«Какой музыкально одаренный мальчик», – постоянно слышал он разговоры о себе.
Нет, его не захвалили и он не загордился. Но, разумеется, было очень приятно. Он понимал, что заслужил высокую оценку своим трудом, и просто радовался, потому что действительно здорово чем-то заниматься и получать от этого удовольствие да еще и похвалы. В школе было иначе. Русу нравилась только часть предметов – математика, физика, английский. С ними он справлялся легко, с остальными же не без усилий старался держаться на четверочном уровне, в основном для того, чтобы не было проблем из-за пропусков учебы. Бальные танцы ведь предполагают соревнования, поэтому было много поездок, конкурсов, выступлений. Ребят возили по разным городам и республикам СССР, и почти всегда из таких поездок Руслан привозил дипломы, грамоты, медали. Рус повышал категории, и с годами исполнилась его честолюбивая мечта – в шестнадцать лет он получил звание мастера спорта. Это было очень почетно и престижно, ведь спортивные звания у бальников – это показатель высшего пилотажа. Ему нравилось внимание, оживленная атмосфера, царящая во время выступлений, это было словно вечный праздник – «праздник, который всегда с тобой».
Наблюдая за его успехами, мама чуть не лопалась от гордости и делала все для того, чтобы «ее солнышко» было «лучше всех». Руслану шились на заказ прекрасные костюмы для выступлений, покупалась совсем не дешевая танцевальная обувь, что приходилось делать довольно часто, потому что у Руса быстро росла нога. Все полученные сыном грамоты и фото с его выступлений мама вставляла в рамки и вешала по стенам квартиры. Бальные танцы «сынули» на много лет стали ее главной темой в разговорах с подругами и знакомыми. А сам «сынуля» втайне мечтал, чтобы мамин интерес к его жизни хоть немного поослаб. Да, конечно, здорово, что она им так гордится. Но все же было бы лучше, если б мама принимала чуть менее активное участие в его жизни, не требовала бы постоянных отчетов о каждом моменте минувшего дня, не донимала бы педагогов своими разговорами, не лезла в его общение с другими ребятами…
Шли школьные годы, Руслан взрослел, но он не бросал своего хобби, прикипел к нему всей душой. У него менялись партнерши, с некоторыми даже завязывалось что-то вроде отношений – если, конечно, так можно назвать подростковые прогулки за руку, долгие телефонные переговоры и первые неумелые объятия и поцелуи.
Но все изменилось, когда в его жизни появилась Рита.
Рус встретил ее в конце первого курса. К моменту окончания школы он уже твердо решил для себя, что не станет делать танцы своей основной профессией. Он трезво смотрел на вещи – при такой матери просто нельзя было вырасти человеком непрактичным. Руслан прекрасно понимал: шанс действительно преуспеть на танцевальном поприще, чтобы как следует обеспечить себя и будущую семью, весьма невелик. Так что специальность нужно выбирать другую, менее творческую, более реальную. Вот и поступил, как и советовала мама, в приличный технический вуз, выбрав еще довольно молодую в те годы специализацию – компьютеры. Ухитрялся, хоть это было и непросто, совмещать учебу и активное хобби.
И тут возникла Рита…
Их знакомство произошло на одной из танцевальных вечеринок в кооперативном кафе, где собрались ребята из нескольких хореографических школ. В их особом мире Рио-Рита, как все ее звали, была своеобразной легендой, но до того момента они с Русланом близко не встречались. Он просто часто слышал о ней и несколько раз видел ее выступления с партнером и вживую, и в записях. В латиноамериканской программе их паре (имя партнера Риты Руслан не особо помнил, Михаил, кажется, – она его всегда затмевала) просто не было равных. Оценки – всегда наивысший балл, неизменно овации, неизменно первые места. О самой Рите Рус знал совсем немного, просто всегда восхищался ею. Похожая на испанку – темнокудрая, с горящими глазами и страстной манерой исполнения – девушка была старше Руслана на два года и занималась бально-спортивными танцами с трех лет. Для него она была настоящей звездой. Конечно, он, как говорится, и сам был не лыком шит, но с Ритой и не думал тягаться. Все же она и по возрасту была старше, и опытнее. И в глубине души Руслан, хоть и стал мастером спорта среди юниоров, чувствовал, что до нее недотягивает. Не профессионализмом даже – харизмой.
Вот эта харизма и впечатлила его на той вечеринке.
– А я тебе говорю, что «Рио-Рита» – это не фокстрот, а пасадобль, – услышал он где-то за спиной и, обернувшись, увидел за соседним столиком Риту, которая спорила с незнакомой ему шатенкой. И даже не спорила, а поучала. В непререкаемом тоне Риты смешались насмешка, легкое презрение и безусловное превосходство сильного, которого осмеливается задирать слабый. Таким тоном могла бы говорить Кармен на табачной фабрике со своей товаркой – перед тем как пырнуть ту ножом. Словно горячий ветер подул – вот так Руслан ощутил ее энергию. Его даже повело слегка.
– Это вы все танцуете «Рио-Риту» как фокстрот, – продолжала Рита, раздувая тонкие ноздри. – Порхаете над танцполом аки мотыльки. Вы где там легкость увидели?
