Услышав, как задрожали мостки, Патриция встрепенулась. «Эндо возвращается». Больше ей не придется томиться подобными мыслями в одиночестве.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элен. Патриция успела только привстать от удивления. Времени, чтобы задать вопросы или хотя бы выразить радость и удовольствие, не хватило.
— Счастлива видеть тебя живой, — объявила Элен, бросая на пол плащ и сумку.
Патриция заключила, что подруга каким-то образом проведала о коварстве Комито и примчалась на помощь. Подобная забота растрогала бы и камень, но Патриция была все-таки несколько разочарована — выходит, ее новость никого не потрясет. Со вздохом откликнулась:
— Знаешь, Комито очень тобой интересовался. Собирался даже навестить…
— При чем здесь Комито? Я полагала, ты уединилась с Эндо.
Патриция вдумчиво пошевелила бровями. Нет, похоже, Элен все-таки ничего не знала. Патриция приосанилась и скромно доложила:
— Я поймала убийцу.
Элен осмотрелась.
— Где же он? Заперт в шкафу?
— Нет, болтается посреди бухты.
— Болтается? На чем?
— На лодке.
— Откуда взялась лодка?
— Одолжил у брата.
— Значит, у него есть брат?
— Ты что, позабыла скандал из-за лодки? У Комито синяк до сих пор не сошел.
— Забудь про своего Комито, — отмахнулась Элен. — Где Эндо?
— Ушел в деревню.
Элен села на кровать и скрестила ноги по-турецки.
— Патриция, твои мысли столь глубоки, что мне никак не удается их постичь. Кого ты поймала?
— Убийцу.
— Это я уже усвоила. Как его зовут?
— Комито Сэй. Впрочем, не знаю, может быть, у него есть и другое имя.
Элен сочувственно на нее поглядела.
— Есть. Только не у него. У Эндо.
Патриция опустила голову и смущенно поковыряла пальцем ширму.
— Мне очень неловко, — начала она, — неловко, что тебе рассказала об этом не я. Правда, мы с тобой и не виделись с тех пор, как я сама узнала, и потом, я обязалась молчать, но раз уж тебе и без меня известно… Это инспектор докопался, да?
— Объясни, — коротко потребовала Элен.
Благодаря усилиям Патриции, шелк на ширме треснул и начал отставать от края.
— Эндо служит в организации, называть которую не принято. Понимаешь? После окончания войны и вывода иноземных войск, в Тайане, конечно, остались люди, интересующиеся делами этой страны. Их необходимо выявить…
Элен в ужасе воздела руки:
— Контрразведчик?!
Патриция продолжала уродовать ширму.
— Надеюсь, он врет, — заявила Элен, повинуясь давней привычке не верить в худшее. — Насчет такой профессии обычно не откровенничают.
— Он и не откровенничал. Мне объяснили в департаменте. Эндо пришлось показать меня начальству.
— Зачем?
— Чтобы получить разрешение жениться.
— Ущипни меня, — сказала Элен.
— Понимаешь, когда мы убегали от полиции, Эндо сделал мне предложение. Мы как раз вдавились в метро…
— О! О! О! — закричала Элен. — Как тщательно выбрано время и место! Ты, конечно, согласишься? Тебя всегда притягивало героическое. Приятно сознавать, что, выйдя за Эндо замуж, ты совершишь самопожертвование. Избавишь другую неведомую женщину от ужаса подобного супружества.
— Я уже согласилась, и мы уже поженились, — доложила Патриция.
И молча уставилась на то место, где за секунду до этого сидела Элен. Потом завертелась на месте, пытаясь удержать в поле зрения подругу, кругами носившуюся по комнате.
— Перестань, — взмолилась Патриция. — Прекрати. У меня кружится голова.
— А у меня не кружится?! — возопила Элен, переходя к бегу на месте. — Это же надо — встретить меня рассказом о какой-то ерунде, о поимке завалящего убийцы, а главное известие приберечь напоследок!
Она бодро промаршировала по комнате, затем остановилась и сосчитала пульс. Сверкнув глазами, пресекла робкую попытку Патриции открыть рот. Промокнула платком лоб и повалилась на кровать.
— Можешь рассказывать. Теперь тебе не удастся меня прикончить.
Патриция коротко поведала обо всем, начиная от бегства из океанария до поездки за Синь-эй. Элен слушала, скорбно кивая головой.
— Вот что значит — на один день оставить тебя без присмотра. Никогда себе этого не прощу!
— Не понимаю, что тебя огорчает.
— Так и вижу, как ты в истрепанных джинсах ползешь по раскопу, а следом ползут двенадцать твоих голопузых отпрысков, — сокрушалась Элен.
У Патриции эта картина не вызвала протеста. Напротив, она тут же подыскала философское обоснование:
— Тайанцы охотно заводят детей. Торопятся поделиться радостью жизни. Правда, младшие донашивают одежонку старших. Вместо обновок и дорогих игрушек получают в подарок стихотворения, которые запоминают на всю жизнь.
Элен не утешилась и продолжала рисовать впечатляющие картины будущего Патриции:
— На свидание к мужу тебя возят в закрытой машине. Каждый раз встреча начинается со знакомства. Ты спрашиваешь, как его зовут.
— Элен, уймись.
— Скажи, он-то когда успел проникнуться нежными чувствами? Если вспомнить, как швырнул тебя на пол при первой встрече в океанарии…
Патриция засмеялась.
