Павшая луна: комплект из 2 книг — страница 31 из 38

Клыки приюта

Чтобы добраться до Пасти Мира, перво-наперво ты должен пережить ее Клыки. Да будет же сие достаточным предостереженьем!

Старинное пантеанское присловье 22-го ниссианского цикла

Глава 63

Никс уже едва противостояла шуму и гаму, поднятому теми, кто набился в рулевую рубку «Пустельги». Доносящиеся снаружи приглушенные крики и громкий перестук молотков в трюме тоже не давали как следует сосредоточиться. Все это обострило боль, скопившуюся где-то за глазами. Она лишь прищурилась, чтобы сморгнуть ее, решительно настроенная не уступать.

– Твой план – чистое безумие! – настаивал Грейлин, расхаживая перед штурвалом.

Остальные что-то пробормотали или буркнули в знак согласия. Облокотившийся на штурвальную стойку Дарант покачал головой. Обе его дочери сурово посматривали на нее. У Джейса, который обеими руками обхватил себя за грудь, глаза были огромными. Крайш сгорбился над судонаправительским столом, к которому была прикреплена нарисованная от руки карта Америлового моря. Над алхимиком склонялся Фенн, заглядывая ему через плечо.

Никс уже больше никого не слушала.

– Я все-таки отправлюсь туда! И ничто меня не остановит.

Она еще раз представила свою конечную цель. В голове вновь вспыхнула огненная карта предстоящего путешествия – ярко и настойчиво. Неотложность того, что предстояло сделать, так и стучала у нее в сердце, подпитываемая как ее собственным страхом, так и тем, что ей внедрили Сновидцы. И сейчас Никс это озвучила.

– Я потеряю Баашалийю, если буду ждать еще хотя бы один день! – настойчиво добавила она. – Я знаю это. А теперь мне пора.

Крайш оглянулся на нее через плечо.

– Никс, а стоит ли так сильно ради него рисковать? Я знаю, что Баашалийя тебе почти как брат и ты очень привязана к нему, но ставки гораздо выше – сама ведь это знаешь, это же было твое собственное видение.

Никс было трудно выразить словами то, что огнем выжигало ей сердце. Она уже успела с глазу на глаз рассказать Крайшу об их с Даалом общении со Сновидцами и о том, чем те с ними поделились, – даже об опасности, грозящей со стороны кого-то, подобного Шийе.

Никс посмотрела на бронзовую женщину, стоящую рядом с Райфом, и даже сейчас сумела возбудить в себе тот ужас, который вызывали у ошкапиров такие вот ожившие фигуры. Однако столь же сильно ощутила и стремление Сновидцев к тому, чтобы она спасла Баашалийю. Даал описывал ошкапиров как не привязанных ко времени, способных свободно перемещаться в нем и даже заглядывать в будущее. Предвидели ли они тот момент, когда Баашалийя тоже понадобится и что при этом он должен находиться рядом с ней?

«Или же то, что я чувствую, – это всего лишь отражение желания моего собственного сердца?»

Нельзя было сбрасывать со счетов и такую возможность.

И все же Никс продолжала:

– Крайш, ты упомянул о моем видении прошлым летом. Так вот, имейте все в виду – в том моем сне был и Баашалийя.

Она до сих пор могла в мельчайших подробностях припомнить тот ночной кошмар. Увиденное тогда укоренилось в ней столь же прочно, как и огненная карта Сновидцев. И теперь Никс вновь себе все это представила…

Она несется вверх по погруженному в темноту склону горы и останавливается на самой ее вершине. Оглядев себя, понимает, что она старше, выше ростом, покрыта шрамами, на левой руке недостает одного пальца.

Впереди – скопление фигур с татуировками на лицах, в залитых кровью рясах, стоящих вокруг алтаря, на котором бьется, брыкается огромное существо, порожденное тенями; крылья его прибиты железом к камню.

Она вскидывает руки вверх и хлопает в ладоши, с ее уст срываются чуждые для нее слова, заканчивающиеся именем:

– Баашалийя!

С этим последним словом ее грудь выпускает клокочущую внутри огненную бурю. Огонь вырывается с такой силой, что раскалывается каменный алтарь. Железные гвозди выламываются из черного гранита, и порожденное тенями животное взметается высоко вверх.

Одна фигура поворачивается к ней, высоко подняв клинок, с проклятием на устах. Опустошенная и обессиленная, она может лишь упасть на колени и обратить лицо к затянутым дымом небесам – к полному лику луны.

Время замедляет свой бег и растягивается. Луна становится еще больше. Земля у нее под коленями содрогается, все яростнее с каждым вздохом. А луна по-прежнему продолжает увеличиваться, заполняя собой небо; ее края теперь объяты огнем, отчего мир вокруг становится темнее.

Она понимает, что грядет.

«Обрушение луны…»

И тут лезвие кинжала погружается ей в грудь – пронзая ее сердце страшной правдой: «Я не смогла… я подвела нас всех!..»

Вернувшись в настоящее, Никс поймала себя на том, что вся дрожит. Несмотря на потрясение, она по-прежнему цеплялась за воспоминание об этом видении, чтобы укрепить свою решимость.

– Если это Баашалийя был там, на той огненной вершине, – настаивала Никс, – тогда мне просто суждено спасти его. Разве это не так?

В рубке воцарилась тяжелая тишина – пока несогласие не возникло оттуда, откуда она меньше всего этого ожидала.

– Вовсе не обязательно, – отозвался Джейс, подходя ближе. В глазах его была боль. – Это твое видение… Не стоит придавать такое значение каждой мельчайшей детали.

Уязвленная его словами и сомнениями, Никс пристально посмотрела на своего друга. За последние полгода все успели разобрать ее видение буквально по косточкам, пытаясь обнаружить еще какие-то скрытые в нем смыслы и намеки.

Джейс поднял руку и широко растопырил пальцы:

– К примеру, все пальцы у тебя до сих пор целы. А во сне твоя левая рука была искалечена.

– Но я ведь была в нем и намного старше, – напомнила ему Никс. – Такое еще может выпасть на мою долю.

Вздохнув, Джейс в поисках поддержки посмотрел на Грейлина, но рыцарь лишь одобрительно кивнул, побуждая его продолжать, – наверняка втайне довольный тем, что не придется самому отговаривать Никс от этой безумной затеи: добраться до огненной Пасти сквозь какой-то запутанный лабиринт подо льдом.

– Но все-таки, Никс… – голос Джейса упал до извиняющегося шепота. – Конец этого сна… Ты погибла. Равно как и весь мир. Ты не смогла его спасти. Твоими собственными словами: ты всех подвела.

Никс показалось, будто ее ударили кулаком в грудь, разбив сердце. Но Джейс все не унимался:

– Если б каждая деталь твоего видения соответствовала истине, тогда все мы с равным успехом могли бы разойтись по домам и спокойно дожидаться конца, особенно если нам просто-таки суждено потерпеть неудачу. – Он махнул рукой на всех остальных. – Но мы-то здесь, поддерживаем тебя…

Она изо всех сил пыталась заговорить, но сумела выдавить лишь одно слово, в котором содержалось сразу множество вопросов:

– Почему?

«Почему вы все так верите в меня? Почему мне привиделся Баашалийя? Почему все это легло именно на мои плечи – обязанность покончить с миром, чтобы спасти его?»

Джейс ответил на все эти вопросы:

– Никс, ты родилась с врожденным даром обуздывающего напева, но первые шесть месяцев своей жизни воспитывалась в колонии миррских летучих мышей. Тогда твой разум был мягкой глиной – все еще податливый, далеко не полностью сформировавшийся. Твой мозг развивался под постоянным шквалом беззвучных криков летучих мышей. И такое воздействие могло навсегда изменить твои разум и дар – подобно тому, как под натиском ветра растущее дерево искривляется в одну сторону. Вот в чем, на мой взгляд, причина.

Никс вспомнила, как Фрелль говорил ей примерно то же самое. А еще представила себе светящиеся нити ошкапиров, манипулирующие даром Даала и изменяющие его.

Джейс продолжал, явно все это как следует обдумав – возможно, не без участия Фрелля и Крайша:

– Годы спустя это укоренившееся в тебе изменение и сделало тебя восприимчивой к предостережению миррских летучих мышей, выразившегося в форме того твоего видения. Издревле будучи ночными стражами этого мира, они наверняка ощутили происходящие с луной изменения. Может, как раз с этой целью и были кем-то созданы эти огромные звери. Встревожившись, они искали того единственного, кто мог бы их понять – кто мог бы донести их предупреждение до всего остального мира.

– Меня…

Джейс кивнул и махнул на Шийю:

– И, наверное, таких, как она. Спящих, которых должны были разбудить эти их крики о помощи. Тех нестареющих существ, которые могли бы остановить обрушение луны, если б такая угроза когда-либо возникла.

– К сожалению, – добавил Крайш, – хоть они и нестареющие, разрушительное воздействие времени все же уничтожило многих Спящих. А других повредило.

Бросив взгляд на Шийю, Никс представила себе того паука, укрывшегося за темными крыльями рааш’ке. В истории этих бронзовых фигур явно было и что-то еще, но с этим приходилось подождать.

Тем более что Джейс еще не закончил.

– Я думаю, что видение, которое внушили тебе летучие мыши, – это лишь предупреждение самого общего порядка, крик о помощи. Вероятно, они собрали воедино свои собственные воспоминания, добавив к ним как твои страхи, так и наверняка что-то еще – некую смесь различных пророчеств или просто обоснованных предположений касательно того, что может произойти дальше. Великий разум миррских летучих мышей бесчисленные тысячелетия жил на задворках человечества, наблюдая за становлением и падением королевств. Им было бы нетрудно просчитать, как может выглядеть будущее, если вдруг возникнет угроза обрушения луны.

Джейс принялся загибать пальцы.

– Великая война, вызванная последовавшей паникой… Попытки неких темных сил остановить тебя… То, как борьба с ними скажется на твоем теле и разуме… Те призрачные крылья на алтаре – это обещание миррских летучих мышей стать твоими верными союзниками во время грядущей борьбы. А то, что тебе показали в самом конце, – это предостережение касательно того, что произойдет, если все мы потерпим неудачу.

С каждым его словом глаза у Никс раскрывались все шире. Она ощущала правду, стоящую за такой интерпретацией ее сна. И все же…

– Я согласна с тем, что ты только что сказал, Джейс. И в самом деле согласна. Но, несмотря на все твои доводы, я знаю, что Баашалийя должен быть рядом со мной. Что он важен для всего этого. Сновидцы – как и великий разум миррских летучих мышей – намекнули на это, вселив в меня непреодолимое стремление спасти Баашалийю. Поверь мне в этом.

Никс сохраняла непреклонное выражение лица, подавляя все свои сомнения – хоть и хорошо сознавала, что все только что сказанное ею вполне может и не соответствовать истине. Несомненно было лишь одно.

– Мне пора, – сказала она. – Даал уже на пути к западному краю этого моря, ждет меня.

Никс представила его на борту ялика, увлекаемого двумя его орксо, Неффой и Маттисом. Подслушав утром приказ Уларии неусыпно наблюдать за группой, они решили, что Даал должен остаться в Кефте. На борт баржи Рифового Фарера его все равно не пустили бы, а еще одной лодки, не вернувшейся вместе с остальными, вряд ли кто хватился бы. Как только все покинули Кефту, Даал направился в противоположную сторону.

– Даал, вероятно, уже у той ледяной стены, которая ограничивает западную часть моря, – сказала Никс.

– Пантеанцы называют эту территорию Клыками, – заметил Крайш, указывая на карту Америлового моря. – Это огромный ледник, изрытый пещерами и туннелями. Согласно краткому разговору, который был у меня с Мериком, сквозь него нет прохода к Пасти Мира.

Никс знала, что это не так. И все же поморщилась, хотя и по иной причине. Она повернулась к алхимику:

– Надеюсь, ты не сказал отцу или матери Даала, что мы затеваем?

– Ну конечно же нет! Я подал это так, будто подобные вопросы интересуют меня исключительно с картографической точки зрения, не более того.

Никс немного расслабилась.

