Между тем в 1948 году Павел Судоплатов был направлен в Прагу с очередным секретным заданием.
При посредничестве бывшего резидента иностранного отдела ОГПУ Зубова ему была устроена встреча с президентом Чехословакии Эдуардом Бенешем.
После взаимных приветствий, дежурных слов о здоровье и погоде Судоплатов перешел к делу и с прямотой древнего римлянина предложил Бенешу сложить с себя президентские полномочия и мирно уступить власть председателю правительства Клементу Готвальду, убежденному коммунисту.
От столь наглого предложения Бенеш выпучил глаза, побагровел и готов был запустить в Судоплатова чашкой с кофе. Тогда президенту предъявили расписку на 10 тысяч фунтов, подписанную его секретарем во время перевозки Бенеша в Лондон в 1938 году, организованной НКВД после мюнхенского сговора и пообещали, что расписка, а также материалы об участии Бенеша в политическом перевороте в Югославии накануне войны будут опубликованы в печати.
Эдуард скис и захныкал.
В тот же год руководителем Чехословакии стал Клемент Готвальд.
Когда в Кремле Судоплатов доложил об успешно выполненном задании Сталин произнес одну фразу адресованную отстраненному президенту.
— Сдулся, — сказал Иосиф Виссарионович и усмехнулся в черные усы.
В 1949 году министр МГБ Абакумов неожиданно предложил ликвидировать Службу ДР. Решение вопроса затянулось. Только осенью следующего года началась реорганизация Службы.
На основании специальных постановлений Политбюро ЦК ВКПб приказом МГБ № 00532 от 27 сентября 1950 года было создано Бюро № 1 — начальник П.А.Судоплатов, а приказом МГБ № 00533 от 28 сентября 1950 года Бюро № 2 — начальник В.А.Дроздов. Обе структуры действовали на правах управлений и подчинялись непосредственно министру.
На Бюро № 1 возлагались те же функции и задачи, что и на Службу ДР, что касается Бюро № 2, то оно было организовано для выполнения специальных мероприятий внутри Советского Союза — наблюдение и подвод агентуры к отдельным лицам, ведущим вражескую работу пресечение которой в нужных случаях и по специальным разрешениям МГБ СССР может производиться особыми способами.
К способам по недопущению деятельности враждебных элементов относились: компрометация, секретное изъятие, физическое воздействие и устранение. И как следует из докладной записки начальника Бюро № 2 Дроздова от 6 августа 1953 года штат Бюро состоял из 12 гласных и 60 негласных сотрудников. Имелись специальные объекты — оперативный гардероб, специальный, зашифрованный соответствующим образом гараж, конспиративные и явочные квартиры. Личный состав Бюро тренировался и обучался по специальным планам. Некоторые сотрудники находились на особом положении, то есть были устроены на работу в различные учреждения и на учебу.
Об операциях проводимых Бюро № 2 практически ничего не известно. Но имеются сведения о том, что в 1951 и 1952 годах несколько групп сотрудников из Бюро № 2 направлялось в Литву и на Северный Кавказ для практической помощи МГБ по ликвидации националистического формирования и бандитизма».[40] Известно также, что в сентябре 1951 года в Москве неизвестными был крепко избит ученый-языковед академик Басов, замеченный в сомнительных связях с иностранцами и неосторожных высказываниях о советском строе. Близ МГУ, где трудился академик, его остановили двое молодцов пролетарского вида и наваляли «кренделей». Избиение сопровождалось словами: «Знай, гнида, с кем дружить и что языком молоть!» Можно предположить, что это была акция Бюро № 2, так называемый «особый способ». Существуют также сведения о том, что подобному воздействию планировалось подвергнуть еще ряд известных деятелей, в том числе кинодраматурга А. Я. Каплера, автора сценариев «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Котовский» и др., писателя И. Г. Эренбурга, профессора, доктора медицинских наук И. И. Савельева, журналиста «Известий» Г. Мишуловина и т. д. Более того, судя по тем же сведениям, в 1950 году якобы лично Н. Эйтингоном и сотрудником Бюро по фамилии Дондурей был жестоко избит писатель Л. В. Соловьев, автор «Повести о Ходже Насреддине». Они подкараулили писателя, когда тот выходил из ресторана Центрального дома литераторов, затащили в ближайший подъезд, где быстро и больно пересчитали ему ребра. «Тебе советская власть все дала, а ты про нее всякую гадость распространяешь», — напоследок было сказано рыдающему Соловьеву. Личное участие в разработке плана по избиению этого литератора будто бы принимал Павел Судоплатов. Соответствуют ли данные сведения действительности, сложно сказать. Впрочем, что бы там ни было, но в 1953 году после объединения МГБ и МВД, подразделение В. А. Дроздова было расформировано.
А вот Бюро № 1, которым руководил Павел Судоплатов, занималось планировкой оперативных мероприятий за рубежом и выполняло по заданию руководства страны ликвидацию неугодных лиц.