– Но ведь исторически… – пыталась отстоять свою точку зрения шатенка, но Рита не дала ей договорить.
– Ты музыку услышь, – жестко сказала она. – Там не мотыльковая легкость, там четкий военный ритм. Это не танец любви. Это бой, битва, смертельная схватка.
– Ну ты и сказанула. «Бой», – усмехнулась шатенка, не вразумленная скрытой угрозой Риты.
Та встала со стула, и на долю секунды Руслану показалось, что по залу пролетел резкий порыв ветра.
– Майк! – воззвала с легкой хрипотцой Рита куда-то в пространство, и из-за спин толпившихся рядом людей материализовался подтянутый высокий парень с горделивой осанкой.
«Точно, – вспомнил Рус. – Это же ее партнер. И да, точно, Михаил…»
– Майк, – продолжала «испаночка». – А давай-ка жахнем нашу «Рио-Риту». Покажем всем, что это именно пасадобль, а не… фокстрот.
Последнее слово она выделила с особенным пренебрежением. Михаил коротко кивнул и куда-то исчез, а Рита с ленивой грацией стащила с себя длинную прозрачно-черную кофточку-накидку и осталась в алом платье, подол которого свисал отдельными лепестками, точно языками пламени.
Фоновый джаз умолк, а появившийся Миша несколькими жестами расчистил вокруг себя и Риты пространство, так что сразу стало ясно: это – выступающие, а вот – зрители. Потом он махнул рукой звукооператору, видимо, уже о чем-то договорившись с ним, когда исчезал на какое-то время.
И раздались звуки «Рио-Риты», хорошо знакомой всем присутствующим, в том числе и Руслану. Ему и самому, как Ритиной оппонентке, эта мелодия казалась легкой, ненапряжной, даже безмятежной. Под нее хорошо, как в старых фильмах, танцуя, весело и ни к чему не обязывающе флиртовать с партнером, а разойдясь, тут же навсегда забыть друг о друге.
Но после первых же тактов оказалось, что зазвучала эта песня в аранжировке военного духового оркестра. И то, что все увидели, совершенно не сочеталось с их шаблонным представлением, как надо обыгрывать эту музыку в танце. Они стали свидетелями полного страсти диалога-размолвки мужчины и женщины, возможно даже Хосе и Кармен. Диалог этот начался с легкого поддразнивания, а продолжился опасным водоворотом. Так бывает в ссорах, когда, как говорится, «слово за слово – и мебель в щепки», и вот ты понимаешь, что остановиться уже невозможно, нужно идти до конца и конец неминуем.
Ведь характер самой мелодии менялся – вслед за игривыми кастаньетами в ней возникла тема тревожных духовых, настойчивая маршевая ритмика. Вскоре от легкости не осталось и следа. Да, сама музыка продолжала быть акварельной, но характер танца перетек в непримиримую войну двух смертельно опасных противников, ни один из которых не хотел отступать или уступать. И, глядя на этот танец, полный муки, страсти, издевки, оскорбленного страдания – черт подери, откуда они взяли-то все это?! – все уже и саму музыку начали воспринимать через призму исполняемого танца. И вот уже кастаньеты стали не ажурным украшением, а тревожными молоточками, предвестниками неминуемой беды…
ОНА наступала, ОНА дразнила, язвила, презирала, мстила за что-то и с каждым мгновением все больше распалялась. Все вокруг нее пылало яростью, и алые лепестки подола метались пылающими протуберанцами. И уже ОН, уязвленный, не готов был прощать ни ее претензий, ни оскорблений, которые не спустит на тормозах ни один уважающий себя мужчина. Это все настолько читалось в пластике танцоров, что словесного разъяснения не требовалось. Какая разница, в конце концов, из-за чего пара разругалась в пух и прах. Страсть – это взрыв. И не зря, ой не зря говорят, что от любви до ненависти – один шаг…
А техника танца! Ведь все понимали, что он был тщательнейшим образом отрепетирован этой яркой, блистательной парой. Это был крутой замес хореографии и спорта, танец с элементами акробатики – вольты, поддержки, шпагаты, кувырки. Собственно говоря, этому они и обучались, и занимались на протяжении многих лет.
Сомнений в том, что это именно пасадобль, а не фокстрот, ни у кого не осталось. Танец-бой, а не «мотыльковое порхание». Потому что в самом финале две фигуры яростно сплелись, затем раскатились… и замерли. И было понятно, что никому из них подняться уже не суждено. Победителей в подобной схватке не бывает.
После долгой, словно онемелой от потрясения паузы присутствующие на вечеринке разразились яростными аплодисментами. Как и всегда, когда выступали Рио-Рита и Майкл.
Но это был отнюдь не радостный финал. Рио-Рита откуда-то извлекла микрофон и сунула его своему партнеру. Тот было отвел его ладонью, но Рита решительно настояла.
– Ну хорошо, – вздохнул он. – Друзья, это было наше последнее выступление.
И снова пауза, после которой возник недоуменный и протестующий ропот:
– Как?
– Почему?
– Да ладно!
– Не выдумывайте!
А потом толпа, жаждущая объяснений, окружила Михаила, а Рита отошла от него и вернулась за свой столик. Поискала кого-то взглядом, и глаза ее остановились на Руслане, стоявшем буквально в двух шагах.