В то же время Николай I питал нежные чувства по отношению к отцу, хотя собственных воспоминаний почти не осталось: ему в марте 1801 года еще не исполнилось и пяти лет. Но кое-что цепкая детская память всё-таки сохранила. Существуют собственноручно написанные записки о детстве Императора Николая I, относящиеся к 30-м годам XIX века. В них немало места уделено отцу. Николай Павлович воссоздавал эпизоды и сцены, запечатлившиеся в памяти навсегда. Все эти описания пронизаны искренней теплотой и неподдельной любовью. В ряду этих реминисценций примечателен один случай, происшедший в Михайловском замке.
«Однажды вечером, — вспоминал Николай I, — был концерт в большой столовой; мы находились у матушки; мой отец уже ушел, и мы смотрели в замочную скважину, потом поднялись к себе и принялись за обычные игры. Михаил, которому было тогда три года, играл в углу один в стороне от нас; англичанки, удивленные тем, что он не принимал участие в наших играх, обратили внимание и задали ему вопрос: что он делает? Он, не колеблясь, ответил: «Я хороню своего отца. Как ни малозначащими должны были казаться такие слова в устах ребёнка, они тем не менее испугали нянек. Ему, само собой разумеется, запретили эту игру… На следующее утро моего отца не стало»[140]. Подытоживая рассказ, Император заметил: «То, что я здесь говорю, есть действительный факт».
Николай Павлович не знал ни подробностей заговора и убийства своего отца, ни многих печальных страниц его жизни. Будучи джентльменом, он, исполняя волю матери, умершей в 1828 году, сжег, не читая, её подробные дневники. Надо думать, они заключали немало важных сведений, и все они были безвозвратно потеряны.
Через несколько лет после воцарения Николаю I совершенно случайно стали известны некоторые подробности первого брака отца, связь его супруги Наталии Алексеевны с графом А. К. Разумовским и рождением ею от графа мёртвого ребенка. Весь этот ужас произвел на Самодержца удручающее впечатление. Разумовского, которого знал лично, назвал «мерзавцем». Судьба же Павла [ничего, кроме сочувственного сострадания, вызвать не могла. «Бедный мой отец, ему нужно было всё испытать на этом свете!» — только и мог произнести Николай Павлович. Ему было больно за отца, стыдно и тяжело от сознания того, что подробности отцовской биографии являлись темой пересудов в свете. Невзирая на свои огромные властные полномочия, он, Самодержец Всероссийский, ничего с этим поделать не мог…
Павла 1 похоронили в Петропавловском соборе в Страстную Субботу. Этот факт произвел на православных сильное впечатление и утвердил представление: погибший Царь получил от Бога прославление. Ибо считалось, что «Христу сопогребённые — воскреснут с Христом». Началось почитание убиенного Самодержца тем более удивительное, что подробности его гибели были совершенно скрыты. Зато получило широкое распространение пророчество легендарного монаха Авеля, которое расходилось во множестве и изустно, и в письменных текстах. Вот один из вариантов предсказания, услышанного Императором Павлом из уст благочестивого монаха.
«Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый твой конец… Мученическую кончину приемлишь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на Царственной груди своей… Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою. Но народ русский правдивой душой своей поймет и оценит тебя, и к гробнице понесёт скорби свои, прося заступничества и умягчения сердец судей неправедных и жестоких».
Как свидетельствует изустное предание, Император был потрясён предсказанием, а военный губернатор граф Пален приказал заточить Авеля в Петропавловскую крепость «за возмущение душевного спокойствия Его Величества»…
Гробница Императора Павла в Петропавловском соборе постепенно стала местом молитвенного поклонения. Люди шли постоянно, зажигали свечи, молились, заказывали панихиды по Убиенному. Это паломничество беспокоило официальных лиц. По распоряжению Синода причту собора вменялось в обязанность записывать имена всех, кто заказывает службы по Павлу I. Однако подобная регистрация паломнический энтузиазм не остановила. Считалось, что молитва Павлу Петровичу о заступничестве избавляет от служебных неприятной и жизненных напастей.
С конца XIX века по благословению тогдашнего настоятеля собора отца Александра (Дернова) начали собирать свидетельства небесного заступничества «Царя-Мученика», о которых поведали богомольцы у могилы Императора. Набралось множество подобных доказательств. В 1916 году была издана брошюра «Венок на гробницу Императора Павла I», в которой говорилось о многих доказательствах помощи Божией людям «в разных тяжелых жизненных обстоятельствах, — особенно в делах тяжебных и судебных, — при явно наносимых обидах со стороны сильных слабым».[141]
Товарищ (заместитель) обер-прокурора Синода в 1916–1917 годах князь Н. Д. Жевахов (1876–1938) написал потом: «Отношение Императора Павла I к Церкви было таково, что только революция 1917 года прервала работы по его канонизации, однако сознанием русского народа Император Павел давно уже причислен к лику святых. Дивные знамения благоволения Божия к Праведнику, творимые Промыслом Господним у его гробницы, в последние годы перед революцией не только привлекли толпы верующих в Петропавловский собор, но и побудили причт издать целую книгу знамений и чудес Божиих, изливаемых на верующих молитвами Благоверного Императора Павла I».
