В комнате имелось ещё два точно таких же автомата, какой был у него. Нашлось ещё два рюкзака и три длинных коробки с красным крестом на них. Открыв одну, он заглянул внутрь. Ничего не понял, коробку закрыл, но по одной положил в каждый рюкзак. Вскоре у выхода уже лежали два автомата и два полных рюкзака. К своему удивлению, он нашёл тут даже с десяток осколочных гранат. Почему-то, на одной из них имелась наклейка «музей военной истории город Алма-Ата». Что это значит, он не очень понял.
Подумав, он взял и третий рюкзак, набив его тем же содержимым что и первые два. Нести два таких баула ему не под силу, но у него есть Алиса.
Конечно, девушка, все дела, не хорошо и так далее, но учитывая, что Алиса обладала огромной физической силой – ничего страшного, главное сейчас, выжить.
А выжить в городе, кажется, уже не получится.
Выходит, ему всё равно придётся идти туда, куда ведёт странная карта, так доставшая его во сне?
Выходит, что именно так…
Они много времени провели в бункере. В полной, тягостной для Павла тишине. Алиса не говорила, ни на что не реагировала. Она даже не двигалась. В какой-то момент, она вовсе уснула, уронив голову на грудь и вытянув ноги. Он попытался уснуть тогда и сам, но долго не получалось.
Это были самые долгие день и ночь в его жизни.
А утром его разбудило зелёное окошко с надписью «местное время 09:00».
Он открыл глаза и окошко исчезло. Сел, прислонился спиной к стене, повернул голову – она сидела на том же месте, подтянув колени к груди, и смотрела на него. Мрачно, пристально.
-Ты как? – Спросил Павел.
-Ещё живая. – Ответила девушка, монотонным, бездушным голосом.
Что-то не так было в комнате. Он положил ладонь на пол и выругался – пол теплеет. Проклятый бункер снова выгоняет его на улицу. Кто-то видать очень хотел, что бы он добрался хрен знает куда и хрен знает зачем.
-Алиса, нужно уходить.
-Что это за место?
Он нахмурился, проворчал что-то невнятное, и всё же решился рассказать всё, как есть, как проснулся здесь, как донимает его карта с пунктирной линией, как имплантат упорно отказывается предоставить доступ к своей памяти. Он всё ей рассказал.
-Пошли. – Просто сказала она и поднялась. На мгновение, ему показалось, что девушке лучше.
На мгновение.
-Мы уже мертвецы Паша. Этот мир пал и нет никакой разницы, где мы умрём - здесь или там.
Она без слов подняла рюкзак, забросила за спину. Взяла автомат, повесила на плечо и взяла в руку второй рюкзак, словно сумку. Потом подошла к двери и замерла там.
Они покинули бункер, молча, идя рядом, плечом к плечу.
Город выглядел всё таким же серым и безлюдным, как и в тот первый день, когда он выбрался на улицу. Казалось, ничего тут не изменилось. Однако стоило присмотреться и становилось заметно, что здесь всё уже не совсем так, как было прежде.
Белые фигуры встречались тем реже, чем ближе они подходили к окраинам города. А вот дорог забитых машинами, почему-то, становилось всё больше. Некоторые дороги настолько сильно перекрыло автомобилями и раскуроченными останками машин, столкнувшихся с теми машинами, что падали с неба, что пройти там становилось не так-то просто. В одном месте дорогу перекрыло полностью, образовался настоящий холм из закопчённого искорёженного металла, а при попытке обойти его по обочине, на тротуаре возникло с десяток белых фигур, провожавших живых людей, пристальными взглядами. Впрочем, сложно сказать, смотрели ли они, могли ли они вообще видеть.
Просто белые лица, оставались повёрнуты к ним, пока Алиса и Павел не скрылись в проулке между двумя зданиями. Павел не раз покрылся холодным потом, оглядываясь назад. А вот Алиса, практически не реагировала. Она оставалась бесстрастной, её взгляд безжизненным. В целом, девушка стала походить на бездушного робота. Все её действия, даже шаги, были выверенными, мягкими, но абсолютно механическими. Казалось, она даже не думает сейчас.
На одном из взгорков, Павел посмотрел вперёд и увидел вдалеке, раскинувшиеся до самого горизонта, зелёные поля. Там, километрах в трёх, может больше, уже не было зданий, только лента пустой дороги. Пустой не абсолютно – несколько автомобилей он заметил. Серых, на которых не осталось ни единого пятнышка краски. Перевёл взгляд правее и увидел коричнево-чёрную поверхность, резко контрастировавшую с тем зелёным великолепием, что купалось в лучах светила слева и прямо перед ним. Граница между зелёным живым миром и коричневым, заваленным чем-то бесформенным, выделялась резко, была волнообразной, с длинными проплешинами коричневого, врезавшегося в зелёный массив и наоборот, длинные языки зелёной растительности, вгрызавшиеся в мёртвую землю, лишённую какой-либо растительности. Там прошёл кислотный дождь, и он не оставил после себя ничего живого.
-К бою. – Произнесла Алиса, совершенно безжизненным голосом. Павел немедленно вскинул автомат, но прежде чем он успел понять, откуда исходит угроза, раздались выстрелы.
Девушка стреляла быстро, точно в цель и практически не двигаясь с места – словно робот.
