– А почему не уничтожили? – Влада слушала историю как сказку в детстве, всё ещё не осознавая, что страшная сказка – и есть реальная жизнь одного реального мира. Настолько дистанцировалась. Однако мороз по коже расползался, словно на теле поселился личный ледяной дракон.
– Вмешались боги. Жрицы Нарана впервые вышли к людям и предложили помощь, и Гефестион Первый, король Иегерии, её принял, единственный из действующих тогда властителей, остальные отказались. Дальше информации подозрительно мало, но по обрывкам сведений могу предположить, что он–таки убил одного из драконов. И не просто убил, а принял всю силу, накопленную гигантским ящером, на себя, из–за чего не смог зачать нормально дитя и продолжить род.
– Я слышала легенду, что силу разделили на двоих, сильнейшие маги… то есть люди, – вставила свои пять копеек Влада, давая небольшую передышку рассказчице.
Амелика уже успела и походить по бархатистому чёрному песку, и порисовать на нём полукруги, и выпить три стакана сока. Она стремилась успеть донести Владиславе как можно больше информации, не зная, когда прервут их разговор, а в том, что его прервут, сомневаться не приходилось. Разве только повезёт. Случайно.
– Люди? Да ну! Чепуха! Сейчас могу предположить, что разделяли силу на двоих не все боги, а Сифтия. Не зря она заняла место Нессы. Или, быть может, разделяла как раз Несса, а Сифтия подстерегла, когда та ослабеет, да и заточила её в плен. Куда только, не разобраться. Хотя богиня сказала, что я могу догадаться. Но пока не соображу.
– Боги? А храм древних богов тогда существовал?
– Только он и существовал, – подтвердила Амелика. – Как раз храм и стоит на пересечении всех стран и является тем местом, где сходятся ледяные реки–разделители. Драконы нарушили ещё сильнее пошатнувшееся до них равновесие. Осталось четыре крупных государства и несколько мелких, которые позднее поглотили крупные. В итоге, сейчас у нас есть Архара, Груфис, Иегерия и Тангария. Каждая страна пошла по своему пути развития, но многое осталось прежним. Больше всех повезло Иегерии. Я не знаю, почему Гефестион не поработил остальные страны, для него ледяные реки не являются преградой, ещё и политическая ситуация в мире такова, что остальные страны тем или иным способом зависят от Иегерии.
– Может, экспериментирует? Подожди, я что–то не поняла. Гефестион Первый, король Иегерии, который правит сейчас, и Гефестион Первый, который убил дракона тогда, – это что, один и тот же человек?!
Влада хотела взмахнуть рукой, но вспомнила, что в руке стакан, однако холодные капли пролились на полотенце и частично попали на кожу. Ей оставалось только восхищаться силой Амелики, которая воссоздала её полное присутствие в нужном месте, ещё и передала все ощущения. Невероятно!
– Да. Он бессмертный или почти бессмертный. Так как в нашем мире раньше драконов не наблюдалось, мы пока не знаем.
– Обалдеть!
– Думаю, в его случае сущность дракона слилась с сущностью человека, так как от него иногда разит невероятным холодом. Не думаю, что это особенность силы.
– Но ведь и от лорда–защитника идёт этот холод. Выходит, он тоже живёт с тех времён?
«Я спала с доисторическим ящером, зашибись!» – прокомментировала Влада про себя, прежде чем услышала ответ, который вынудил её отставить бокал в сторону. Руки заледенели, а волосы на теле зашевелились и встали дыбом.
– Нет. Гефестион – единственный властитель долгие годы, а вот лорды–защитники регулярно меняются. У меня есть теория, и я почти уверена, что она правдива, но звучит, без сомнения, не очень достоверно. Лорды–защитники – это и есть сыновья короля.
– Я не очень понимаю. То есть, совсем не понимаю! – Влада хмурила брови и шевелила мозгами, но разобраться в логике Амелики не удавалось. – Ведь множество придворных, слуг, послов и так далее знают их в лицо, видят, что родился ребёнок, воспитывался, рос… Как?
– Очень просто, Владислава. В Иегерии сильны традиции. Всех королей нарекают при коронации Гефестион Первый. В честь того самого Гефестиона, победителя дракона. По факту, коронуют одного и того же человека, или уже не совсем человека. Смена власти – особый ритуал, который длится почти год. Действующий король уходит в храм древних богов, у власти остаётся лорд–защитник.
– А, ну да, у вас ведь есть всякие венки молодости и прочие интересные гаджеты. Он там отдыхает, набирается сил и возвращается. Хм. Смею предположить, что под личиной младшего сына, которому промывают мозг, что–нибудь делают с памятью и делают лордом–защитником. А куда пропадает прежний лорд–защитник? Уходит в поле чистоты?
– Может, его просто лишают драконьей силы и отпускают или переводят в советники короля. Не знаю. Всё же собственный ребёнок, – сказала Амелика и тяжело вздохнула.
Сердце Влады пропустило удар. Выходит, её Хэвард может стать обычным человеком и жить с ней? Но нет. Обида была слишком сильной, слишком свежей, чтобы она так просто простила ему коварство и предательство. Никогда её столь явно не использовали мужчины, никогда не держали в неведении, на положении безвольной и безропотной куклы. И впредь не станут!
– Быть лордом–защитником, выходит, не самое приятное дело, ведь ты, по сути, расходный материал.
