«А с чего бы им это, собственно, знать? – хмыкнул Шепот, они любят поспорить. – Их учили фехтовать, стрелять, рисовать и читать карты, и передвигать по ним фигурки, изображающие подразделения».
«Тогда что они вообще тут делают?»
А потом опять пришло ощущение сдавливающей шеи удавки – не сильно, так, будто кто-то только обозначил прикосновение шнурка к коже. Я стояла на пороге, держась за дверную ручку, совершенно не в силах открыть дверь. Там, за порогом был телепорт, безопасность, возможность попросить помощи у друзей, вот только что-то не давало мне этот порог переступить. Хреново. Больше всего это было похоже на какие-то чары, вот только в их природе разобраться я не могла.
Ладно, я подумаю об этом позже в более спокойной обстановке.
А время шло, и ребята на улице, в отличие от меня, явно не стояли соляными столбами.
Вдох, выдох, еще одна попытка выйти…
Проклятье! Я отпустила дверную ручку и бросилась к виконту, принявшись тормошить его за плечо.
– Ау! – прошипела я ему на ухо. – Подъем! У нас проблемы!
Взлохмаченный и нахмуренный спросонок Леонард мгновенно открыл глаза, наверное, любопытство на счет проблем у людей неистребимо.
– Что? – спросонок он первым делом схватился за револьвер, спрятанный на ночь под подушку.
Я на это только головой покачала. Надеюсь, он хотя бы не думает, что я могу попробовать придушить его во сне?
– Снаружи какие-то люди. Похоже, пришли за нами.
– Почему за нами? С чего ты взяла? – он потер лицо, скинул ноги с кровати и аккуратно выглянул в окно. – Может, они тут просто проездом?
– Это военные или стража. Черный с зеленью. Цвета Аргенси.
– И что?
– Что – что? Их там – толпа. Какого мертвяка им на рассвете окружать выход из замызганного придорожного трактира? Думаешь, тут есть кто-то кроме нас, кто может вызвать такой интерес у герцога?
Лео кинул короткий взгляд в сторону сложенных в углу седельных сумок с нашим грузом.
– Ладно, в нашем случае бдительность не помешает. Хотя мне кажется, ты изрядно перебарщиваешь…
– А давай, если я ошиблась, лучше потом ты будешь считать меня параноиком, а?
Он только плечами пожал, да машинально попытался ладонью пригладить волосы. Надо отдать должное: мужчины пришли во вполне боеготовое состояние за пару минут. Кстати, револьверы действительно оказались у всех.
– Во дворе сейчас человек двадцать, – тихо проговорил Георг, аккуратно выглянув из-за ставни в окно, – или сейчас кто-то пойдет через дверь, или ждут, пока мы сами выйдем. При условии, конечно, что графиня права. Что будем делать, капитан?
Официальное обращение? Подчеркивает, что помнит о субординации в сложной ситуации? Ждет прямого приказа? Хотя даже эмпатии не нужно, чтобы ощутит его азарт, вон как глаза заблестели, будто угли. Молодые парни из столицы. Жадные еще до приключений и романтики. Непобитые.
– Подождем, – негромко проговорил Лео, – пока что они ничего не предприняли, так что не факт, что это вообще имеет к нам отношение.
– А если имеет? Упустим инициативу, – поцокал языком темноглазый приятель виконта, продолжая рассматривать сцену перед трактиром сквозь щель между деревянными ставнями.
Вот нравился он мне, чисто по человечески – нравился.
Остальные молча ждали распоряжений своего капитана.
– У тебя есть какие-нибудь еще фокусы в запасе? – поинтересовался у меня Леонард, проверяя патроны в револьвере, который я наконец-то смогла толком рассмотреть. Очень тяжелый, с перламутровой инкрустацией, только для мужской руки и пули – явно гномской работы. Достаточно дорогие игрушки у них. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но основных знаний нахвататься успела.
Надо же, поглядывает искоса и улыбается криво. Пф-ф! Фокусы ему. Все-то тебе покажи.
– На самый крайний случай только, – покачала я головой, мучительно пытаясь придумать выход, и ни секунды не сомневаясь, что господа во дворе – именно наша головная боль.
Ну, или станут таковой в ближайшей перспективе.
– Конкретнее! – в голосе Леонарда зазвучали металлические властные нотки.
Еще чего не хватало, я не в твоем отряде, парень, хоть и кутаюсь в плащ твоих гвардейцев. Использовать вуаль после восхода солнца на открытом пространстве – верх идиотизма, спадет, остается только эмпатия и гламоур. Прямо скажем, не слишком боевые умения. Дроу, конечно, заставил меня пару раз и их использовать, практически, как оружие, но получится ли сейчас?..
– Могу попробовать внушить какое-то чувство или эмоцию, – не слишком уверенно поделилась я, пожимая плечами, – возможно, даже нескольким людям, или услышать, что чувствуют они.
– Даже на расстоянии?
– На таком – да. Если они без специальных амулетов и среди них нет магов.
– Хо-ро-шо, – раздельно проговорил виконт, тоже, вероятно, судорожно размышляя, как найти выход, – если нам придется прорываться, сможешь отвлечь нескольких.
– Знать бы еще, чего ждать… – протянул Георг себе под нос, проверяя, легко ли выходит шпага из ножен. – Вряд ли они будут там просто стоять до полудня. Никто не заметил, не было внизу какого-нибудь черного хода?
Впрочем, узнали это мы очень скоро. В дверь негромко постучали, и раздался прямо-таки истекающий медом голос хозяина таверны.
