ем не выказала удивления по поводу моего поведения. Наоборот, стала более ласковая. Сравнивая Лопухину и императрицу, плюсы точно не в пользу императрицы. Кстати, Лопухина перешла мне в наследство от тела Павла. Отказываться я не стал. В постели Лопухина очень даже темпераментна, я доволен. Это я ещё не посещаю балы и приёмы.
— Мария, я так и не нашёл ответа, почему в ночь заговора, твоя дверь была закрыта.
— Ты меня в чём-то подозреваешь? Спроси, я буду откровенна с тобой, — нервно задышав заговорила императрица.
Я ещё минуту разглядывал Марию. Нет, что-то мне не хочется в её постель. Пусть заведёт любовника, я не возражаю. В прошлой жизни я не изменял жене, но моя супруга была красавицей, даже в зрелом возрасте.
— В ночь заговора, меня почти убили. Но видимо бог имел другое мнение по поводу моей смерти. После того случая я совсем по-другому взглянул на жизнь и на то, что творится в моём государстве. Подозреваю ли я тебя? Сейчас это не важно. Даже если ты не принимала участия в заговоре, но своим закрытием двери ты косвенно позволила заговорщикам меня захватить. Ты не согласна? Зато в другом согласишься со мной. В Гатчине я держу вас потому, что подозреваю многих дворян. В связи с моими реформами много недовольных. Здесь вам безопасней. Позже ты сможешь выехать в Михайловский замок. Когда это произойдёт? Я сообщу об этом заранее. Что касается Павловского дворца, я передаю его в пользование наследников. Там будет организована частная школа для Николая. Когда подрастёт Михаил, он также начнёт жить в этой школе.
— Но… Но… — порывисто глотая воздух, начала заводиться императрица.
— Никаких «но». Возражений я не принимаю, — допив кофе, я встал из кресла и направился на выход из зала.
Как только Николая собрали, я сразу выехал в столицу.
Ещё в прошлом году, перебирая деловые бумаги предшественника и разбираясь в его реформах, я наткнулся на интересный факт. В 1997-ом году Павел приказал явиться в полки фиктивным, зачисленным с пелёнок недорослям и потребовал списки «не служащих дворян». В отставку были отправлены семь фельдмаршалов, триста генералов и огромное число старших офицеров. В одной только конной гвардии из списков был исключён тысяча пятьсот сорок один офицер. Только вдумайтесь в цифры. Я конкретно зауважал своего предшественника. Пацан реально решительный, в общем Павлик красава. В последние годы царствования Екатерины офицеры ходили в дорогих шубах с муфтами в руках. Только вслушайтесь «офицер с муфтой», мать вашу. Это как надо было распустить армию? Более того ходили в сопровождении егерей или гусар, в расшитых золотом и серебром совершенно фантастических мундирах. Гвардейцы давно перестали быть элитой русской армии. Не зря я упразднил лейб-гвардию, ох не зря! Из четырёхсот тысяч солдат и рекрутов, пятьдесят тысяч штаб-офицеры растащили из полков для домашних услуг и фактически обратили в крепостных. Жесть! Я в шоке. Обещал научить всех Родину любить? Гадом буду, научу. Я переписал все списки, но рубить с плеча не стал, вспомнив замечательные слова Лаврентия Павловича Берии «Сколько развелось сволочей. Перестрелять бы, но сволочь и мудак, это не уголовное преступление. Статьи нет». Потому я решил разобраться с этой публикой постепенно, да и других срочных дел хватало. Я дал задание своим жандармам и канцеляристам собрать компромат на всех, кто попал в мои списки, время дал достаточно. В таких делах не стоит торопиться. Не бывает людей без «скелетов в шкафу». Уже стали поступать первые результаты. Какую статью подвести под таких? Как минимум мошенничество, а как максимум саботаж и измена. В новом уголовном уложении такие статьи имеются. К началу лета уже осудили пятьсот человек, получили сроки каторги от десяти лет и выше. Меня активно начали заваливать просьбами о помиловании. А я что? Я человек не злобный, можно сказать милосердный, когда сплю зубами к стенке. Помилую, но на своих условиях.
Разбираясь с делами в государстве, я всё никак не мог найти решения, как мне поступить с территориями, находящимися отдельно от Российской империи. Речь идёт об Аляске. К концу 18-го века русские промышленники активно осваивали северную часть Северо-Американского континента. Я в своей прошлой жизни откровенно считал, что Аляску продала Екатерина Вторая. Да и многие в СССР, а позже в Российской Федерации считали именно так. Оказывается, совсем не так. Екатерина давно уже в истории, а Аляска до сих пор принадлежит империи. Три года назад на острове Ситха построена Михайловская крепость, которая разрастается и уже приобрела название Ново-Архангельск. Контролировать эту территорию у меня не получается. Но исторически я знаю, что Аляску продадут англичанам, только не помню когда. Точнее не знаю. Получается, что примерно в середине 19-го века. Ну и почему мне не начать освоение и заселение этой территории? Тем более я читал в прошлой жизни, что на Аляске есть месторождения золота, платины, меди, палладия, нефть и газа. Кроме всего прочего существуют крупные месторождения алмазов, правда разрабатывать их будут не раньше, чем через сто лет. А у меня подворачивается случай, просьба о помиловании нерадивых военных, которые обнаглели во времена правления Екатерины. Прекрасное место для пожизненной ссылки на Аляску. Я проявляю милосердие, подписывая помилование, а толпа дворян едет осваивать Аляску. Замечу, что добрая половина из них военные, хоть и ленивые. Но когда жизнь заставит — раскорячатся как положено. По этой причине я поторопил спецслужбы со сбором компромата на бывших гвардейцев. Велел Морскому министерству готовить шесть кораблей, который будут вывозить ссыльных. Министром у меня в этом вопросе Ушаков, он под шумок решил склонить меня на покупку новых боевых кораблей.