— Не забывай, мы вместе работали в экспедиции.
— Интересно, что понадобилось контрразведке от археологов?
— Это длинная история, — вздохнула Патриция. — Подробностей я, естественно, не знаю, Эндо объяснил в двух словах. Дело было до войны. Отлавливали торговцев древностями.
— Это дело полиции. Почему вмешалась контрразведка?
— Не перебивай. Полицейские отслеживали цепочку, по которой за границу уходили предметы старины. А контрразведчики разматывали цепочку, по которой за границу поступали сведения… ну, ты понимаешь. В какой-то момент оказалось, что у обеих цепочек существует общее звено.
— Странно. Обычно разведчики не компрометируют себя уголовщиной.
— Наверное, кто-то оказался непомерно жаден… Зарубежные хозяева, скорее всего, не знали… Не важно. Короче, Эндо рассчитывал через торговцев выйти на…
— Шпионов, — подхватила Элен. — Дальше.
— Он прибыл на раскопки под видом археолога-любителя. И почти сразу понял, что в группе есть вор. Когда мы обнаружили тайник с фарфором… Это была крохотная клетушка — не согнуться, не разогнуться, работать невозможно. Решено было весь фарфор перенести в другое место, там уже и составлять подробную опись. Но прежде профессор Шень позволил нам по очереди спуститься в тайник, своими глазами увидеть… Комито — первому… — Патриция невесело усмехнулась. — Когда Эндо заглянул в тайник, в глаза ему бросился фарфоровый цветок. Запомнился, понимаешь? А потом Эндо просматривал опись и увидел, что цветок даже не упомянут. Значит, был украден, когда предметы переносили. И только ли цветок?
Патриция замолчала, и Элен подтолкнула ее локтем: «Не видишь, дорогой друг изнывает от нетерпения?»
— Вычислить вора Эндо не успел. Полицейские арестовали перекупщиков на границе, и кражи тотчас прекратились.
— Соответственно, затаились и агенты, — заключила мудрая Элен. — Почему же они не согласовали свои действия? Я хочу сказать, полиция и контрразведка? Правда, говорят, контрразведчики редко с кем сотрудничают. Опасаются утечки информации… — Она глубокомысленно помолчала. — Потом, службы наверняка соперничают.
Патриция ничего не могла ответить. Элен продолжала строить догадки, но уже по другому поводу.
— Выходит, Эндо на раскопках трудился так усердно, что тебя не замечал?
Патриция начала краснеть.
— Замечал. Только я вызывала подозрения. Как-никак иностранка…
— Да еще строит глазки контрразведчику, — фыркнула Элен.
Патриция тоже не удержалась от смеха.
— Поэтому он так холодно и приветил тебя после войны? — продолжала допытываться Элен.
Патриция энергично кивнула.
— Представляешь, именно в тот вечер пытались ограбить коллекционера. Эндо решил, оживились старые цепочки. И тут как раз встретил меня. Что мог подумать?
— Убедительно, — пробормотала Элен. — Когда же он почтил нас доверием?
Патриция хихикнула.
— А когда ты свалилась с велосипеда. Ты же рассказала об убийстве в деревушке Цуань и своей поездке туда. Ясно, что человек, причастный к случившемуся, в жизни бы не поехал на место преступления, да и вообще выказывал бы полную неосведомленность… Ну а потом, когда мы сами вздумали ловить преступника…
— Тут он пожалел, что мы не иностранные агенты! Какой непоправимый урон нанесли бы государству, в пользу которого вздумали шпионить!
Патриция признала истинность подобного заявления и продолжала рассказ:
— Естественно, пройти мимо истории с чайником Эндо не мог. Поначалу думал, что чайник — какой-то условный знак. Помнишь, профессор Шень предлагал различные версии, в том числе и эту… Что с тобой?
Элен зажала ладонью рот и заболтала в воздухе ногами. Выдавила сквозь смех:
— Представляю, какое лицо будет у инспектора Ямуры!
Патриция не сдержала улыбки:
— Похоже, Эндо с инспектором придется-таки сотрудничать.
— Можем поставить это себе в заслугу. Примирили две соперничающие службы.
— Не только это. — Патриция посмотрела на Элен и осторожно предупредила: — Ты не волнуйся…
— Обожаю подобное начало! «Приготовься, сейчас услышишь гадость».
— Вовсе нет, — обиделась Патриция. — У меня приятная новость.
Элен неопределенно пошевелила в воздухе пальцами.
— Кто знает, что ты теперь называешь приятной новостью. Может, собираешься поступить на службу в контрразведку?
— Я говорю серьезно! Мы с Эндо нашли клад. То есть почти нашли.
Элен выразительно зевнула и повернулась на другой бок.
— Мы с Эдмоном тоже почти нашли.
Патриция, подобно хорошей актрисе, выдержала паузу. Кротко спросила:
— Как ты думаешь, зачем убийце понадобился чайник?
Элен рывком перевернулась, приподнялась на локте. Патриция торжествующе улыбнулась.
— Затем, что чайник служит ключом к тайнику. Ю-Чжан спрятал сокровища…
Торопясь, она пересказала легенду. Затем, подгоняемая нетерпеливыми вопросами Элен, поведала о монастырском собрании рукописей. Сообщила о походе в монастырь, розысках на Лисьей горе — тут Элен как-то странно улыбнулась, — бдении над свитками. Наконец, вытащила из-под кровати скомканные листы, расправила на коленях. Прочла: