Обычный поход в храм богини любви. Вполне безопасная прогулка и задание жителей отдалённых поселений. Ещё один храм, на этот раз всех богов.
Владе давно стоило расспросить Мальву поподробнее об оставшихся испытаниях, да только не знала и не ведала она, что той приказано обо всём рассказывать, и не хотела поставить приятную ей девушку в неудобное положение. Да и, откровенно говоря, вопросов возникало столько, что неудивительно позабыть о чём–то, даже столь важном.
Время шло, но никто не приходил, не отправлял их в храм. Девушки молча переглядывались. Казалось – скажи хоть слово и будет нарушено хрупкое перемирие. Всех обуревали самые разные эмоции, мысли, стремления, но напряжение и волнение присущи были каждой из них.
Звук раздался издалека. В их сторону двигался мужчина, по–военному печатая шаг. Влада сразу поняла, что это не Хэвард, тот ходил тихо как кошка. Не кто–то из парней, что буквально недавно очистили этот зал от предателей. Те тоже перемещались бесшумно, пластично.
И она угадала. В зал перемещений вошёл мужчина с военной выправкой и жёстким, цепким взглядом. Коротко кивнув, скомандовал:
– Занять свои места, закрыть глаза. Раз–два, раз–два, раз–два.
И было в его словах столько власти, столько уверенной и спокойной силы, что никто и не пикнул – повиновались как миленькие. Только переместившись, опомнились.
– Нет, вы это видели? С нами, невестами короля, обращаться как с новобранцами на военных играх! – возмущалась Венделла, экспрессивно вскидывая руки, тряся головой. От её движений серьги и браслеты издавали лёгкое и приятное звяканье, чего нельзя было сказать о голосе девушки.
«Крикливая цыганка», – припечатала про себя Влада. Изо всех девиц эта не нравилась ей на каком–то запредельном уровне, даже находиться рядом не хотелось. Но кто её спрашивал?
– Уймись, Венди, идёмте лучше в храм.
Велена, как обычно, перешла сразу к делу, прекратив на корню поддакивание остальных. Девушки были недовольны неуважением к своим персонам и терпеть подобное были не намерены. Влада их реакции удивлялась неимоверно, так как ей лично вояка понравился. Подумаешь, неучтив. Зато какова харизма! Замуж за такого она бы не пошла, но повосхищаться со стороны – это запросто, это она всегда готова.
Похоже, в Иегерии есть свои плюсы – например, нормальные мужчины, с которыми и в огонь, и в воду, и как за каменной стеной. Чего стоят сияющие глаза Мальвы, когда она рассказывает о муже. Да и в Старом Городе все семьи, дома которых она посетила, были умиротворяюще уютными, тёплыми, в них чувствовалась любовь.
С такими мыслями Влада вошла в храм. Их переместили прямо ко входу и рассмотреть великолепие строения возможности не было, но огромные массивные двери она оценила, точнее, рисунки на них, напоминающие наскальную живопись Земли. Несмотря на древность храма, двери казались вполне выносливыми, хотя некоторое ощущение музейного экспоната, тщательно оберегаемого, но нелюдимого и частично покинутого, присутствовало.
Девушки вошли в огромный квадратный зал, крыша которого была абсолютно прозрачна. Если бы не птицы, прыгающие по ней, Влада бы осталась в полнейшей уверенности, что её и нет вовсе. В одном месте она заметила небольшую тень и, приглядевшись, увидела кота. Он сидел в засаде и явно собирался полакомиться свежатинкой.
«Вот и мы как те птички, на виду и беззащитны, думаем, что в безопасности, тогда как наш хищник наверняка приглядывается из засады», – подумала Владислава и посмотрела внимательнее по сторонам в надежде найти их «котика».
Глава 23. Испытание чистотой
– Я чувствую взгляд, – лиа Талви прошептала это так тихо, что Влада не сразу уловила смысл.
– И я, – Хренателла стала спиной к Талви, словно собираясь сражаться с невидимым пока врагом.
– Среди нас не осталось воинов, Ланн нет с нами, значит, испытание не связано с опасностью, – изрекла Велена, и тут же добавила: – с прямой опасностью.
– Давайте пойдём в зал омовений, как и положено, – предложила лиа Чия. – Здесь неуютно. У меня волосы дыбом, бр–р–р-р.
Предложение показалось логичным и девушки, сплотившись в маленькую компактную группку, двинулись в путь.
– Я была здесь в детстве, – лиа Асель своим невероятно низким и красивым голосом ласкала слух, – нужно за этим портиком спуститься вниз, лестница приведёт как раз в нужный нам зал.
– Лиа Асель, вы, случайно, не поёте? – Владу терзал этот вопрос с первого дня знакомства, но раньше им не доводилось пообщаться, а сейчас хотелось разбавить неуютную тишину храма, где малейший звук пугал до истерики.
– Пою. И совсем не случайно. В нашей семье дар наследуется по женской линии, – доброжелательно ответила девушка и предложила: – Если вы не против, лиа Владислава, давайте перейдём на ты, мы уже все перезнакомились, пообщались. Думаю, так всем будет проще и удобнее.
– Я с удовольствием. А дар всегда передаётся внутри семьи? Извините, если задаю глупые вопросы, мне толком ничего неизвестно. Я обычно не столь болтлива, но тишина здесь устрашающая.
