А! Хотя чего это я? Воля богини – счастье.
Не знаю, что стало тому причиной, возможно, большое количество сопровождающих, но в храме сегодня определённо было куда приятнее, чем раньше. Не было того сверлящего затылок взгляда, не было ощущения опасности и голода, страшного в своей ненасытности, и подозрительных теней и шуршания в углах тоже не было.
Мы остановились в огромном зале, на крыше которого в прошлый раз охотился кот, и я подняла глаза. Кот сидел спокойно и снисходительно глядел на людишек, почтивших его дом своим присутствием, что показалось мне добрым знаком.
Прошла минута. Другая. Третья. Ничего не происходило. Все стояли молча, однако я чувствовала нетерпение стоявших позади людей и непонимание невест, они переглядывались, однако запрет на разговорчики в строю не нарушали.
Интересно, может, необходимо что–то подумать или о чём–то попросить, чтобы двери впереди открылись? Сим–сим, откройся? Сим–сала–бим? Сезам? Когда познания из восточных сказок закончились, а случилось это практически тогда же, когда и началось, я вспомнила «Избушка–избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом», но и это делу не помогло. Я и не сомневалась, конечно, но просто не знала, чем себя занять, да и состояние моё подозрительно напоминало шоковое.
Ох уж этот Виктор! Подставил меня, а я, дубина стоеросовая, послушала его как старшего родственника. Привыкла, привязалась, полюбила. И вот тебе результат – размякла как холодец в тепле.
«Уважаемые боги, – неожиданно для себя обратилась к хозяевам, – прибыла к вам с подарком, чтобы загладить свою вину, называется кино. Это что–то вроде театра, только гораздо, гораздо интереснее и можно смотреть в любое удобное время. Записала всё, что только нашла, всё самое интересное, чтобы на любой вкус, там и про войну, и про любовь, про аферы разные, даже детское есть, мультфильмы называется. Уверена, вам понравится. Что касается обещаний – помню, исполню, для того и вернулась. Ох, надеюсь, не выдадут меня замуж за какого–нибудь неприятного типа…»
«Выдадут, выдадут», – эхом раздался в голове хор довольных голосов.
«Ну, это точно Хэвард, за него–то мне и надо. Буду перевоспитывать», – мой боевой настрой уже смахивал на идиотизм, но богам, кажется, понравился.
«Не бойся. Спасибо за Нессу и за послание народу, – голосом Хренателлы сказала Родварка, – мы помним добро и ценим его».
На душе стало легко и спокойно. Я поблагодарила отзывчивую богиню и посмотрела на огромную, в три человеческих роста, дверь, которой в прошлый мой визит в храм здесь точно не было. Она была украшена такими же камнями, что и мой браслет, что определённо наводило на мысли об очередном перемещении. И почему я не удивлена?
Я не ожидала, что дверь банально откроется, была уверена, что на её месте возникнет портал. Но нет. Протяжный скрип, шумный вздох сотни человек за спиной, удивлённое аханье.
Я бы тоже ахнула, но моё состояние всё же было ближе к обмороку, так как дверь нам открыла Амелика.
– Добро пожаловать! Я – новая жрица богини любви Нессы, – её голос звучал доброжелательно и нежно, и был куда приятнее, чем я помнила из снов. – Напоминаю вам правила: гости занимают лестничные пролёты, участники идут к Древу, выбирают одно яблоко и с ним шагают в любой из порталов. Молча.
Невесты подходили к Древу первыми, потому не видели, кто следует за ними, а кто остаётся на лестницах в качестве наблюдателей. Я безумно хотела обернуться, но знала – нельзя. Ещё и анализировала взгляд матери, или мне показалось, или она посмотрела на меня совсем не так, как на остальных?
Воспринимать одногодку как собственную мать было проблематично. Пока Амелика находилась на расстоянии я как–никак, но могла её представить в этой роли, но вблизи она выглядела даже моложе меня. Ладно, разберёмся. В жизни и похлеще вещи бывают, а в моей ситуации важно не сойти с ума, остальное ерунда.
Священное Древо мне рисовалось отнюдь не яблоней, но я быстро вспомнила, как «гугл–переводчик» словосочетание «Священное Древо» перевёл как «Рождественская Ель». Вот откуда ноги растут и моего представления о Древе. Ассоциации – такие ассоциации.
Яблоко сорвала первое приглянувшееся и в портал вошла, не оглядываясь. Лохматая, несуразно одетая, с бутербродом наперевес. Если меня кто и возьмёт в жёны в таком виде, то это точно будет мужчина с чувством юмора. Странным чувством юмора, н-да.
Ну, что я могу сказать? Бутерброд оказался кстати. Я попала в странное место, которое подозрительно смахивало на озеро во владениях Родварки. Воды, правда, было по колено, зато конца и края ей не было видно. Куда бы я не пошла, ничего не менялось: тот же мелкий песочек под ногами, словно ровная отмель, та же непроглядная темнота и в небе ни звезды.
Бутерброд давно закончился, в животе урчало от голода, а я всё бродила туда–сюда и не могла понять, что мне делать. Яблоко есть на всякий случай не стала, почему–то казалось, что его нужно будет отдать избраннику. Ха-ха, видимо история Адама и Евы ничему меня не научила. Чертовы яблоки лучше вообще не трогать!
