Пламя в тумане
Огонь – ненадежный союзник. Обращенное против недруга пламя может опалить тебя сильнее, чем его.
Глава 42
Никс с опаской смотрела на пришвартованное в открытом поле к востоку от Торжища быстроходное судно. Вид большого пузыря, рвущегося в воздух, вызывал у девушки благоговейный ужас. Она не могла поверить в то, что даже такой огромный мешок с газом сможет поднять привязанный к нему корабль.
До этого момента Никс никогда не видела вблизи воздушный корабль. Она слышала, что изредка такие корабли причаливают в Фискуре, однако даже это случалось нечасто. Время от времени девушка видела издалека величественные суда, проплывающие над Миррской трясиной, – маленькие тени, скользящие среди облаков. Но это было совсем не то же самое, что стоять рядом с такой громадиной.
Джейс присоединился к ней в ожидании последних приготовлений к отчаливанию. Парень зевнул, прикрывая рот кулаком. Времени уже было около полудня, но Никс не могла винить Джейса в том, что он не выспался. Вчера они засиделись допоздна, планируя перелет через море.
Прикрыв глаза козырьком ладони от яркого солнца, Джейс окинул взглядом воздушное судно.
– А ведь это маленький корабль, предназначенный для умелого маневрирования. Корабль, на котором я прибыл со своей родины, Щитов, был больше этого раз в пять-шесть. Но мне тогда было всего семь лет, я собирался сдавать экзамены в Обитель, так что, возможно, со временем мои воспоминания о том грузовом судне раздулись.
Парень улыбнулся, очевидно, этой глупой игрой слов пытаясь рассеять беспокойство Никс. Та слабо улыбнулась в ответ – только на это у нее и хватило сил.
– Вчера ночью, – продолжал Джейс, – я случайно услышал, как этот пират Дарант упомянул название корабля. «Пустельга». Будем надеяться, он окажется таким же быстрым, как и эта птица. Фрелль сказал, что мы можем достичь побережья Аглероларпока меньше чем за два дня, что кажется невероятным.
«Ничего невероятного в этом нет».
Никс скрестила руки на груди. Этой ночью она почти не спала, беспокойно ворочаясь на кровати в маленькой комнатенке в трактире, терзаемая видениями луны, падающей на Урт. Все происходило слишком быстро. Девушка чувствовала себя потерянной, лишившейся опоры. Она так много потеряла, а то, что она приобрела взамен, только вызывало у нее злость.
Никс оглянулась на рыцаря – который, возможно, был ее отцом. Тот обсуждал какие-то детали с Дарантом и Фреллем. Два его варгра угрюмо сидели рядом, насторожив увенчанные кисточками уши, следя за всем, что происходило вокруг. Словно почувствовав внимание девушки, свирепые звери обратили на нее две пары желтых глаз. Они задержали взгляды на Никс, признавая ее членом стаи и, очевидно, недоумевая, почему она не присоединяется к ним.
Девушка также ощущала свою связь с ними. У нее в голове звучали отголоски их рычания. Тем не менее Никс не могла заставить себя приблизиться к ним. Она держалась подальше и от Грейлина, не зная, как относиться к этому незнакомцу, внезапно оказавшемуся тесно связанным с ее прошлым. Первоначальный гнев в отношении рыцаря немного утих, сменившись подозрительностью и беспокойством. Никс чувствовала, что ее отчужденность больно ранит Грейлина, особенно отказ на любые попытки поговорить с ней. Однако она ловила себя на том, что его отчаяние доставляло ей определенное удовлетворение.
Ее внимание привлекли шаги. Обернувшись, Никс увидела, что по доскам, уложенным на поле, к ним приближается Канте. Его сопровождали два члена команды корабля, две суровые женщины в одинаковых серых кожаных костюмах и темных плащах. Их можно было принять за родных сестер, но только у одной кожа была цвета миндаля, а волосы – светло-соломенные, а другая, светлолицая, обладала черной как смоль шевелюрой. Женщины сопровождали принца на рынок Торжища, чтобы тот пополнил запас стрел. Хотя, судя по хищным взглядам и ухмылкам, которыми они втайне обменивались у него за спиной, двигали ими более похотливые желания.
Судя по всему, сам Канте оставался в блаженном неведении. С широкой улыбкой на лице он присоединился к Никс и Фреллю. За плечами у него были два колчана с торчащими из них оперенными стрелами, похожих на смертоносные букеты. Сопровождавшие его женщины несли за спиной связанные пучки таких же стрел. Они продолжили путь к кораблю.
Остановившись перед Никс, Канте кивнул на стрелы.
– Это стрелы кефра’кай. Костяные наконечники, древка из черной ольхи, оперение из перьев ястреба-тетеревятника, – объяснил он, не скрывая своего восторга. – Во всем Венце не найти ничего лучше!
Джейс с завистью посмотрел на принца. Заметив его внимание, тот достал из-за спины двустороннюю секиру на длинной рукоятке.
– Увидел это в одной из кузниц. Выкована из гулд’гульской стали, насажена на древко из каменного дерева, которое невозможно сломать. Такие древки делаются из ветвей окаменевших деревьев Мертвого леса. Здешние дровосеки очень ценят такие секиры. Говорят, они никогда не тупятся.
Принц вложил секиру в руки Джейса. Крепко схватив оружие обеими руками, прислужник улыбнулся принцу.
– Спасибо.
Тот пожал плечами.
– В крайнем случае им можно будет сбрить то недоразумение у тебя на щеках, которое ты называешь бородой.
Джейс пропустил издевку мимо ушей.
– Почему вы еще не поднялись на борт? – нахмурился Канте. – Я полагал, что буду последним, запрыгну, когда уже отдадут швартовы.
С этими словами принц поспешил к сходням. Он поднялся на борт с такой беззаботностью, словно ему постоянно приходилось летать по воздуху.
«Впрочем, быть может, так оно и есть».
Осторожно поднимаясь следом за принцем, Никс разглядывала толстые железные тросы, спускавшиеся с пузыря к обтекаемому деревянному корпусу. «Пустельга» напоминала стрелу с железным наконечником. Толстый киль проходил от плоской кормы до заостренного носа, для прочности обшитого железными листами. В носовой части имелись два длинных узких окошка, похожих на прищуренные глаза птицы, в честь которой корабль получил свое название. Вдоль борта до самой кормы проходил ряд маленьких круглых окон, чуть задиравшийся в передней и задней частях.
На глазах у Никс матрос перелетел от носовой надстройки на корму по тросу, протянутому под пузырем. Матрос висел в люльке, которая катилась по тросу на колесиках. Девушка поежилась.
В Обители ученикам рассказывали про воздушные корабли и алхимию легких газов, заполняющих пузырь. Никс по большей части поняла суть процессов, приводящих корабль в движение, обратив особое внимание на бочки с быстропламенем, которым топились горелки этих проворных судов.
И все-таки одно дело – читать об устройстве такого корабля и совершенно другое – подняться на нем в воздух. С каждым шагом к открытому люку Никс чувствовала, как дыхание ее учащалось, а сердце колотилось все сильнее.
Шедший впереди Грейлин подал команду варграм, и те запрыгнули на сходни. Рыцарь последовал за своими косматыми братьями. Девушка обратила внимание на то, как он провел ладонью по их шерсти, когда они проходили мимо него. Этот неосознанный жест свидетельствовал о связи между ними. Никс также отметила, как у него на мгновение расслабилась спина, после чего тотчас же напряглась снова.
Все путешественники быстро поднялись на борт, а следом за ними – остальные члены команды. Сходни заканчивались в просторном грузовом трюме, простиравшемся от носа до кормы. В нем стояли штабеля ящиков, обтянутых сетями, и привязанные к переборкам бочки. Под балками перекрытий висели клетки с черными птицами, скорее всего, почтовыми воронами.
Кормовой люк закрылся.
Увидев по обе стороны от его купола две спасательных шлюпки, Никс мысленно помолилась о том, чтобы надобность в них не возникла.
– Сюда! – окликнул шедший впереди Дарант. Он проводил своих спутников к деревянному винтовому трапу, ведущему наверх в жилые отсеки. – Мы отчалим, как только отвяжут канаты.
Поднявшись по трапу, Грейлин свистнул и указал варграм на большой загон, устланный свежим сеном. Звери устремились туда, отклонившись, чтобы приблизиться к Никс. Тот, которого звали Кальдером, покосился на нее, учащенно дыша и высунув язык. Аамон прошел вплотную, скользнув по девушке своим боком, словно приглашая ее присоединиться к ним в теплом и уютном месте.
Никс рассеянно провела пальцами по шерсти.
«Как-нибудь в другой раз…»
Канте попытался было сделать то же самое, но Аамон зарычал, грозно оскалившись. Принц поспешно отдернул руку, тоскливо проводив зверей взглядом.
– Какие обаяшки! – пробормотал он.
Все поднялись наверх и оказались в длинном коридоре, вдоль которого тянулись каюты, по шесть с каждой стороны. Заметив в глубине коридора справа дверь, Никс рассудила, что она ведет на палубу.
Дарант направился в другую сторону, к такой же двери в противоположном конце.
– Если хотите посмотреть, как эта птичка взмоет в небо, добро пожаловать присоединиться к нам.
– Очаровательно! – поспешил к пирату Фрелль. – Мне еще никогда не доводилось бывать в рубке быстроходника.
Канте пожал плечами, но также ускорил шаг.
Джейс оглянулся на Никс, его взгляд горел возбуждением.
Девушка не разделяла восторга своих спутников. Она представила себе, как «Пустельга» безостановочно взмывает вверх, исчезая в бесконечной пустоте. Или еще хуже, поднимается, чтобы рухнуть вниз и превратиться в груду обломков.
Однако Никс понимала, что если не пойдет, то Джейс останется рядом с ней. Ей не хотелось, чтобы ее друг потерял такую возможность. И все-таки она могла бы воспротивиться, но Грейлин оставался в коридоре, глядя на нее. Девушка не собиралась оставаться наедине с этим человеком, и она не знала, какая каюта выделена ей.
Поэтому Никс махнула Джейсу, предлагая идти вперед, и последовала за ним.
Грейлин двинулся следом, но сохраняя расстояние.
Открыв дверь в носовой отсек, Дарант пригласил всех в рубку. Пригнувшись, Никс переступила порог и сразу же увидела, что отсек представляет собой одно просторное помещение. Прямо впереди из двух узких окон открывался вид на поле. Между ними стоял высокий деревянный штурвал.
Подойдя к штурвалу, пират махнул рукой двум матросам, стоявшим по обе стороны. Это были те самые женщины, которые сопровождали принца на рынок. Они застыли перед двумя рядами маленьких колесиков с рукоятками.
– Это Глейс. – Дарант указал на светловолосую красавицу, затем махнул на его спутницу. – А это Брейль. Мои дочери от разных матерей. И позвольте вас заверить, никто лучше их не умеет укротить эту птичку.
Снаружи донесся звук рожка, указывая на то, что канаты отвязаны.
Дарант повернулся к штурвалу. Потерев ладони, он приложил их ко лбу, словно испрашивая благоволение богов.
– Да будет нам ниспослан попутный ветер, который благополучно донесет нас до порта!
Дарант положил руки на штурвал.
Никс напряглась, ожидая резкого рывка вверх. Однако она даже не почувствовала, как судно начало движение, и поняла это только по тому, как поле внизу стало удаляться. Корабль плавно поднимался вверх, лишь слегка покачиваясь под пузырем.
Охваченная любопытством, Никс шагнула вперед.
«А не так уж это и плохо».
Глейс и Брейль вращали колесики, выбирая нужные вслепую, не отрывая взгляда от окон и крошечных круглых отверстий у них над головой. Справа и слева слышался шелест языков пламени, вырывающихся из железных горелок по правому и левому борту.
Корабль продолжал подниматься вверх, набирая скорость. За окном внизу проплывал окутанный туманом лес. Казалось, унизанные золотистыми листьями ветви машут кораблю вслед. Затем пузырь быстро затянул «Пустельгу» в облака, стирая окружающий мир.
Никс отшатнулась от призрачного зрелища за окном. Казалось, корабль очутился в царстве дýхов. Остановить взгляд было не на чем, и девушка остро ощущала каждое покачивание, каждое вздрагивание корпуса. У нее в желудке забурлило. Отступив к Джейсу, она стала искать его руку.
Кто-то схватил ее за плечо.
– Я тебя держу!
Но это был не Джейс.
– Сейчас мы пройдем сквозь облачность, – заверил девушку Грейлин.
Никс рывком высвободилась. Гнев сжег дотла растерянность и страх. Она обернулась к рыцарю – и тут окружающий мир взорвался ослепительным светом. Корабль вырвался из облаков. Лучи солнца озарили все до одной складки боли на лице Грейлина – отчаяние в изгибе губ, скорбь в глазах и в первую очередь затравленное выражение лица.
Никс вынуждена была отвернуться от него, однако причиной тому было не раздражение. Видеть всю эту боль было просто невозможно, особенно поскольку она отражала такое же смятение у нее в сердце.
Никс повернулась к рыцарю спиной, глядя на ослепительную белизну пелены облаков, простирающуюся до самого горизонта. Яркий солнечный свет резал глаза. Но девушка даже не прищурилась, впитывая в себя это сияние, стараясь развеять им мрак в душе.
Корабль поднимался все выше, открывая все более обширную панораму вокруг. Вдалеке слой облаков переливался через гребень горного хребта подобно срывающемуся со скалы водопаду. За ним сверкающая синева обозначала море.
«Бухта Обещаний…»
Но тут в той стороне появилось черное солнце, поднимаясь с земли. Огромное, оно поглотило яркий свет настоящего солнца.
– Боевой корабль, – пробормотал стоящий за спиной у Никс Грейлин.
Теперь и она разглядела пузырь неописуемых размеров. Сверху развевались знамена.
– Халендийский, – шагнул вперед Канте. – Из флота моего отца.
Огромный пузырь поднялся выше, таща за собой громадный корпус. Из бортов вырвалось пламя маневровых горелок. Корабль развернулся на север, к проплешине в облаках, сияющей зеленым отражением ядовитых вод Эйтура.
– Надеюсь, он нас не заметил, – откликнулся Дарант. – И все-таки лучше снова укрыться в облаках, пока на нас не обратили внимание.
Услышав его, дочери принялись крутить колесики. Вздохнув, «Пустельга» начала спускаться, устремляясь к белому морю. Дарант резко выкрутил штурвал, направляя быстроходник на юг, прочь от громадного боевого корабля.
– Смотрите! – воскликнул Джейс, указывая на второе черное солнце, поднявшееся на смену первому.
«Еще один боевой…»
Второе солнце поднималось быстрее, агрессивнее.
– Скорее ныряем в облака! – прошептал Дарант, словно опасаясь, что его услышат.
«Пустельга» резко клюнула носом вниз – но тщетно. Точно так же бывает с мышью, пытающейся ускользнуть от кошки: лихорадочные движения лишь привлекли внимание охотника. Извергая дым и пламя, боевой корабль повернул к добыче. Его окованный железом острый нос, направленный прямо на быстроходник, стал быстро увеличиваться в размерах.
Но тут это грозное зрелище исчезло – «Пустельга» на полной скорости нырнула в облака. Окружающий мир растворился в клочьях кружащегося тумана.
Все молчали.
Никто не дышал.
По тому, как у него заложило уши, Канте понимал, что корабль продолжает снижаться. Но он знал, что у этого движения есть предел. Тихий шорох макушек деревьев по днищу подтвердил его опасения.
– Спуститься ниже не получится, – шепотом сообщил своим спутникам Дарант.
Глейс и Брейль принялись лихорадочно крутить колесики, поднимая корабль выше, пока шорох не прекратился.
– Всем молчать! – приказал Дарант. – Если нужно что-то сказать, говорите шепотом. У боевых кораблей есть уши, мембраны, способные уловить, как пердит воробей.
Выполняя его команду, дочери подкрутили колесики так, что затихло даже шипение пламени из горелок. Обе женщины угрюмо застыли на месте.
«Пустельга» продолжала скользить в молочном тумане.
Стиснув зубы, Канте напряг слух, понимая, что` будет дальше. Несмотря на то что он считался Принцем-в-чулане, кое-какие познания в военном деле у него имелись, особенно если учесть, что Тайнохолм располагался рядом с Легионарием.
Но такой подготовкой мог похвастаться не один только Канте. Грейлин шагнул к носовому окну по правому борту. Принц повторил его движение, заняв место у окна по левому борту. Оба устремили взор в пелену тумана, высматривая, не появится ли впереди зловещая тень.
Но тут в облаках раскатились отголоски взрыва, настолько сильного, что туман заклубился, а корпус корабля вздрогнул. За первым взрывом последовал другой, третий. Яркие оранжевые вспышки озарили пелену вдалеке, быстро погаснув.
– Враги пытаются помешать нам достигнуть Кручи, – заговорил Канте во весь голос, понимая, что грохот взрывов на какое-то время оглушил боевые корабли. – Эти взрывы разорвут облака, обнажив нас, если мы попытаемся двинуться в ту сторону.
В подтверждение его слов новые огненные взрывы озарили туман, пересекая путь быстроходника сплошной линией.
– Но это еще не все. – Грейлин указал вниз. Вслед за взрывами на земле разгоралось багровое зарево. – Враги выжигают полосу в лесу. Готов поспорить, они намереваются затянуть вокруг Торжища огненную петлю!
В подтверждение этого на севере снова загремела канонада. Осторожно выглянув в круглое окно по правому борту, Никс увидела вспышки пламени и в той стороне.
– Еще один боевой корабль, – пробормотал Канте. – Ставит преграду вдоль берега Эйтура.
– Тот, что впереди, вскоре займется тем же самым с юга, – кивнул Грейлин, – выжигая полосу вдоль берегов Хейльсы. – Рыцарь оглянулся назад, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь корпус корабля. – Замкнув кольцо, они полностью окружат причалы Торжища.
– После чего враги высадят отряд на землю и прочешут город, – добавил Канте.
Грейлин кивнул, соглашаясь с ним.
– В таком случае куда нам бежать? – спросил Дарант.
– Решать нужно быстро, – предупредил Грейлин. – Идти на восток нельзя, ибо мы наткнемся на скалы у Саванов Далаледы. Для того чтобы перелететь через них, придется подняться выше облачности, тем самым открыв себя. Лучше всего лететь прямо на юг. Если поторопиться, можно будет успеть вырваться из петли, пока она еще не сомкнулась там.
Дарант нахмурился.
– Если направиться в ту сторону, нам все равно придется пролететь над Хейльсой. Над водами озера облаков нет.
– Вот почему нам нужно действовать быстро – если потребуется, сожжем до последней капли запасы быстропламени, чтобы как можно быстрее нырнуть в туман на противоположной стороне.
Кивнув, Дарант выкрутил штурвал, разворачивая нос «Пустельги» к Хейльсе.
Закрыв глаза, Канте потер лоб, встревоженный этим планом. Он хорошо знал крутой нрав отца. «Торант отправил два боевых корабля». Одно это уже раскрыло ему, что король охотится не только за беглым сыном, выжившим после одного покушения. Принц бросил взгляд на Никс. Та стояла рядом с Джейсом, широко раскрыв глаза. Фрелль также посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на Канте. На лице у алхимика была тревога. Он подумал о том же самом, о чем и его ученик.
«Королю известно про Никс, а может быть, также и про Грейлина».
Канте предположил, кто командовал этим походом.
Военачальник Хаддан.
Осознав все это, Канте понял, что враги не позволят им с такой легкостью скрыться от них. Больше того, он предположил, что Хаддан ждет именно такого решения, быть может, даже подталкивает к нему. Он представил себе, как боевые челноки, а может быть, и такой же крупный быстроходник уже спешат к противоположному берегу Хейльсы подобно спущенной своре гончих, готовых искать добычу в тумане.
Принц повернулся к Даранту.
– Идти на юг нельзя!
Пират презрительно усмехнулся; даже Грейлин недовольно нахмурился. Похоже, оба не собирались прислушиваться к мнению Его Ничтожества из Вышнего, принца, который только-только окончил восьмой уровень Тайнохолма.
Но Канте не сдавался.
– Это ловушка. – Быстро изложив свои соображения, он в завершение сказал: – Я хорошо знаю Хаддана. Этот хладнокровный мерзавец обязательно перекроет путь на юг.
– Нам придется рискнуть, – крепче стиснул штурвал Дарант. – И поверьте мне, у нашей «Пустельги» есть когти! Просто так нас не возьмут.
Однако уверенность пирата не разгладила складки на лице Грейлина. Рыцарь внимательно посмотрел на принца.
– И что ты предлагаешь?
Канте перевел взгляд с Грейлина на Даранта.
– Вам это не понравится.
Глава 43
Никс стиснула край железной балки, на которой крепилась одна из двух спасательных шлюпок «Пустельги». Ей вспомнились ее надежды на то, что беглецам не придется воспользоваться этими утлыми суденышками.
«Как я теперь хочу, чтобы у меня была такая возможность…»
Через открытый кормовой люк в грузовой трюм врывался ветер. Плоская дверца была опущена и закреплена, образовав деревянный язык, торчащий из кормы судна. Вокруг клубился туман. Внизу макушки гигантских ольх проплывали подобно косякам зловещих черных рыб.