Революция прервала не только «работы по канонизации» Императора Павла; она разрушила весь уклад жизни России. Распалась связь времён. Исчезло мерцание свечей из Петропавловского собора, который перестал быть храмом Божиим, превратившись в казенный «музей». Но русская память не оскудела, не исчезла. В эмиграции продолжалось молитвенное почитание Императора Павла. Широко распространена была следующая молитва, ныне доступная и всем гражданам современной России.
«Упокой, Господи, душу убиенного раба Твоего Императора Павла и его молитвами даруй нам в дни сии лукавые и страшные в делах мудрость, в страданиях кротость и душам нашим спасение Твое. Призри, Господи, на верного Твоего молитвенника, за сирых, убогих и обездоленных Императора Павла и, по молитвам его святым, подай, Господи, скорую и верную помощь просящим через него у Тебя, Боже наш. Аминь»,,
Приложение
Воспоминания генерала Н. А. Саблукова
Генерал Н. А. Саблуков (1776–1848) — один их тех, кому довелось близко наблюдать жизнь Императора Павла Петровича. Он — сын Александра Александровича Саблукова (1749–1828) от брака с Екатериной Андреевой, урождённой Волковой. Записанный в гвардию с малолетства, Николай Александрович получил прекрасное образование, а служить начал на семнадцатом году жизни, в 1792 году в Лейб-гвардии Конногвардейском полку, в котором оставался все годы правления Императора Павла.
Не входя в число «гатчинцев» и не имея сколько-нибудь влиятельных связей при Дворе, Саблуков не только благополучно пережил все превратности Павловского царствования, но ему удалось сделать карьеру, которую можно назвать блестящей. В 1800 году он в звании полковника стал командиром эскадрона полка; позже получил звание генерал-майора.
О том, в какой степени он пользовался доверием в Царской Семье, свидетельствует эпизод, происшедший уже после убийства Павла I. Когда Императрица Мария Фёдоровна пожелала переехать на постоянное жительство в Павловск, то на вопрос, какое подразделение гвардии она бы желала при себе иметь, ответила, не задумываясь: «Только эскадрон Саблукова».
С большой долей вероятности можно предположить, что убийство Императора — Помазанника Божия — тяжело подействовало на Саблукова, который в конце 1801 года выходит в отставку и уезжает из России. В совершенстве владея несколькими языками — английским, французским и немецким, отставной конногвардеец путешествует по Европе. Там он влюбляется в мисс Юлиану Ангерштейн — дочь английского антиквара и коллекционера Джона Юлиуса Ангерштейна, собрание которого из 38 полотен стало в 1824 году основой Национальной галереи в Лондоне. В 1803 году Саблуков женится на Юлиане и обосновывается в Англии.
В 1806 году Саблуков возвращается в Россию и поступает на службу в Адмиралтейств-коллегию. Через три года опять выходит в отставку, уезжает в Англию, но с началом войны с Наполеоном — он снова в России и принимает участие в военной кампании. Затем Саблуков снова уезжает в Англию и появляется на Родине только изредка, от случая к случаю. Умер он в Петербурге в 1848 году от холеры.
Записки Саблукова впервые вышли в свет на английском языке и напечатаны в 1865 году в журнале «Fraser's Magazine for Town and Country» (август — сентябрь) под заглавием. «Воспоминания о Дворе и временах Российского Императора Павла I до периода его кончины. Из бумаг умершего русского генерала». Краткое извлечение из труда Саблукова в 1866 году было сделано во французском журнале «Revue Moderne». В обоих случаях имя мемуариста названо не было.
На русском языке «Записки» эти появились в извлечении в московском журнале «Русский Архив» в 1869 году. Здесь уже впервые было обнародовано и имя автора: генерал-майор Николай Александрович Саблуков. Однако по цензурным соображениям история цареубийства была исключена их текста; официальная версия об «апоплексическом ударе» все ещё являлась неколебимой. Полный текст воспоминаний появился на русском языке в 1907 году в документальном сборнике «Цареубийство 11 марта 1801», выпущенном в свет издательством А. С. Суворина. Отдельным изданием сочинение H.A. Саблукова вышло в 1911 году.[142]
Воспоминания H.A. Саблукова особо примечательны в двух отношениях. Во-первых, автор по долгу службы стоял близко к Самодержцу и имел возможность наблюдать е