Энергия хлынула из него ослепительным потоком. Это была не магия разрушения или трансформации — это была сама противоположность бытия, антитеза существования. Сила, способная стереть из реальности не только материю, но и память о ней.
Луч чистого небытия ударил в Крида.
И исчез.
Энергия не отразилась, не рассеялась — она просто растворилась, словно капля воды в океане. Крид даже не дрогнул, не моргнул. Он стоял с тем же бесстрастным выражением лица, будто на него не обрушилась сила, способная уничтожить континент.
— Что... что произошло? — выдохнул Мерлин, глядя на собственные руки. Они дымились, плоть обугливалась от контакта с запредельной магией.
— Ничего, — спокойно ответил Крид. — Абсолютно ничего.
Архидруид попятился, в его глазах плескался ужас понимания.
— Ты... ты поглотил заклинание. Как губка впитал его и не почувствовал ничего.
— Проклятие Одина защищает не только от смерти, — пояснил Крид почти мягко. — Оно защищает от самой концепции конца. А твоя магия была именно этим — попыткой положить конец моему существованию.
Мерлин пошатнулся. Последнее заклинание выжгло его изнутри, высосало всю жизненную силу. Кожа сморщилась, волосы поседели окончательно, глаза потускнели.
— Тысяча лет подготовки, — прошептал он, падая на колени. — Тысяча лет изучения твоего проклятия. И всё... всё напрасно.
— Не напрасно, — возразил Крид, глядя на умирающего мага. — Ты показал мне, что даже архидруид, владеющий силой планеты, бессилен против заклятия Одина. Это... ценная информация.
Мерлин рухнул лицом в землю у ног Крида. Его тело содрогнулось в последней агонии, затем обмякло. Великий архидруид, мудрейший из друидов, повелитель стихий и времени, умер от истощения, не сумев даже поцарапать своего врага.
Крид посмотрел на труп, затем на разрушенный Стоунхендж. Древние камни треснули и осыпались, их тысячелетняя магия иссякла за считанные минуты.
— И что теперь? — спросил он у мёртвого мага. — Куда идти дальше?
Ответа не последовало. Вокруг простирались лишь руины и трупы — всё, что осталось от армии, которая должна была его остановить.
Крид медленно обернулся и посмотрел на юг. Где-то там, за горизонтом, лежала Европа. Рим с его легионами. Земли, где ещё могли найтись противники, достойные внимания.
— Что ж, — пробормотал он, — поиск продолжается.
Бессмертный воин шагнул через тело Мерлина и направился прочь от Стоунхенджа. За ним остались мёртвые камни и мёртвая тишина. Британия была покорена окончательно, но это не принесло Криду ни удовлетворения, ни, тем более, желанной смерти.
Только пустоту. Бесконечную, как его проклятие.
***
Крид шёл от развалин Стоунхенджа к тому месту, где оставил остатки своей армии, когда услышал лёгкий шорох за спиной. Звук был почти неразличим — скользящий шаг по траве, осторожное дыхание, тихий звон металла.
Он не обернулся, не ускорил шаг, даже не напрягся. За тысячелетия существования Крид научился отличать реальную угрозу от пустой бравады. То, что приближалось к нему сзади, угрозой не было.
Удар пришёлся точно между лопаток. Клинок вонзился в спину Крида по самую рукоять, нацеленный прямо в сердце. Удар был профессиональным — быстрым, точным, смертельным для любого обычного человека.
Крид остановился и рассмеялся. Не холодно и зло, как обычно, а с искренним весельем — впервые за долгие месяцы.
— Отлично, — сказал он, поворачиваясь вместе с торчащим из спины мечом. — Просто великолепно.
Нападавший отшатнулся, не веря собственным глазам. Перед ним стоял юноша лет пятнадцати-шестнадцати, высокий для своего возраста, но ещё не окрепший окончательно. Русые волосы падали на плечи, серые глаза горели смесью ужаса и решимости. Простая одежда, кожаные доспехи, но осанка выдавала благородное происхождение.
— Ты... ты должен быть мёртв, — прошептал юноша.
— Должен, — согласился Крид, вытаскивая меч из спины. — Но увы, не могу. А ты кто такой, храбрец?
— Артур, — ответил юноша, инстинктивно выпрямляясь. — Артур Пендрагон. Сын короля Утера.
— Пендрагон? — Крид покрутил в руках меч — добротная работа, хорошая сталь. — Интересно. А что делает сын короля в одиночестве у руин Стоунхенджа?
— Пытается убить тебя, — честно ответил Артур. — Ты уничтожил Британию. Убил моего отца и его армию. Кто-то должен остановить тебя.
— И ты решил, что этим кем-то будешь ты? — Крид протянул мальчику его меч рукоятью вперёд. — Пятнадцатилетний мальчишка против бессмертного воина?
— Мне шестнадцать, — поправил Артур, осторожно принимая оружие. — И да. Кто-то должен попытаться.
Крид внимательно изучил юношу. Страх был — любой разумный человек боялся бы в такой ситуации. Но страх не парализовал мальчика, не заставлял его бежать или молить о пощаде. Артур стоял прямо, сжимал рукоять меча и готовился к новой атаке.
— Храбрость или глупость? — пробормотал Крид.
— Долг, — ответил Артур. — Мой народ мёртв. Моя земля разорена. У меня нет права на трусость.
