Старинное здание в извилистом переулке, где находилась танцевальная школа, Рус отыскал без труда – спасибо навигатору – и спросил на ресепшене Риту. Ей позвонили, и она довольно быстро вышла. На лице ее написано было неудовольствие, которое она даже не пыталась скрыть.
– Рита, здравствуй. Я понимаю, что тебе меня видеть не особо приятно, – быстро заговорил Руслан, упреждая любые ее слова, – но я пришел с миром и просьбой уделить мне несколько минут. В конце концов, прошу тебя меня выслушать, просто чтобы побыстрее от меня отделаться, – так пойдет?
Видимо, он выбрал верный тон. Рита пожала плечами и бросила взгляд на часы:
– Вот это ты точно подметил. Иначе от тебя не отвязаться… Хорошо. Занятия у меня в полдень. И на время до этого у меня были свои планы. Но коли уж ты пришел… Ладно, идем. Тут с другой стороны здания кафешка.
Минуту они посидели за столиком молча, и Рита смотрела в сторону.
– Сначала скажу я, – начала она. По-другому просто не умела. – Да, мне неприятно видеть тебя, потому что в моей жизни ты человек лишний. И да, никакого аборта я не делала.
– То есть Элла все же моя дочь, – пробормотал Руслан. Собственно, он это знал и так, но все равно услышать подтверждение было необходимо.
– Заруби себе на носу, – тихо сказала Рита, уставившись ему прямо в глаза, и он прекрасно помнил этот непререкаемый тон. – Элла МОЯ дочь. Моя и Андрея. И если у меня хватило характера решиться родить, то хватит и…
Руслан поднял руки, опустив глаза.
– Я понимаю, что глупо просить о прощении, – сказал он глухо. – Но я попытаюсь. Я не буду себя оправдывать ни своей молодостью, ни строгой матерью. Я виноват, и я это признаю. Но сейчас я прошу у тебя мира.
Рита молчала, пила кофе и думала, изредка взглядывая на Руслана.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Допустим, я поверю, что ты искренен и понимаешь, что такое решиться родить и воспитывать ребенка без отца. Как правило, это очень тяжело. Расписывать подробности я не буду. И врать не буду. Мне просто чертовски повезло… Мне только непонятно – чего ты добиваешься своими визитами? А то как в кино получается – нарисовался через много лет такой горе-папаша, и… «Я хочу видеть свою дочь», будьте-нате. Что ты от нас хочешь сейчас?
– Сам не знаю, – честно признался Руслан. – Я просто шел по Кузнецкому и услышал на улице музыку. И не просто музыку, а именно ту мелодию, с которой у меня много связано… Связаны воспоминания об одном из лучших периодов жизни. Вся моя жизнь была тогда музыкой и танцем. И ты была для меня музыкой и танцем. Музой. Вдохновляющим огнем, который я по ошибке принял за любовь. Но расплачиваться за мою ошибку пришлось тебе.
Рита молчала, водя пальцем по узору на скатерти – белому на белом.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Раз пошел такой каминг-аут, скажу, что это и моя ошибка тоже. У меня ведь было в точности то же самое. Страсть – это страсть, не любовь. Мужику надо удерживать ее в штанах, а женщине – в холодной голове. Вероятно, я виновата даже больше, чем ты. Я все-таки была старше, должна была соображать, что ты зеленый пацан на мамкином воспитании и многого можешь не знать и не понимать. А я уже насмотрелась всякого и поняла, что придется самой прогрызать себе дорогу в жизни и ни на кого не рассчитывать. Заботиться о контрацепции нужно было в первую очередь мне.
– И мне тоже, я же мужчина… – начал было он, но Рита как будто и не слушала.
– И давить на тебя уж точно не стоило, – продолжала она. – Тут я действительно виновата по горло. Я страшно перепугалась тогда, растерялась, не знала, что делать. И толком не понимала, чего требовала от тебя. По сути, ведь хотела, чтобы ты, как волшебник, взмахнул палочкой и как-то исправил безвыходную ситуацию. Типа: раз! – и ничего нет, и не было никакой беременности. Не умом, конечно, этого хотела, но… В общем, дура была.
