-Я…
-Ты это, подожди. Сейчас всё будет. У меня изолированный ответ тебе есть. – Мужик исчез в квартире. Спустя мгновение из окон исчезли ещё несколько мужчин.
Он ждал, чувствуя некоторое облегчение – наконец-то, получит ответы, а там будет видно, что делать дальше…, но это вот слово «изолированный», что-то оно значит. А в контексте происходящего, что-то оно значит не очень хорошее, что-то такое тревожное…, но что?
Когда мужик снова появился в окне, Павел понял. Не вспомнил, а именно понял.
Резко развернулся и максимально быстро побежал, сильно петляя и стараясь оказаться за какой-нибудь преградой. Над головой свистели пули, вспыхивали рубиновые и изумрудные лучи, пролетел над ухом сердито гудевший сгусток синего цвета – сгусток врезался в дерево и с шипением, в облаке синих веточек молний и искр, исчез. На дереве образовалась дымящаяся плешь, верхушку, словно ножом срезало, кроны опалило так, что листья пеплом посыпались.
-Ушёл мутант поганый! – Расстроено прокричали за спиной и Павел скрылся за углом соседнего здания. Однако скорости не сбавил и бежал ещё минут пятнадцать, после чего ворвался в ближайший подъезд, шмыгнул в открытую дверь на первом этаже, забежал в дальнюю комнату и замер у стены, направив автомат на двери.
Изолированный – это плохо. Потому что изолированный прибор, работает даже сейчас. А огнестрельное оружие, то и вовсе, как работало, так и работает…
Лишь спустя несколько минут, он перевёл дух и опустил оружие – особо и не было смысла его поднимать. Преследовать не станут. Люди заперлись в домах, они чего-то ждут, а кто-то неизвестный, поставляет им еду, воду и кучу ещё всякой всячины.
Ответы на вопросы, получить будет несколько труднее, чем казалось ранее. А примкнуть к одному из таких сообществ выживших людей, наверное, не получится и вовсе.
Всё-таки, двигаться к центру города, было самым верным решением. Оно и сейчас самое верное, но, как выясняется, оно и ещё и самое безопасное, несмотря на серьёзный риск помереть в процессе.
Люди, порой они такие люди…
С полчаса он оставался в том доме, постепенно выбираясь из него на улицу. Сначала вышел к дверям квартиры, где прятался, постоял там с оружием и, тщательно наблюдая за лестницей, спустился нище и вновь затаился, осматриваясь. Ему всё казалось, что за очередным поворотом уже стоит кто-нибудь с лазером и только и ждёт возможности прошить ему башку раскалённым лучом.
Конечно, никого там не было. В городе царили тишина и покой – покой мёртвого города…, который, как оказалось, таковым лишь казался. Жизнь тут била ключом, просто она затаилась, чего-то ожидая. Наверное, возвращения электричества. Ждут люди, когда всё вернётся к норме, станет как прежде, а как прежде, уже вряд ли будет. Но вряд ли кто-то это понимает, а если и понимает, старается не допускать подобной мысли. Люди плохо воспринимают что-то новое, будь то мелочь или нечто глобальное, первая реакция всегда одна - отрицание. Они изо всех сил цепляются за прошлое, даже если стало очевидно, что оно утрачено навсегда. Трудно людям отказаться от того, к чему они привыкли с детства. Порой настолько трудно, что они готовы умереть, лишь бы не сталкиваться с новым, лишь бы не меняться, не подстраиваться под новые условия. В такой ситуации, лучше всего чувствую себя дети – они не помнят ничего другого, они в новых условиях оказались с самого начала своей сознательной жизни, и принимают их как данность.
Дети и те, кто лишился памяти. Им проще влиться в новый мир, в новую жизнь.
На выходе из подъезда, он простоял дольше всего, изучая окрестности максимально внимательным взглядом и особо не высовываясь наружу. Пора уже обзавестись такой привычкой, а то мало ли – решит какой местный житель, тоску развеять, в окошко с пятого этажа высунется и давай стрелять по всему живому, что мимо ходит, пространство аурой своей засоряет.
В какой-то момент он повернул голову пробежал взглядом текст на листке, что был приклеен к двери. Поначалу внимания не обратил. Листок белый, край у него отклеился, свисает вниз, его треплет едва ощутимый ветерок. Такие листки на многих дверях есть и там где людей не осталось и там, где они ещё есть…, люди эти блин. Чуть башку не отстрелили.
Глянув на листок и отогнув свисавший уголок, он вдруг решил – из города нужно убираться и двигаться туда, куда предлагает ему двинуться имплантат. Оставаться в городе, смысла нет. Либо мутанты прикончат, хотя они вроде и безвредны, по крайней мере, встреченные им. Или «чумные» на части порвут, хотя их он путём ещё и не встречал. Однако он видел последствия их действий - целые здания залитые кровью и заваленные кусками человеческих тел. А то и вовсе, неудачно в какой дом зайдёт, и пристрелят его как бешеного пса.
Двигаться дальше к центру, может оказаться ещё опаснее, чем пытаться прибиться к выжившим людям. Кроме того, учитывая реакцию этих людей, каковы гарантии, что в центре, не будет так же?
Мысль, что там рабочих рук не хватает, что там вопросов ему не задут, и так далее, не ушла, она вполне разумна, но вопрос стоит иначе. Вопрос очень простой – риски и возможности, каковы они?
