Буквально за год или за два до этого мы с Борисом Деденевым сняли клипы «Город» и «Гномики», которые стали довольно популярны. Тогда на телевидении было всего шесть каналов, но их смотрели буквально все, потому что не было интернета. И в смысле шоу-бизнеса, было в каком-то смысле понятнее, куда мы должны попасть, чтобы что-то с тобой произошло, потому что сейчас я бы не стал бы давать советов, так как сам не знаю, куда нужно попасть сейчас, чтобы что произошло. Был один из ее дней рождений, и я написал ей эту песню. Настя говорила: «Да, конечно, да». Но я понял, что сама она ничего не сделает, и попросил Деденева снять ей видео на танец Мелиссы. Потом мы второй сняли. У нее был свой очень хороший хореограф, и вот эти два клипа, я не знаю, но они сделали то же самое, что и с Сезарией Эворой. Через полгода примерно или год я увидел, что у Насти уже этих видео очень много и я видел, что они действительно крутятся по телевизору. Я не знаю, каким чудом это произошло, но она была единственной балериной, у которой были свои видео и их крутили. Таким образом, она очень скоро стала солирующей балериной. Настя жила прямо от Мариинского театра вот через маленький мостик, через канал наискось – и мы, втроем с ее мамой, тащили эти охапки цветов, прямо маленький самосвальчик цветов. В подъезде обязательно стоял какой-нибудь мальчик в шапке, и он говорил: «Настя…» – дрожащим голосом. Тогда вот было так весело, так хорошо, но лет через пять как-то мир изменился в сторону того, о чем поют сегодня реперы. Я не про Настю, а про мир вообще.
В твоей квартире чистота
В твоей квартире грустнота
В твоем камине, Настя
Недостает огня
И может быть для счастья
Немножечко, совсем чуть-чуть меня
В моем дому живет Платон,
Петрарка и Наполеон
И если ты накроешь на шесть персон
Я приду к тебе первым, слышишь
Как бьет по крыше слон
Я приду к тебе, слышишь, Настя
И раскрашу оранжевым весь твой дом
Красивая строчка:
«Твой верный друг принес огня,
и ты сумеешь разобрать в огне меня».
Как же я хорошо сочинять-то умел. Очень замечательная песня. Символы все очень мощные: лев, барабан, огонь – прямо все, как нужно.
За тишиной всегда слова
А за словами – голова
За головой моя печаль
А за печалью – сердце льва
И нужно ждать, и нужно ждать
Твой верный друг принес огня
И ты сумеешь разобрать в огне меня
За тишиной всегда толпа
А за толпою – барабан
А по рукам танцует черт
И все неймет, и все неймет
И нужно ждать, и нужно ждать
Твой верный друг принес огня
И ты сумеешь распознать в огне меня
Кажется, это даже не один из первых, а самый первый опыт написания песни на английском языке. Конечно, для того, чтобы научиться писать английские песни по-русски, нужно исписать тонны бумаги. И, конечно же, всегда найдутся умники, которые будут говорить: «Ну, зачем это? Как это? Это же все лажа!» Однако вся история человека построена творцами, которые могли пропускать мимо ушей слова умников, потому что ты всегда будешь идиотом Винсентом, пока твою картину за миллион долларов не продадут. И только тогда ты станешь Ван Гогом. Многие люди создавали мировые валюты и интернет-валюты, но только один японец смог создать Биткоин, которого теперь боятся и Штаты. Пройдет много польских изобретателей эсперанто и прочих языков, прежде чем действительно появится создатель нового языка. Но, как сказал главный герой произведения «Пролетая над гнездом кукушки», когда он не смог выиграть свой спор, перенесет ли он этот ящик с кранами или нет, «Ну, я-то хоть попытался».
You've got an invitation
But you don't have the guts
You have been so kind, so patient
Now you're going slightly nuts
With all your plastic desires
With all your trivial dreams
You want nothing but to fire
All of them full of beans
When the world becomes a little bit concrete
And all those clowns displease
You will find me out on Main-street
Dancing with the holy trees
Weary of not doing
The things you want to do
Tired of pursuing
Things you never wanted to
Of all your plastic desires
Of all your trivial dreams
You want nothing but to fire
All of them full of beans
When the world becomes a little bit concrete
And all those clowns displease
You will find me out on Main-street
Dancing with the holy trees
Песня абсолютно гармоничная и светлая. Я ее спокойно написал, и она так всем понравилась, что я и сейчас ее пою иногда.