Из-за запрета беспокоить Сновидцев они по-прежнему держали Мерика и Флораан в полном неведении. Никс сказала им, что Даал остался в Кефте, чтобы немного порыбачить перед возвращением. И ее мучила совесть из-за этой лжи, особенно с учетом того, как Никс теперь относилась к его матери и отцу. После того как они с Даалом поделились своими воспоминаниями, у нее щемило сердце от любви, которую он испытывал к ним.

Хотя многое из того, что связывало их жизни, успело поблекнуть, чувства обоих по-прежнему незримо соприкасались между собой. Его воспоминания, теперь таящиеся в ней, были чем-то намного большим, чем если б Даал просто сел и рассказал ей историю своей жизни, – но все же не настолько, как если б Никс прожила все свои дни в его теле.

Она все еще помнила, на что была похожа эта близость. По мере того как рожденная ею связь ослабевала, ее отсутствие лишь заставляло Никс еще сильней желать испытанного тогда полного единения душ. По мере того как воспоминания Даала понемногу рассеивались, она чувствовала себя все более опустошенной. И страстно желала вернуться к Даалу, как будто лишь его присутствие могло заполнить эту растущую в ней пустоту.

И это была не просто дыра, образовавшаяся из-за потери его воспоминаний.

Крылась за ней и более голодная бездна.

Никс припомнился тот момент со Сновидцами, когда она схватила Даала за плечо. Она представила, как его огонь вливается в нее, затягиваемый в бездонный черный водоворот в самой сердцевине ее существа.

И содрогнулась даже сейчас.

Грейлин повернулся к окну «Пустельги» по левому борту, глядя на море на западе.

– Если мы должны отправиться к Клыкам, – сказал он, – то как ты предлагаешь туда добраться? Улария собрала всех воинов Рифового Фарера, чтобы они тщательно за нами присматривали. По всему побережью дозоры; только рыпнись, и она сразу же прознает о твоих замыслах. И я подозреваю, что Улария одобрила бы эти замыслы не больше меня. А если мы все-таки доберемся до Пасти, то рискуем взбудоражить рааш’ке, которые опять устроят налет на Приют. Уже по одной только этой причине и она, и Рифовый Фарер никогда не допустят, чтобы мы совались туда.

– Верно. Вот почему они ни в коем случае не должны узнать, что мы куда-то девались.

Грейлин нахмурился:

– И как мы это осуществим?

Никс отметила, что рыцарь перестал противиться ее планам и теперь всеми силами пытался найти основания, чтобы они осуществились.

К счастью, они с Даалом уже обсудили и это препятствие.

Глава 64

Приникнув к маленьким окошкам летучей шлюпки, Грейлин смотрел, как палуба «Пустельги» уходит из-под него вниз.

Несмотря на все его опасения, план был неплох.

Рядом с ним за штурвалом сидела Брейль, работая педалями и стараясь не запускать маленькую горелку на полную мощность. Отведя шлюпку подальше от высящейся над пляжем ледяной стены, она направила ее в море. Казалось, что дочь Даранта почти не смотрела вперед, больше сосредоточившись на курительной трубочке размером с его большой палец.

– Эта сушеная трава, которую курят пантеанцы, – дерьмо по сравнению с клашанским табаком, – заметила она. – Хотя потом приятно покалывает язык.

– Следи за небом, – проворчал Грейлин.

Искоса посмотрев на рыцаря, Брейль пренебрежительно выпустила в его сторону струйку дыма.

– Знаешь, сколько раз я уже летала этим маршрутом? – Она опустила взгляд листок бумаги, плотно исписанный какими-то закорючками и пришпиленный рядом с штурвалом. – Двадцать три раза! Этот уже двадцать четвертый, хотя он может не считаться, поскольку мы отклоняемся от моего обычного пути.

Грейлин знал, что Брейль регулярно летала на «Огненный дракон», помогая переправлять наиболее тяжелые грузы со старого корабля Ноора на «Пустельгу».

«На этот устоявшийся распорядок мы все и рассчитываем».

Небольшая группа, сопровождавшая Никс, тайком пробралась на борт летучей шлюпки сразу после того, как та совершила посадку на палубе «Пустельги». Чтобы не попасться на глаза стражникам на берегу, все держались за массивной тушей перекосившегося на пляже корабля. План состоял в том, чтобы сделать вид, будто шлюпка совершает очередной рейс за припасами к «Огненному дракону», а затем, затерявшись в тумане, отправиться на запад, к Клыкам.

Обернувшись через плечо, Грейлин оглядел их маленькую группу.

На узеньком сиденьице напротив него сгорбился Джейс, положив на колени свой гулд’гульскую секиру. Он настоял на том, что должен лететь со всеми остальными – наверное, чтобы компенсировать свою неудачную попытку отговорить Никс от этого рискованного предприятия. Хотя, скорее всего, просто потому, что опасался за ее безопасность и твердо вознамерился всеми силами ее защитить. Его побелевшие пальцы на рукояти секиры ясно свидетельствовали об этой его решимости – и, возможно, о некоторой доле страха.

Рядом с Никс пристроились еще двое.

Старшине Викас предстояло и дальше выполнять свои обязанности опекуна Никс. Женщина была такой высокой, что ей приходилось пригнуть голову под низкой крышей рубки, даже сидя. Она была вдвое тяжелей Грейлина – все эти мускулы, затянутые в черную кожу. Рыцарь в полной мере рассчитывал на каждый камень этой громады и на каждую частичку таящейся в ней силы, чтобы обезопасить Никс.

Последний член их группы, Шийя, стояла позади всех – совершенно неподвижно, как статуя, чтобы не раскачивать шлюпку в полете. В ходе предстоящего похода ее задачей было не только в случае чего прикрывать остальных, используя свою завидную скорость и невероятную физическую силу, но и действовать в паре с Никс, поддерживая ее обуздывающий напев.

И все же Грейлину хотелось, чтобы их было намного больше.

Никс, должно быть, прочла это его желание, когда он оценивающе оглядывал каждого из членов группы.

– Надо верить, что нас достаточно, – сказала она. – Мы не осмелились взять с собой больше народу, иначе Улария могла бы это заметить. И без того достаточно рискованно, когда куда-то вдруг денутся сразу пятеро. Вдобавок, как только мы доберемся до Клыков, ялик Даала сможет вместить всего несколько человек. Особенно с учетом Шийи. И потом нам понадобится еще и место для Баашалийи, когда мы поплывем обратно.

Ее оптимизм заслужил лишь хмурого взгляда Грейлина. Для него их лучшей надеждой было ненадолго сунуться в эту Пасть, чтобы Никс осознала всю тщетность попыток спасти своего крылатого друга, а затем быстро нырнуть обратно в ледяной лабиринт Клыков, пока рааш’ке ничего не заподозрили. Тем не менее ему пришлось неохотно признать, что не столь многочисленная и менее заметная партия давала наилучшие шансы на такой исход.

Брейль тоже поддерживала меньшую численность группы, хотя и по более техническим причинам.

– Никс права. Я не уверена, что эта шлюпка выдержит больший вес. Да и быстропламени у нас почти не осталось. Мой папаша так и не удосужился повозиться с маленькой горелкой на моей шлюпке – сосредоточился на больших движителях «Пустельги», переоборудуя их под этот пантеанский вораван. Я слышала, что горелки уже заметно прибавили в мощности. Жду не дождусь, когда опробую их.

Грейлин заметил у нее в глазах искорку восторженного предвкушения, к которому примешивалась изрядная доля зависти.

– А еще я слышала, что совсем скоро они будут испытывать новый летучий пузырь, – добавила она. – Посмотрим, поднимет ли «Пустельгу» один лишь горячий воздух. Надеюсь вернуться вовремя, чтобы посмотреть.

Грейлин в этом сомневался. Как только Брейль высадит их, она полетит прямиком к «Огненному дракону», прежде чем вернуться на выброшенный на берег быстроходник. Ей придется поддерживать их версию о том, что это был просто очередной рейс за материалами для ремонта.

Все, кто остался на берегу, тоже будут прикрывать пропавших членов группы: уклоняться от любых расспросов, запутывать любопытствующих, мутить воду – все, что угодно, лишь бы держать их исчезновение в тайне от Уларии и Рифового Фарера.

Когда шлюпка пробила стену тумана, море внизу исчезло. Никс поднялась со скамейки и подошла к одному из носовых окошек рубки, вперившись неподвижным взглядом в пространство и наверняка представляя себе юношу, ожидающего ее впереди.

На борту воцарилась тишина – все погрузились в свои собственные мысли и тревоги. Двигаясь в тумане, было трудно оценить уже преодоленное расстояние. Брейль постоянно переводила взгляд со стрелки путевода на небо, высматривая какую-либо опасность. Хотя выглядела она совершенно спокойной, на лбу у нее выступил пот. Однако Брейль продолжала безмятежно попыхивать своей трубочкой и летела дальше, лишь периодически разжигая горелку и в основном полагаясь на волю воздушных течений, заметных только ей одной.

Туман впереди них стал постепенно светлеть.

– Остров Кефта, – прошептала Никс, словно опасаясь, что внизу могут ее услышать.

Грейлин коснулся плеча Брейль:

– Лучше облететь его подальше. Ни к чему, чтобы кто-нибудь там увидел вспышки нашей горелки.

Брейль никак не показала, что услышала его, но шлюпка накренилась и ушла в сторону, оставив это светящееся в тумане пятно далеко позади.

Миновав его, они продолжали скрытно продвигаться над Приютом. Время тянулось нескончаемо медленно. Грейлин проглядел все глаза, всматриваясь в безликий туман. Лучезарное сияние дня над головой потускнело до жутковатой вечерней синевы. Из-за этого казалось, что туман еще больше сгустился.

Брейль вдруг ругнулась и резко дернула штурвал, вдавив педаль в пол. Маленькая горелка взревела, превращая туман позади них в пламя. Шлюпка сильно накренилась, высоко задрав правый борт.

И только тогда Грейлин и сам заметил опасность.

Впереди сквозь туман прорезалась огромная сосулька, свисающая с ледяного полога Щита.

Шлюпка покатилась вбок от нее. Но не хватило самой малости. Их летучий пузырь упруго ударился о замерзшую перевернутую пику. Громкий скрежет сотряс корпус с той стороны. По рубке разнесся оглушительный треск льда. Грейлин представил, как это гигантское копье отламывается и рассекает туман, чтобы вонзиться в море.

Все затаили дыхание. Единственным сигналом о том, что все обошлось, была струйка дыма от облегченного вздоха Брейль, так и не выпустившей трубки изо рта.

– Хватит нам болтаться в этом густом супе, – пробурчала она. – Сейчас мы уже явно вдали от посторонних глаз. Давайте-ка возьмем пониже.

Когда Брейль перевела шлюпку на снижение, Джейс подошел к ним. После столкновения лицо у него стало еще бледнее. Вероятно, он тоже намеревался следить за любыми возникающими угрозами.

Как только они вынырнули из тумана, под ними вновь показалась темно-зеленая поверхность воды. Море оказалось гораздо ближе, чем кто-либо ожидал, и это наводило на мысли о том, что крыша над головой медленно опускалась по мере их продвижения все дальше на запад. Внизу уже можно было различить белые полосы волн, покрытых пенными барашками. Что-то большое пронеслось сквозь них – перед глазами у них промелькнул широкий хвост, прежде чем исчезнуть в глубине.

– Кефта, – пробормотала Никс.

Грейлин непонимающе нахмурился.

Она махнула на море.

– Городок на острове назван в честь этих огромных зверей.

Джейс тоже нацелился туда взглядом:

– Как же ты его опознала?

– Даал… Я вспомнила, что когда… – Никс слегка тряхнула головой, словно пытаясь прогнать воспоминание. – Ладно, неважно.

Грейлин нахмурился еще сильнее. Она уже рассказала им – хотя и лишь в общих чертах – о том, как узнала кое-что из жизни Даала, когда они с ним слились со Сновидцами. Рыцарь подозревал, что узнавание кефты пришло не из ее собственных воспоминаний. Но не стал на этом заостряться.

– Нас зажимает, – предупредила Брейль.

Внимание Грейлина вернулось к окну. Море продолжало подниматься под ними, становясь все ближе – хотя полог тумана нависал уже над самой головой, вынуждая неуклонно снижаться.

– Крыша пещеры продолжает опускаться на нас, – сказал Джейс, вытягивая шею, чтобы посмотреть вверх. – Похоже, мы приближаемся к западному краю моря.