– О, да. У меня внутри всё дрожит, – призналась Талви. Вот уж на кого Влада бы никогда не подумала. Снежная Королева, а не девушка. Откуда там хоть какие–то эмоции? – А тишина здесь неестественная. Птицы не шумят, хотя раньше купола делали без защиты от звуков, вода в фонтане не журчит, и запахов нет. Вот что пугает больше всего.
Влада прислушалась и принюхалась – Талви была права. Наблюдательная девица! Пока все размышляли над иррациональным страхом и неприятием этого места, она разобралась, что не так. Однако, более безопасным храм от этого казаться не стал.
Они шли за Асель и та рассказывала про свой дар, про то, как им повезло, что он передаётся через поколение, то есть хотя бы половине из девушек их семьи везёт – они могут выйти замуж по велению сердца. Ей же не повезло. Её дар был силён настолько, что зачать дитя даже от сильного и родовитого мужчины было практически невозможно.
– А я всегда хотела детей, – делилась Асель. Её голос наполнял пространство, делал его живым, не таким страшным. – Знаете, есть женщины, которые не хотят и не мечтают, а я с детства знала, что у меня будет дочь. Она снилась мне постоянно много лет. Наверное, с той поры, когда у лучшей подруги и соседки родилась сестричка, это и началось. Я жутко завидовала и представляла, как буду заплетать косы своей девочке, наряжать её, баловать. Но когда я достигла совершеннолетия, дар, проявления которого были не столь уж существенными до той поры, стал невероятным. И сны пропали.
Девушки захлюпали носами и Влада тоже с удивлением поняла, что плачет. Асель в нескольких предложениях излила на них столько горя и отчаяния, столько боли утраты, несбывшихся надежд, что стало физически больно. Горячие слёзы ручейками потекли, собираясь на подбородке и капая вниз, на платье. С каждым их шагом, с каждым словом рыдания усиливались. Стало трудно дышать. Невесты короля шли, за слезами не разбирая дороги, и не сразу заметили, что достигли пункта назначения.
– Но самое ужасное, что мой дар не резонирует с королевским. Моя последняя надежда, – закончила Асель историю и обратила внимание на всхлипы за спиной, обернулась. – Ой, да чего вы разревелись–то? Переживу. Тем более, у нас теперь есть Владислава. И Священное Древо, опять же. Вдруг сосватает мне кого–нибудь. Шанс есть. Извините, я иногда теряю над ним контроль. Говорю же: ужасно сильный. Простите ещё раз.
– Да, Асель, ну ты сильна, – произнесла Велена, утирая слёзы и всхлипывая. – Я успела понять, что у тебя началось, но защититься не смогла. Тебя надо приставить к послам, расскажешь им, как нам хочется побывать у них в стране, они разрыдаются и откроют границы, – пошутила девушка.
«Вот прохиндейка, – восхитилась действиями Велены Влада, – вот кому надо в королевы. Всё о государстве печётся. А дар у Асель действительно полезный, она не только петь может, но и внушать. Глаголом жечь сердца, так сказать. Вот же причудливый мир».
– Я испеку для тебя хоть десяток тортов, лишь бы помогло, – пообещала она. – И вам всем, так и знайте. Просто скажите, если нужно.
– Интересно, ты действительно испекла бы ей торт, если знала, что она может забеременеть от нашего лорда–защитника? Уж его–то сил на дар Асель точно хватило бы, – встряла Венделла, нарушая волшебство момента и зарождение женской дружбы.
– Венди! – возмутилась Чия. – Прекрати немедленно! Владислава, не слушай её!
– Ну, почему же? Очень интересно послушать. Тебя так раздражают синие ленты в моих волосах?
Влада смотрела прямо на Венделлу, и та отвечала ей прямым и уверенным взглядом. Самоуверенным. Но ведь были намёки, что и у Венди не всё так просто, что и ей понадобится афродизиачный дар, подстёгивающий зачатие. Загадка цыганки не на шутку разжигала любопытство. Отчего она такая ершистая? Отчего действует себе же во вред?
– Ленты могли вплести всем нам, мы были бы в безопасности. Во дворце слишком много посторонних, чтобы спать спокойно, но нас не защитили. Только тебя. Это вызывает вопросы, – Венделла на удивление говорила спокойно, без свойственной ей экспрессии.
Или это всё маски? Искусная игра?
– Венди, Владислава ничего не знает о нашем мире. Мы способны если не защитить себя самостоятельно, то хотя бы вести себя так, чтобы минимизировать возможный вред или снизить опасность. Ей, скорее всего, вплели ленты, даже не объяснив, что к чему. Ведь так? – Хренателла посмотрела вопросительно.
– Да, – признала очевидное Влада. – Я несколько опешила, когда в Старом Городе мне сообщили жители, что я сплю с лордом–защитником, поэтому они не станут надо мной измываться и загадывать загадки. Собственно, я так опешила, что промолчала в тот момент. То есть, я вообще не сразу поняла, что они про меня. И все эти ленты… У нас в мире нет ничего подобного! А потом мне объяснили, что они – знак защиты. Вот и ношу.
Сумбурный и искренний ответ девушки впечатлил невест, и они не стали продолжать допрос, да и плеск воды рядом стал словно бы громче, привлекая внимание.