Он прикинул ситуацию в целом и пришёл к выводу, что ответ на сей вопрос, совсем не в его пользу. Надежда на извечное «авось пронесёт», при любом выборе, крайне сомнительна. Но покинув город, он исключит несколько явных угроз для себя. Возможно, столкнётся с новыми опасностями, которые баланс рисков, вернут на прежний уровень, а возможно, нет.
В общем, из города надо уходить и прямо сейчас. До заката ещё время есть, сможет пройти несколько километров. А то и за черту города выйти. До центра он так и не добрался, а город не особо большой, хотя и казался ему громадным.
Что-то подсказывало ему, что всё не так как видится на первый взгляд. Он ведь других городов и не видел. С тех пор как очнулся, не видел. Будь город из трёх домов и пары сараев, он и в таком виде показался бы ему огромным.
Однако память, почти на уровне инстинкта, говорила ему совершенно определённо – есть города таких размеров, что этот город просто песчинка рядом с ними.
Он посмотрел на листок, приклеенный к двери.
«Господа! Убедительная просьба не стрелять по неагрессивным гражданам, подвергшимся заражению мутагеном. Не нужно скатываться в дикость, не забывайте – они тоже люди, они просто больны и не более того. Не нужно возвращать наше прогрессивное общество во времена гонений на тех, кто не похож на всех остальных – ничем хорошим это не закончится. Имейте терпение, как только запасы лекарств будут восстановлены, все заражённые будут пойманы и подвергнуты глубокой очистке организма и реконструкции. Помните – их ещё можно спасти, не делайте того, о чём пожалеете в будущем. Лекарства для не успевших перейти во вторую стадию заражения вы найдёте в контейнерах – не ждите, используйте при первых симптомах заражения. Ничего страшного если симптомы были связаны с простым ОРЗ – антивирус абсолютно безопасен для незаражённых людей. Помните – лучше ввести лишнюю дозу антивируса, чем запустить болезнь и довести её до реконструкции.
С уважением, временная администрация по чрезвычайным ситуациям».
Павел скептически хмыкнул и снова стал изучать окрестности.
«Господа», советам этим, явно не вняли. Наоборот, он был абсолютно уверен, стрелять по нему, им доставило изрядное удовольствие. Ну, оно и понятно – недаром охота на кроликов столь волнующа, быстро они бегают, и попасть в них по-настоящему не просто, буквально Великое достижение, попасть в убегающего кролика, почти героизм блин...
Однако о потере памяти, теперь лучше не распространяться вовсе. Видимо, одним из самых явных признаков заражения этим их мутагеном, является как раз потеря памяти.
На мгновении он ощутил, как быстро забилось сердце. Как испариной покрылся лоб, и холодная струйка пота сбежала по хребту.
А что если, так оно и есть? Что если его потеря памяти, этим и объясняется?
Он хрипло выдохнул – хотел что-то сказать, но язык отсох, только этот хрип и получился.
Что если он заражён? Что если у него вот-вот отрастёт…, ну, хвост например. Что если он уже не человек, а одно из тех страшных существ, что встречались ему по пути? Андрей, Гриша – они ведь не понимали, что с ними стало. Вполне возможно, что и он…, в это верить не хотелось. Тем более думать об этом. Он хотел остаться человеком, не хотел он, что б у него что-нибудь с клыками выросло где-нибудь в самом неожиданном месте.
Он двинулся прочь, теперь не так внимательно осматриваясь по сторонам. Неожиданный, но сам собой напрашивавшийся вывод, конкретно выбил его из колеи. Дышать даже стало трудно, какой уж тут смотреть по сторонам. Текст на белом листочке, снова и снова всплывал в памяти – они могут ему помочь? Вероятнее всего, да. Он остановился на перекрёстке, прямо посреди двух улиц и долго смотрел вдаль. Там, на горизонте, виден лес. Потом повернулся в другую сторону. Там, возвышались громадные коробки домов, там центр города. По идеи, там находится эта их временная администрация, те люди, которые развозят по городу припасы.
Словно в подтверждение, с одного из далёких зданий, взмыли в небо четыре чёрные точки. Он поднял автомат к плечу и прильнул глазом к оптическому прицелу. Видно всё равно не очень, но это явно летательные аппараты, да совсем не маленьких размеров. Под днищем каждого, виднеется контейнер. Они взлетали с самого большого здания из тех, что стояли там, в центре города.
Павел опустил оружие и замер на месте, пытаясь принять решение. С одной стороны, он его конечно уже принял – из города уходить надо. Но с другой – а если он заражён? Если он теперь мутант? Или того хуже – как развивается эта их чёрная чума, он тоже не знает. Что если в пути заразится и всё, будет потом бегать по улицам, задорно хрипя, как та серокожая девочка со страшными, совершенно мёртвыми глазами.
Инстинкт самосохранения, никак не помог – у него случился коллапс, и он однозначно завис.
Бегство из города, обезопасит его от местных жителей, мутантов, чумных. Но если он заразится сам или уже заражён, ему точно крышка. Движение к центру сулит получение лекарств, которые устранят эту опасность, но в процессе его могут пристрелить добрые и отзывчивые жители этого города. Возникает дилемма, решение которой не так-то просто будет найти.