– Не приближаемся, – уточнила Никс. – Мы уже достигли его. Посмотри вперед!

Из тумана перед ними постепенно проступал вздымающийся из моря зазубренный ледяной утес, преграждая им путь. Огоньки светящейся растительности стекали по его склону сияющими голубыми водопадами, высвечивая глубокие трещины и полые зевы пещер. Неглубокие гроты сияли более яркими оттенками малинового и желтого, как будто «сумеречный отлив» еще не достиг этого западного края Приюта.

И сразу же бросалось в глаза одно.

Трещины и отколовшиеся от этой стены ледяные глыбы и в самом деле очень напоминали клыки какого-то чудовищного зверя – гигантского левиафана, поднимающегося из моря и готового поглотить их.

– Вон он! – выкрикнула Никс, напугав всех и указывая на подножие скал.

Грейлин попытался перевести дух, а затем заметил крошечный огонек, мерцающий в море у самого подножия ледяного колосса. Крошечный ялик болтался на темной воде, похожий на крупинку тлеющего пепла, оставшуюся от потухшего костра.

Рыцарь бросил взгляд на Никс, представив, как этот ялик плывет прямо на эти вздымающиеся ввысь Клыки.

«Надо было приложить больше усилий, чтобы отговорить ее…»

И все же он видел, как ярко сияли ее глаза, когда она смотрела вниз – на ялик, на Даала и двух его орксо. И знал, что был и кое-кто другой, кто еще больше занимал сейчас ее мысли.

Грейлину пришлось смириться с неизбежным.

«У меня все равно никогда бы не вышло ее остановить».

* * *

Никс перебралась с кормы зависшей в воздухе летучей шлюпки на подпрыгивающий на волнах ялик. Даал помог ей спуститься, протянув руку. От его прикосновения она ощутила вспышку его внутреннего огня – порыв силы, от которого у нее перехватило дыхание.

– Я держу тебя, – сказал Даал по-пантеански, но Никс поняла его. Эта частичка его памяти тоже осталась с ней.

Восстановив равновесие, она заставила себя отпустить Даала и переместиться на нос, где ее уже ждал Джейс. Он сидел справа от перекинутых через нос ялика поводьев. Никс устроилась по левому борту. Рога кружащих в воде Неффы и Маттиса пиками пронзали волны, шутливо ударяясь друг о друга. Никс знала из воспоминаний Даала, что Маттис был отцом Неффы. Их игривость вызвала у нее легкую улыбку, помогая успокоиться, частично приглушить тревогу.

Позади нее в лодку спрыгнули Грейлин и Викас, раскачав ее. Когда за ними последовала Шийя, корма под ее весом глубоко просела в воду, которая даже перехлестнула через борт, прежде чем ялик вновь закачался на крутых волнах.

Даал ловко пробрался к носу, без особых усилий удерживая равновесие, и взял в руки поводья.

Шийя осталась стоять в корме. Над головой у нее нависал откинутый люк шлюпки. Присев там на корточки, Брейль стала передавать вниз дополнительные припасы. У каждого имелся свой собственный мешок, но впереди было так много неизвестного, что все их оставшиеся на берегу товарищи тоже поделились чем смогли.

– Осторожно, – предупредила Брейль, опуская вниз большую корзину. – Райф набил сюда столько провизии, что всем вам хватит на добрую неделю. Плюс четыре бутылки сладкого вина и небольшой бочоночек эля, чтобы все это запить. Похоже, у него свои собственные представления о «самом необходимом».

Шийя приняла у нее корзину и поставила ее в маленький садок для рыбы на корме.

После этого Брейль опустила еще несколько мешков и инструментов. Крайш прислал завернутый в непромокаемый пергамент тючок с чернилами, перьями и пергаментом, чтобы было чем отмечать маршрут. Механик «Пустельги», Хиск, поделился с ними небольшим дальноскопом, который наверняка пригодится для осмотра ущелья Пасти, если они когда-нибудь доберутся до него.

– А это тебе от Фенна! – крикнула Брейль, швыряя Джейсу какой-то сверток, который тот хоть и неуклюже, но поймал. – Там путевод, звездные карты и секстонт. И прочие судонаправительские инструменты – которыми, по его мнению, ты знаешь, как пользоваться.

Джейс затолкал сверток себе под ноги.

– Как только мы выйдем из-подо льда, то должны опять увидеть открытое небо.

Наконец Брейль отползла назад и вернулась с большим ящиком. Напрягшись, она протянула его Шийе.

– Поосторожней с этим! Мой отец порылся в порядком истощившемся арсенале «Пустельги». Тут остаток наших ручных бомб, два складных арбалета и дюжина стрел к ним.

Шийя опустила ящик в садок для рыбы.

Каждый из их товарищей хоть чем-то да поделился. Сами они не могли находиться здесь, но все же горели желанием стать частью этой экспедиции хотя бы душой. Их щедрость согрела Никс. И все же при виде того, как Шийя укладывает большой ящик с бомбами на корму, ее опять охватила тревога.

«С чем же нам там предстоит столкнуться?»

Она повернулась к громоздящимся впереди утесам.

С борта ялика Клыки выглядели так, словно вздымались куда-то в бесконечность. Шипение, с которым море омывало их бока, звучало предостережением. Пещеры напоминали темные звериные логова. Голубоватые пряди фосфоресцирующей растительности придавали льду жутковатое свечение. Воздух вдохами и выдохами влетал и вылетал из этих трещин и гротов, принося с собой запах влажной плесени, застоявшихся водорослей и покрытого соляной коркой льда.

Никс уставилась на застывшего перед ней ледяного титана.

«Что же нас ждет у него внутри – и за ним?»

Тряхнув поводьями, Даал свистнул своим орксо. Звери еще выше выгнули спины в своих упряжах, а затем глубоко вонзили рога в воду. Ялик рванулся вперед, выскользнув из-под тени шлюпки. Та уже поднималась все выше – Брейль успела вернуться обратно за штурвал.

Струя пламени из горелки заставила Никс невольно пригнуться. Ледяные утесы на миг окрасились в огненный цвет, а затем вновь погрузились во тьму.

Даал повел их к широкой трещине во льду, одной из многих. Но он знал, куда идти, какой путь выбрать. У него в голове пылала такая же карта, что и у Никс, и он уже осмотрел Клыки, ожидая их прибытия.

– Никс… – шепнул Грейлин позади нее, предоставляя ей последний шанс передумать.

Но она лишь просто помотала головой, когда по бокам от ялика выросли высокие ледяные стены.

«Теперь обратной дороги нет».

Глава 65

Хотя перед глазами у него пылала огненная карта, Даал чувствовал себя совершенно потерянным. Он и представить себе не мог столь странного и тревожащего зрелища.

Каждый поворот приносил все новые чудеса и страсти. Они попадали в каналы, в которых с ревом неслись стремительные потоки воды. Другие вырывались с развилок воняющими серой облаками пара, обжигая кожу и опаляя легкие. Путешественники старались поскорей миновать их, преследуемые угрожающим бульканьем кипящей воды. В некоторых местах было так холодно, что у них перехватывало дыхание и стучали зубы.

В других приходилось пригибать головы, чтобы не задеть ими низкие голубые своды. А как-то раз они долго плыли по огромной пещере, такой бескрайней и высокой, что маленькое пламя единственного осветительного горшка не могло достичь потолка или стен. Это было так, как будто они открыли какое-то новое, не известное никому море.

Даал все так же крепко сжимал в руках поводья. Путники продвигались все дальше и дальше, руководствуясь лишь картой у него в голове.

Наверху давно уже должна была наступить глубокая ночь – хотя он не мог сказать этого наверняка. Безвременье бесконечных туннелей бросало вызов его чувствам.

Его спутники позади него время от времени перешептывались – в основном подстегиваемые нервозностью Джейса, который, вероятно, пытался сдержать свой страх, комментируя или пытаясь растолковать все, что попадалось им на пути. Даал изо всех сил старался не обращать на них внимания, пропускать всю эту болтовню мимо ушей, полностью сосредоточившись на извилистом пути, который лежал перед ними. На воспоминания его накладывался печальный опыт множества добравшихся сюда исследователей, показанный ему ошкапирами.

«Сотни смертей, сотни отчаявшихся душ…»

Пока ялик скользил сквозь лед, прошлое и настоящее накладывались друг на друга. Он слышал и призрачные крики людей, расставшихся здесь с жизнью, и ворчание и свистящие выдохи Неффы и Маттиса. Орксо тоже нервничали, пыхтели и терлись друг о друга, хотя в основном отец пытался приободрить дочь.

Даал часто напевал им, успокаивая их своим голосом, своим присутствием. И в такие моменты замечал легкое свечение своей кожи в темноте – хотя и не знал, видел ли это собственными глазами или же это воспоминания Никс перемешивались с его собственными.

После общения со Сновидцами он наконец понял, чем, сам того не ведая, пользовался всю свою жизнь. Теперь у него даже было название для этого: «обуздывающий напев». Вероятно, это был дар, доставшийся ему от его предков-нооров, – талант, еще более усиленный и направленный в нужное русло Сновидцами. Зная все это, Даал теперь находил эту свою способность нервирующей, тогда как раньше даже не задумывался об этом. Что-то в нем желало по-прежнему оставаться в неведении.

Однако его усилия все же способствовали тому, что оба орксо заметно успокоились – пусть даже самого его по-прежнему грызла тревога.

– Смотрите! – окликнул всех Джейс, стараясь не повышать голоса.

Он указал на плоскую ледяную полку, выступающую внутрь туннеля. Та походила на замерзший пляжик, усыпанный множеством белых камней. И тут, словно услышав Джейса, эти камни вдруг распахнули большие черные глаза – и что тревожно, всего по одному на каждый. Резко разогнув суставчатые лапы, неведомые существа огромными скачками попрыгали в воду.

– Держись от них подальше, – встревоженно произнес Грейлин.

Даал внял этому совету. Он никогда еще не видел подобных существ, но в этих водах всегда было лучше перестраховаться. На ледяном выступе осталась сидеть лишь одна из этих тварей, прикрывая собой вырытую ее острыми когтями ямку с кладкой малиновых яиц. Когда они проплывали мимо, она угрожающе зашипела, обнажив ряды острых как иглы зубов.

Подобная странность была уже далеко не первой. Даже в этом негостеприимном и переменчивом мире жизнь нашла за что зацепиться. Чуть раньше они пересекли куполообразную пещеру, сплошь увешанную какими-то светящимися побегами. Сияющая листва на них заметно колыхалась, но вовсе не из-за ветра – воздух был тих и неподвижен. Едва они скользнули под них, как эти шевелящиеся побеги сразу же выпустили вниз длинные усики, усеянные шипами. Грейлину пришлось мечом сдвинуть их в сторону, чтобы ялик мог пройти под ними. И в этот момент Даал заметил сотни рыбьих скелетов, запутавшихся в завитках этих шипов у них над головами. На нескольких остались ошметки плоти и чешуи, а один карп все еще бился в этих смертельных объятиях.

Они поспешили миновать это жутковатое место, но жизнь здесь была повсюду. Порхающая, ползающая, царапающаяся, брызгающаяся… Один из проходов был наводнен паучками размером с ноготь большого пальца, которые поспешно удирали с их пути – порой даже мчась прямо по поверхности воды. К счастью, эта орда, похоже, боялась их не меньше, чем сами они испугались пауков.

Однако некоторые твари были потрясающе красивы, даже завораживали.

Некоторое время назад под яликом проскользнул огромный скат, вчетверо шире их лодки. Кожа его мерцала и переливалась, напомнив Даалу об ошкапирах. Но этот гигант еще и оставлял за собой светящийся след, который сиял еще долго после того, как скат скрылся из виду.

Грейлин придвинулся поближе к Даалу, поглядывая и на Никс.

– Кто-нибудь из вас имеет хоть какое-нибудь представление о том, сколько еще нам предстоит пройти?

Даал стрельнул взглядом в Никс.

– Мы примерно на полпути, – ответила та.

Он лишь кивнул, зная, что она права, и представляя себе огненный путь впереди.

Брови Грейлина хмуро сошлись на лбу при этих словах, хотя Даал так и не понял, что же вынудило его так помрачнеть – то ли немалое расстояние, которое еще предстояло пройти, то ли неумолимая близость к цели.