– Приготовились! – донесся из носовой рубки приглушенный крик Даранта. – Туман впереди редеет! Мы уже почти над Хейльсой!
Но были и другие причины поторопиться.
Слева новые огненные разрывы озарили лес. Огромный боевой корабль приближался к озеру с запада, словно уже почуяв добычу. Вскоре он повернет вдоль берега наперерез «Пустельге». Нужно было действовать быстро – и плыть еще быстрее.
Подошел Грейлин в сопровождении своих варгров, встревоженно следовавших за ним по пятам.
– Как только мы достигнем озера, корабль резко начнет снижаться. Так что держитесь крепче. Когда коснемся воды, выпрыгивайте в кормовой люк!
Никс оглянулась на Фрелля. Алхимик снял мантию, оставшись в сапогах, штанах и кожаной куртке. Канте крепко привязал за плечами колчаны со стрелами. Джейс закрепил на спине гулд’гульскую секиру.
– Времени сбавить скорость не будет, – предупредил рыцарь, – так что приготовьтесь больно удариться о воду. Затем плывите прямо к берегу!
Никс понимала, что единственная надежда на спасение заключается в том, чтобы покинуть корабль незаметно и молиться о том, чтобы «Пустельга» привлекла к себе взгляды охотников. Если повезет, эта уловка позволит беглецам укрыться в лесном лабиринте Торжища и дождаться прекращения пожаров.
И все же…
Девушка повернулась к рыцарю. У него на лице была написана боль, в глазах горел страх, но не за себя.
Грейлин схватил ее за плечо.
– Давным-давно я бросил тебя и твою мать. Надеясь увести прочь королевские легионы. – Он сильнее стиснул ей плечо. – На этот раз я тебя не подведу!
Никс хотелось посмеяться над ним, сказать, что даже этой жертвы будет недостаточно. Но она не смогла найти слов, которые причинили бы ему еще бо`льшие страдания по сравнению с тем, что уже терзали его. У него на лице девушка прочитала страстное желание заключить ее в объятия, но также и горечь от сознания того, что такой порыв не будет принят.
Отпустив ее, Грейлин повернулся к варграм.
– Аамон, ты пойдешь вместе с Никс. – Указав на нее, он схватил одной рукой запястье другой. – Защищай ее!
Обратив на девушку свои янтарно-желтые глаза, варгр шагнул к ней, издав завывание, окатившее ее с ног до головы, пролившееся внутрь. Нить, связывающая Никс с двумя зверями, засияла еще ярче. Подбежав к ней, Аамон ткнулся мордой ей в руку и потерся головой о ладонь.
Не отрывая взгляда от свирепого животного, Грейлин прошептал так тихо, что ветер унес прочь его слова, но все же их можно было прочесть по его губам:
– Спасибо, брат мой…
Кальдер тоже шагнул было к Никс и Аамону, следуя за сияющими нитями, но рыцарь тронул его за спину.
– Останься, Кальдер. У нас еще остается неоплаченный долг.
Во взгляде Грейлина Никс прочитала, что отчасти это обязательство возникло из-за нее, но по тому, как рыцарь положил ладонь варгру на спину, она заподозрила, что в этом загадочном заявлении есть что-то еще, не озвученный вслух счет, который необходимо оплатить.
Отступив назад, Грейлин обернулся к остальным.
– Берегите ее!
– Ну сюда ведь мы ее доставили, разве не так? – пожал плечами Канте.
– Скорее она доставила нас сюда, – буркнул Джейс.
Шагнув к рыцарю, Фрелль схватил его за руку.
– Не беспокойся, Грейлин си Мор! Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы оберегать ребенка Марайны до тех пор, пока ты не сможешь…
Из бронзового рупора донесся рев Даранта.
– Мы уже на месте! Хейльса!
Вырвавшись из облаков, корабль понесся над водной гладью, в которой отражалось чистое голубое небо. Внезапный яркий свет – от воды, от небес – ослепил Никс. Девушка зажмурилась, спасаясь от ослепительного сияния, и тотчас же ахнула, так как «Пустельга» резко клюнула носом к поверхности озера. Ей показалось, что палуба уходит из-под ног. Она приподнялась на цыпочках, едва не отлетев обратно в трюм, но в последний момент ухватилась крепче за балку крепления спасательной шлюпки. За спиной в размещенных в трюме клетках загалдели домашние птицы.
Грейлин не выпустил руку алхимика, помогая ему удержаться на ногах. Так же в точности поступил с Джейсом принц. Затем «Пустельга» выровнялась и описала плавный поворот, направляясь вдоль берега. Киль, опустившись еще ниже, скользнул по воде, поднимая брызги.
– Вперед! – крикнул Грейлин, подталкивая Фрелля к открытому люку.
Канте и Джейс поспешили следом за алхимиком.
Никс напоследок еще раз оглянулась на человека, который мог быть ее отцом, затем поскорее отвернулась, пока ее не стиснул страх. Она побежала по опущенному люку, Аамон не отставал от нее. Впереди трое мужчин один за другим спрыгнули вниз, исчезая в темно-синих волнах.
Добежав до края, Никс остановилась было в нерешительности, но Аамон прыгнул вниз, показывая ей пример. Подпитанная его храбростью, девушка последовала за ним, и в этот момент «Пустельга» снова задрала нос вверх. Потеряв равновесие, Никс повалилась вперед, словно ее толкнули в спину, и упала в озеро.
От сильного удара о воду ее перевернуло, из легких выдавило воздух. Но тотчас же холодные объятия Хейльсы привели ее в чувство, и она, отчаянно барахтаясь, вынырнула на поверхность. Откашлявшись, девушка освободила легкие от воды и огляделась по сторонам.
Вынырнувший рядом Аамон тряхнул головой. Часто дыша, варгр посмотрел на нее. Позади него Никс увидела Джейса и Фрелля, гребущих к берегу. Недалеко от них Канте кружился на месте до тех пор, пока не заметил ее. Махнув рукой в сторону леса, принц поплыл следом за остальными.
Сделав глубокий вдох, Никс тоже поплыла к берегу.
Аамон держался рядом с ней, плавно рассекая воду, устремив взгляд вперед, но одно увенчанное кисточкой ухо прислушивалось к тому, как она плещется сбоку. Девушка вспомнила слова Грейлина. «Защищай ее». Очевидно, Аамон был готов любой ценой выполнить этот приказ.
Наконец полные воды сапоги Никс нащупали песок. Девушка вышла из воды и поднялась на берег. Обернувшись, она увидела, как «Пустельга» достигла противоположного края озера и скрылась в облаках над деревьями.
Тихое рычание вернуло ее к действительности. К рычанию присоединился крик Канте.
– Скорее в лес!
Отойдя от берега, Никс нырнула в туман и тотчас же споткнулась о корень. Остальные последовали ее примеру – и вовремя.
Далеко справа над макушками деревьев появилась большая черная тень. Сначала из облаков вынырнул нос корабля, затем здоровенный пузырь.
«Боевой корабль…»
Чья-то рука схватила Никс за плечо.
– Не останавливайся! – сказал Канте. – Нельзя допустить, чтобы нас разглядели с борта корабля в дальноскопы.
