Павел сухариком поперхнулся, но героически сдержался от громогласного кашля.
Разговор продолжался, выпивка стремительно кончалась. В какой-то момент, Павел ощутил, как напряжение последних дней отступило, как мир вдруг стал ярче, как серость всего этого города, перестала давить на него. Ему стало хорошо и спокойно.
Он мало что запомнил из того дня и той ночи. Только первые пару часов, в которые пытался задавать побольше вопросов и, в основном, получал на них ответа. Он узнал, как мир стал таким, каким он его видел сейчас, каким видел в день, когда очнулся.
Павел ожидал услышать, нечто удивительное, нечто такое, что заставит его вздрогнуть от ужаса или застыть в мистическом трепете, что-то этакое ожидал он. Но история первых дней падения мира, никаких особых красок не имела. В полдень, вдруг отключилось электричество. Город жил своей жизнью, Олег сидел в виртуальной реальности, соблазняя какого-то игрока на виртуальный секс со своим персонажем, и уже собирался раскрыть парню карты, сказать, что он, на самом деле, пожилой мужик из российской глубинки, мучавшийся от безделья и скуки. Этим Олег в основном и занимался в том, что называлось «виртуальными сеттингами» - что бы это ни означало. Об этом своём хобби, Олег с гордостью распространялся минут двадцать не меньше.
-Ты б видел рожи их персонажей, когда они врубались, что зачётная тёлка перед ними – это блять я! – Он расхохотался до слёз и разлил новую порцию. – Хороший ты мужик Паша. Уважил старика. Эти малохольные, - он с брезгливостью махнул рукой в сторону выхода, - вообще как сосунки драные. Только учуют спирт, морды кривят, визжат «фу!», мол, это же вредно, как ты можешь? Тьфу! Новое поколение блин. Да и старое тоже…, знаешь Паша – не спирт губит людей, не спирт, а трезвость. Трезвость вот корень всех проблем! Вот что со страной сделали? Одни блять трезвенники! А ты знаешь, что в доме ещё и почти никто не курит? Знаешь? Да откуда ты знаешь! Не помнишь ни хера, а всё туда же! Знает он! Нихера ты Паша не знаешь! – Паша в сей момент старался слушать, так как уже убедился, что вставить хоть одно слово в бесконечный монолог Олега, почти невозможно. Так что возможность это сделать, использовал крайне аккуратно и, как говорится, момента всё ждал. – А вот пили б почаще – клянусь! Хер бы что случилось. Солнце испугалось бы, со вспышками своими сраными. А оно вон как – хрясь и весь мир сразу в жопу полетел! Паша, весь драный мир, отказывается от вредных привычек. Весь! Какой-то козёл двадцать лет назад убедил всех, что пить вредно и тут это и началось. Эх…, Паша, скажу я тебе – вешать того козла надо было сразу, как только он пасть открыл.
По поводу сего обстоятельства, Олег сетовал ни раз, и ни два. А закончил он горькие свои жалобы касательно всемирного тренда на трезвость и отказ от курения, фразой, от которой Павел поперхнулся. Выпучил глаза, брови поднял высоко и замер с рюмкой в руке.
-Чё ты вылупился как собачка из мультика, которой вантуз под хвост воткнулся?
-Девяносто??? – Выдохнул Павел.
-Ну. – Кивнул Олег, поплевал на ладонь, волосы пригладил. – Нормально сохранился? Вот, в этом году, девяносто два будет. – Хитро подмигнул ему. Павел в прострации, намёка не понял, Олег махнул рукой, мол, что с вас взять, за ваши три копейки? – Молодой ты, вырастешь, там лучше будет оно. Так-то девяносто один мне будет. Но в таком пиздеце, скажу я тебе Паша, год, вот как есть, за два идёт. Как в армии…, а! – Снова рукой махнул, на этот раз с хорошо заметным пренебрежением как ко всем вокруг, так и к персоне своего собеседника. – Вы ж теперь и в армию не ходите. Призыв отменили давно, ты ещё, поди, и не родился тогда. А раньше знаешь, как было, с армией-то нормальной? Вот дедушке носки никогда не стирал? Картошку зубной щёткой не чистил? Зубы об ножку кровати не выбивали тебе? Всё! Не мужик ты значит, гы-гы.
О чём тут речь, Павел не понял, Олег пояснять не стал – снова начал жаловаться на то, что весь дом не пьющий. Правда, не забыл упомянуть, что некоторые, иногда, выпивают. Палыч, неофициальный глава дома, в первую же ночь после отключения электричества, с ним выпил.
-Хорошо погудели. Потом он к себе. Я его и так и эдак – давай похмелимся, Палыч! А он ни в какую. Серёгу уболтал, с ним попили, так и этот – на утро как подменили, не буду и всё тут!
Становилось понятнее, почему лицо у Олега опухшее всё время…
Но девяносто лет? Олег казался пожилым, но больше пятидесяти – крайне сомнительно.
-Чего ты всё как в воду упавший? – Проворчал Олег, недовольный тем, что Паша всё ещё пребывал в некотором шоке от полученной информации. – За возраст что ли? – Павел коротко кивнул. – Ну, тут нет ничего такого. Я ж все мосты в городе выстроил. Я безусловным не так и давно стал. Ёбаные роботы – вот он корень всего зла, скажу я тебе…
-А трезвость?