Даал все еще испытывал трудности с попытками прочесть рыцаря при помощи своего раскрытого Сновидцами дара, особенно будучи затуманенным противоречивыми чувствами Никс к человеку, который мог быть ее отцом – и при этом тем, кто бросил ее на болоте. Даал был способен ощутить и колючее раздражение Никс по отношению к этому суровому мужчине, и более глубоко упрятанную теплоту к нему, которая неуклонно росла – что, как ни странно, лишь усиливало раздражение Никс, как будто она злилась на себя за любую нежность, проявленную по отношению к рыцарю.

Даал покачал головой. Все это было слишком запутанно, но сердце никогда не было вместилищем трезвомыслия и благоразумия. Он слишком хорошо это знал.

Юноша перевел взгляд на остальных, где было куда меньше подобных противоречий. Любовь Никс к Джейсу уходила своими корнями в далекое прошлое. Ее оценка стойкости Викас сияла ярким огнем. Даже настороженность Никс по отношению к Шийе тревожным звоночком зазвенела в нем – хотя последнее наверняка было отчасти вдохновлено Сновидцами.

Где-то вдалеке вдруг зарычал какой-то огромный зверь.

Даал напрягся, когда этот угрожающий рык эхом донесся до них – попытавшись представить себе чудище, способное издавать подобные звуки. Он молился, чтобы оно держалось подальше от них, но его молитвы не были услышаны.

Рычание все приближалось, перерастая в оглушительный рев, доносящийся со всех сторон одновременно. Вода вокруг лодки задрожала, а затем вскипела. По ледяным стенам с оглушительным щелканьем зазмеились трещины.

– Землетрясение! – предостерегающе крикнул Грейлин.

Все вцепились в борта ялика. Даал перегнулся через нос лодки и вытянул руку над водой, пытаясь унять панику орков. Они бились в своих сбруях, в ужасе швыряя лодку из стороны в сторону.

И тут над ним нависла Никс.

Она схватила его за предплечье, крепко сжав пальцы. Почерпнула немного его огня и резко выплеснула его наружу чарующей мелодией обуздывающего напева. Он увидел, как ее мелодичные переливы раскидываются по воде подобно светящейся сети. Призрачная сеть эта окутала обоих орксо. Даал ощутил, как спокойствие и уют вливаются в эти кипящие воды, вселяя в зверей уверенность, ободряя их – через него, но от нее.

«Все хорошо… Все хорошо…»

Неффа, а затем и Маттис постепенно затихли в объятиях этого напева.

Никс кивнула Даалу и отпустила его руку. Однако ладонь ее ненадолго задержалась у него на коже – всего на один робкий пытливый вдох. Он увидел, как его собственный огонь угасает под кончиками ее пальцев. Она чуть было не вернула последние проблески этого огня обратно ему в руку, но резко отпустила ее, отдернув свою.

А вода и лед вокруг них продолжали клокотать и сотрясаться.

Казалось, это продолжалось целую вечность, но в конце концов завершилось раскатистым грохотом где-то впереди. Из-за поворота туннеля вырвался огромный вал воды, высоко подбросив лодку.

Даал машинально прикрыл голову, и рука его коснулась гладкого холодного свода, а затем лодка резко провалилась под ними, когда волна пронеслась дальше. На миг ноги его оторвались от настила, и он, успев лишь ошарашенно охнуть, рухнул на него вместе с остальными. Все лежали плашмя, хватаясь за что попало, – какое-то время лодку швыряло во все стороны, пока вода немного не успокоилась.

Но, по крайней мере, землетрясение закончилось.

Все они вернулись на свои места, тяжело дыша, – за исключением Шийи, которую, судя по всему, произошедшее ничуть не смутило.

Голос Джейса все еще дрожал.

– Будем… Будем надеяться, что этого больше не повторится. – Он пошарил взглядом по сторонам. – Перед тем как мы вылетели из Венца, Фрелль предположил, что такие сильные землетрясения могут быть признаком приближающегося обрушения луны.

Все взгляды устремились на Никс, как будто эта она была во всем виновата.

Наконец Грейлин махнул рукой вперед:

– Плывем дальше.

Они снова двинулись в путь, продолжая продвигаться по ледяному туннелю. Блестящие голубые стены его – абсолютно гладкие, словно лоснящиеся бока орксо – намекали на то, стремительные потоки теплой воды пронеслись здесь далеко не впервые, растапливая лед.

«Может ли это быть следами предыдущих землетрясений?»

На протяжении всей своей жизни Даал периодически ощущал их в Искаре. Землетрясения вроде как и вправду случались все чаще, в результате чего от утеса, окаймлявшего пляж, откалывались огромные глыбы льда.

Никс вдруг ахнула и сжалась.

Ее потрясенный вид привлек внимание Даала вперед. Перед носом ялика по-прежнему расходились туннели, трещины и разломы, что не было чем-то необычным в этом ледяном лабиринте.

И тут он понял, что же так потрясло Никс.

Огненная дорожка маршрута перед его мысленным взором протянулась вперед – но только лишь для того, чтобы упереться в огромную ледяную глыбу, которая лежала у них на пути, окруженная голубым плотом из плавающих в воде больших и маленьких осколков. Значительная часть свода в результате землетрясения обрушилась, перекрыв множество проходов.

Включая и тот, что был отмечен в голове у Даала.

Мозг отказывался поверить в случившееся, но несомненно было одно.

«Теперь мы никогда не доберемся до этой Пасти…»

Глава 66

Когда Никс, обмерев, смотрела на стену из битого льда, злость в ней боролась с отчаянием. Они стольким рисковали, чтобы добраться сюда… Она так яростно убеждала остальных, только чтобы спасти Баашалийю, и все это лишь для того, чтобы быть остановленной судьбой – и, если Джейс и Фрелль были правы, этой самой треклятой луной.

«Может, миру никогда и не было суждено быть спасенным… Наверное, мое видение поражений и неудач было таким же пророчеством, как и само обрушение луны».

– И что же нам делать? – спросил Джейс.

– Надо возвращаться, – твердо заявил Грейлин. – Мне очень жаль, Никс. Когда мы вернемся в Искар, можно будет предпринять еще одну попытку добраться до Пасти – как только починим «Пустельгу». Дарант довольно быстро продвигается с этим делом. Если Баашалийя сумеет до тех пор продержаться…

– Не сможет, – мрачно отозвалась Никс.

С кормы послышался голос Шийи.

– Путь, который тебе показали… – произнесла она с холодной властностью. – Насколько далеко он еще тянется после этого завала? Сумеешь рассмотреть?

Никс позволила своим векам сомкнуться, подавляя свой гнев. За ними светился остаток маршрута через Клыки – огненная линия от их нынешнего местоположения до самой Пасти. Она не могла сказать, какая часть туннеля обрушилась, но видела, что дальше тот расширяется, превращаясь в огромную пустоту подо льдом.

– Впереди что-то вроде огромной пещеры, – сосредоточенно пробормотала Никс, мысленно следуя по нему. – В двух, а может, и в трех лигах отсюда. Даже еще больше той, через которую мы недавно проплывали. Заваленный туннель ведет туда после нескольких излучин и поворотов. Даже если он обрушился по всей своей длине, эта полость все равно должна быть открыта. Даже такое землетрясение не смогло бы полностью завалить ее.

Даал кивнул:

– Она и вправду огромная.

Никс повернулась лицом к остальным.

– Оттуда отмеченный маршрут тянется дальше. Если б мы могли как-то добраться до этой пещеры, то вернулись бы на него.

– Но как? – спросил Джейс. – Как нам до нее добраться? Ты говорила, что сотни исследователей погибли, вслепую блуждая по Клыкам. Если мы сойдем с известного пути, то рискуем встретить тот же конец.

Подавшись вперед, Викас махнула рукой в сторону других туннелей и расщелин, которые оставались свободными. Затем на гюнском языке жестов спросила:

– У тебя есть какие-то мысли, куда они ведут? Ты можешь наметить путь отсюда к пещере?

Чтобы попытаться ответить ей, Никс закрыла глаза. Ошкапиры выжгли маршрут у нее в голове, но полной карты Клыков не предоставили. Вероятно, не сочли это необходимым, поскольку указали ей наиболее безопасный путь, позволяющий избежать самых страшных опасностей.

Тем не менее, общаясь с ними, она пережила сотни трагических смертей неудачливых исследователей. Подробности этих историй стерлись, но если б у нее вышло вновь вызвать их в памяти, то они могли бы указать обходной путь, позволяющий вновь безопасно двигаться дальше.

«Это наша единственная надежда».

Натужно сглотнув, Никс собрала все угасающие нити этих историй и сосредоточилась на огненной карте. Попыталась раздуть это пламя еще ярче, распространить его сияние влево и вправо, стремясь осветить им все боковые туннели, расщелины и разломы по бокам от первоначального маршрута – те участки ледяного лабиринта, по которым предыдущие исследователи блуждали навстречу своей гибели.

– Видишь что-нибудь? – прошептал Джейс.

Она лишь раздраженно вздохнула. Пока что ей удалось растопить лишь часть серого льда, скрывающего окружающие края огненной дорожки.

– Я почти вижу это, но это все равно что пытаться ухватить туман.

Даал придвинулся к ней:

– Возьми меня за руку!

Никс поняла, что он предлагает – не только свою силу, но и обрывки тех трагических воспоминаний, которые он все еще сумел сохранить.

Глубоко вздохнув, Никс приняла его помощь. Когда их ладони сомкнулись, в нее ворвался более сильный огонь, чем она намеревалась принять. Но ее беспомощная тоска требовала этого. Даал рядом с ней охнул. Когда его огонь перелился в нее, то же самое произошло и в обратном направлении. Она вновь испытала это странное чувство парения между двумя телами, делящимися своими чувствами и воспоминаниями.

Никс сжала пальцы, чувствуя одновременно и руку Даала у себя в руке, и свою руку в его пальцах.

Она знала, что у нее всего один шанс воспламенить эти угасающие воспоминания, раскрыть больше подробностей о местности вокруг.

Сосредоточившись на карте, Никс влила в нее огонь Даала. Отмеченный на ней путь вспыхнул ослепительно-ярко. Серый лед по обе стороны растаял, превратившись в туман, а затем и тот испарился без следа. Проявились туннели и трещины, ранее полностью скрытые от нее. Она стала как можно быстрей просматривать их, перебирая множество направлений в поисках наилучшего маршрута от их лодки к этой пещере.

Ее пальцы еще крепче вцепились в пальцы Даала. Никс почти слышала его голос.

«Я тоже это вижу».

Не в силах больше терпеть этот огонь, она позволила ему погаснуть. Серый лед вновь накрыл проявившийся было путь. Задохнувшись от облегчения, Никс отпустила руку Даала, почти отдернув ее, чтобы заставить себя разжать хватку.

А потом открыла глаза и обнаружила, что все выжидающе смотрят на нее.

– Дорога есть, – подтвердила она, вновь приподнято-взволнованная и исполненная надежды.

Даал добавил меру осторожности, охладив ее пыл:

– Но мы не знаем, безопасна ли она. Маршрут, который нам сейчас показали и ненадолго вернули к жизни, был проложен древними исследователями, которые в итоге погибли. Если мы пойдем этим путем, то должны действовать с большой осторожностью.

Грейлин, похоже, был готов опять высказать какие-то возражения, но Никс не дала ему и рта раскрыть:

– Надо все-таки попытаться.

Она пристально смотрела на рыцаря, пока он наконец не вздохнул тихонько, признавая свое поражение.

Уладив этот вопрос, они вновь отправились в путь.

Оглянувшись на Викас, Никс прижала два пальца к подбородку и провела ими вниз, молча поблагодарив старшину за вовремя высказанное предложение. Викас кивнула в ответ.

Никс вновь устроилась рядом с Даалом. Не одна только Викас помогла им найти выход из этой, казалось бы, совершенно безвыходной ситуации. Она подняла взгляд на Даала, который повел их дальше.

«Без тебя у нас не было бы никакой надежды».

* * *

Даал следовал более темному пути, который не горел так ярко в его голове. Он сделал все возможное, чтобы запомнить маршрут к пещере, но его все чаще посещали сомнения. Юноша постоянно сверялся с Никс, чтобы подтвердить каждый новый поворот или туннель, в который предстояло зайти.