Никс отвернулась от берега – и тут над озером раскатились отголоски далеких взрывов в затянутом туманом лесу. Вспыхнули и быстро погасли яркие оранжевые сполохи, подобные мелькнувшим над ночным болотом светлячкам.
– Этот мерзавец Хаддан… – пробормотал Канте, ставший свидетелем того же самого.
Похоже, принц не ошибся насчет западни.
Аамон глухо зарычал, озвучивая тревогу и гнев, охватившие девушку.
Она боялась за тех, кто остался на борту «Пустельги», но также и за тех, кто был сейчас с ней.
Никс посмотрела на огромную тень, скользящую над водой.
«Обманет ли врага наша уловка?»
Микейн указал в носовое окно «Тайтна» вперед, на мелькающие вспышки огненных алхимикалий на противоположном берегу озера. Его сердце гулко колотилось в азарте охоты. Взор был полностью сосредоточен на добыче.
– Быстрее туда! – крикнул принц.
Микейн находился в носовой рубке корабля, занимавшей всю его переднюю часть. В окна по обоим бортам вливалось ослепительное сияние солнечных лучей, отраженных от водной глади. Матросы, по десять человек с каждой стороны, обслуживали механизмы управления, вращая колеса, нажимая на рычаги. Из глоток бронзовых рупоров вырывались отрывистые приказания. Два человека, один у правого борта, другой у левого, прильнули к окулярам дальноскопов, изучая озеро, небо и лес.
Позади Микейна к круглому столу была приколота большая карта, изображающая в мельчайших подробностях – насколько точно было изучено это окутанное вечным туманом высокогорье – Приоблачье и город, над которым сейчас пролетал «Тайтн». Красные и синие стрелки на карте обозначали общий план поисков.
Подобные мелочи не интересовали Микейна. Принц подошел к Хаддану, стоящему позади рулевого за штурвалом «Тайтна». Сплетя руки за спиной, военачальник не открывал взгляда от высоких окон. Выражение его лица, как обычно, было твердокаменным.
Микейн не мог стоять на месте. Он всмотрелся в огненные вспышки в тумане на противоположной стороне озера, готовый поклясться в том, что чувствует смрад горящих алхимикалий, однако, скорее всего, это бы лишь запах быстропламени, сгорающего в горелках корабля. Корпус «Тайтна» вибрировал от рева языков огня. За окнами появились клубы черного дыма – корабль замедлился, затем повернул на восток.
– Почему мы повернули? – встрепенулся Микейн, указывая вперед. – Нам нужно настигнуть негодяев!
– Нет, – кратко возразил Хаддан.
– Мы загнали их в ловушку, – нахмурился Микейн. – «Тайтн» в два счета разберется с этой посудиной!
Внимание военачальника было приковано не к далекой огненной буре, а к водам озера внизу.
– Мы даже не знаем наверняка, что твой брат и остальные на борту этого быстроходника.
– Тогда почему он при виде нас обратился в бегство?
– Торжище – крупный торговый город, – пожал плечами Хаддан. – И не весь товар поступает сюда законным путем. Возможно, на быстроходнике испугались, что мы его перехватим и обыщем.
– И все же не лучше ли устранить любую возможность того, что нашим противникам удастся бежать?
– Можешь не беспокоиться. Моя флотилия челноков займется теми, кто находится на борту. Но я полагаю, принц Микейн, что ты прав. Враг действительно находился там.
– В таком случае почему мы не…
– Я сказал «находился».
Микейн нахмурился.
Схватив принца за плечо, военачальник придвинул его к носовому окну.
– Что ты видишь там?
– Воду, – пожал плечами Микейн. – Озеро Хейльса.
– Если рассчитываешь со временем стать великим полководцем, ты должен научиться читать знаки, подобно тому как читает брошенные кости прорицатель. – Военачальник надавил принцу на затылок, прижимая его носом к стеклу. – Взгляни на волны, расходящиеся по водной глади в две стороны, как если бы поверхность озера разрезали ножом.
Микейн прищурился, догадавшись, в чем дело.
– Или если по ней скользнул своим килем пролетевший корабль.
– Прежде чем снова взмыть вверх, – добавил Хаддан, отпуская принца.
– Ты полагаешь, с корабля сбросили в озеро что-то – или кого-то. – Микейн сверкнул на военачальника взглядом, однако гнев его был обращен не на Хаддана.
«Это проклятый Канте…»
Военачальник вздохнул, подтверждая опасения принца.
– Я полагаю, те, на кого мы охотились, находились на борту, однако теперь они возвращаются обратно в Торжище.
– Что будем делать? – спросил Микейн.
– Продолжим действовать в соответствии с первоначальным планом. Мои люди на том берегу озера заставят судно приземлиться и доставят сюда для допросов всех тех, кто останется в живых. А тем временем «Тайтн» затянет петлю на земле. Добравшись до городских причалов, мы высадим на землю отряд и перевернем вверх дном Торжище, прокладывая себе огнем дорогу из одного конца города в другой.
Оглянувшись на испещренную обозначениями карту, Микейн согласился с тем, что эта продуманная стратегия неминуемо должна привести к успеху. Он сделал над собой усилие, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
– Похоже, мне предстоит еще многому научиться.
– Ты еще очень молод, – похлопал его по плечу Хаддан. – Но не бойся, со временем я выкую из тебя настоящего короля, храброго и искусного, способного бросить вызов богам.
Микейн расправил плечи, соглашаясь со словами военачальника. Затем у него мелькнула другая мысль.
«Однако прежде чем это произойдет, я должен избавить Венец от своего брата, ублюдочной сестрицы и этого треклятого рыцаря!»
Застыв за штурвалом спасательной шлюпки, Грейлин гнал утлое суденышко вдоль побережья Хейльсы. Рыцарь держал шлюпку в тумане, оставляя искрящуюся водную гладь справа, ориентируясь по ней, чтобы лететь вокруг озера.
Как только «Пустельга» нырнула в облака на противоположной стороне Хейльсы, Грейлин спустил шлюпку с кормы. Дарант резко развернул судно на восток, позволив рыцарю выброситься на запад.
Испуская из горелок языки пламени, быстроходный борт своим огненным следом заманил гончих за собой в облака, дав Грейлину возможность незаметно ускользнуть. Оставшись один, рыцарь разогнал шлюпку до полной скорости – пираты специально оснастили ее мощными горелками, чтобы преследовать тихоходные торговые суда, – и устремился вдоль западного берега Хейльсы.
Наконец впереди показалась выжженная полоса, оставленная боевым кораблем. Грейлин последовал по ней, намереваясь нагнать большое судно. И все-таки он чувствовал себя мелкой рыбешкой, охотящейся на акулу.
Рыцарь усиленно работал педалями, выпуская пламя из горелок то по левому, то по правому борту, заставляя шлюпку вилять из стороны в сторону, из прохлады тумана в жар пожарища и обратно. Горелки он включал только тогда, когда шлюпка пересекала дымный след, оставленный боевым кораблем. Разгорающийся на земле огонь помогал скрыть маленькие язычки пламени из горелок. Каждый такой импульс придавал шлюпке ускорение, поэтому, когда она возвращалась во влажный туман, можно было не включать горелки, бесшумно и незаметно скользя сквозь пелену облачности.
