Однако не придумывалось. Ничего путного не лезло в голову. Владе только и оставалось, что прислушиваться, не идёт ли спасение, да надеяться, что всё же ситуация изменится в лучшую сторону, потому что её силы закончились давным-давно и сейчас она держалась на упрямстве и только.
– А богиня ведь вечно молода и прекрасна?
Она перебила очередную тираду озабоченного всемирной властью правителя. С махровыми сексистами у неё давно была выработана стратегия поведения и сейчас она совершенно машинально к ней прибегла. И правильно сделала.
Разгорячённый, взбудораженный Гадрик легко принял её слова за согласие. Вот наживка, которую он мог предложить привлекающей его внимание «рыбке» и поймать её на крючок со стопроцентной гарантией! Такая Владислава была ему понятна, такая заставляла чувствовать себя охотником или даже хищником, а не жертвой «женского произвола», непривычной и неприятной ролью.
– Безусловно, о моя прекрасная, безусловно. Этот брачный браслет и будет тем артефактом, что дарует тебе вечную молодость и красоту.
Влада посмотрела на браслет с нежностью и любовью, погладила осторожно, едва касаясь.
– Он прекрасен.
– О да!
– Но он один, – её голубые глаза наполнились слезами, когда она подняла на него взгляд. – Брачных браслетов должно быть два. Если ты ставишь меня на одну ступень с тангарийскими рабынями…
Безусловно, те не носили драгоценных камней и браслетов из редкого металла, но золотая клетка, по мнению Влады, клеткой быть не переставала. Один браслет с привязкой к хозяину не мог значить ничего хорошего.
– Я подготовлю второй…
– Не стоит. Ты не ждал меня, не подготовил второй браслет, не сказал клятв!
Влада говорила с такой обидой в голосе, что на мгновение сама себе поверила. Она не могла сравниться с Асель в актерском мастерстве, но обида на Хэварда, на судьбу, на богов были столь сильны, что ей не нужно было играть – всё получалось и так, стоило лишь прекратить сдерживать эмоции.
«Я, кажется, тоже схожу с ума с этим психом. То он прыгает с одного состояния на другое, то я мечусь, как припадочная. Древние боги, помогите мне. Пусть он верит в мою недостаточно хорошую игру. Пусть не замечает лжи».
Влада видела все свои огрехи, все промашки, но мужчина не замечал или делал вид, что не замечал. Оставалось лишь уповать на то, что его нестабильное состояние играет ей на руку.
– Подготовил, но не могу дать тебе его сейчас, – Гадрик заговорил достаточно спокойно, хоть видно было – иммунитета против обычного взятия «на слабо» у него нет, не выработал.
«Да и откуда? Вряд ли кто-либо посмел общаться с правителем без должного пиетета. Это я… смертница, блин», – комментировала Влада, обретая постепенно способность язвить.
– Я лучше умру, чем стану рабыней. Забирай браслет, – она протянула руку с украшением мужчине. – Не нужна мне вечная молодость и красота, когда ждёт только жизнь в клетке. Жена должна идти рука об руку с мужем, поддерживать и помогать. На меньшее я не согласна. Если уж и быть богиней, то полноценной.
«Ох, лишь бы не перегнула палку, у них–то жёны сидят взаперти», – волновалась девушка.
– Не сниму.
– Хорошо. Попрошу дракона забрать мою жизнь, – Влада выпрямилась, в глазах блеснула сталь. – Пойдём.
Она шла величественно и степенно, однако походка даже в условиях драконьей пещеры не была лишена женственности. Красивая тёплая шубка только подчёркивала приятные взгляду очертания, и Гадрик, замерев, смотрел вослед красавице, только что давшей ему отворот поворот.
– Ты предпочла смерть жизни со мной?!
Он не мог, не хотел поверить! Влада не повернулась, лишь посмотрела в сторону, чтобы краем глаза засечь его и понять, идёт или нет следом. Не шёл. Стоял истуканом, таращился недоверчиво.
– Ты не дал мне второй браслет. Я не хочу иметь ничего общего с рабовладельцем.
Последнее слово не сказала, выплюнула, вложив всю ненависть, всё презрение цивилизованного человека.
– Я не рабовладелец! – рыкнул мужчина и рванул следом за упрямицей, вцепился в локоть, посмотрел в глаза зло. – Я не рабовладелец, – сказал уже спокойнее. – Я отдам тебе браслет позднее.
– Отдашь другой девушке.
Влада недовольно повела плечом и он, сам от себя не ожидая, ослабил захват. Рука скользнула по прохладному шелковистому меху её шубки, упала вниз безвольно, но тут же сжалась в кулак.
– Дай вторую руку, – приказал, протягивая свою ладонью вверх.
Её прохладная ладонь опустилась сверху мгновением позже. Тихий щелчок – и на запястье левой руки красуется парный браслет к правому.
– В храм Нессы пойдём, когда здесь всё закончим, – сообщил Гадрик. – Нас ждут.
Её локоть снова оказался в плену его рук, но Влада не сопротивлялась. Она никак не могла поверить, что удалось! Получилось! Неожиданно, невероятно, но факт!
«Браслеты у меня», – сообщила она дракону.
«Не верю. Он не даст власть человеку женщине», – прошелестел голос её знакомого незнакомца – дракона.