Сердце глухо стучало у него в ушах, словно бьющий тревогу барабан. Приходилось то и дело вытирать пот с глаз. Напряжение лишь еще больше запутывало течение времени. Воспоминания размывались, особенно на этом новом маршруте. Призрачные крики погибших исследователей становились все громче, все настойчивей.

– Это должно быть где-то здесь, – прошептала Никс.

Даал чувствовал то же самое, но не был уверен.

Повсюду вокруг них лед скрипел и стонал, напряженный недавним землетрясением и пытаясь осесть после подземного толчка. Отдельные отдаленные раскаты заставляли всех вздрагивать.

Сидящий позади них Грейлин тихонько ругался себе под нос. Колено Джейса продолжало нервно подпрыгивать вверх-вниз. Викас тяжело дышала носом. Одна лишь Шийя оставалась тихой и неподвижной, словно бронзовая статуя.

– Впереди свет, – произнес Джейс, и голос у него колебался между надеждой и ужасом.

Даал увидел, что он прав. Пламя из его осветительного горшка перекрывало слабое свечение из следующего прохода. Сидевший дальше от огня Джейс заметил его первым.

– Что это? – спросила Никс.

Даал покачал головой – не столько чтобы показать свое невежество в этом вопросе, сколько чтобы стряхнуть призрачный мучительный крик, вдруг наполнивший его левое ухо. Он покосился на Никс, но та вроде ничего такого не слышала.

– Там что-то есть, – сказал Даал. – Чего нам нужно опасаться.

– Откуда ты знаешь? – спросил Грейлин.

– Просто знаю.

Крик постепенно утих – в отличие от нервного трепета Даала. Тем не менее он призвал Неффу и Маттиса двинуться вперед.

Когда ялик заскользил дальше, свечение проявило впереди обширный грот – стены туннеля широко разошлись по сторонам. Свод его мерцал и переливался лучезарным америловым блеском. Абсолютно гладкая вода внизу отражала эту звездную крышу, создавая мерцающий оазис.

– До чего же красиво… – подал голос Джейс.

Грейлин поднялся со своего места, чтобы посмотреть вперед.

– Но что испускает это свечение?

Когда нос лодки вошел в грот, Даал ощутил, как что-то липкое мазнуло его по щеке, натянувшись и лопнув при этом. Затем что-то еще ударило его по голой кисти, отлетев в сторону. Он пригнулся и помахал перед собой рукой. Ничего не увидел, но его пальцы и ладони зацепили еще больше липких нитей.

Судя по тому, как все дергались и отряхивались, остальных явно постигла та же участь.

– Это паутина, – сказал Грейлин.

С содроганием припомнив полчища пауков в другом туннеле, Даал поднял взгляд вверх, на сияющий свод. Ему потребовался еще один вдох, чтобы распознать, что скрывалось там, наверху, – явно взбудораженное и настороженное их продвижением через эту паутину.

Над головами у всех на тонких, сверкающих крошечными капельками воды нитях извивались ярко светящиеся черви. Они быстро спускались по этим нитям или просто падали с потолка вниз головой. Один свалился на запрокинутое лицо Даала. Щека у него моментально загорелась огнем, как будто в нее вонзилось пылающее клеймо. Вскрикнув, он сорвал обжигающего червя со своей моментально покрывшейся волдырями кожи и бросил его в воду. Расходящиеся по воде круги развеяли зеркальную иллюзию. Червь все еще сиял, извиваясь в глубине. А под ним на дне были разбросаны кости. На Даала уставился человеческий череп с ввалившимися глазами и навеки отвалившейся челюстью.

Левое ухо Даала вновь пронзил тот мучительный крик.

Теперь он понял, откуда он донесся до него.

И не успел даже сделать вдох, как на лодку обрушился целый каскад червей, извивающихся в воздухе или раскачивающихся на этих липких, покрытых росой нитях. Все остальные в лодке разразились криками. Даал пытался прикрыть Никс своим собственным телом, но черви были повсюду – неотвратимый огненный ливень. Даже вода не обещала убежища.

Заработав первые ожоги, Неффа и Маттис нырнули на глубину, но черви преследовали их даже там, и их прикосновения были все столь же мучительными. Обезумевшие от боли орксо метнулись в разные стороны. Неффа попыталась отступить за корму, а Маттис из последних сил рвался вперед. Лодка лишь развернулась, оставаясь под огненным натиском.

– За борт! В воду! – прогремела Шийя.

Даал ничего не понял, зная, что искать спасения там бесполезно. Однако, когда все остальные перевалились через борт, последовал за ними, надеясь, что вода хотя бы охладит его многочисленные ожоги.

Этого не произошло – все тело зажгло еще пуще.

– Держитесь вместе! – закричала Шийя, плюхаясь вслед за остальными.

Она камнем ушла на дно, ударившись ногами в россыпи костей. Над водой остались лишь ее предплечья и кисти рук. Подойдя к ялику, Шийя подняла его над головой, демонстрируя свою немалую силу. При этом она старалась держать его ровно, не опуская нос или корму.

Грейлин первым понял намерения бронзовой женщины.

– Забирайтесь под киль! – проревел он.

Даал долго молотил по воде руками и ногами, пока не сумел поднырнуть под импровизированный щит. Все сгрудились поближе друг к другу. Даже Неффа и Маттис прижались к ним. Даал погладил их по бокам и отодвинул их рога, чтобы они никого ими случайно не ткнули.

Как только все укрылись под лодкой, Шийя направилась через грот. Остальные последовали за ней, оставаясь под ее прикрытием. Черви все еще падали с потолка в ялик, но больше не находили плоти, которую можно было бы сжечь.

Через некоторое время светящееся логово осталось позади. Вскоре единственным источником света стал лишь огненный горшок наверху. Оказавшиеся в темноте черви массово покидали лодку, перекатываясь и извиваясь. Поплюхавшись в воду, они проложили светящуюся дорожку обратно к своему гроту.

Даал и все остальные дождались, пока те не скроются из виду, а затем забрались обратно в лодку. Все были покрыты волдырями и страдали от мучительной боли, но прежде чем заняться своими ранами, подвели ялик к ледяной полке, чтобы Шийя могла взобраться на нее и присоединиться к ним.

– Спасибо тебе! – с чувством сказал ей Грейлин, когда она опять устроилась на корме.

Шийя лишь безмолвно кивнула.

Вытащив из своего мешка целительскую суму, Викас порылась в ней и достала маленькую баночку. Ее сильные руки сломали восковую печать и открыли крышку. От густой мази внутри исходил сладкий аромат. Подняв баночку повыше, она сделала какое-то движение запястьями, пошевелив своими длинными пальцами.

– Экстракт горных трав, – объяснила Никс, переводя эти жесты Даалу. – Он должен остудить ожог и рассосать волдыри.

Банка пошла по кругу. Даал тоже нанес мазь на свою пылающую щеку и облегченно выдохнул, когда бальзам погасил самый сильный жар. Позаботился и о других своих пострадавших местах, как и все остальные. Даже подозвал Неффу и Маттиса, смазал густой мазью и их раны. Бока Неффы задрожали от облегчения. В знак благодарности она высоко воздела свой рог и толкнула своего отца, вернув себе часть обычной игривости.

Откинувшись назад и взяв в руки поводья, Даал увидел, что Никс пристально смотрит на глубокий ожог на тыльной стороне своей кисти. Похоже, это была самая серьезная из ее ран. Выражение лица у нее было задумчивым и обеспокоенным. И Даал знал почему. Знал, какой шрам после этого останется.

Он уже видел его.

Во время того единения у Сновидцев Даал разделил с ней видение обрушения луны во всем его кровавом ужасе. И сейчас мог представить, как она поднимает руку, на которой не хватает пальца. Никс поднялась на ту горную вершину, покрытая множеством шрамов – один из них располагался точно в том же месте у нее на руке. Это было так, как будто ее вещий сон медленно, но неумолимо воплощался в жизнь, оставляя знаки у нее на теле, шаг за шагом приближая ее к гибели, предсказанной в этом видении.

Как только все справились со своими ожогами, Грейлин ткнул пальцем вперед.

– Давайте не будем тут задерживаться.

Никс опустила руку и кивнула, словно признавая необходимость этого путешествия – и еще большего, которое ей только предстоит.

Даал направил лодку по оставшейся части этого обходного маршрута. Никто не проронил ни слова – все слишком устали и переволновались. В наступившей тишине впереди стал медленно нарастать какой-то новый шум. Все началось с отдаленного свиста – навязчивой, протяжной ноты, которая вскоре превратилась в непрерывное завывание.

– Похоже на шум ветра, – заметил Грейлин.

Вскоре его правота подтвердилась, когда ялик выскользнул из туннеля в обширную гулкую пустоту. Все вокруг словно исчезло. Пламя крошечного огненного горшка на носу лодки освещало лишь полоску темной воды, уходящей куда-то в бесконечную пустоту.

Но эта пустота не была пещерой.

– Я вижу звезды, – вдруг сказал Джейс.

Даал запрокинул голову. Никакого свода над ними не было. Где-то наверху, в открытом просвете, гулял ветер, создавая этот вой. Они выплыли в другой разлом в Ледяном Щите, похожий на ту гигантскую трещину, которая открывалась в Приют.

Однако не это заставило Даала ахнуть.

Далеко наверху мерцали яркие драгоценные камни.

«Звезды…»

За всю его жизнь ему так ни разу и не разрешили присоединиться к деревенским мужчинам, когда те тащили на вершину ледяного покрова Приюта мерзлые туши в качестве подношения рааш’ке. Так что он никогда еще не видел открытого неба. И хотя некоторые воспоминания Никс раскрывали это сверкающее чудо, это было совсем не то же самое, что увидеть его воочию.

– Они потрясающие… – прошептал Даал.

Вид этого сияющего великолепия пробудил в нем надежду.

«Если на свете существует такая красота, то нет ничего невозможного».

И все-таки Даал никак не мог забыть, как логово червей едва не положило конец их путешествию. И гораздо худшее ждало их впереди.

И тут, словно бы для того, чтобы окончательно притушить всякий оптимизм, сквозь завывание ветра прорезался низкий гул. Вода вновь содрогнулась. Где-то вдалеке затрещал лед.

Еще одно землетрясение.

Он затаил дыхание, но все закончилось быстро и с гораздо меньшими последствиями.

«Просто боги советуют нам поспешить».

Облегченно выдохнув, Даал посмотрел назад за корму, молясь, чтобы путь домой оставался открытым достаточно долго и они успели им воспользоваться.

Сидящая рядом с ним Никс смотрела вперед, явно сосредоточившись на предстоящем, а не на пройденном.

Тем не менее он представил себе всех, кто остался позади: свою мать и отца, свою сестру Хенну – даже спутников Никс, которые стали ближе ему к сердцу после того, как они с ней поделились своими жизнями.

Несмотря на все землетрясения и ужасы, с которыми им уже довелось столкнуться, Даал мысленно обратился с мольбой к тем, кто остался дома:

«Пожалуйста, будьте осторожны!»

Глава 67

Райф ждал, пока песок не перестанет плясать под ногами. Затаив дыхание, он балансировал на своем костыле, пережидая небольшое землетрясение – и молясь, чтобы оно оставалось незначительным. Это был уже второй подземный толчок после того, в результате которого повалились каменные ограды и обрушились дома в Искаре. Что еще хуже, то сильное землетрясение вызвало огромную волну, которая налетела с моря и пронеслась по всему городу, нанеся еще больший ущерб деревне, и без того претерпевшей столько бед.

«По крайней мере, на сей раз мы здесь ни при чем».

Взметнувшийся песок наконец-то осел вокруг него. Райф посмотрел на Кальдера – в поисках подтверждения, что всё позади. Недавно варгр заметно напрягся, словно предчувствуя, что сейчас произойдет. А перед тем мощным землетрясением Кальдер предупреждающе взвыл – хотя не то чтобы кто-то понял его, пока земля не начала вздыматься и волнами ходить под ногами.

Варгр, остановившийся в нескольких шагах от него, опасливо покружился на месте, но шерсть у него на спине постепенно разгладилась.

