штурма. Мы же там вообще людей заживо пожгли. А тут – раз и все – простая легкая смерть от клинка. Нормально.
Это – нормально. Давно пора бы привыкнуть.
Скримджой почему-то мешкал, оглядываясь по сторонам. Совершенно не понимаю, что могло его заинтересовать. Лестница? Или он что-то услышал?
– Что? – спросила я, нетерпеливо, борясь с желанием подергать его за рукав. – Идем?
– Не знаю. Тут еще какая-то дверь, смотри, я не помню ее. Она заперта, но есть окошко, заглянем?
Я облизала губы. Нужно было убираться отсюда как можно быстрее.
– Ну же, – дроу подошел вплотную и чуть наклонился ко мне, понижая голос почти до шепота, – неужели тебе не интересно посмотреть, какие секреты скрывает это подземелье? Ты же наверняка любопытна, как кошка, Крис…
– С чего ты взял? – попыталась я хоть как-то возразить, невольно поглядывая на тускло поблескивающий металл, которым была обита заинтересовавшая моего спутника дверь.
– Ты же еще совсем молоденькая. Все эльфы безрассудно любознательны в твоем возрасте. Ну?
– Открывай, – сдалась я, философски подумав, что препираться по этому поводу мы будем еще дольше.
Кривая ухмылка обнажила фарфорово-белые зубы, и он откинул защелку на окошке в двери, забранном решеткой. Я не пошла за ним, старательно отводя взгляд от убитых, а содержимое странной комнаты интересовало меня, примерно как обитателя тундры интересуют проблемы расширения южных пустынь. Скримджой отреагировал неожиданно: дроу только тихо выругался на незнакомом языке, когда лицо его осветили красные и зеленые сполохи.
– Что там? – не выдержала я все-таки, бесцеремонно отодвигая своего спутника в сторону.
За дверью была маленькая комната не совсем правильной формы, вырубленная прямо в скале, а посреди нее находился странный цветок в горшке, размером с небольшой фонтан. Два почти сросшихся друг с другом, распустившихся бутона с толстыми мясистыми лепестками, диаметром по метру. Внутри правого вместо сердцевины мягко сияли, пульсируя, алые кристаллы, размером с голову ребенка – каждый, в левом были такие же, но изумрудные.
– Не могу поверить, – с искренним звонким восторгом в голосе воскликнул дроу, – это Глаза Киссарэ!
– Что?
– Не слышала? Особый цветок. Искусственный источник магии, – словно и вправду не веря своим глазам, проговорил темный эльф, – вобрав в себя его силы, какое-то время любой может использовать магию. Но чтобы вырастить… Нужно демонски много крови разумных и особый талант химеролога. Любопытно …
– Любой? – уточнила я. – А если, например, собственный источник сил потерян?
– Лю-бой, – раздельно повторил мой спутник, о чем-то задумавшись, – но теперь, боюсь, у нас проблема.
– Какая? – напряглась я, невольно делая шаг назад.
– Я хочу этот цветок, – Скримджой, не мигая, рассматривал светящиеся кристаллы, – и я без него отсюда не уйду. А дверь – неплохо зачарована, просто так я ее не сломаю. По крайней мере, не сейчас.
Приехали.
– И как ты собираешься открыть ее, позволь спросить? – осторожно поинтересовалась я, отходя от двери.
– Пока не знаю.
– Ясно, – оставалось только развести руками, – удачи, а мне пора. Русло через этаж, да?
– Нет, – он снова уперся ладонью в стену около моего лица, заставив замереть на месте, похоже, это была его любимая манера вести диалог, – ты не можешь уйти, мы еще не закончили игру.
Я в изумлении уставилась в насмешливые янтарные глаза. Коридор внезапно стал еще мрачнее и темнее, и никого, кроме нас, здесь не было. Странные цветы и трупы не в счет: первые прячутся за запертой дверью, а вторым уже просто все равно. А вот что он может проделывать с живыми и разумными, я уже успела увидеть.
– Мы же просто тянули время? – попробовала я вжаться спиной в стену, приподнимая ладони в максимально миролюбивом жесте. – Пока ждали охранников?
– Но мы же еще не выбрались из этого замка. А это было условие. Хочешь уйти сейчас одна – проиграешь и будешь должна мне желание.
«Отличный поворот, – рявкнул Шепот, – что я тебе говорил?!»
«Он нас всех тут положит!» – вторил ему Лусус, взвыв дурным голосом.
– Мы так не договаривались.
– «…когда оба покинем этот замок, и окажемся от него на расстоянии минимум двадцать шагов». Почему ты не озаботилась уточнением этого условия, если оно показалось тебе непонятным?
Ох, это знакомое, острое, искрящееся чувство опасности… Что ж я никак отвыкнуть-то от тебя не могу?
– И кстати, мой вопрос: тебе понравилось смотреть на мои шрамы?
Я отвернулась, вновь уставившись на запертую дверь, и замерла неподвижно. Пытаться сбежать от существа, легко ломающего позвоночники? Благодарю покорно. Да и условия подтверждены магией. Паскудство. Ну, ничего, несколько этажей, и я свободна.
– Мне стало тебя жалко, – призналась я, припоминая, что по правилам нужно говорить правду.
– Серьезно?
– Да! Серьезно. Представила, сколько ты всего пережил. И это еще только те, которые не заросли. Эльфы же регенерируют!