– Господа! Я прошу прощения, господа. Кое-что случилось, серьезное, вы бы не могли открыть дверь?
Русоволосый сероглазый гвардеец по имени Клод, самый молодой и симпатичный в отряде, остановившись у двери, вопросительно посмотрел на своего капитана. Так, закрываем глаза и дышим медленно, а заодно слушаем, что там за дверью. На сей раз отклик пришел почти мгновенно: четверо, один нервничает, еще трое переливаются гаммой ощущений, от легкой нервозности до предвкушения. Контакт наладился легко, и, вероятно, внушить им что-то будет не намного сложнее. Стоп, а почему их так мало-то?
«Они думают, что все еще спят, – предположил Лусус, – хозяин выманит одного, и у них будет заложник. А четверо… Так на площадке в коридоре больше народу и не поместится: только мешать друг другу будут».
Логично. А что если развернуть ситуацию? Оглушить их каким-нибудь ощущением, да втащить внутрь? Сначала схватить открывшего дверь, использовать, как заложника и живой щит, чтобы остальные не напали сразу. Не идеальный план, да только времени на раздумье не оставалось. Я двинулась к Клоду, но Лео схватил меня за руку.
– Ты что надумала? – поинтересовался он полушепотом, сверкая глазами из-под нахмуренных бровей.
– Есть идея, – зашипела я в ответ, не пытаясь выдернуть ладонь, – за дверью четверо, я сейчас попробую их слегка дезориентировать, они замешкаются, хватаете и затаскиваете внутрь. А потом запираем дверь и баррикадируемся мебелью. Узнаем, кто такие, и что им нужно – придумаем, что делать.
– Уверена, что справишься? – только и уточнил он.
– Господа? – продолжала вопрошать тем временем запертая дверь.
– Да долго объяснять! Соглашайся! Нам нужно выяснить, кто это, прежде чем что-то предпринимать. Или у тебя есть план получше? – я машинально ткнула его кулаком в грудь, и виконт внезапно вздрогнул.
Пару секунд мы буравили друг друга взглядами, и я бы дорого дала за то, чтоб узнать, о чем он в тот момент думал. Наконец, виконт сдался, кивнул и только руками развел, отступив на шаг, а Георг и Клод замерли сбоку от двери.
Георг напоминал мне чем-то пантеру. Гибкий и стройный, не лишенный врожденной грации. Голубой плащ ему не шел. Смуглый и черноволосый, явно, предки из южного Ронда. Он бы куда органичнее смотрелся в черном или темно-красном.
«Алё, болезная! – взвыл Лусус. – Вот вообще не лучший момент, отвлекаться на мужиков!»
Дверь отворилась и за ней в тускло освещенном коридоре ожидаемо обнаружился хозяин и еще три мрачные личности в форменных плащах, также вооруженные револьверами. О как. Это уже – совсем серьезно. Повторюсь, огнестрельное оружие – дорогие игрушки в Ойкумене, кого попало ими не вооружают. Вид незваных визитеров окончательно убедил и меня, и моих спутников, что паранойей я все-таки не страдаю. Три черных дула смотрели мне в лицо, вызывая желание отшатнуться вбок, спрятаться за стеной и двумя стоящими возле нее моими охранниками, а по венам застучал, разгоняя кровь, адреналин.
Спокойно. Просто повторяем то, чему нас учил долбаный дроу. Как на уроке в Академии.
Страх! Тот, какой я испытала, когда впервые увидела Абао. Так что отнимается голос, ноги становятся отвратительно ватными, и приходится приложить усилия, чтоб не обмочиться. Вот вам, господа, забирайте! Жрите полной ложкой! Бледные полупрозрачные щупальца, голод, маленький рот, полный игольчатых клыков – каждая деталь вызывало новую волну воспоминаний о пережитом ужасе.
Канал налаживался легко, так что вооруженные личности напрочь позабыли, зачем вообще они сюда явились. О как. Нужно будет потратить время и узнать-таки, где сейчас мой предел. А визитеры стояли и смотрели на меня во все глаза, будто потеряв связь с реальностью, только оружие в судорожно сжатых пальцах заходило ходуном. Твою ж мать! Только б палить не начали! Хозяин трактира, белый, как полотно, и обливающийся потом, охнул и схватился за косяк, будто у него подкашивались ноги.
– На пол! – рявкнул Леонард за миг до того, как у стоящего чуть впереди не выдержали нервы, и он принялся беспорядочно палить в противоположную стену, сопровождая грохот выстрелов бессвязными воплями.
Его двое приятелей не отставали от него, и только толстый трактирщик вжимался в косяк и трясся, как кусок студня, потеряв, казалось остаток разума.
Нужно было уходить с траектории, пока не раздались выстрелы, но я так и торчала посреди комнаты, как пугало на огороде, наслаждаясь внезапным осознанием силы. Я испорченная. Мне демонски не хватало этого ощущения власти, и теперь желание потянуть это подольше едва не стоило мне жизни.
А еще было один момент слабости. Такой, когда хочется только улыбнуться пошире и, не двигаясь с места, ждать горячего укуса разогнанной взорвавшимся порохом пули. Так чтоб больно стало в последний раз. Вам никогда не хотелось, стоя на краю обрыва, спрыгнуть? До того, чтоб засосало подложечкой? Такое безумное желание, непонятно откуда взявшееся, пугающее и притягивающее одновременно. Многие отшатываются от края, не потому что боятся упасть, а потому что боятся спрыгнуть.