– Кальдер говорит, что все закончилось! – крикнул Райф Флораан и Хенне.

– По крайней мере, на данный момент, – добавил Фенн, стоящий с другой стороны от Райфа. Судонаправитель угрожающе глянул на море, словно призывая его хлынуть к нему – давай, мол, попробуй!

– Будем молиться, чтобы на этом все и закончилось, – сказала Флораан.

Хенна по-прежнему жалась к матери, крепко цепляясь ей за ногу.

Они вчетвером – не считая Кальдера – шли с «Пустельги» домой к Флораан, чтобы приготовить позднюю трапезу для тех, кто работал на корабле. Была уже глубокая ночь, но бригады продолжали посменно трудиться над ремонтом. До этого большого землетрясения все были воодушевлены – недавний успех придал им сил.

Райф обернулся на этот успех.

Корабль вдалеке завис над мелководьем на высоте в два человеческих роста. На его палубе, под открытой горловиной огромного пузыря, пылал ряд из шести больших огненных горшков. Эти горшки и даже сам пузырь, наполненный горячим воздухом, светились в вечернем полумраке. Это было и вправду поразительное зрелище. Высота, на которой висел корабль, спасла его и от приливной волны, нахлынувшей на пляж во время сильного землетрясения.

Испытания и проверки продолжались всю ночь. На одной из разделительных перегородок летучего пузыря прорвалась плохо пришитая заплата. Тяговые железные тросы пришлось переставить, чтобы лучше сбалансировать нагрузку на судно.

Крайш, резко очерченный светом огня, что-то кричал, чтобы его было слышно сквозь рев пламени – алхимик надзирал за этим чудом и дирижировал им. От него не отходил Мерик, помогая чем только мог.

Пока все это происходило на верхней палубе, Дарант работал внизу, с оставшимися членами своей команды и работниками из нооров. Теперь, когда корабль приподнялся над пляжем, можно было заняться треснувшим килем и залатать последние пробоины в нижней части корпуса. Ремонтные работы неуклонно продолжались, подтверждая старую пословицу: «Чем больше рук, тем короче труды».

Хотя не то чтобы и Райф следовал такой же философии. Он держался в стороне от всех этих усилий, еще сильней опираясь на свой костыль всякий раз, когда кто-нибудь смотрел в его сторону в поисках помощи. Его внимание было больше сосредоточено на море – он волновался за Шийю и всех остальных.

Даже Флораан теперь тоже смотрела туда. Брови у нее были озабоченно нахмурены. Она притянула Хенну ближе к себе, но Райф знал, что сейчас ей больше хотелось обнять другого своего ребенка.

– Где же Даал? – пробормотала она. – Он давно уже должен был вернуться домой.

– Может, рыбка хорошо заловилась, – неуверенно предположил Райф, чувствуя угрызения совести за то, что поддерживает эту ложь.

– Учитывая эти землетрясения, – продолжала Флораан, – можно было подумать, что он отправится прямиком домой. Хотя бы для того, чтобы проведать нас. Это совсем не похоже на Даала.

Райф поморщился, глядя на Фенна, вид у которого был не менее смущенный. Но если они скажут ей, куда девался Даал, это лишь усилит ее страх и риск разоблачения остальных. До сих пор Улария и Рифовый Фарер даже не подозревали, что что-то не так, тем более что у обоих хватало проблем, вызванных землетрясением.

– Я уверен, что с ним всё в порядке, – сказал Фенн. – Даал хорошо знает эти воды.

– Лучше, чем большинство остальных, – признала Флораан, вздохом выпуская свою тревогу.

Райф кивнул:

– Он, наверное, уже возвращается и к утру будет дома.

– Лучше бы так…

Он посмотрел в сторону моря:

«Я тоже на это надеюсь».

Все вместе они направились в сторону деревни. И прошли лишь половину пути, когда громкий рев заставил всех вздрогнуть и обернуться. Но это было не очередное землетрясение. Дальше по пляжу одна из маневровых горелок «Пустельги» выбросила огромный столб пламени. Судя по всему, Даранту захотелось провести испытания еще одного усовершенствования, внесенного в «Пустельгу», особенно после того, как та вновь обрела способность летать.

Тяга горелки, работающей на вораване, резко развернула корабль, оказавшись гораздо сильнее, чем мог ожидать Дарант. Летучий пузырь затрясся от этого внезапного поворота, языки пламени так и заплясали под ним. Горелку быстро погасили, пока кого-нибудь не сбросило с палубы и не был причинен какой-либо иной ущерб.

Последовало ошеломленное мгновение тишины, а затем со стороны корабля послышались громкие торжествующие крики, разнесшиеся по пляжу.

Райф улыбнулся очередному успеху.

«Мы можем улететь отсюда раньше, чем кто-либо надеялся».

И все же он знал, почему Дарант так спешил с ремонтом и проводил столь рискованные испытания. Прошло уже полдня с тех пор, как остальные отправились к Пасти. Пират пообещал Грейлину, что сделает все возможное, чтобы тоже отправиться туда как можно скорее – то есть если остальные к тому времени еще не вернутся.

Райф надеялся, что в таком полете не возникнет необходимости. Но даже если так, то Дарант уже показал себя человеком слова. «Пустельга» может подняться в воздух в течение следующего дня или двух. Райф уставился на светящийся корабль, молясь, чтобы это было правдой.

Увы, но боги не услышали его.

Хенна отстранилась от матери и указала куда-то в туман.

– Сен фа ген та?

Райф не понял, что она сказала, но услышал в ее словах замешательство, смешанное со страхом. Он тоже уставился вверх, где темная вечерняя синева вдруг вспыхнула ярче, на глазах становясь огненной.

Идущий рядом с ним Фенн выругался.

Из тумана показался большой летучий корабль, быстро снижающийся, с пылающими горелками. Справа от него возник точно такой же.

– Быстроходники! – выдохнул Фенн.

Райф все силился понять, как такое могло быть. В голове у него крутились вопросы: «Кто это? Откуда они взялись?»

И все же было ясно одно: они представляют собой угрозу.

Кальдер задрал нос к небесам и зарычал, подтверждая этот вывод.

Выйдя из тумана, два неизвестных корабля разделились и устремились к своим целям. Один направился к сиянию огненных горшков и фонарей Искара. Другой валился в сторону беспомощной «Пустельги».

Райф и его спутники застряли между ними – и оказались совершенно незащищенными на открытом пляже. Крутнувшись на своем костыле, он повернулся лицом к Флораан.

– Здесь есть какое-нибудь место, где можно спрятаться? Подальше и от деревни, и от корабля?

Она с трудом оторвала взгляд от пылающих небес, явно не в силах найти ответа, и опять притянула к себе Хенну. Глаза у нее так и метались по сторонам.

– Флораан… – опять настойчиво обратился к ней Райф.

Она медленно кивнула, а затем еще раз – более решительно.

– Ле́дник… Большой грот, в котором мы храним на льду крупные уловы.

– Можешь отвести нас туда?

– Да, но… – Флораан уставилась на море, явно все еще переживая за Даала, а затем опять посмотрела на «Пустельгу», где вместе с Крайшем работал ее муж.

– Мы никому не сможем помочь, если сами погибнем, – прямо сказал Райф. Его волновала более насущная проблема. – Нужно отвести Хенну в безопасное место.

В первую очередь мать, она наконец отреагировала на его доводы и бросилась к возвышающимся неподалеку ледяным утесам.

– Вон туда!

Когда они бросились бежать, неизвестный быстроходник уже достиг Искара и пронесся над ним. Из его открытой кормы выкатились большие черные бочки, которые стремительно полетели к деревне, кувыркаясь в воздухе. Когда они ударились о землю, прогремели взрывы, отозвавшиеся у Райфа в ушах и в груди. В клубах дыма и пламени в воздух взметнулись горящие куски крыш и осколки камней.

Прежде чем вражеский корабль развернулся, чтобы оценить нанесенные повреждения, из кормы у него вылетели три небольшие шлюпки, выброшенные катапультами, над которыми мгновенно надулись летучие пузыри. Они низко пронеслись над деревней, а затем развернулись в сторону пляжа.

– Уходим! – выкрикнул Райф. – Быстрей к скалам!

Глава 68

«Никак не успеть…»

Райф с трудом пробирался сквозь нагромождения битого льда. Вокруг возвышались огромные ледяные глыбы с острыми краями, между которыми валялись осколки здоровенных сосулек. Он проклинал этот коварный лабиринт.

Недавнее землетрясение откололо от стены целые плиты льда. Они обрушились на пляж, словно молоты. Судя по всему, такие ледопады были постоянным бичом Приюта. Вот почему деревни здесь строились поближе к морю и подальше от этих коварных скал.

Однако путь к леднику Искара пролегал как раз через одну из этих упавших и расколовшихся плит. К этому времени подмышка у Райфа уже горела огнем, до крови натертая костылем, воздух врывался в легкие судорожными вдохами.

Флораан впереди выбирала дорогу, волоча за собой Хенну; сбоку от них бежал Кальдер.

Крики преследовали их, эхом разносясь по всей округе. По мере продолжения бомбардировки слышались все новые взрывы. Люди убегали из деревни по песку или уплывали в море.

– Всем вниз! – выкрикнул Фенн.

Все нырнули в первое попавшееся укрытие – за исключением Кальдера. Флораан пришлось протолкнуть его массивную тушу под ледяной навес. Над ними пронесся маленький летучий кораблик – похожий на стрелу, с крошечными крыльями и обтекаемым пузырем. В корме у него пульсировало сине-оранжевое пламя.

– Скользокрыл… – произнес Фенн, притиснувшись к Райфу.

Тот проследил за проходом кораблика, который резко снизился над пляжем и сбросил маленький черный цилиндр – прямо на головы каких-то людей, спасающихся бегством. Взрыв разбросал их всех по сторонам, оставив в песке глубокую воронку. Пара фигур поднялась на ноги и продолжила бежать. Но прочие остались неподвижно лежать на песке, раскинув руки и ноги, как сломанные куклы.

– Пошли дальше! – крикнул Райф, вновь выбираясь наружу.

Пока они пробирались сквозь лед, он уже больше не жаловался на ледяные глыбы вокруг. Образованный ими лабиринт обеспечивал хоть какую-то степень защиты. Помогало и то, что вечерний сумрак углубил окружающие их тени.

Более гулкий удар, за которым последовал еще один, заставил его обернуться. Эти взрывы звучали как-то по-другому, более настойчиво. Маячащую далеко на берегу «Пустельгу» продолжал донимать другой быстроходник – хотя не то чтобы искалеченный корабль мог оказать хоть какое-то реальное сопротивление. До беглецов долетело эхо еще одного взрыва – при этом с палубы вражеского корабля вылетела струя дыма.

«Из пушек палят, гады…»

Первые два выстрела, похоже, не задели «Пустельгу», так как она казалась неповрежденной. Третий пробил один из отсеков ее летучего пузыря, заставив его затрепетать и провиснуть. Остальная часть пузыря, разделенного на отсеки, все еще удерживала корабль в воздухе.

Райф понял, что первые два пушечных выстрела, скорее всего, были предупредительными, а третий подчеркнул намерения противника.

Они хотели, чтобы «Пустельга» опустилась на землю.

Дарант уловил намек. Горшки с огнем на палубе погасли. Воздух в уцелевших отсеках пузыря начал остывать, и «Пустельга» стала медленно опускаться. Сломанный киль вновь окунулся в воду, а корма упокоилась на берегу.

Хоть ущерб мог оказаться гораздо серьезней.

Райф прищурился, подозревая, почему пощадили «Пустельгу». Враг хотел захватить и допросить тех, кто находился на борту, что могло означать лишь одно.

«Они чего-то от нас хотят».

Он представил себе Никс.

– Чего застрял? – зашипел на Райфа Фенн. – Сейчас они будут кишмя кишеть повсюду!

Райф оторвал от корабля взгляд и последовал за Фенном, подпрыгивая на своем костыле. Быстроходник, принудивший «Пустельгу» к посадке, выпустил три шлюпки, как это сделал ранее другой. Половина из шести шлюпок уже приземлилась, высадив пеших воинов в легких доспехах и даже нескольких рыцарей верхом на лошадях. Все они явно были халендийцами.

Каким-то образом королевские войска обнаружили их группу.