А уж сколько раз я корила себя за излишнюю доброту! Тоже мне, не сиделось дома, поди ты, посмотри, какая любительница экстремального замужества!
– Так-с, надо, наверное, не тупить, а искать Хэварда, – озарило меня, когда силы уже совсем были на исходе, хотелось сесть в воду и отдохнуть, но здравый смысл подсказывал не делать глупостей – ходить в мокрой одежде ночью, когда ветерок обдувает вполне себе прохладцей – вариант не самый разумный. – Ой, а, может, надо было что–то у Нессы просить? Мужа, там, хорошего или свою вторую половинку? Может, и не Хэвард мне вовсе нужен, вон он какой, ни слова, ни полслова, ещё и не ищет меня сам. Может, и не пошёл даже проходить испытание, чего, мол, напрягаться. Да что же я из огня да в полымя, да всё на те же грабли?! Воздух здесь, что ли, какой–то особенный, что отключает мозг и включает чувства?
Воды поубавилось, но заметила я это не сразу, а лишь когда до моего отупевшего бесцельным многочасовым блужданием мозга дошло, что иду по кромке воды. Пляж! Мелкий песочек под ногами быстро сменился галькой, а затем и приятной прохладной шелковистой травой.
Надо сказать, траву я недолюбливаю, вечно мерещатся змеи, а я их боюсь до ужаса, потому вернулась на песочек, он показался куда более безопасным, хотя, возможно, и не права. Кто знает, что здесь водится!
С такими мыслями о спокойствии не могло быть и речи, и через несколько минут я уже боялась всего. Мир внезапно наполнился звуками: плеском, шорохами, шелестом, подозрительными скрипами и отголосками человеческой речи.
И вот именно человеческая речь пугала больше всего!
Почему много голосов? Я чего–то не знаю? Здесь всё–таки есть мужские гаремы? Про Груфис–то я толком ничего и не узнала!
Я коротко хохотнула. Нет, ну посмеяться, конечно, с такого можно, но только в виде шутки. Несколько мужей – не мой формат, тем более, что я всё–таки определилась с выбором. Да, Хэвард – тот ещё негодяй, но, что ни говори, я от него без ума.
– Потому что дура, – буркнула под нос.
Раздавшийся рядом смех заставил меня вскрикнуть, подпрыгнуть на месте и вздрогнуть всем телом. Одновременно! Голос расхохотавшейся богини был мелодичен и нежен, но элемент внезапности сработал на все сто, так что выглядела я, должно быть, по меньшей мере забавно.
– Потому что любишь, – отсмеявшись, ответили мне. – Или ты готова променять его на мужской гарем? Я могу это устроить, только скажи. Это было бы забавно.
– Благодарю за великодушное предложение, но я лучше буду мучиться с Хэвардом. Выводы сделала, больше не буду такой мягкой и податливой, хватит! Э, – замялась на мгновение, – он ведь моя вторая половинка?
– Половинка? О, нет, Владислава, не половинка, совсем не половинка.
– А если не он, то кто? – Ох, как мне сейчас не по себе, кто бы знал!
– Ты, Владислава, из особого рода. Рождённые во служение богине любви.
Несса решила обозначить своё присутствие чуть явственнее и проявилась: сперва в виде полупрозрачного привидения, затем обрела большую плотность и, наконец, стала рядом. Красивая молодая женщина с ярко–рыжими кудрями до талии, в тёмно–золотом платье, обнимающем стройную фигурку, босая и счастливая.
– Я должна буду стать жрицей? – уточнила непонимающе.
– Ну, если захочешь, становись, – беззаботно махнула богиня рукой. – Амелика, думаю, будет счастлива с тобой подружиться. Чего у тебя так вытянулось лицо? – коричневые брови сошлись к переносице – Несса разглядывала меня с любопытством и живым интересом, совсем не напоминая ту замороженную Маа, что представлялась ею. – А, из–за лорда–защитника! Ты, Владислава, ещё совсем юная и не знаешь жизни, зря переживаешь.
Откровенно говоря, в тот момент мне хотелось фыркнуть. Я давно не ощущала себя юной, а уж про мою насыщенную событиями жизнь и говорить нечего – далеко не каждый к двадцати пяти годам мог накопить такой опыт. И я скажу: и отлично, что не каждый! Моя жизнь не вся состояла из достижений, хватало и негатива.
– Мне тяжело принять мысль, что у нас с матерью, – пришлось прочистить горло, всё–таки слово в лексиконе использовалось не часто, – был один мужчина.
– Владислава, девочка, – Несса подошла и положила руку на моё плечо, заглянула в глаза, – по–настоящему важны только твои чувства. Не нормы морали, не твои представления о том, как должно быть, не страх оценки ситуации окружающими. Есть факты. Ты любишь Хэварда. Хэвард любит тебя. Амелика любит тебя. Амелика и Хэвард не претендуют друг на друга, не имеют романтических чувств. Ты готова отдаться страхам и остаться одной? Или попробуешь отбросить то, что мешает спать спокойно, начнёшь жить полноценной жизнью, приняв семью и любимого? Решение за тобой.
– Я… Я думала, Священное Древо как–то само выбирает, – мой голос звучал отвратительно жалобно и тонко. Позор!
– А ты примешь чужой выбор? – глаза Нессы полыхнули расплавленным золотом.