Вспышка за вспышкой Грейлин настигал свою грозную цель. В руках он держал лук, высматривая впереди боевой корабль. Трюм шлюпки у него за спиной был заполнен двумя рядами деревянных бочонков. Бочонки лежали на боку, на наклонных хорошо смазанных досках. Уклон был обращен к корме шлюпки. Заполненные алхимикалиями бочонки удерживались веревками. Рядом с коленями Грейлина были два рычага, с помощью которых можно было освободить веревки и выпустить из кормового люка град бочонков.
«Но сначала я должен догнать этот проклятый пузырь!»
Дарант предупредил его о тщетности такой попытки и даже предложил послать одного из своих матросов, головореза, утверждавшего, что сможет осуществить этот дерзкий набег.
Грейлин отказался.
«Это должен сделать я!»
Он не свалит на другого свой долг перед дочерью Марайны. Рыцарь крепче стиснул штурвал. Он оставил Кальдера с Дарантом: даже если потерпит неудачу, он сдержит слово, данное пирату. Тот получит обещанного ему варгра.
Но громче всего в голове у Грейлина звучали слова, которые он сказал дочери Марайны, огненными буквами выжженные у него в сознании. «Давным-давно я бросил тебя и твою мать, надеясь увести прочь королевские легионы. На этот раз я тебя не подведу!»
– И я сдержу свою клятву! – произнес рыцарь вслух.
Он вел шлюпку дальше вдоль северного берега Хейльсы, петляя из дыма в туман и обратно, не теряя из виду сияние водной глади справа. Наконец огненный след оборвался, обозначая то место, где боевой корабль полетел над озером.
Грейлин не замедлял свой полет. Он мчался прямо вперед до тех пор, пока яркое сияние справа от него не загородила черная тень.
«Боевой корабль…»
Крутанув штурвал, Грейлин повернул к нему. Его сапоги застыли над педалями, приводящими в действие горелки, однако пока что он их не нажимал. Дожидаясь нужного момента. Нельзя было рисковать, преждевременно выдав свое присутствие.
И все-таки предпринятые рыцарем меры предосторожности оказались тщетными.
Слева от шлюпки из облаков вырвалась маленькая тень, оставляя за собой клубящийся туман.
Тут и спасательная шлюпка Грейлина оказалась над залитой солнцем поверхностью озера. Боевой корабль находился прямо впереди. Из орудийного порта по левому борту вырвались клубы дыма, рассеченные языком пламени. Следом окутались дымом и другие орудия. Небо заполнилось потоком чугунных ядер.
Грейлин разом осознал сразу несколько вещей. Он вынырнул из облаков слишком низко. Шлюпка находилась на одном уровне с килем массивного боевого корабля. Однако именно маленькая высота в настоящий момент была для него спасительной. Ядра пролетали над шлюпкой, падая в лес на берегу.
Рыцарь резко надавил на обе педали. Из кормовых горелок шлюпки вырвалось пламя, ускоряя полет. Грейлин потянул штурвал на себя, задирая нос шлюпки вверх. Его отбросило назад, но он не убирал ноги с педалей, не ослабляя пламя в горелках.
Шлюпка пронеслась следом за первым залпом ядер.
Прежде чем солдаты легиона успели перезарядить орудия и прицелиться снова, Грейлин устремился к боевому кораблю. Шлюпка стремительно поднялась мимо его многочисленных палуб. Увеличиваясь в размерах, корабль полностью загородил вид из окон. Рыцарь мчался мимо огромного корпуса, ощетинившегося жерлами. Поднявшись выше верхней палубы, он увидел мечущихся матросов.
Грейлин что есть силы потянул штурвал на себя, задирая нос шлюпки еще больше. Ему еще нужно было взлететь выше громады пузыря – этот подъем казался немыслимым. Затаив дыхание, рыцарь помолился о том, чтобы в баках шлюпки хватило быстропламени.
Однако он не учел то, что вооружение корабля состояло не из одной только артиллерии.
Внезапно повсюду вокруг шлюпки засверкали огненные стрелы, выпущенные из баллист, установленных на верхней палубе. Полосы дыма исчертили небо.
Грейлин не сбавлял скорость, моля всех богов избавить его от этих посланцев смерти.
По-видимому, боги сочли его недостойным.
Железная стрела, извергая пламя, пронеслась перед окном шлюпки. Корпус утлого суденышка вздрогнул – стрела поразила пузырь, мгновенно превратившийся в сгусток ослепительного огня.
Шлюпка устремилась штопором вниз. Грейлин боролся с головокружительным вращением, отпустив одну педаль и выжав другую до упора. В одной горелке пламя погасло, в другой – ярко полыхало. За окнами кружащейся по спирали шлюпки мелькал пузырь боевого корабля.
Рыцарь стиснул зубы.
«Перед смертью я постараюсь нанести врагу весь возможный урон».
Он направил нос своей судорожно дрожащей шлюпки на проносящуюся мимо верхнюю палубу корабля и надавил на обе педали, выпуская из горелок длинные языки пламени. Получив свежий импульс, шлюпка оказалась над полубаком[4], волоча за собой обрывки пузыря.
Матросы на палубе разбежались в стороны.
Нос шлюпки пробил ограждение левого борта и врезался между двумя огромными баллистами. Киль проехал по палубе боевого корабля, подпрыгивая, словно плоский камешек на водной глади.
Грейлин вцепился в штурвал, чтобы удержаться в кресле.
Наконец шлюпка на большой скорости с грохотом налетела боком на толстый железный трос по правому борту и резко остановилась, разломившись пополам. От удара Грейлин вылетел со своего места и треснулся головой о корпус. У него потемнело перед глазами. Он попытался встать, но бессильно повалился на колено.
На него сплошной стеной надвинулись матросы.
Грейлин снова поднялся на ноги. На этот раз ему удалось выхватить меч. Он был готов сражаться до последнего вдоха.
«Ради Никс…»
Рыцарь поднял над головой сверкающий клинок Терния – и у него закружилось перед глазами. Ноги подогнулись, словно у пьяного. Грейлин махнул мечом – только это и было в его силах. Хотелось надеяться, что этого будет достаточно. Не удержав равновесия, рыцарь отшатнулся назад и повалился на сиденье перед рулем. Попытался подняться, но окружающий мир померк.
Глава 44
Канте вел своих спутников по охваченному всеобщей паникой Торжищу. По улицам громыхали повозки. Всадники хлестали плетками пешеходов, освобождая себе дорогу. Толпа состояла по большей части из жителей города, несущих за плечами свой нехитрый скарб. Кто-то прятался за закрытыми ставнями окнами.
Повсюду звонили колокола, перекрывая шум и крики.
Маленький отрад, пробиравшийся против общего потока, испытывал бы большие затруднения, если бы не здоровенный мокрый зверь, идущий впереди. Аамон грозно щетинился, обнажая белые клыки в страшном оскале. Людское море расступалось перед его угрожающим рычанием, позволяя беглецам пересечь город.
– Куда мы идем? – спросил Джейс, озвучивая вопрос, не дававший покоя всем.
– Решение нужно принять как можно скорее, – сказал Фрелль, оглянувшись назад. – Особенно сейчас, когда мы в относительной безопасности в центре города.