Убегая, Райф мельком подмечал обрывки происходящего.

Сухопутные войска прочесывали пляж, оцепив корабль Даранта и блокировав деревню. Над головой патрулировало все больше скользокрылов, снующих взад-вперед и обрушивающих огонь с высоты. Взрывы все еще гремели, но их частота сократилась, поскольку этот уголок Приюта был быстро подавлен. На воде догорали лодки. Песок почернел от оставленных бомбами воронок. Повсюду валялись мертвые тела.

Пантеанцев застали врасплох, и огневое превосходство было далеко не на их стороне. Это была не битва, а бойня.

Райф впал в отчаяние, понимая, какую участь они навлекли на Приют. «Сначала рааш’ке, теперь эти халендийские мясники…»

– Сюда! – окликнула Райфа и Фенна Флораан.

Они поспешили присоединиться к ней.

Укрывшись на краю лабиринта, она крепко прижала к себе Хенну и указала куда-то на длинный участок стены справа.

– Вход в ледник – прямо вон там. Он уходит глубоко в скалу.

Райф ошалело посмотрел на женщину. Гигантские двери ледяного грота были широко распахнуты, словно приветствуя их. Но чтобы добраться до них, им пришлось бы покинуть нагромождения льда и пробежать с четверть лиги по открытому песку.

– Надо попытаться, – сказал Фенн.

Райф пристально посмотрел на него:

– Это ты тут у нас на костылях?

Судонаправитель ткнул большим пальцем себе за спину, откуда надо льдом жутковатым эхом разносились голоса, сопровождаемые топотом копыт и лошадиным ржанием.

– Их дозор уже прочесывает местность. Или мы сейчас же уходим отсюда, или нас поймают.

Райф обдумал варианты своих действий.

«Если мне суждено умереть, я предпочел бы драться за свою жизнь, а не забиваться в угол».

Он нахмурился, понимая, что предпочел бы на самом деле.

«Вообще не умирать».

Потом махнул остальным:

– Да идите уже!

С глубоким болезненным вздохом Райф последовал за остальными. Кальдер держался поближе к Флораан и Хенне, словно инстинктивно защищая самого маленького из них. Фенн колебался между тем, чтобы не отставать от них и попытаться помочь Райфу.

Тот лишь отмахнулся от него:

«Лучше погибнуть одному, чем всем нам».

Они продолжили пробираться вдоль ледяной стены. Впереди и справа горел Искар, окутанный дымом, багровый от пламени. Часть этого дымного покрова сносило ветром на ледяные утесы, что обеспечивало некоторое укрытие.

Райф тяжело дышал и пыхтел, ковыляя вслед за остальными. Ему казалось, что костыль вот-вот вырвет ему плечо из сустава. С каждым шагом он проклинал все вокруг. Костыль… Богов… Пиккина, который стреножил его… Свою собственную глупость…

Свое последнее и самое искреннее проклятие он приберег для луны:

«Ты не могла бы повисеть на небе еще немного? Пока я не проживу долгую и небогатую событиями жизнь?»

И все же кто-то сжалился над ним. Остальные благополучно добрались до двери. Он все еще хромал за ними, когда они нырнули внутрь. У Кальдера хватило любезности подождать – хотя, наверное, это было связано с тем, что варгр не любил тесных закрытых пространств.

Как бы там ни было, Райф пропыхтел здоровенному зверю:

– Молодец!

И тут появился Фенн, пятясь обратно, а за ним быстро последовали Флораан и Хенна.

Райф добрался до них, когда все они, спотыкаясь, остановились. Двери распахнулись еще шире. Вход охранял отряд воинов, вооруженных трезубцами. Позади них он заметил Уларию и Берента. На лице Рифового Фарера отразились замешательство и гнев. Улария предпочла просто ярость. Все эти люди, должно быть, тоже прибежали сюда в поисках убежища.

Улария ткнула в них пальцем:

– Это ваших рук дело! Это вы навлекли на нас разорение!

Райф не мог с этим поспорить. Она была права.

Фенн попытался успокоить ее:

– Мы всего лишь ищем убежища. Это такой же наш враг, как и ваш. Мы можем помочь.

Вид у Уларии был раздраженный и недоверчивый, ее гнев разгорелся еще пуще.

– Единственное, чем ты можешь нам сейчас помочь, – это умереть! – Она повернулась к стражникам: – Убейте их! Может, их трупы успокоят тех, кто пришел охотиться на них.

Райф махнул остальным, призывая их отойти от двери.

Воины колебались.

Улария раздраженно зарычала. Она явно не терпела подобного неповиновения. И сейчас, и, скорее всего, никогда. Прибытие всей их группы несколько дней назад нарушило шаткий баланс сил. Все, что произошло, поколебало ее амбиции. Она намеревалась восстановить свою власть любыми необходимыми средствами.

Улария пихнула одного из воинов в спину, чтобы заставить их всех пошевеливаться.

– Убейте их! Или я прикажу снести и ваши головы тоже!

Мужчины быстро направились к Райфу и остальным. Те дружно попятились. Хенна споткнулась и завалилась на бок. Флораан выпустила ее руку и тоже упала.

Один из стражников бросился вперед, высоко подняв свой трезубец, – это было ошибкой.

У ребенка был серьезный опекун.

Кальдер метнулся вперед с быстротой, которую довольно редко демонстрировал. Подобная нервирующая скорость приберегалась для охоты в глухом Хладолесье – для того, чтобы сбить с ног быстроногого оленя. Варгр нанес мужчине скользящий удар, напрочь оторвав ему руку. Вылетевший из нее трезубец вонзился в песок.

Ни один из воинов Приюта не был готов к встрече с варгром, особенно столь разнузданным и разъяренным. Тем более что сейчас этого зверя некому было укротить – рядом не было ни Грейлина, ни Никс. Смазанным сгустком силы и ярости Кальдер врезался в толпу воинов, не успели те и рта раскрыть – разрывая глотки, сокрушая черепа челюстями, способными сломать кости медведю, вспарывая грудные клетки огромными крючковатыми когтями.

Два воина успели метнуться обратно в ледник. Дверь за ними захлопнулась. Сквозь крики умирающих послышался скрежет тяжелого засова. Снаружи остался лишь стражник. Он отбросил в сторону свой трезубец, поднял руки и упал на колени, о чем-то взмолившись на пантеанском.

– Хватит, Кальдер! – окликнул варгра Райф.

Это был напрасный труд. Жажда крови оглушила зверя. Тем более что Кальдер слушался мало кого из людей – в отличие от голоса собственной природы.

Варгр прыгнул, обнажив клыки, схватил воина за горло и стал дико трясти, мотая взад-вперед, пока конечности у того не обмякли. И только тогда шмякнул его мертвым грузом об дверь, давая всем внутри понять, кто победитель.

А потом с рычанием повернул к оставшимся залитую кровью морду.

Все попятились, давая варгру время погасить огонь в глазах.

– Что же нам делать? – спросила Флораан, поднимая Хенну на ноги.

По лицу у девчушки текли слезы, ее широко раскрытые от ужаса глаза смотрели на Кальдера. В ближайшее время она явно не будет пытаться надеть на него седло. Хенна крепко прижалась к своей матери.

Фенн указал назад, на разбитое ледяное поле.

– Можно попробовать спрятаться там. Если нам повезет…

Не успел он договорить, как из нагромождения льда появилась горстка людей, за которыми следовали два рыцаря верхом на закованных в броню лошадях.

Райф повернулся в другую сторону, к густому дыму, окутавшему руины Искара.

– Возвращайтесь в деревню!

Это была их единственная надежда.

Пока они бежали, Райф отбросил в сторону свой костыль – на данный момент тот был скорее обузой, чем подспорьем. Каждый шаг отдавался болью, но эта мучительная боль лишь подстегивала его бежать еще быстрее. Кальдер трусил за ним, придерживаясь своей стаи.

Дым вокруг них еще больше сгустился, но все уже и без того задыхались. Тем не менее пешие воины и всадники исчезли в серой пелене позади них. Это вселило некоторую надежду на то, что Райф и все остальные смогут добраться до деревни.

– Нет… – простонал Фенн, оглядываясь назад.

Невольно пригнувшись, Райф обернулся, ожидая увидеть настигающую их погоню. Но это был не солдат и не рыцарь. Над головой сквозь клочья дыма пронесся скользокрыл, который сразу же развернулся и устремился к ним, словно крылатая акула.

Они никогда не смогли бы убежать от него. А даже если б и смогли, то его поддерживала еще и летучая шлюпка, которая пикировала на них, намереваясь перекрыть любой путь к отступлению впереди. Райф замедлил бег, признавая свое поражение.

«С равным успехом можно умереть и не таким измученным».

Шлюпка посильней разожгла свою горелку, выстрелившую струей огня сквозь дым. Но рулевой ее допустил ошибку, спеша настигнуть свою добычу, – слишком близко подобрался к скользокрылу. Киль шлюпки задел тонкий летучий пузырь обтекаемого кораблика. Пламя горелки прожгло ткань и воспламенило его летучий пузырь. Тот взорвался огромным огненным шаром, едва не поглотившим шлюпку.

Горящий скользокрыл пронесся у них над головами, все сильней заваливаясь набок, ударился о песок впереди и кувыркался с носа на корму, пока его бак для быстропламени не взорвался. В воздух взлетели пылающие обломки.

Шлюпка последовала по той же траектории, пролетев над группой Райфа, когда они, спотыкаясь, вновь зашагали вперед, не имея никакой надежды на спасение и двигаясь больше по инерции.

Шлюпка впереди них впритирку скользнула над берегом. Кормовая дверь на ней откинулась, дальний конец ее волочился по песку.

Брейль свирепо глянула на них из открытого проема:

– Да запрыгивайте же, болваны! – И бросилась обратно к своим органам управления.

Райф бросился бежать, забыв о своей боли и окрыленный надеждой.

«Или, может, я уже мертв и мне это просто мерещится?»

Тем не менее все они добрались до подскакивающей на песке двери и бросились в трюм. Кальдер запрыгнул вслед за остальными. Обернувшись, Райф увидел пару всадников, галопом выскакивающих из мрака.

И вскинул руку в грубом жесте:

«Опоздали, уроды!»

Брейль добавила мощности горелке, подбросив шлюпку выше. Пляж стал уходить из-под них. Всадники вновь исчезли в дыму, поднимающемся над пылающими руинами Искара. Повсюду вокруг метались и неподвижно висели в воздухе вражеские корабли. Но пока что никто не заподозрил, что эта одинокая шлюпка – не из их собственных.

– Кто-нибудь там, закройте дверь! – крикнула Брейль.

Фенн бросился в корму и завертел ручкой, запечатывая их внутри. Райф обессиленно рухнул на колени.

– Как ты… Где ты?..

– Я как раз возвращалась с «Огненного дракона», – крикнула в ответ Брейль. – Увидела битву. Затесалась внутрь, когда увидела другие шлюпки. Смешалась с ними, насколько смогла, стараясь держаться в самом густом дыму. Повезло, что я снизилась, иначе бы не заметила вас. Хотя улепетывающий варгр… его трудно не заметить!

Флораан прижимала к себе Хенну, сидящую у нее на коленях. Девчушка всхлипывала и дрожала. Кальдер крутился по тесной рубке, все еще рыча и высоко вздыбив шерсть.

– Нее… фаза джа… Кальдер, – выдавила Хенна между судорожными вдохами. – Волл та!

Флораан прошептала на ухо своей дочери что-то ободряющее. Хенна едва заметно кивнула и поглубже устроилась у нее на коленях, явно успокоившись.

Райф бросил на ее мать вопросительный взгляд.

– Я сказала ей, что Кальдер – не монстр. Что он просто испугался. И всего лишь пытался защитить ее от плохих людей.

– По-моему, все, что ты сказала, соответствует истине – за исключением разве что части касательно «испугался».

Фенн протиснулся между ними, чтобы присоединиться к Брейль.

– Что будем делать дальше? Куда направимся?

Брейль указала на Флораан.

– Я надеялась, что она подскажет.

– А как насчет того, чтобы отправиться в Кефту? – предположил Райф. – Чтобы от них нас отделяло море?