– Да. И я подозреваю, они об этом знают, от того и пребывают в постоянных унынии и депрессии. Их с детства натаскивают в нужном ключе. Тот же Август, сам того не зная, больше учится у «дяди», – Амелика поиграла бровями, показывая, что слово «дядя» стоит в очень жирных кавычках, – чем у отца, а тот лишь натаскивает его на тот период, когда подойдёт время «смены власти».
– Обалдеть. Просто обалдеть. Мне бы такое и в страшном сне не приснилось. И ведь хорошо играет!
– О, они все прекрасные актёры! Мать Гефестиона Первого, кстати, была актрисой, имела уникальный в своём роде голос, ещё и рисовала под настроение. Отчасти потому в Иегерии поддерживают все сферы искусства. Я, кстати, очень многое узнала из её рисунков, они хранятся во дворце.
– Ты столько всего рассказала, а у меня вместо ответов лишь появились ещё вопросы. Куда делся второй дракон? Что такое поле чистоты? Что за игры ведут боги? И нам ещё нужно подумать, куда делась Несса и как её вернуть. Она ведь нужна для гармонии, да?
– Безусловно. Несса – щедрая и сильная богиня, но её долгие годы не чествовали надлежащим образом, в мире царили Сифтия и Наран, оплетая умы людей паутиной фальши и вселяя в сердца тёмные желания. Мир сильно изменился. Там, где присутствие Нессы было сильным, где сохранились её храмы, наполненные силой и верой, люди живут счастливо и привольно до сих пор. Но рано или поздно и их ждёт беда.
Влада вспомнила Старый Город. Невероятно сказочную, душевную атмосферу, доброжелательных и приветливых людей. Да, к ней подослали соглядатаев и помощников, но ведь она познакомилась со многими местными жителями и все они оказались приятными и, как показалось, счастливыми.
И вот так просто умыть руки, когда ты можешь чем–то помочь?
«А чем я могу помочь?» – девушка вздохнула про себя, но тут же вспомнила, что боги рассчитывали на неё, даже соль подарили, а она столь бездарно распорядилась презентом, поддавшись эмоциям.
– Амелика, скажи мне, для чего я нужна вашему миру? Ты ведь пришла не просто рассказать это всё, ничего не желая получить взамен, ведь так?
– Ох, Владислава. Я была бы счастлива и спокойна, если бы ты осталась на Земле, но они тебе не дадут. Священное Древо! Я совсем забыла! Если вдруг я пропаду, не пугайся, кто–то пришёл, и я не могу говорить, но запомни главное: твоя бусина должна всегда находиться в надёжном месте, месте, куда ты сможешь переместиться при необходимости и оказаться в безопасности. Не держи её при себе ни в коем случае. Пока вы рядом, её может найти любой из нашего мира. Любой, Владислава. И что с ней делать, поверь, знает каждый.
– Спасибо, я что-нибудь придумаю. Она и сейчас в безопасности, но мало ли, подстрахуюсь.
Амелика говорила с надрывом, пытаясь интонацией, мимикой, движениями передать всю важность сообщения, и Влада поневоле поддалась панике, ведь на самом деле бусина была слишком доступна, слишком близко. Вдруг за ней явятся в ближайшее время!
– Пока ты на Земле, ни кольцо Сифтии, ни бусина не работают, – успокоила Амелика и тут же напугала: – Но не слушай россказни иегерийцев, перемещения между мирами давно перестали быть проблемой. Архара активно ищет варианты, в том числе и бегства в иной мир. Они не доверяют Гефестиону и стараются как можно меньше с ним общаться.
– Но они прибыли во дворец специально ко дню зимнего солнцестояния.
– Они прибыли из–за тебя. Проверить одну теорию, – Амелика замялась, кашлянула, прочищая горло. – Боюсь, Владислава, ты принадлежишь им больше, чем тебе хотелось бы. Ты – дочь второго правителя. Он учился у нас в академии. Его мать из Груфиса, он представился наследником их рода, а Иегерия с Груфисом всегда поддерживала добрососедские отношения из–за специй, которых в Иегерии почти нет. Правда вскрылась значительно позднее и не стала достоянием общественности. Собственно, её знаю только я. Фартапис – дукс Архары, то есть главный советник правителя, по совместительству главный смотритель гарема.
– Почему ты не рассказала об этом лорду–защитнику?
Женщины, не сговариваясь, не называли Хэварда по имени, чтобы не возникало неловкости, однако это не сильно помогало. Они обе знали правду: каждая из них была его любовницей, и не могли воспринимать ситуацию отстранённо.
– У меня были личные мотивы.
– Я?
– Да, Владислава. Ты – главный мотив всех моих действий.
Глава 10. «Когда король губит Францию». Или нет?
Прошла уже неделя после ночного разговора, но, сколько Владислава ни ждала, Амелика больше не приходила в её сны. Однако, многое стало ясно, даже сказанное между строк.
Влада не стала горячиться, рыдать и рвать на голове волосы. Не побежала на работу, разбираться, что там и как, сохранились ли за ней все права и обязанности или её объявили без вести пропавшей, и придётся долго и нудно восстанавливать законное место в собственной жизни. Не позвонила Максиму, хотя её телефон так и лежал на кухонном столе – только заряди. Хотя, быть может, симка давно заблокирована. Но кто бы её проверял? Уж точно не девушка, что вернулась в свой мир, мыслями и сердцем оставшись в другом.