Уставший день уткнулся в облака
Там белый месяц вышел как пижон
Тупая ночь с предлогом пустяка
Мне лезет на рожон
По серебру вдоль неба в проводах
Я напишу серебряным стило
Любуйся счастье, я тебя так ждал
Я так любил тебя пока ты не пришло
Я так мечтал запутаться в ветвях
Твоей руки и плакать от стыда
Что не меня теперь терзает страх
Что жизнь пуста как талая вода
Я так хотел, чтоб ростом в три горы
Поправить небо твердою рукой
Я был так горд, но в правилах игры
В поэме мира быть маленькой строкой
Сонная река
Белеют облака, как беглые стада
Под ногами
Мой последний вздох
А мир не так уж и плох и беглая волна
Между нами
В сотый раз шагая в пропасть я уже не знаю что сказать
Может быть хоть раз попробуй и не закрывай свои глаза
Может быть сегодня утром я смогу почувствовать полет
И в какую-то минуту я на миг зависну над землей
Сотый раз разбившись в клочья я уже не брошу взгляд назад
Ты кричи что хватит мочи, удержи меня в своих глазах
Я споткнусь о камень в небе я еще возможен – позови
Удержать себя во мне возможно только силою любви
И потом смеясь и плача в белоснежных комнатах больниц
Ты расскажешь мне что значит вверх летящий, падающий вниз
Ты расскажешь мне как глупо я летел над солнечной водой
И в какую-то минуту я на миг сроднился с красотой
Мы раскроем карту места солнечный и лунный календарь
Мы придумаем в уме в сто первый раз где лучше и когда
Сонная река
Белеют облака как беглые стада
Под ногами
Как мой последний вздох
А мир и не так уж и плох и белая волна
Между нами
Да, вот эта песня – большая противоположность песням реперов. Анна Керн писала про Пушкина, что, Пушкин же клеил девушек по-французски. Ну, они плохо разговаривали по-русски в жизни, это писать он мог на русском, а говорили они по-французски. И вот, однажды, он подошел вот к Керн с такой довольно банальной, с оттенком пошлости фразой. Он обратился к ней: «Скажите, пожалуйста, разве это легально разрешено у нас в стране быть такой красивой?» На что Керн выразила свое «фи». Как-то, но Пушкин все-таки приклеился. Первые пятнадцать лет мои песни были песнями-комплиментами женщинам. И, в принципе, я могу сказать, что некоторые из них действительно работали. Так что песня «Ветру – поле» – еще одна песня в эту копилку комплиментов.
Беглая, весенняя, забывчивая песенка
Побежит по сладким, забывчивым устам
И я скажу: «Какая ты высокая и стройная
Как лесенка к высоким серебристым небесам»
И по тихим улицам, по весенним улицам
Мы сбежим по лесенкам весенним ручейком
Посмотри на улицах никто уже не хмурится
Я скажу: «Мы праведно, мы весело живем»
Ветру – поле
Сердцу – волю
Мы растеряли родину и правду по подъездам
Мы забыли веру, право и долги
Мы вспомнили наш танец без правил и одежды
Наша фея встала да с правильной ноги
Теряя наши правды, теряя наши лица
Мы потеряли боль и чувство пустоты
Посмотри на улицах никто уже не злится
Я совершенно правильный и правильная ты
Ветру – поле
Сердцу – волю
Ветру – поле
Сердцу – волю
Замечательная песня с замечательными образами… Жаль, что сейчас многие красивые слова позабыты. Людям уже неизвестны такие благородные слова, как портупея, лафет и многие другие… Вместо них приходят такие безобразные, типа «СНИЛС» и прочих интернетных словечек.
Недавно я проходил по Багратионовскому мосту, там моя подруга держит волшебную лавку. И некоторое время назад она, оказывается, открыла там еще и маникюрный салон. Все там сделала, все там хорошо. А сейчас прохожу и вижу вывеску над ее салоном «Маникюр-педикюр»: так и хочется спросить: «А где же „Эх“?»
Сразу вспомнился один анекдот про литовку (литовка – проверка текстов на отсутствие чего-либо крамольного, чтобы песню можно было петь): «Артисты какой-то филармонии проходят литовку своих текстов по очереди. И вот, один из артистов приходит, и у него спрашивают: „Ну, как называется ваша песня?“. „Эх, еп твою мать!“. Они: „Неплохо-неплохо, только „Эх“ уберите, а то цыганщиной попахивает!“»
Проводи меня до поля боя
Я ищу в твоих глазах родное
Эта жизнь нас разбросала там
Где трудно вспомнить что-нибудь без боли
Дай водицы насладится
Я ходил так долго, я соскучился по чувству долга