— Я не старик, — поправил его Крид. — И вы очень скоро в этом убедитесь.
Он сделал шаг вперёд, и саксы инстинктивно отступили, вспомнив демонстрацию с кровавым клинком.
— Кердик, последний раз предлагаю мир. Уходите, и никто не пострадает.
— Убирайся, пока мы тебя не убили! — крикнул молодой вождь.
— Как скажете.
Крид улыбнулся, и улыбка эта была абсолютно лишена человечности.
Он двинулся вперёд — не быстро, но неумолимо. Первый сакс попытался его остановить, выставив копьё. Крид схватил древко голыми руками, сломал его пополам и заострённым концом пробил саксу горло.
Кровь брызнула на землю, и земля жадно её впитала.
— Атакуйте его! — завопил Кердик.
Саксы бросились на Крида со всех сторон. Но он больше не был обычным человеком. Проклятие Одина и столетия войн превратили его в нечто иное — в идеальную машину для убийства.
Он двигался между саксонскими воинами как тень смерти. Голые руки ломали кости, как сухие ветки. Пальцы, твёрдые как сталь, пробивали доспехи и плоть. Каждое движение было точным, экономным, смертоносным.
Сакс с топором попытался разрубить Крида пополам. Крид уклонился, схватил противника за запястье и дёрнул так, что рука вывернулась в неестественном направлении. Топор упал, а его владелец завыл от боли. Крид добил его одним ударом в основание черепа.
Двое воинов атаковали одновременно с мечами. Крид перехватил первый клинок голой рукой — сталь не могла разрезать его кожу. Вырвал меч у потрясённого сакса и одним движением обезглавил обоих нападавших.
Кровь текла по его рукам, но это была не его кровь.
— Он не человек! — кричали саксы. — Это демон!
Но бежать было некуда. Крид методично двигался через их ряды, убивая всех, кто попадался на пути. Его движения стали быстрее, яростнее. Проклятая кровь пела в жилах, требуя всё больше смерти.
Группа лучников попыталась расстрелять его с расстояния. Стрелы отскакивали от его тела, словно от каменной стены. Крид рванулся к ним, и через секунды лучники лежали мёртвыми, их собственные стрелы торчали из их глаз и горл.
Кердик, видя бойню, попытался спастись бегством. Но Крид был быстрее. Он настиг молодого вождя у самых ворот лагеря и схватил за горло.
— Пожалуйста, — прохрипел Кердик. — Пощади...
— Я предлагал пощаду, — ответил Крид. — Ты отказался.
Он сжал пальцы, и шейные позвонки Кердика хрустнули как орехи.
Оставшиеся саксы — их было уже меньше двадцати — попытались укрыться в лагере. Но деревянный частокол не мог остановить Крида. Он просто пробил в нём дыру голыми руками и вошёл внутрь.
В лагере началась паника. Женщины и дети — да, некоторые саксы привезли с собой семьи — бегали между палатками, не зная, где спрятаться.
Крид остановился посреди лагеря. Жажда убийства всё ещё бурлила в его крови, но разум взял верх.
— Женщины и дети могут уйти, — объявил он громким голосом. — У вас есть минута.
Семьи саксов не заставили себя упрашивать. Они схватили детей и побежали к выходу, не оглядываясь.
Оставшиеся воины — их было около дюжины — собрались в центре лагеря. В их глазах читался ужас, но они всё ещё держали оружие.
— Последний шанс, — сказал Крид. — Бросайте оружие и уходите.
— Мы воины, — ответил один из них, старый седобородый сакс. — Умрём с мечом в руке.
— Как пожелаете.
Крид двинулся к ним. Последняя схватка была короткой и односторонней. Через несколько минут все саксонские воины лежали мёртвыми среди обломков своего лагеря.
Крид стоял посреди побоища, покрытый чужой кровью с головы до ног. Проклятая магия в его крови медленно утихала, возвращая ему человеческий облик.
Он посмотрел вокруг — на разрушенные палатки, на мёртвые тела, на кровь, пропитавшую землю. Всё это было его работой. Работой чудовища, каким он был когда-то.
— Что я наделал, — прошептал он.
Но отступать было поздно. Ультиматум был выполнен, урок преподан. Теперь все соседние племена будут знать — слова Виктора Крида не пустой звук.
Он вышел из разрушенного лагеря и направился обратно в Камелот. По дороге остановился у ручья, чтобы смыть кровь с рук. Но ощущение грязи не исчезало — оно проникло слишком глубоко.
В Камелоте его ждал Артур. Молодой король стоял на стене и наблюдал за дымом, поднимавшимся с места саксонского лагеря.
— Всё кончено? — спросил он, когда Крид подошёл к нему.
— Да. Саксонская угроза больше не существует.
— И сколько выжило?
— Женщины и дети. Около сотни человек. Остальные... сделали свой выбор.
Артур внимательно посмотрел на Крида. Тот был чист, но в его глазах читалась такая усталость, словно он нёс на плечах тяжесть всего мира.
— Ты сожалеешь о том, что сделал?
— Сожалею о необходимости это делать. Но не сожалею о результате.
— А могло быть по-другому?
