Хотя, вру. Эрик безжалостен, но он не садист.
– Прекрасно! – рассмеялся тем временем довольный Скримджой. – Согласен. Я даже заплачу тебе, как за Плери. Ты меня повеселил. Но она должна быть здесь завтра с утра. У тебя же есть припрятанный свиток с телепортом, да? Ты же трус, ты бы не сунулся сюда с пустыми руками?
– И вы заплатите мне всю сумму? – уточнил Тонлер.
– Да. Сегодня. Но если ты нарушишь слово…
– Нет, милорд. Вы же – маг! Конечно, я все понимаю. Даже не сомневайтесь!
И вот теперь он не врал.
Прекрасная компания. Изысканнейшее общество. Работорговец, маг, пренебрегший всеми представлениями об этике исследований, бывший заключенный и убийца, шлюха, продавший свою дочь отец. Ах, да, и дроу. И я.
Дальнейший ужин прошел почти весь в монологах Скримджоя. Через несколько дней должен приехать какой-то парень, который сможет привести новую партию рабов – как раз для игр. Люди и орки, в основном, а в качестве десерта темный эльф хотел вызвать какого-то низшего демона. Эльф полюбопытствовал, сможет ли Кассэл это провернуть. Тот замялся, но под взглядом янтарных глаз и действием гламоура пообещал, что все сделает в лучшем виде. Сами игры будут через пять дней, как и планировал Берс. То есть мероприятие в силе, приглашения доставлены. Ожидался даже кто-то из королевского дома Ронда, инкогнито, разумеется.
– Думаю, нам нужна еще партия девушек, покрасивее, – предложил темный Берсу, – на втором этаже же гостевые комнаты, так? У нас есть несколько дней, чтобы привести их в порядок. Добавим гостям еще одно развлечение.
– А про какого парня с рабами ты говоришь? – тоже севшим голосом поинтересовался тот, больше не притрагивающийся к еде.
– Ройланд Марстен, ты же сам мне его посоветовал? – делано изумился Скримджой.
– А, да, точно…
– Надежный?
– Мы много раз имели дело друг с другом.
– Он был здесь уже?
– Нет, мы обычно договаривались на нейтральной территории.
– Ты хоть, как он выглядит, знаешь?
– Конечно, – обиделся почему-то Орен, – высокий блондин.
– И он будет иметь дело только с тобой, так? Вы, люди, такие подозрительные…
Как ни странно, наблюдение за реакцией мужчин доставляло мне даже некоторое удовольствие. То, что они ощущали при взгляде на дроу сейчас, не укладывалось ни в какие их понятия о нормальном. Линд, кажется, тихо зверел, уставившись в свою тарелку. Кассэл все подливал и подливал себе вина, а сам смотрел темному эльфу в рот, ловя каждое его слово. Берс пытался взять себя в руки. К Тонлеру вернулся румянец, и он перестал напоминать несвежий труп. Жанетт все так же пыталась вылезти из выреза собственного платья.
А меня не отпускало ощущение, что все происходящее – не реально. Просто дурацкий сон, сейчас я ущипну себя за руку и проснусь. И пусть я проснусь снова в цепях, запертая в камере. Ладно, Скримджой, дроу за тысячи лет просто лишился рассудка, но почему все остальные разделяют его безумие? Неужели мы все вместе с ним бы сейчас не справились? Но ведь остальные даже выглядят довольными. Неужели люди такие сами по себе, и им только нужен повод, чтобы перестать это скрывать?
Впрочем, действительно, хватит. Я подумаю на эту тему, сидя за плетеным столиком в своем саду на берегу моря, а сейчас не время, да и не место.
Тут Скримджой сделал глоток вина, и темно-красная капля стекла с уголка его губ, будто струйка крови. Он аккуратно вытер ее мизинцем, глядя на меня так… так что… Демоны побрали бы этот гламоур. Я отложила приборы и встала из-за стола.
– Я устала. Пойду, пожалуй, спать. Печально оставлять столь изысканное общество. Надеюсь, ваш вечер закончится большой оргией.
– Что ты сказала?! – прорычал Линд, но дроу остановил его, движением ладони.
– Крис немного расстроена, она выспится и завтра порадует нас своим хорошим настроением. Подожди меня, ненаглядная. Хочу тебе кое-что показать.
Он встал из-за стола, приобнял меня за плечи и под взглядами оставшихся в столовой увел в коридор.
– К какой магии ты наиболее уязвим? – спросила я требовательно, как только мы вышли за дверь и остались одни.
– О! – обрадовался дроу, аккуратно направляя меня к мраморной лестнице.– Ты, я вижу, входишь во вкус. А эти парни в столовой тебя ненавидят, в курсе?
– В курсе.
– Как ты умудрилась взбесить их всех за такое короткое время, а? Не расскажешь?
– Я задала вопрос.
– Пожалуй, огонь. Это особенность и дроу, и альфар. Как ты собираешься сбежать?
Теперь слова нужно было подбирать аккуратно.
– Попытаюсь дать своим знать, где я и что тут происходит. Ты способен уклониться от пули?
– Эй! – Скримджой снова звонко рассмеялся. – Да ты никак всерьез решила меня убить, моя ненаглядная? И мы вечность будем вместе в Доме Боли Лосс? Неплохая идея. Я не смогу уклониться от пули, если стрелок умелый. Кто-то из твоих уже знает, что ты здесь?
– Понятия не имею. У меня действительно есть возможность уйти отсюда живой?