Трое мертвецов, почему-то, не издававших хрипов, падали наземь – Алиса стреляла по коленям, пули срезали ноги мертвецов, словно горячий нож, разрезал куски масла. Она не прекратила стрельбу, когда мертвецы свалились – теперь пули разорвали кости предплечий. Мертвецы подёргивались в странных судорогах на асфальте - лишённые конечностей, они словно пытались подползти к ним, подобно гусеницам. Гнилые рты распахивались, но вместо хрипа, он слышал урчание и что-то вроде клокотания. Пули разнесли и головы мёртвых, Алиса сменила обойму и повернулась к дороге, ведущей из города. Она замерла, будто ожидая приказа…, ему почем-то, показалось, что у неё просто кончился заряд в батарейках и когда он скажет выдвигаться, девушка так и будет стоять на месте, не реагируя ни на что в этом мире…
Пришлось хорошенько тряхнуть головой. Сильная и весёлая воительница, вдруг превратилась в бездушную машину, в которой, словно бы умерло всё, что когда-то жило, включая мыслительный процесс. Наверное, так она переживала своё горе, просто отключалась от всего, от мира, от воспоминаний, от собственных эмоций. А может быть, девушка отчаялась окончательно, решив, как она и сказала, что миру конец, а они – просто трупы, которые не хотят признавать очевидного факта. Пытаются выжить, когда они уже обречены и исправить, ничего нельзя.
Учитывая, что в городе, буквально за несколько минут, не осталось живых людей…
Нет, он не хотел в это верить.
Павел подошёл к мертвецам. С ними было что-то не так. Что?
Лишённые голов и конечностей торсы, продолжали подрагивать, сжиматься – на гусениц похоже…, зловоние. Они источали непереносимую вонь. Тела покрыты гноем, чёрная кровь смешана с розоватой сукровицей. Кое-где, кожа слезает при движении и видно сиреневую плоть.
Плоть. Сиреневую, гнилую плоть. Они не полностью серые, не вся их кровь черна, как у уже виденных им мертвецов. Они лишь частично имеют серо-чёрный цвета своих тканей и крови. Большей частью, они разлагаются, как и положено мертвецам. Причём разлагаются давно и, кажется, что процесс этот затянут, идёт неестественно долго. Словно поразившая их чума сопротивляется естественным процессам, но без особого успеха.
Он отошёл от трупов – глаза начали слезиться от источаемой ими вони. Повернулся к девушке – так и стоит на дороге, вернув автомат за плечо. Снова подняла второй рюкзак и стоит неподвижно, глядя в одну точку перед собой. Глаза пустые, она словно и не видит ничего вокруг.
Перед его глазами мелькнуло недавнее воспоминание. Ещё яркое, не истёртое временем – эти мертвецы. В отличие от своих серых собратьев с чёрной кровью, они двигались еле кое-как. Он вспомнил, как повстречал мертвецов возле дома, где прежде жила Алиса. Те покойники бегали и прыгали, словно заправские спортсмены. Эти – едва могли переставлять ноги.
Выходит, чёрная чума влияет на людей не одинаково. Умершие, иногда, не превращаются в тех зверски опасных мертвецов, что двигались, порой даже быстрее обычных людей. Иногда, что-то идёт не так, и получаются вот такие трухлявые…, зомби. Мысленный взор окрасился картинами, непонятно откуда возникшими в его сознании – гнилые мертвецы, зомби, едва переставляя ноги, идут на строй солдат, сметают их и начинают пожирать людей заживо.
Наверное, это могло бы быть воспринято как воспоминание из личного опыта, словно взгляд со стороны. Если б в углу туманного образа, пришедшего из глубин его памяти, не появилась размытая надпись «в главных ролях». Это воспоминание, да, но не из личного опыта. Кажется, это какой-то фильм, страшилка с экрана…, сегодня, почти в точности, воплощённая в жизнь.
Они двинулись дальше, с твёрдым намерением покинуть город…, впрочем, у него было такое намерение. Алисе, кажется, абсолютно всё равно куда идти и что делать.
Дорога спускалась вниз, отсюда уже не видно было горизонта с лесом и полями. Но заблудиться им не грозило – основная часть города осталась позади. А на окраине, имелось внушительное десятиэтажное здание, которое виделось словно маяк, даже теперь, когда они двигались по сильно понижающейся местности, забитой транспортом и обломками здания – стоявший справа, многоэтажный дом, по неизвестным причинам, обрушился. Его огрызки торчали из кучи обломков, мебели, торчат в разные стороны арматура и оголенные провода. Жуткое зрелище, особенно если есть воображение. Павлу, пару раз даже показалось, что среди арматуры, видны руки, со скрюченными пальцами. Руки тех, кто не смог выбраться из-под завалов, тех, кто погиб при обрушении здания. Но стоило присмотреться и становилось очевидно, что его подводит зрение, а то может, и воображение – это были лишь провода и арматура.
Алиса, неожиданно остановилась перед очередной из сотен, встретившихся на их пути машин и стала смотреть в салон. Впервые за весь день, на её лице отразились какие-то эмоции – напоминало удивление, но столь слабое, что он не был уверен, что какие-то эмоции на её лице вообще были. Может, ему просто показалось. Павел подошёл к ней и тихо спросил, что случилось, почему она остановилась? Девушка, молча, показала пальцем на салон пустого автомобиля и отвернулась.