-И это тоже. Но роботы – это прям вообще Зло, как есть. Из-за этих блядских жестянок я не нужен стал. Я ж технарь, проектировщик. А теперь этим занимаются роботы и модификаторы – вот! Вот кого вешать надо было сразу. Суки блин. Модификаторы – они ещё хуже роботов. Я б их стрелял не раздумывая. Ну, если б за это не наказывали. Сам ведь знаешь – как тогда Подвальный в президенты записался, так к концу его срока и ввели смертную казнь за умышленные убийства. Ну, ты и сам в курсе. – К этому моменту, Олег уже забыл, что у Павла отказала память. А сам Павел расслабился настолько, что попросту забыл, что хотел спросить, что узнать, да и по большому счёту, ему стало плевать на всё, кроме благостного ощущения покоя, подаренного выпивкой.
Минут десять Олег проклинал модификаторов, потом роботов, следом каких-то управленцев и электронщиков. Потом порадовался, что хотя бы водопровод работает исправно. По его словам подачу воды для населения сначала автоматизировали, а затем улучшили так, что даже при отказе электричества, вода всё равно подавалась, пусть и не так хорошо, как с работающими автоматическими системами. Порадовался и тут вспомнил, что систему подачи воды, улучшили как раз модификаторы – последовал поток проклятий, приправленный печалью от утраченной работы и ненавистью к тому, во что превратился мир. Однако не прошло и минуты, как Олег, с грустью выпив, признался, что жизнь, всё же стала намного лучше, чем в дни его молодости.
-Конечно, модификаторы козлы все. А роботы – те вообще мрази. Управленцы – эти и то и другое в одном флаконе. Но всё же, лучше стало. Я как вот вспомню, какой пиздец тут был, когда война с Марсом началась – жуть! Три корабля даже на орбиту пробились. Орбитальная бомбардировка, это я тебе скажу – это прям вообще. До сих пор воронки фонят, а города те, что там раньше были, их и названия никто сейчас не помнит. Но людей перемёрло – жуть. Управленцы тогдашние, договорились как-то, утряслось всё…, а я тебе так скажу – надо было этот ебучий Марс, разбомбить к чёртовой матери! Его и так там разбомбили, конечно, но надо было так, что б насовсем. Мы хоть и победили, высадка была, там наших ребят погибло - тьма, крепко окопались черти марсианские в столице своей. Так нет что б их дожать – мир заключили, на наших условиях, все дела, но блин, надо было дожать Пашка, надо было их всех, что б блять неповадно больше было. А! Давно это было, вы сопляки только в книжках про то и читали.
Потом Олег вспомнил Дальневосточную войну – она происходила ещё раньше, и о ней он говорил мало. Пара общих фраз, потом всего несколько предложений.
-Китайцы скажу я тебе – это ещё хуже, чем управленцы. Суки узкоглазые. Эх…, брат у меня там погиб, прям на границе его и шлёпнули. Уже перед самым окончанием войны. Совсем сопляки мы тогда были, за Родину, все дела.
На том он про войну и перестал говорить – снова рассказал о своих виртуальных приключениях.
Где-то в это время, в квартиру зашла Алиса. Что-то она сказала, Павел не запомнил, да и не расслышал, а потом увидела, чем они заняты и руками всплеснула.
-И этого споил! Дядя Олег, да вы просто невозможны!
-Вот! – Воскликнул Олег, ткнув пальцем в рассерженную Алису. – Видал? Вот хочет крепко сказать, матерно, что б проняло, но ведь не может! Понавоспитали малохольных! А ещё кадет элитной военной академии ЕЗК! Какой ты к чёрту кадет Алиса, если от слова «хуй», краснеешь вся как помидор и чуть не в слёзы?
Алиса и правда покраснела, что-то ещё хотела сказать, но рукой махнула и убежала прочь.
-Она сейчас кадетом пока служит. – Сказал Олег, когда входная дверь громко хлопнула. – С Вашингтона прилетела к Палычу, отец её, ну ты знаешь. На неделю прилетела погостить, вон, до сих пор в кителе бегает. Хорошие кители у них, но не правильные. Воротничок видел? – Павел отрицательно помотал головой. – Вот. Нету потому что воротничков. Нано ткань какая-то. В ней и пропотеть можно, она всё выведет на наружный слой. Её вообще стирать не надо. Только еслив обосрёшься в кителе этом, тогда да, тогда стирать надо. – Олег расхохотался, потом помрачнев, продолжил. – Вот во что вообще военные превратились? Это ж блять элитная кадетская часть! Еду роботы делают, одёжа такая, что год в ней ходить можно и ничего не запачкается. К ней даже пыль не пристаёт! Армию вообще угробили. А ещё этот их устав! Пашка! Это пиздец! Им по уставу материться запрещено! Ты представляешь? То ли дело мы были, ну, молодой когда я был. В фонтан залезешь, да как все разом, - он набрал воздуху побольше и как заорал, - за ВДВ!!!
Помолчал, с ностальгической печалью на челе своём, вздохнул тяжко и продолжил.
-Эх, вот времена-то были! А теперь? Теперь давление в рот его…, ни армия, детский сад теперь мать их. Алиска вон, год в кадетах. В кадетах! Год! Представляешь? А как матюгнёшься, так краснеет вся, хмурится, мол, что вы себе позволяете? Пашка, скажу я тебе, армии больше нет. Вот такие дела Пашка, пиздец везде и всюду.
В какой-то момент, Олег вернулся к рассказу о том, что всё-таки с миром произошло.
После отключения электричества, никто особо не расстроился. Власти объявили чрезвычайное положение, народ дисциплинировано подчинился, все позакрывались в своих домах – почти все. Отдельные люди, включая Олега, сообразив, что с электричеством вырубились и камеры в магазинах и всё, что могло фиксировать передвижения людей, совершили робкие попытки к мародёрству. Конкретно Олег, от робости быстро перешёл к откровенной наглости и уже на пятый день отключения электричества, основательно разорил ближайший супермаркет, прихватив всё спиртное, какое ему понравилось, и какое унести сумел.