– До безопасности еще очень далеко, – нахмурился Канте.
Через считаные мгновения послышались раскаты орудийных выстрелов. Беглецы не могли знать, что происходит, но канонада заставила их идти еще быстрее. Воздух был затянут удушливым дымом. Повсюду вокруг сквозь пелену тумана виднелось огненное зарево, кроме востока, где находились причалы. Именно в ту сторону направлялись толпы горожан, однако Канте понимал, что там спасения нет. В самое ближайшее время один из боевых кораблей займет позицию над пристанями.
– Так что же будем делать? – снова спросил Джейс, не отходивший от Никс, с зажатой в обеих руках секирой.
– Сюда! – указал запыхавшийся от бега принц.
Он увлек своих спутников под навес опустевшей лавки, подальше от бегущей толпы. Все сгрудились вместе, а Аамон остался снаружи, охраняя их.
Внимание всех было обращено на принца. Тот изложил положение дел.
– Я знаю Хаддана и могу утверждать, что, как только город будет полностью окружен, королевские легионы прочешут его, квартал за кварталом, сжигая все на своем пути, чтобы никто и ничто не ускользнуло. А потом, если не найдут нас, просеют пепел.
Широко раскрытые глаза Джейса стали похожи на блюдца.
– Тогда куда нам идти? Где мы сможем укрыться?
– В «Золотом суке», – указал вперед Канте.
– Ты предлагаешь вернуться в трактир? – удивился алхимик. – Почему именно туда? По-моему, это очень рискованно. Когда мы там были, я заплатил золотом, покупая молчание, но, боюсь, никаких щедрот не хватит, если весь город будет объят огнем.
– Мы не станем снимать там комнаты, Фрелль, – постарался как можно быстрее изложить свои доводы принц. – Мы проникнем внутрь и направимся прямиком в винные подвалы.
– В винные подвалы? – недоуменно наморщил лоб Джейс.
– Вчера вечером я спустился туда, пока вы строили планы, которым, очевидно, не суждено сбыться. Куда еще мог отправиться пьянчуга Его Ничтожество?
Фрелль нахмурился, заподозрив, что это не так.
На самом деле принц спустился в погреб не для того, чтобы попробовать вино из запыленных бутылок. Он хотел проверить, можно ли будет там спрятаться, если трактир подвергнется нападению. После всего случившегося враги мерещились ему за каждым углом. Эти опасения не дали Канте заснуть прошлой ночью, позволив остаться трезвым.
– Подвалы погребены под корнями гигантского дерева, в котором устроен трактир. Там, под землей, самый настоящий лабиринт. Подвалы не только уходят глубоко, что защитит нас от пожара, бушующего наверху; наружу из них ведут несколько потайных выходов. Молодой прислужник в красной форменной шапке показал мне пару выходов и объяснил, как найти остальные. И всё за три медных пинча. Теперь я просто бесконечно рад, что заплатил ему эти деньги.
Какое-то мгновение Фрелль молча смотрел на своего ученика, затем кивнул.
– В таком случае туда мы и направимся!
Принц схватил его за руку, прежде чем тот успел отвернуться.
– К тому же там правда полно вина! Не надо сбрасывать со счетов то, что, если дела станут совсем плохи, мы сможем напоследок славненько провести время!
Закатив глаза, алхимик высвободил руку, подталкивая Канте обратно на людную улицу.
– Идем!
Все снова тронулись в путь, останавливаясь время от времени, чтобы спросить дорогу. Аамон обеспечивал беспрекословное содействие объятых паникой людей, к которым они обращались с расспросами.
Наконец впереди показалась позолоченная вывеска «Золотого сука». Внешне огромное дерево выглядело в точности так же, как и накануне. Свет во многих окнах в гигантском стволе больше не горел, но входные двери оставались распахнуты настежь. Из зала доносились веселая музыка, обычные крики и взрывы смеха.
Хотя, как показалось сведущему в подобных делах принцу, голоса были более пьяными. Похоже, в трактире оставались те, кто уже последовал его совету.
«Напоследок славненько провести время».
Канте повел своих спутников к этим людям, разделявшим его настроение, но тут сзади послышалось грозное рычание.
Обернувшись, принц увидел, что Никс всматривается в затянутый дымом и туманом город. Ее рука лежала на спине варгра, заметно дрожащей от напряжения. Прищуренные желтые глаза Аамона были обращены в ту же сторону. Уши зверя стояли торчком.
Никс склонила голову набок, словно прислушиваясь к пению, слышному ей одной.
– В чем дело? – встревоженно шагнул к ней Джейс.
– Что-то грядет, – не оборачиваясь к своему другу, ответила девушка.
Грейлин очнулся среди проникнутых паникой криков, которым вторили громовые раскаты взрывов, едва не отправившие его обратно в забытье. Рыцарь собрал все силы, чтобы оставаться в сознании. Каждый удар сердца отзывался раскалывающей головной болью. Постепенно Грейлин пришел в себя, однако ему по-прежнему казалось, будто он смотрит на окружающий мир со дна глубокого колодца. В ушах у него стоял рев, заглушающий крики.
Ухватившись за спинку кресла, Грейлин поднялся на ноги. Каким-то образом ему удалось удержать в руке меч. Рыцарь взмахнул Тернием. Наконец до него дошло, почему он все еще жив, все еще свободен.
Перед тем как потерять сознание, Грейлин сделал единственное, что оставалось в его силах. Он перерубил одну веревку, удерживающую сложенные на дне шлюпки бочонки. Полные алхимического огня бочонки раскатились по палубе корабля. Запалы воспламенились, задев огниво у кормового люка.
Поднявшись на ноги, Грейлин увидел, как один из бочонков взорвался, превратившись в огненный шар, прожигающий насквозь доски палубы. Другие костры разлившегося масла уже полыхали вовсю. Удушливый черный дым застилал корабль, зажатый сверху нависшим пузырем. Матросы пытались погасить пламя с помощью ведер с песком, а облаченные в доспехи рыцари строились в боевой порядок, готовые штурмовать разломившуюся надвое спасательную шлюпку.
Грейлин понял, что у него остались считаные мгновения. К легионерам присоединились два огромных монгера, размахивающих здоровенными железными булавами.
Сознавая, что ему нельзя оставаться в разбившейся шлюпке, рыцарь шагнул вперед и перерубил вторую веревку, удерживавшую бочонки с зажигательной смесью. Бочонки покатились, воспламеняясь, и Грейлин устремился следом за ними, задержавшись только для того, чтобы воткнуть в днище шлюпки кинжал, остановив в ней последние три бочонка, запал первого из которых уже занялся. Затем, не теряя времени, он выпрыгнул из шлюпки и побежал вслед за катящимися, подпрыгивающими их собратьями.
Стоявшие перед ним рыцари с испуганными криками бросились врассыпную.
К сожалению, гюны не двинулись с места, своими булавами раскидывая бочонки и сбрасывая их за борт. Затем с яростным ревом оба гиганта двинулись на Грейлина.
Один на ходу ударил булавой по катящемуся мимо бочонку. Тот взорвался, подбросив облитого горящим маслом монгера высоко в воздух.