— Понятно, — кивнул Крид. — А скажи мне, юный Пендрагон, что ты знаешь о мече?
— Достаточно, чтобы убить тебя, — Артур принял боевую стойку.
— Сомневаюсь, — Крид без видимого усилия схватил мальчика за шкирку и поднял в воздух. — Но похвально, что пытаешься.
Артур болтал ногами, пытаясь освободиться, но хватка Крида была железной.
— Отпусти! Сражайся честно!
— Честно? — рассмеялся Крид. — Мальчик, ты напал на меня со спины и теперь говоришь о чести?
— Я... — Артур покраснел. — Ты убийца и захватчик. С такими не сражаются честно.
— Логично, — согласился Крид. — Очень логично. Мне нравится, как ты мыслишь.
Он опустил юношу на землю, но руки не убрал.
— Послушай меня внимательно, Артур Пендрагон. Твой народ мёртв, твоя армия уничтожена, твоя страна лежит в руинах. У тебя нет шансов против меня. Ноль. Ничто.
— Знаю, — прошептал Артур.
— И всё равно попытался. Зная, что умрёшь. Это либо безумие, либо величие.
Крид отпустил мальчика и отступил на шаг.
— Скажи мне, что ты видел в моих глазах, когда я повернулся к тебе?
Артур задумался.
— Пустоту, — сказал он наконец. — Ужасную пустоту.
— Именно, — кивнул Крид. — Пустоту тысячелетий. Усталость от бесконечного существования. Я давно перестал чувствовать что-либо, мальчик. Но твоя попытка... она заставила меня рассмеяться. Впервые за века.
— И что это значит?
— Это значит, что ты интересен мне, — Крид положил руку на плечо юноши. — У меня есть предложение, Артур Пендрагон.
— Какое?
— Стань моим учеником. Я научу тебя сражаться по-настоящему. Покажу секреты войны, которые знают только боги. Сделаю из тебя воина, равного которому не будет в мире.
Артур отшатнулся.
— Ты хочешь, чтобы я служил убийце моего народа?
— Я хочу, чтобы ты стал достойным противником, — поправил Крид. — Мерлин был великим магом. Он заслуживал ученика, который продолжит его дело. А ты — единственный, кто осмелился бросить мне вызов после его смерти.
— Я никогда не стану твоим союзником, — твёрдо сказал Артур.
— И не надо, — улыбнулся Крид. — Будь моим врагом. Но врагом достойным. Изучи мои слабости, найди способ меня убить. Может быть, тебе удастся то, что не смог Мерлин.
— Ты... ты хочешь, чтобы я убил тебя?
— Хочу, чтобы ты попытался. Серьёзно попытался. А для этого нужно стать сильнее.
Крид повернулся и начал уходить.
— Идём, Артур Пендрагон. У тебя есть выбор — умереть здесь мальчишкой или стать мужчиной, способным отомстить за свой народ.
Артур колебался, глядя на удаляющуюся фигуру. Здравый смысл кричал, что это ловушка, что нельзя доверять врагу. Но что ещё ему оставалось? Умереть от голода в развалинах? Скрываться до конца дней?
— Я пойду с тобой, — сказал он наконец. — Но не как ученик. Как пленник, ждущий возможности нанести удар.
— Как угодно, — равнодушно ответил Крид. — Главное — иди.
Они шли через мёртвую равнину, где среди трупов каркали вороны. Старый мир умер вместе с Мерлином. Новый только начинался.
И в этом новом мире бессмертный завоеватель вёл за собой мальчика, который мечтал его убить.
Может быть, в этом и был смысл. Может быть, Артур Пендрагон действительно станет тем, кто принесёт Криду долгожданную смерть.
Время покажет.
***
**ИНТЕРЛЮДИЯ: ХЕЛЬ**
Богиня смерти наблюдала за финальной битвой из своих владений в Хельхейме, где граница между жизнью и смертью становилась тонкой как паутина. Хель сидела на троне из костей древних великанов, её лицо — наполовину живое, наполовину разложившееся — оставалось бесстрастным, пока на земле разворачивалась драма, которую она ждала веками.
Перед ней, словно в огромном зеркале, отражалась равнина Стоунхенджа. Магическое видение позволяло ей наблюдать каждую деталь происходящего — от дрожи травинок под ногами воинов до блеска пота на лбу Мерлина.
— Наконец-то, — прошептала она голосом, в котором звучали и песни жизни, и стоны могилы. — Последний акт этой затянувшейся пьесы.
Рядом с троном стояли её верные слуги — мертвецы, служившие ей с начала времён. Некоторые были воинами, павшими в великих битвах, другие — мудрецами, познавшими тайны бытия. Все они молчали, зная, что их госпожа не терпит прерываний во время важных событий.
— Мерлин превзошёл себя, — заметила Хель, наблюдая, как архидруид высвобождает всю мощь Стоунхенджа. — Такую магию не видели со времён Рагнарёка.
Волны заклинаний одна за другой обрушивались на Крида. Хель внимательно следила за каждой атакой, оценивая её силу и изобретательность. Иллюзии, трансмутация, манипуляции временем, призыв стихий — арсенал архидруида был поистине впечатляющим.
— Но недостаточным, — добавила богиня с оттенком сожаления.
Она знала исход этой битвы ещё до её начала. Проклятие Одина было слишком совершенным, слишком абсолютным. Ни один смертный маг, каким бы могущественным он ни был, не мог его сломить.