— Счастье — это когда у тебя есть всё, что хочется, — сказал Артур.
— А если хочется плохого? Если человек счастлив, причиняя боль другим?
— Это неправильное счастье.
— Кто решает, какое счастье правильное?
Артур задумался. Вопросы Крида заставляли пересматривать, казалось бы, очевидные вещи.
— Может быть, счастье — это когда живёшь правильно? — предположил Мерлин.
— Неплохо. А что значит "правильно"?
— В согласии со своей природой? Развивая свои лучшие качества?
— Очень хорошо, — одобрил Крид. — Один из величайших философов древности считал именно так.
— А государство должно помогать людям быть счастливыми?
— Сложный вопрос. Если государство слишком активно вмешивается в частную жизнь, оно становится тираническим. Если не вмешивается совсем — может возникнуть хаос.
— Где же баланс?
— В том, чтобы создавать условия для счастья, но не навязывать его. Обеспечивать безопасность, справедливость, возможности для развития. А дальше — пусть каждый ищет счастье сам.
Крид поднялся и подошёл к фонтану.
— Пятый вопрос: что важнее — свобода или безопасность?
— Безопасность, — не колеблясь ответил Артур. — Что толку от свободы, если ты мертв?
— А что толку от жизни, если она не твоя? — возразил Мерлин. — Если каждый твой шаг контролируют?
— Видите? — улыбнулся Крид. — Даже вы двое не можете согласиться. А ведь вы союзники и друзья.
— И как решать такие споры?
— Искать компромиссы. Находить баланс. Понимать, что абсолютная свобода невозможна — мы живём в обществе. И абсолютная безопасность тоже невозможна — жизнь полна рисков.
— А кто должен решать, где этот баланс?
— В идеале — сами граждане, через выборы и обсуждения. На практике — правители, которые несут ответственность за последствия.
Крид сел на край фонтана.
— Шестой и последний вопрос сегодня: есть ли смысл жизни? И если есть, то какой?
Ученики долго молчали. Вопрос был слишком глубоким для быстрого ответа.
— Не знаю, — честно признался Артур. — Никогда об этом не думал.
— А я думал, — тихо сказал Мерлин. — Особенно когда родители погибли. Зачем жить, если всё равно умрёшь?
— И к какому выводу пришёл?
— Смысл не в том, чтобы жить вечно. Смысл в том, чтобы оставить мир лучше, чем он был.
Крид одобрительно кивнул:
— Мудрая мысль. Есть много теорий о смысле жизни. Одни говорят, что смысл в служении богам. Другие — что в удовольствиях. Третьи — что в знаниях.
— А ты что думаешь?
— Я думаю, что смысл в том, чтобы стать лучше, чем ты был вчера. И помочь другим сделать то же самое.
— Это возможно?
— Не всегда. Но стремиться к этому нужно.
Крид встал и отряхнул одежду.
— На сегодня хватит. Философия не терпит спешки. Нужно время, чтобы переварить новые идеи.
— А завтра что будем изучать? — спросил Артур.
— Практическую этику. Как применять философские принципы в повседневной жизни правителя.
— Это проще или сложнее?
— Гораздо сложнее. Одно дело рассуждать о добре и зле в саду. Другое — принимать конкретные решения, от которых зависят человеческие жизни.
Ученики направились обратно в замок, полные новых мыслей и вопросов. Философия оказалась не скучными рассуждениями, а живым исследованием самых важных вопросов человеческого существования.
— Крид, — окликнул его Артур. — А ты сам нашёл ответы на все эти вопросы?
— Нет, — честно ответил учитель. — И не найду. Философия не даёт окончательных ответов. Она учит правильно задавать вопросы.
— Тогда зачем ею заниматься?
— Потому что правильные вопросы важнее готовых ответов. Готовые ответы устаревают. Правильные вопросы остаются актуальными всегда.
Мерлин шёл рядом, размышляя об услышанном. Философия казалась ему одновременно сложной и захватывающей. Впервые в жизни он понял, что мир гораздо больше и загадочнее, чем казалось.
А Крид думал о том, как трудно передавать мудрость, накопленную веками. Каждое поколение должно было заново открывать истины, которые предыдущие поколения уже знали. Но по-другому было нельзя — понимание не передавалось по наследству, его нужно было завоёвывать самостоятельно.
Следующий урок будет ещё сложнее. Потому что от теории предстояло переходить к практике. А практика всегда труднее теории.
На следующее утро урок практической этики начался не в саду, а в тронном зале, где к Артуру пришли просители. Крид решил, что лучший способ изучать этику — применять её к реальным проблемам.
— Сегодня будешь разбирать споры и жалобы, — сказал он Артуру. — А я буду объяснять этические принципы твоих решений.
Мерлин сел в стороне с дощечкой для записей. Ему было интересно наблюдать, как философские идеи применяются на практике.
Первым пришёл торговец Марк Флавий с жалобой на соседа-кузнеца.
— Мой господин, — начал торговец, — кузнец Бронн работает с раннего утра до поздней ночи. Стук молотов не даёт спать моей семье. Прошу запретить ему работать в ночное время.