28 декабря 1951 года новый министр М ГБ С. Д. Игнатьев и военный министр маршал А. М. Василевский направили Сталину докладную записку, в которой сообщили, что рассмотрели в соответствии с полученным ранее заданием вопрос о возможностях МГБ и военного министерства СССР по проведению диверсий на военно-стратегических базах и объектах противника. Министры сообщили, что в МГБ для этого существует Бюро № 1, а в военном министерстве — Особая группа. Подчеркивалось, что со времени окончания Великой Отечественной войны на территории противника никаких диверсионных актов не проводилось и вообще этой работе не уделялось должного внимания. В записке намечалось в целях развертывания диверсионных операций создать нелегальный агентурно-диверсионный аппарат за рубежом, подготовить организаторов диверсий, исполнителей-одиночек, а также организовать в Австрии и Восточной Германии специальные оперативные группы для вербовки, подготовки и заброски в капиталистические страны агентуры.
Планировалось забрасывать некоторых агентов под видом «невозвращенцев» и «изменников» Родины с тем, чтобы они оседали вблизи баз и объектов и в нужный момент организовывали и проводили диверсионные акты. Предусматривалось также в месячный срок изучить целесообразность создания при Союзе обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР общества по учету, наблюдению, приведению в порядок и охране могил советских воинов за границей. Это позволило бы, по мнению авторов докладной записки, иметь при советских кладбищах за границей наших разведчиков, действующих под видом кладбищенских сторожей — инвалидов Отечественной войны.
В 1952 году в Бюро № 1 была разработана операция по ликвидации югославского лидера Йосипа Броз Тито. Павел Судоплатов вспоминал:
«(…) С конца сороковых годов мы готовили операцию по устранению Йосипа Броз Тито. Югославский лидер вызывал сильную ненависть у Сталина. Первоначально планировалось, что возглавит ее Григулевич. Мы даже настояли, чтобы он написал прощальное письмо жене, и подшили его вдело. Как-никак человек шел практически на верную смерть. Но когда план представили Сталину на утверждение, он резко возразил против участия Григулевича. Дело в том, что тот не был боевиком, так сказать, в классическом смысле этого слова. А Сталину казалось, что операция должна быть возложена только на такого человека, который бы, не моргнув глазом, смог отправить любого на тот свет. Кроме того, Сталин обнаружил некоторые недоработки и просчеты в плане. «Тито — не какой-нибудь там главарь эмиграции или оппозиции. Это — руководитель большого государства, деятель мирового масштаба. Здесь не должно быть просчетов, как в деле Троцкого», — говорил Сталин».[41]
Вот, кстати, план этого покушения, который, по словам Павла Анатольевича, был разработан без его участия:
«МГБ СССР просит разрешения на подготовку и организацию теракта против Тито с использованием агента-нелегала «Макса» — тов. Григулевича И. Р., гражданина СССР члена КПСС с 1950 года (справка прилагается).
«Макс» был переброшен нами по костариканскому паспорту в Италию, где ему удалось завоевать доверие и войти в среду дипломатов южноамериканских стран и видных костариканских деятелей и коммерсантов, посетивших Италию.
Использовав их связи, «Макс» по нашему заданию добился назначения на пост чрезвычайного и полномочного посланника Коста-Рики в Италии и одновременно в Югославии. Выполняя свои дипломатические обязанности он во второй половине 1952 года дважды посетил Югославию, где был хорошо принят, имел доступ в круги близкие к Тито и получил разрешение на личную аудиенцию у Тито. Занимаемое «Максом» в настоящее время положение позволяет использовать его возможности для проведения активных действий против Тито.
В начале февраля сего года «Макс» был вызван нами в Вену, где с ним была организована встреча в конспиративных условиях. В ходе обсуждения возможностей «Макса» перед ним была поставлен вопрос. чем он мог бы быть наиболее полезен, учитывая его положение. «Макс» предложил предпринять какое-либо действенное мероприятие лично против Тито.
В связи с этим предложением с ним была проведена беседа о том, как он это себе представляет, в результате чего были выявлены следующие варианты осуществления теракта против Тито:
1. Поручить «Максу» добиться личной аудиенции у Тито, во время проведения которой он должен будет из замаскированного в одежде бесшумно-действующего механизма выпустить дозу бактерий легочной чумы, что гарантирует заражение и смерть Тито и присутствующих в помещении. Сам «Макс» не будет знать о существе применяемого препарата. В целях сохранения жизни «Максу» будет предварительно привита противочумная сыворотка.
2. В связи с ожидаемой поездкой Тито в Лондон командировать туда «Макса», с задачей, используя свое официальное положение и хорошие личные отношения с югославским послом в Албании Велебитом, попасть на прием в югославском посольстве, который, как следует ожидать, Велебит даст в честь Тито.
Теракт произвести путем бесшумного выстрела из замаскированного под предмет личного обихода механизма с одновремен