Второй гюн, добежав до Грейлина, замахнулся булавой. Тот, ожидавший такого, пригнулся и отскочил в сторону, увертываясь от удара, – и при этом налетел на кучку рыцарей с обнаженными мечами.
Грейлин резко остановился, чтобы не быть пронзенным насквозь.
Опьяненные вкусом близкой победы, рыцари набросились на него, а он попятился назад, ведя мысленный обратный отсчет. Досчитав до нуля, Грейлин отпрыгнул в сторону и распластался на палубе.
На мгновение опешив, рыцари застыли – и тут взорвались последние три бочонка, остававшихся на дне шлюпки. От взрыва палуба корабля содрогнулась, сбивая рыцарей с ног. Пылающие обломки шлюпки разлетелись во все стороны огненными стрелами. Некоторые из них достигли пузыря над головой.
Сознавая то, из какой прочной ткани сделана оболочка пузыря, Грейлин не ждал, что искры причинят ей вред. И тем не менее взрыв образовал вокруг него свободное пространство. Рыцари и матросы кричали от боли – одни были объяты пламенем, других пронзили обломки горящей шлюпки.
Грейлин ощутил обжигающую боль на плечах и на бедрах. Тем не менее он поднялся на ноги, готовый броситься к одной из открытых дверей, ведущих в трюм корабля, рассчитывая укрыться там и нанести еще какой-нибудь ущерб.
Грейлин поспешил к ближайшему люку в полубаке, но тут рядом распахнулись двери, и из них высыпал новый отряд рыцарей. Среди них был одинокий жеребец в черных доспехах, на котором сидел всадник с копьем.
Грейлин узнал всадника, несмотря на то что его лицо было скрыто забралом.
Хаддан си Марк.
В те времена, когда Грейлина только изгнали из Халендии, военачальник был лишь командором. И тем не менее Грейлин знал, какой это холодный и жестокий человек. Именно Хаддан сломал ему руку во время публичной экзекуции, перед тем как его отправили в ссылку. Остальные рыцари из жалости к своему бывшему товарищу лишь ударяли Грейлина кулаком или стегали плеткой. Хаддан же со всей силы врезал по правому предплечью булавой, раздробив кость.
И сейчас военачальник был настроен решительно. Он пришпорил своего коня, пуская его в галоп, и опустил копье. Остальные рыцари сомкнулись у Грейлина за спиной, отрезая ему путь к отступлению.
«Пусть будет так».
Отставив одну ногу назад, Грейлин поднял Терние.
Но тут весь корабль содрогнулся от нескольких взрывов, прогремевших над головой. Всех, и Грейлина в том числе, швырнуло на палубу. Лишь жеребец удержался на ногах, осев назад вместе со всадником, удержавшимся в седле с копьем в руке.
Откатившись в сторону, Грейлин поднялся на корточки, всматриваясь вверх, гадая, неужели огненным обломкам все-таки удалось пробить прочную оболочку пузыря и воспламенить находящийся в нем газ. Однако снизу пузырь выглядел нетронутым. Но в верхней части клубился черный дым и вырывались языки пламени.
И тут сбоку по пузырю скатился бочонок, утыканный железными шипами. Наконец шипы пронзили оболочку, бочонок остановился – и взорвался, прожигая в ней огромную дыру. Весь корпус корабля затрясся, раскачиваясь из стороны в сторону.
Шатаясь, Грейлин поспешил к ограждению, стараясь удержаться на ногах.
Взревев от ярости, Хаддан пришпорил коня, пуская его вперед по накренившейся палубе, не желая упустить добычу, готовый пронзить ее насквозь.
Вместо того чтобы пытаться удержаться на наклонной поверхности, Грейлин развернулся и побежал вниз, подчиняясь силе тяжести. У него была только одна надежда. Впереди из дыма, окутавшего горящий пузырь, появились стремительные обводы быстроходника.
Это была «Пустельга».
Также Грейлин разглядел веревочную лестницу, которая вылетела, разматываясь, из открытого люка. Скользнув по оболочке пузыря, она закачалась над палубой корабля. Развернувшись, «Пустельга» спустилась еще ниже.
Грейлин побежал к ограждению левого борта, но в этот момент огромный корабль начал крениться в противоположную сторону, задирая палубу вперед. Теперь рыцарю пришлось уже карабкаться вверх. Сзади нарастал грозный топот копыт. Грейлин ожидал, что вот-вот в спину воткнется острое копье.
Однако ему удалось благополучно добраться до выстроившихся в ряд брошенных баллист. Протиснувшись между двумя из них, он запрыгнул на ограждение и, оттолкнувшись, полетел в пустоту, к раскачивающейся веревочной лестнице. Сжимая в одной руке Терние, другую Грейлин вытянул вперед.
Он быстро сообразил, что не долетит до лестницы. К счастью, Дарант, судя по всему, правильно оценил силу его ног и развернул «Пустельгу», качнув конец лестницы ему навстречу.
Лестница ударила Грейлина по лицу.
С огромным трудом ему удалось ухватиться за нижнюю планку. Убрав меч в ножны, он ухватился за лестницу и второй рукой. Тотчас же «Пустельга» взмыла к облакам.
Лестница раскачивалась из стороны в сторону, словно стараясь сбросить Грейлина, но тот держался крепко. Он поднял взгляд на киль.
«Как там дела?»
Мельком взглянув на озеро, Грейлин увидел огненные вспышки, по-прежнему озарявшие туман. Ему вспомнилось бахвальство Даранта о том, что его головорезы знают свое дело. Рыцарь представил себе, как вторая шлюпка «Пустельги» мечется в облаках, терзая врага. Похоже, эти храбрецы заставили гончих гоняться за собственными хвостами, что позволило Даранту стряхнуть их со своего следа и, обогнув озеро, зайти на боевые корабли с другой стороны. Затем пират решил воспользоваться сумятицей, вызванной падением шлюпки Грейлина, и атаковать корабль.
Раскачиваясь в воздухе, Грейлин увидел над озером боевой корабль, повисший с большим креном. Он разглядел черный силуэт жеребца, отчаянно мечущегося по палубе. Огромный пузырь горел и дымился, подожженный дерзкой атакой. Грейлин знал, что на боевых кораблях пузыри разделяются противопожарными переборками. Чтобы завалить такого гиганта, огненного дождя с одного судна, даже такого дерзкого, как «Пустельга», будет недостаточно.
И тем не менее врагу был нанесен чувствительный удар.
Прежде чем быстроходник затащил Грейлина в облака, рыцарь увидел, что поврежденный боевой корабль плетется в направлении Торжища. Продолжая терять высоту. Чтобы добраться до причалов, ему придется продираться сквозь макушки деревьев, что причинит новые повреждения.
«Но будет ли этого достаточно? Поможет ли это Никс и ее спутникам выиграть время и спрятаться? Быть может, искалеченный корабль у причала не позволит легиону спалить город дотла?»
Грейлин не знал ответов на эти вопросы, но он был уверен в одном: этот корабль не был единственным, что бороздил море тумана.
Скрываясь в облаках, Грейлин услышал разнесшийся сигнал рожка – это терпящий бедствие боевой корабль взывал к своему собрату.
Да, сейчас им удалось одержать эту крошечную победу. Но нужно было принять суровую истину: второй раз такая уловка не пройдет.