– В моих баках недостаточно быстропламени, чтобы добраться туда. Я и так лечу на последних каплях. – Брейль обернулась на Флораан: – А есть тут поблизости какая-нибудь деревня, где…

Райф напрягся и отпрянул назад, когда что-то промелькнуло за окном позади нее. Заметив его реакцию, Брейль резко повернулась обратно.

– Что такое?

– Оно исчезло, – сказал Райф.

– Что это было?

Он лишь покачал головой.

И тут что-то вдруг ударилось в летучий пузырь, сотрясая всю шлюпку. За окном сквозь туман прорезался черный силуэт, который нырнул вниз мимо носа. Затем еще один. И еще.

– Рааш’ке! – простонала Флораан.

Все эти взрывы и крики, судя по всему, опять заманили чудовищ в Приют.

Шлюпку сильно встряхнуло, когда оторвался остаток летучего пузыря.

Райф мельком увидел перепончатое крыло и рваный лоскут ткани.

И тут их кораблик резко повалился вниз.

Брейль выругалась и вдавила обе педали в пол. Горелка под ними взревела. Ее пламя пыталось замедлить их падение, тормозя спуск, но ненамного. Пока шлюпка валилась вниз, вращаясь вокруг своей оси, перед глазами у Райфа мелькали обрывки пляжа, моря и ледяной стены.

Во что же из этого они врежутся первым?

Брейль изо всех сил пыталась удержать их над водой. Но она уже почти не имела контроля над шлюпкой. Бо́льшая часть тяги горелки была направлена вниз, пытаясь обуздать их падение.

Однако даже она быстро доказала свою бесполезность.

Пламя в горелке затрепетало, подпитываемое последними глотками быстропламени. Пыхнуло раз, другой – а потом угасло. Рев горелки умолк, оставив после себя лишь взвизгивания ветра снаружи.

Никто не потрудился добавить что-нибудь к этому визгу. Они молча неслись на борту беспомощно штопорящей шлюпки вниз – прямо навстречу неизбежному крушению.

Глава 69

Никс не требовалась огненная карта, светящаяся у нее в голове, чтобы понять, что они приближаются к противоположному краю Клыков. За последние поллиги туннель заметно расширился, с его стен стекала талая вода, отражая огонь осветительного горшка ялика. Сводчатая крыша поднялась еще выше, с нее обильно капало.

Вода в канале под ними теперь текла быстрее, не требуя от Неффы и Маттиса особых усилий. Два орксо просто плыли впереди, покоясь на течении и позволяя ему нести их вперед.

– Похоже, мы почти преодолели Клыки, – сказал Даал, придерживая ослабевшие поводья.

Никс оглядела лодку. Сидящий напротив нее Джейс крепко сжимал свою гулд’гульскую секиру. Грейлин и Викас тоже придвинули к себе рукояти своего оружия. Шийя настороженно вертела головой на корме, рядом с садком для рыбы, где хранился их ящик с оружием.

За исключением бронзовой женщины, на лицах у всех была смесь опасливой настороженности и приподнятого возбуждения – вместе с некоторым облегчением. Все уже были сыты по горло этим запутанным и угрожающим лабиринтом.

По мере того как они продвигались вперед, течение под ними все убыстрялось, что вызывало тревогу. Капающая сверху талая вода превратилась в настоящий ливень. Но каким бы ледяным он ни был, жара в воздухе ощущалась все сильнее. Вездесущий запах серы теперь буквально удушал. Стук капель вскоре стал оглушительным. Стало трудно разглядеть что-либо дальше вытянутой руки.

Даал накрыл свой осветительный горшок небольшой крышкой, чтобы защитить пламя, и навис над ним, всматриваясь вперед. Нельзя было рисковать тем, что течение пронесет их мимо нужного поворота.

Никс прижалась к плечу Даала, накладывая свою огненную карту поверх ливня, который все так же хлестал и гнал их вперед.

– Уже недалеко! – прокричала она ему в ухо.

Он кивнул.

Сквозь бурю талой воды вдруг прорвался глухой рев. У Никс не было времени усомниться в его источнике, когда они внезапно оказались внутри него. И без того сильный ливень с потолка превратился в сплошной поток воды, который сбил ее с ног. Она едва не свалилась за борт, но Даал поймал ее, подмяв под себя. Никс знала, что это был он, лишь по сиянию его кожи.

И тут валящийся с потолка водопад остался позади.

Ялик оттолкнулся от неровного утеса из покрытого льдом камня. Поток талой воды хлестал из туннеля им вдогонку. Широкая река впереди стремительно неслась по огромному, освещенному звездами ущелью, глубоко врезавшемуся в земную кору Урта. Высоко в небе сияла луна. Кристаллическая порода отражала ее ослепительный блеск. В других местах темноту усеивали красноватые отблески и более яркие размытые огни. Это было ужасающее зрелище – вулканические руины, зазубренный шрам на лице Урта.

Ялик с его промокшими седоками несся вниз по течению этой реки, увлекая за собой орксо. Стены по обе стороны от него казались еще выше, чем те ледяные утесы, что ограничивали выход в Приют с противоположной стороны. Но они не были отвесными. Из этих стен в бесчисленных направлениях расходились трещины и разломы, откуда тоже хлестали ручьи и водопады, вливаясь в реку. Другие трещины где-то в самой своей глубине красновато светились, дыша на путников огнем, когда их ялик проносило мимо.

По мере того как течение все дальше несло их по этому лабиринту трещин и ущелий, воздух становился все более жарким, почти обжигающим. Сера жгла глаза и горло. Вода под ними оставалась холодной, все еще сохраняя часть своего льда. Они ополоснули лица, чтобы остудить их.

– Опасно идти дальше! – крикнул Грейлин.

Хотя настоятельная необходимость защитить Баашалийю все еще сжимала сердце Никс, она понимала, что рыцарь прав. И все же у реки была своя воля. По мере того как к ней присоединялись новые потоки, вода больше вспухала вокруг них, бурля и пенясь вокруг скал и валунов по берегам.

Даал стоял на носу, ловко балансируя на ногах, с поводьями в руках. Он вновь уговорил Неффу и Маттиса выдвинуться вперед и умело использовал обоих – либо вместе, либо по отдельности, – чтобы удерживать лодку на более или менее гладких участках воды, но даже те становились редкостью.

– Держитесь крепче! – вдруг крикнул Даал, заметив что-то с высоты своего роста.

Ухватившись за борт, Никс высунулась за борт и посмотрела вперед. Река впереди шумела и клокотала, вздымая клубы пены и брызг. Крутые пороги зарычали на них, словно пытаясь отогнать их прочь.

Они не прислушались к этому предупреждению.

Даал присел, расставив ноги, его икры превратились в твердые камни. Оценив вызов, он вновь взялся за поводья, движением запястья ослабив одну пару из них и крепко сжав пальцы на другой. Никс почти могла понять его намерения – благодаря какому-то смутному воспоминанию, оставшемуся от их мысленного слияния у Сновидцев. Она поймала себя на том, что ее собственные руки повторяют его движения, и ей пришлось заставить себя крепко вцепиться пальцами в борт, отпустив воображаемые поводья.

«Он и сам отлично справляется».

И тут они врезались в пороги, и ее уверенность улетучилась с первым же резким прыжком и поворотом лодки. Никс отпустила было борт одной рукой, покрепче вцепилась другой, а затем восстановила хватку обеими. Их подбрасывало, раскачивало, толкало вверх и вниз. В какой-то момент левый борт приподнялся так высоко, что Джейс навис прямо над ней, бросив на нее испуганный взгляд, – но тут лодка опять выровнялась. Несколько судорожных вдохов спустя они выбрались из всей этой кутерьмы и вновь поплыли по относительно гладкой черной воде.

Даал оглянулся – вероятно, желая убедиться, что все по-прежнему в лодке. На лице у него расплылась широкая улыбка, как будто он был готов проделать все это еще раз. Грейлин выпрямился, лицо у него было пепельно-серым.

– Давай к берегу!

Никс кивнула – в редком согласии с рыцарем.

– Побыстрей, – добавила с кормы Шийя, хотя в ее голосе не было страха, лишь уверенная настойчивость.

Никс оглянулась. Бронзовая женщина стояла на корме. Однако взгляд ее был устремлен далеко вперед. Никс повернулась, чтобы посмотреть в том же направлении. Все, что она видела, – это мучительный бег реки, несущейся по изломанному огненному лабиринту распадков, трещин и ущелий.

По мере того как рев порогов стихал позади них, впереди нарастал новый гул. Слышен он был не столько ушами, сколько нутром. И становился все громче, заполняя все ущелья перед ними.

Даал прислушался как к предупреждению Шийи, так и к зловещему тембру этого гула. Свистнув, он погнал своих двух орксо к бурлящей заводи на правом берегу реки. Течение пыталось помешать ему, но он справился с его стремительным бегом и завел их в эту более спокойную бухту.

Оказавшись там, Даал круто развернул ялик, отчего тот скользнул боком вдоль скалистого берегового склона. Там он высадил всех на берег и ослабил привязи орксо, чтобы дать им бо́льшую свободу передвижения, но они все еще были надежно привязаны к лодке.

– Далеко их не отпускай, – предупредил Грейлин, всматриваясь вперед. – Возможно, нам придется быстро отчаливать.

Даал кивнул и опять взялся за поводья, чтобы подтянуть Неффу и Маттиса ближе. Он извинился перед ними, бросив им несколько пригоршней мелкой рыбы и пару угрей из садка со льдом. Орксо довольно зафыркали, выдыхая струйки пара через сдвоенные ноздри, взмахивая плавниками-крыльями и сталкиваясь рогами, словно два игривых рыцаря, выплескивающих нервную энергию.

К этому времени Шийя уже взобралась на прибрежный валун размером с дом Даала. Очерченная светом звезд, она смотрела вдаль, на раскинувшуюся перед ними огненную Пасть. Все тоже полезли на валун, цепляясь друг за друга, чтобы присоединиться к ней.

Камень под ладонями Никс был неприятно горячим на ощупь. Грейлин помог ей подняться повыше. Вместе они подошли к Шийе и встали по обе стороны от бронзовой фигуры. И в этот момент Никс захотелось отпрянуть назад, как будто это помогло бы скрыться от того вида, что открылся вдали.

– Нам повезло, что мы вовремя выбрались из реки, – пробормотал Джейс.

Викас повернулась к Даалу, прижав два пальца к подбородку и опустив их вниз в знак благодарности за его мастерство – за то, что уберег их от опасности впереди.

Никс согласилась с ними обоими.

Где-то через пол-лиги река впадала в большое черное озеро. Но его поверхность не была безмятежно перемешивающейся гладью позади них. Огромная чаша безостановочно вращалась, закручиваясь огромной угрожающей спиралью и глухим рычанием выдавая свою опасность. Из ее центра в небо поднимался вихрь парового тумана, похожий на водоворот самого озера.

Никс заметила там, внизу, плавающую в нем ледяную глыбу. Она сияла в лунном свете, словно бриллиант, погруженный в эту черную воду. Глыба несколько раз развернулась, все быстрей и быстрей огибая свирепо крутящуюся воронку в центре, а затем бесследно исчезла в ее глубине.

– Если это Пасть, – сказал Джейс, – то я думаю, что мы видим перед собой ее Глотку.

Никс все пыталась проникнуть взглядом за пределы этого прожорливого чудища, зная, что это не тот зверь, по душу которого явилась сюда.

Она бросила взгляд за озеро. Расходящиеся от Пасти трещины уходили куда-то в бесконечность. Некоторые были погружены в темноту, другие залиты лунным светом. Большинство из них красновато светились от жара расплавленной магмы под ними.

Все это выглядело совершенно бесплодным и безжизненным.

Однако когда глаза у нее привыкли к полутьме, Никс заметила какие-то скелетоподобные наросты, сплошь из одних лишь ветвей и стеблей, – бледно-белые, словно призраки давно умерших деревьев. Она не знала, были ли они действительно живыми или же представляли собой просто какие-то причудливые минеральные отложения. Некоторые скалы мягко сияли в темноте, покрытые светящимися лишайниками или плесенью.

За ревом закручивающегося смертоносной воронкой омута слышался лишь вой сильного ветра и глухое ворчание земли. В остальном же Пасть хранила молчание, отказываясь раскрывать свои тайны.

Никс озвучила самую большую из них:

– Где же все рааш’ке?

Часть XIV