«Тем не менее, они у меня. На мне. Он надел их в качестве брачных браслетов», – Влада старалась идти спокойно и не дёргаться, хотя состояние её иначе как тревожным было и не назвать, даже радость куда-то делась, не позволив насладиться ощущением хотя бы промежуточной победы.
«Позови тех, кто носит мою силу», – приказал невидимый собеседник.
И она послушалась, хотя давно перестала звать Хэварда – отчаялась ещё там, на поле чистоты.
«Он услышал?» – она не могла сдержать эмоций. Неужели, неужели он скоро будет здесь, с ней? Неужели спасёт её от сумасшедшего Гадрика? Неужели всё закончится так быстро?
Надежда вспыхнула, взлетела огоньком фейерверка в беспросветно чёрное небо страхов, не решаясь взорваться ослепительным фейерверком. Однако и этой вспышки было достаточно для вдохновения. Энергия потекла ручейками от камней к её телу, делая шаг упругим и чётким, а взгляд – уверенным и спокойным.
«Да. Жди. Я жду».
Она обрела равновесие. За её спиной Хэвард, а это значит, всё получится!
– Браслеты тебя приняли, – произошедшие в пространстве изменения заметил и Гадрик. – Я сделал правильный выбор.
– Я тоже так думаю, – мило улыбнулась Владислава. – Где же наш дракон? Ты обещал мне его показать четверть часа назад.
– Он обычно лежит в том гроте, что мы прошли пару минут назад, но, видимо, гуляет, – мужчина улыбнулся, вновь став обаятельным и приятным. Ничто не напоминало о сумасшедшем, напугавшем её несколькими минутами ранее.
– Почему он не сбежит? У него здесь столько камней, столько силы!
– Этих камней ему едва хватает для поддержания жизнедеятельности. Когда иегерийцы приносят новую партию, какое-то время он может ходить, потом ложится в одном из гротов и ждёт.
– Что с ним будет, когда мы отберём его силу? – шёпотом уточнила Влада, на всякий случай послав дракону мысленно извинение и объяснение своих мотивов для столь неприятного вопроса, на что тот коротко ответил: «Понимаю».
– Он умрёт. Или заснёт. Я не стану поддерживать его жизнь такой ценой, – Гадрик взмахнул рукой, обводя пространство, усыпанное не просто драгоценными камнями, а заряженными силой носителями. – Пока дракон в сознании, он оказывает слишком большое влияние на нас, носителей его силы. Мы теряем человечность, становимся холодными и прагматичными, безжалостными, живём не во имя человеческих ценностей, а ради власти и могущества.
Влада могла назвать без запинки несколько противоречий.
Во-первых, Гадрик жаждал власти и могущества как самый настоящий человек, с присущей ему гнильцой. Что ни говори, а тот же Гефестион, совершая ужасные поступки – а смерть сыновей, уходящих один за другим, оправдать было сложно – и тот действовал во благо мира, а не личных мотивов. Если сила дракона и делала его холодным и рассудительным, может, нечеловечески логичным и прагматичным, то не лишала здравого смысла окончательно, что, похоже, произошло с Гадриком.
Во-вторых, убийство и без того лишённого силы дракона никак нельзя было назвать гуманным и человечным.
В-третьих, «ради власти и могущества» Гадрик собирался жить как раз потом, так как сейчас эти желанные для него категории были ограничены и территориально, и политически.
Существовало и в-четвёртых, и в-пятых, но ни одну из позиций Влада не стала озвучивать. Бесполезно.
«Дракон, скажи, он действительно может всё это сделать? У него получится, если мы не помешаем?» – обратилась она к единственному сейчас разумному источнику информации.
«Да. Камни… синие… не ваши. Другой мир. Сильные. Рабство дракону. Смерть – нет», – прошелестело в голове тихо и зло.
«То есть, если сила уйдёт в эти камни, ты заснёшь, но не умрёшь. Но на этот раз не сможешь оказывать влияние на людей, в которых будет твоя сила, а, напротив, станешь их рабом, да?» – попыталась расшифровать Влада мысль ящера.
«Да», – ранее тихая и почти безэмоциональная мыслеречь дракона сейчас окрасилась в миллион цветов. Он так же ненавидел рабство, как любое разумное существо, так же боялся его, так же отрицал.
«Я не позволю это сделать с тобой. Приложу все-все-все усилия! – пообещала Влада. – Не приемлю рабство ни в каких вариациях. Гефестион и Хэвард вернут тебе силу добровольно, они уже готовятся. Но нам надо придумать, как отобрать её у Гадрика».
«Убить» – прозвучал короткий ответ.
Глава 19. История белой ленты
Владислава
– А-а-а! О-о-о! – тянула я восторженно и немного испуганно. Моё состояние легко понять человеку, лоб в лоб столкнувшемуся с опасным хищником, тем же тигром, к примеру. Красивый до невозможности, но инстинкты вопят об опасности, потому кровь стынет в жилах. Но взгляда оторвать ты не можешь.
Дракон явно позировал. Он выбрал самое освещённое место в уютном гроте, усыпанном драгоценными камнями исключительно синего цвета. Его невероятно огромное, но изящное, светло-серое или даже серебряное, точно не разобрать в полумраке, тело возлежало на огромной подушке из драгоценностей.