– Да, – он аккуратно поддержал меня под локоть, когда мы спускались по ступеням, – если мне понравится играть с тобой, в итоге я тебя отпущу.
7. … и синяки
Мы вошли в какое-то большое помещение, напоминавшее полуподвальный склад с окнами под потолком. Вдоль стен стояли ряды деревянных ящиков и бочек. В середине помещения на шерстяных одеялах вповалку спали простенько одетые люди; вернее, в основном – люди, мужчины. К нам тут же подошел невысокий серенький человечек, кланяясь и неискренне улыбаясь.
– Все готово, милорд, тридцать пять человек всего вышло. Накормлены, переодеты, оковы сняты, завтра утром будут отправлены в Ронд. Нужны четыре телеги. Двоим понадобилась медицинская помощь, маг все сделал.
– Хорошо, – кивнул эльф, – свободен.
Человечек без слов поклонился и усеменил куда-то вглубь помещения.
– Я держу слово, – промурлыкал мне на ухо Скримджой, – это рабы из подвала, я отпускаю их, ты довольна?
Мне приходилось постоянно впиваться себе в ладони ногтями, чтобы хотя бы боль позволяла не уплывать в грезы о том, как мы могли бы прямо сейчас подняться в мою комнату… Так. Стоп. Хватит.
А ведь раньше я тоже вовсю пользовалась ментальной магией. Не такой, конечно, но тем не менее. Никогда не задумывалась, каково это быть в роли объекта воздействия. Не контролировать собственные мысли. Паскудство-то какое! Беззащитность бесила.
– Я довольна, – глухо проговорила я, – если это не очередная уловка.
Мне очень не понравилось, как он задумался, прежде чем ответить.
– Ты быстро бегаешь? – спросил темный неожиданно. – Умеешь фехтовать хоть немного? И как у тебя с наблюдательностью?
Мыслительный процесс дроу вообще не поддавался логике. Никакой.
– Хочешь поиграть в догонялки? – изумилась я настолько, что даже влияние гламоура почти перестало ощущаться.
– Вроде того. Как ты думаешь, что будет с этими людьми в Ронде? Без документов, без денег, далеко от домов?
– Я не знаю, – покачала я головой, все еще не понимая, к чему он клонит.
– В лучшем случае – какая-то черновая работа, чтобы просто добраться к своим. Половина погибнет в ближайшие полгода.
Мне казалось, сожми я челюсти еще чуть сильнее, и начнут крошиться зубы.
– Нахрена ты мне это вообще сейчас говоришь? – слова сами собой цедились по капле.
– Какой слог! Где же твои манеры, ненаглядная?
– Пошел ты!
Узкие ладони легли мне на плечи. Мертвячий дроу как обычно улыбался.
– Предлагаю маленькую игру…
– Нет! – замахала я руками, невольно отшатнувшись. – Нет, нет, нет! Никаких игр!
– … мы берем по деревянному тренировочному мечу в караулке и встаем тут. Я пытаюсь дотронуться мечом до лежащего, ты парируешь. Одного пытаюсь достать один раз. Всем, кого не смогу коснуться, дам по кошелю серебра – хватит и домой попасть и еще останется. Остальные вернутся в камеры.
Я без сил опустилась на нижнюю ступеньку лестницы, скинула неудобные туфли и подперла подбородок руками.
– Скримджой…
– Что, ненаглядная?
– Тебе несколько тысяч лет. Ты один способен, вырезать весь этот замок. Твоя магия – потрясающая. Почему ты ведешь себя, как испорченный десятилетний человеческий подросток, да в конце-то концов?! – последние слова я уже выкрикивала, но никто в зале не проснулся, не шевельнулся даже. – Они вообще-то живы?!
– Спят, – лаконично ответил дроу, – массовый сон, знаешь такое заклятие?
– Да.
Темный эльф присел рядом и неожиданно стал серьезен. Ухмылку стерло с его лица, будто мыльная вода макияж, а глаза стали светло-желтыми, спокойными и слегка усталыми.
– Первые пятьсот лет тебя интересует власть… – негромко проговорил он, глядя куда-то в пространство и машинально вертя кольцо на пальце, – ну или война, дело вкуса. Потом еще пару-тройку сотен – знания. Потом какое-нибудь увлечение, от игры баллад на лютне, до засаживания пустыни черными розами. А теперь я ищу хоть что-то, что разогнало бы скуку.
Я замерла, не веря своим ушам: что это за внезапный порыв искренности? Будто бы передо мной сидел кто-то вообще незнакомый. А хуже всего то, что я его начинала понимать его: что может быть страшнее скуки, той, которую не разгонишь уже ни вином, ни войной? А следом пришли и желание обнять, и сочувствие, и еще что-то такое, тонкое, острое, невыразимое словами. Сожаление? Похоже, мертвячий дроу снова пробовал на мне эмпатию.
Тот, кто сидел рядом со мной сейчас на лестнице… Отражения веков мелькали в желтых глазах неведомыми для меня воспоминаниями, чужими и странными. Тени прошлого, полузабытые, почти стертые прибоем следы на песке. Тяжелый груз на иссеченных шрамами плечах.
Это не чудовище, хотя лично мне от этого и не легче, темный просто ищет хоть что-то, что бы помогло ему не сойти с ума от скуки, как умирающий в пустыне от жажды, вцепляется зубами в горло спутнику, чтобы пить кровь. Нет морали, когда инстинкты говорят: «только выживи!» или «только сохрани разум!»