— Государь, наши верфи не успевают с постройкой новых кораблей. Тем более самые крупная верфь находится практически в Балтийском море, — начал разговор Фёдор Фёдорович.
— Согласен. С моими планами не стыкуется. Мне потребно, как минимум три фрегата для охраны морских ресурсов в районе Сахалина. Шесть я у тебя заберу для похода на Аляску. Фёдор Фёдорович, не тяни, какая у тебя просьба?
— У нас сейчас сложился нейтралитет с Францией. Может закажем у них десять фрегатов и шесть линейных кораблей. Пока ведётся постройка, флот подготовит команды.
— Хорошо, Фёдор Фёдорович. Деньги в казне есть, я распоряжусь, — согласился я.
Ушаков подал мне бумаги на подпись, на увеличение набора в морские училища.
Интерлюдия. Санкт-Петербург. Судьбы разных людей.
Коллежский асессор Бернгард-Вильгельм Врангель привёз своих сыновей Александра и Василия в Павловский дворец по приглашению самого императора. Как писалось в письме, во дворце организована частная школа, где будет обучаться наследник трона. Каким-то образом сыновья барона Врангеля попали в кандидаты обучения в этой школе. От такой новости произошёл разрыв шаблона у всей семьи. Семья жила не богато. Карьера У Вильгельма не ладилась, на русский манер его имя при крещении в православии считалось Василий. Врангель считался исполнительным чиновником. Свои обязанности выполнял с немецкой педантичностью. В его делах всегда был порядок. Но выше секретаря в министерстве так и не поднялся, оставаясь с восьмым классом в табеле о рангах. А ведь не молод уже, пятьдесят пять лет минуло. Старший сын Егор учится в Университете, слава богу, насобирали на обучение. Как только начнёт маячить на горизонте повышение, так сразу у начальства находятся кандидаты на такое место. То племянники, то сыновья друзей и так далее. Ну не умеет Вильгельм давать взятки наверх, вот и проходит мимо него повышение. А тут сразу такое. Загрузив младших сыновей в пролётку, туда же вещички, Вильгельм прибыл в Павловский дворец. Здесь уже стояли кареты и пролётки, с запряжёнными в них породистыми лошадьми. Тем не менее Вильгельм прошёл во дворец вместе со своими отпрысками. Лакей на входе выяснил, кто они такие, и проводил в зал приёмов. Здесь уже стояли… У Вильгельма аж дух захватило. Сам шеф жандармов Ростопчин, рядом с ним его восьмилетний сын. Вильгельм присмотрелся к остальным. Полковник Адлерберг с сыном, в России давненько, приехал из Швеции. Московский Губернатор Апраксин с сыном. Новороссийский Губернатор Мехельсон с сыном. В усатом генерале, одетом в казачий мундир, Врангель признал Атамана Войска Донского Платова. Дева Мария, куда его занесло, заметались мысли коллежского асессора. Ждали недолго минут пять, может десять. Вскоре двери в зал приёмов распахнулись, вошли двое казаков из Императорского Конвоя и встали по бокам двери. Буквально через полминуты в зал быстрым шагом вошёл император Павел. Вильгельм смог внимательно рассмотреть монарха Российской империи. Невысок ростом, лицо зрелого человека, но без морщин. Заметно, что старость ещё не оставляла своих следов на лице. По движениям можно понять, что тело Павло натренировано, лицо круглое, брови чуть нахмурены. Больше всего Вильгельма поразил «острый» взгляд серых глаз. Казалось, что Павел насквозь видит человека. От такого взгляда холодела спина. От императора веяло силой, властной решимостью, но в то же время спокойствием сильного духом человека. Вильгельм до этого видел всего один раз императора несколько лет назад, сразу после коронации Павла Первого. Тогда он показался ему другим, более мягким что ли. На голове Павла не было парика. С прошлой осени император запретил парики, не указом, конечно, но носить парики не приветствовалось. Одет Павел в партикулярный костюм синего цвета. Волосы на голове коротко подстрижены. Все приглашённые стояли в виде шеренги. Все поклонились императору. Вслед за императором в зал вошли несколько офицеров и мальчик, возраста младшего сына Вильгельма. Врангель отметил, что мальчик лицом походит на отца, особенно глазами.
Павел Первый подошёл к приглашённым и медленно прошёлся вдоль шеренги, внимательно разглядывая отцов и детей.
— Господа, в письмах вам сообщили, что ваши дети приглашены в частную школу наследника. Здесь ваши дети получат наилучшее образование. По достижению возраста четырнадцати лет смогут поступить в любое училище империи. Я представляю вам наследника русского престола Николая Павловича.