— Всегда может быть по-другому. Но иногда альтернативы ещё хуже.
Крид повернулся к Артуру.
— Запомни этот урок. Власть иногда требует делать ужасные вещи. Но если ты не готов их делать, то не готов и править.
— А если я никогда не буду готов?
— Тогда найди того, кто готов, и позволь ему действовать от твоего имени. Но ответственность всё равно останется на тебе.
Артур кивнул, понимая. Сегодня он увидел оборотную сторону королевской власти — ту, о которой не поют барды и не пишут хронисты.
— Что скажем людям?
— Правду. Что саксонская угроза устранена, и Камелот в безопасности.
— А подробности?
— Подробности никого не касаются.
Они стояли на стене, глядя на мирные улицы города. Люди занимались своими делами, не подозревая, какой ценой была куплена их безопасность.
— Мерлин спрашивал, можно ли ему подойти к тебе, — сказал Артур.
— Позже. Сначала мне нужно время... очиститься.
— Понимаю.
Крид направился к своим покоям. Ему нужно было остаться одному, чтобы справиться с последствиями того, что он сделал. Чтобы спрятать чудовище обратно в глубины души и вернуть себе человеческий облик.
Потому что завтра снова нужно будет учить Артура и Мерлина мудрости и добру. А для этого нужно было хотя бы внешне оставаться человеком.
Даже если внутри всё ещё бушевала древняя тьма, которую не могли смыть никакие воды.
Через несколько дней после саксонской резни Крид вновь собрал своих учеников для урока. На этот раз они встретились в библиотеке замка — небольшой комнате, где хранились свитки с записями законов, торговых соглашений и исторических хроник.
— Сегодня изучаем искусство слова, — объявил Крид. — То, что греки называют риторикой.
Артур и Мерлин расположились за столом. Юный маг выглядел особенно внимательным — события последних дней заставили его задуматься о силе и её применении.
— Слово может быть не менее могущественным оружием, чем меч, — начал Крид. — Хорошая речь способна поднять народ на войну или убедить врагов сложить оружие.
— А плохая речь? — спросил Мерлин.
— Плохая речь может погубить самое правое дело. Или привести к власти недостойных людей.
Крид развернул свиток с записями.
— Первый принцип ораторского искусства: знай свою аудиторию. То, что убедит учёного, не подействует на солдата. То, что воодушевит молодёжь, оставит равнодушными стариков.
— Как узнать аудиторию? — поинтересовался Артур.
— Наблюдением, расспросами, изучением. Какие у людей интересы? Чего они боятся? О чём мечтают? На что надеются?
— И менять речь в зависимости от этого?
— Не менять суть, а менять подачу. Одну и ту же идею можно объяснить по-разному.
Крид привёл пример:
— Допустим, нужно убедить людей платить больше налогов. Купцам скажешь: "Это инвестиции в безопасность торговых путей". Ремесленникам: "Это плата за защиту ваших мастерских". Крестьянам: "Это гарантия того, что урожай не сожгут враги".
— Но ведь это одно и то же, — заметил Мерлин.
— Именно. Но каждый слышит то, что важно лично для него.
Крид перешёл ко второму принципу.
— Второй принцип: структура речи. Любое выступление должно иметь начало, середину и конец. И каждая часть выполняет свою функцию.
— Какую?
— Начало привлекает внимание и вызывает интерес. Середина излагает суть и приводит доводы. Конец подводит итоги и призывает к действию.
— А если речь короткая?
— Принцип тот же, просто каждая часть сжимается. Даже в одном предложении можно выделить эти элементы.
Крид попросил Артура встать.
— Попробуй убедить меня, что завтра стоит начать строительство новой дороги.
Артур подумал и сказал:
— Новая дорога нужна, потому что старая разрушена, а торговцам трудно проезжать.
— Слабо, — оценил Крид. — Где привлечение внимания? Где призыв к действию?
— Не понимаю.
— Попробуй так: "Каждый день мы теряем золото" — это привлекает внимание. "Потому что торговцы объезжают наш город из-за плохих дорог" — это объяснение. "Новая дорога окупится за год и принесёт процветание" — это призыв к действию.
Артур попробовал ещё раз, и на этот раз получилось лучше.
— Третий принцип, — продолжал Крид, — используй эмоции, но не забывай о логике.
— Какие эмоции?
— Страх, гордость, надежду, гнев — в зависимости от цели. Но каждую эмоцию нужно подкреплять фактами.
— Примером можешь показать?
— Легко. "Враги стоят у наших границ — это страх. Но мы, наследники великих королей, не дрогнем перед угрозой — это гордость. Наше оружие острее, наши воины храбрее — это факты. Победа будет за нами — это надежда".
Мерлин записывал основные моменты на восковой дощечке.
— А что если факты противоречат желаемой эмоции?
— Тогда либо меняй факты, либо меняй эмоцию. Честный оратор не может строить речь на лжи.
— А нечестный?
— Нечестный оратор опасен для общества. Он может убедить людей в чём угодно, даже во вреде.
Крид показал четвёртый принцип.
— Четвёртый принцип: используй риторические приёмы, но умеренно.