Артур выслушал жалобу и обратился к кузнецу:
— Что скажешь в свою защиту?
Бронн, крепкий мужчина с закопчёнными руками, ответил:
— Господин, у меня много заказов. Если не буду работать ночью, не успею их выполнить. А заказчики пойдут к другим мастерам.
— Понятно, — кивнул Артур. — А нельзя ли перенести мастерскую в другое место?
— Можно, но это будет стоить больших денег. У меня их нет.
Артур задумался. С одной стороны, торговец имел право на покой. С другой — кузнец имел право на заработок.
— Какое решение ты принимаешь? — тихо спросил Крид.
— Кузнец может работать до девятого часа вечера, но не позже. А если хочет работать дольше — пусть найдёт новое место для мастерской.
— Хорошо, — одобрил Крид. — Ты попытался учесть интересы обеих сторон. Это называется принципом справедливого баланса.
Стороны согласились с решением и ушли.
Следующая проблема оказалась сложнее. Пришла вдова с двумя детьми.
— Мой господин, — сказала она, — мой муж погиб в строительной артели, упав с лесов. Подрядчик отказывается платить компенсацию, говорит, что муж был пьян.
Крид подозвал подрядчика — грека по имени Деметрий.
— Это правда? — спросил Артур.
— Правда, господин. Человек был пьян, не соблюдал осторожность. Я не виноват в его смерти.
Вдова заплакала:
— Мой муж не пил! Он упал, потому что доски в лесах были гнилые!
— Есть свидетели? — спросил Крид.
— Трое рабочих видели, — ответила вдова.
Привели свидетелей. Двое подтвердили слова подрядчика, один — слова вдовы.
— Что делать? — растерялся Артур. — Как определить, кто говорит правду?
— В этом и заключается сложность практической этики, — объяснил Крид. — Не всегда можно установить истину. Но решение принимать нужно.
— По какому принципу?
— Подумай сам. Какие этические соображения здесь применимы?
Артур сосредоточился:
— С одной стороны, если подрядчик не виноват, несправедливо заставлять его платить. С другой стороны, вдова с детьми может умереть с голоду...
— Правильно мыслишь. Продолжай.
— Может быть, применить принцип помощи слабым? Даже если муж был виноват, дети не виноваты в его смерти.
— Хорошо. А как это оформить юридически?
— Подрядчик заплатит половину обычной компенсации. Не как признание вины, а как помощь семье погибшего работника.
Крид одобрительно кивнул:
— Мудрое решение. Ты применил принцип милосердия, не нарушив принципа справедливости.
Третий случай был ещё сложнее. Привели юношу, обвиняемого в краже.
— Этот мальчишка украл у меня кошелёк! — кричал пожилой римлянин. — Я видел собственными глазами!
Юноша отрицал:
— Я не крал! Кошелёк упал, я только поднял его!
— Лжёшь! — возмутился римлянин. — Ты схватил его и побежал!
— Я побежал, чтобы вернуть вам! Но вы начали кричать "Вор!"
Артур выслушал обе стороны.
— Есть свидетели?
— Я видел, — сказал один из прохожих. — Мальчик действительно поднял упавший кошелёк. Но потом побежал не к хозяину, а от него.
— А куда он бежал? — спросил Мерлин.
— В мою сторону, — ответил свидетель. — К тому месту, где стоял этот римлянин.
Ситуация прояснилась. Мальчик говорил правду, но его действия выглядели подозрительно.
— Что скажешь? — спросил Крид у Артура.
— Мальчик не виноват. Но римлянин тоже не виноват — он действительно подумал, что его обкрадывают.
— И какое решение?
— Никого не наказывать. Но в будущем, если найдёшь чужую вещь, сразу громко объяви об этом, чтобы не было недоразумений.
— Правильно. Ты применил принцип презумпции невиновности и принцип профилактики.
Четвёртый случай касался семейного спора. Муж и жена не могли поделить имущество при разводе.
— Она требует половину моего состояния! — возмущался муж. — Но всё это я заработал до брака!
— А я десять лет вела его хозяйство! — отвечала жена. — Без меня он бы прогорел!
— Сложный вопрос, — признал Крид. — Здесь сталкиваются разные принципы. Право собственности против принципа справедливого вознаграждения за труд.
— А есть ли общие правила для таких случаев?
— Есть, но они не всегда справедливы. Лучше рассматривать каждый случай отдельно.
Артур подумал:
— Имущество, нажитое до брака, остаётся мужу. Но жена получает компенсацию за десять лет работы — скажем, столько, сколько получила бы наёмная экономка.
— Неплохо, — оценил Крид. — Ты разделил разные виды прав и справедливости.
Последний случай дня оказался самым трудным. Привели двух братьев, споривших о наследстве отца.
— По завещанию всё достаётся старшему брату, — объяснил писец. — Но младший утверждает, что завещание подделано.
— Это ложь! — возмутился старший. — Завещание настоящее!
— Почему же тогда отец не оставил ничего мне? — спросил младший. — Я ухаживал за ним в старости, а брат даже не навещал!