– Но как же ты все же решилась родить? – осторожно поинтересовался Рус. – Без мужа, без постоянного заработка, без нормального жилья?
– У меня отрицательный резус-фактор, – объяснила Рита. – Я об этом даже не знала, пока анализы не сдала. Врач сказала, что если я сделаю аборт, то может больше не быть детей. И я оставила ребенка.
– Ясно… – кивнул он, не зная, что еще можно сказать.
– И заявляю ничуть не кривя душой, – Рита упрямо тряхнула черными волосами – как хорошо он помнил это движение! – что ни разу, ни на мгновение об этом не пожалела. Первое время было очень трудно, что греха таить. Но спасибо моей семье, они мне все помогали. И мама, и отчим, и брат, даже бабушка с дедушкой из последних сил. Сидели с Элькой, отпускали иногда меня танцевать. А я еще до беременности познакомилась на одном из танцевальных фестивалей с одним тангеро, хотя тогда я еще даже не знала, что это так называется. Он был сыном нашего полпреда в Аргентине и старше меня на шесть лет. С детства увлекался латиноамериканскими танцами, был в них как рыба в воде. С тех пор как его семья вернулась в Москву, работал преподавателем различных танцевальных направлений и был одним из тех, кто привез в Москву АТ, аргентинское танго. Из всего многообразия предпочитал именно его. Как ты понимаешь, речь идет именно об Андрее.
– Да, я понял, – кивнул Руслан.
– Эльке было всего семь месяцев, когда мы встретились снова, – продолжала Рита. – Танцевали, потом проговорили всю ночь. И можно сказать, что с тех пор уже больше не расставались. Нас закрутило, как в водовороте. Если честно, я первое время постоянно со страхом ждала, что все вот-вот закончится. Ведь я впервые в жизни испытала… поняла, что такое любовь. До этого были мужчины, конечно, но со всеми бывало… ну как с тобой. А здесь совсем другое чувство. Глубокое, как море. Андрей потом сказал, что и у него было в точности так же. Но как ни боялась его потерять, все равно сразу же рассказала, что у меня есть дочь.
– А он что же? – не выдержав, поинтересовался Рус.
– А он улыбнулся и сказал: «Хорошо, что уже готовая. Сможем всю жизнь с тобой танцевать без перерывов на беременность».
– Молодец! – искренне восхитился Руслан.
– А я о чем, – усмехнулась Рита. – Я тогда расплакалась, наверное, впервые в жизни расплакалась от счастья. Вот так круто у меня все повернулось. Мы поженились, стали вместе растить Эльку, и Андрей действительно принял ее и полюбил как собственную. Иногда мне даже кажется, что он любит ее больше, чем Тони. С сыном он бывает строг, а с ней – почти никогда. И Элька даже не подозревает, что Андрей не настоящий ее отец. Впрочем, что такое «настоящий»? Только тот, кто растит, а не тот, кто зачал…
– Ты права, – вынужден был согласиться Руслан. Раньше он как-то никогда не думал о том, как трудно в жизни бывает так называемым «сильным» женщинам. Да, сила, да, харизма, да, жизнестойкость. Но ведь женщина всегда остается женщиной. Такой, какой Рита сейчас предстала перед бывшим партнером: самоотверженной, любящей, нежной и страстной. Да, повезло Андрею…
Руслан вздохнул. Он понимал, что судьба предоставила ему шанс исправить ошибки прошлого, но это совсем не гарантировало от новых, может быть, еще бо'льших ошибок. Увы, но порой и в пятьдесят лет понять, как лучше будет поступить, ничуть не легче, чем в двадцать. Но сейчас он, похоже, принял правильное решение. Отправляясь на встречу с Ритой, Руслан подумывал о том, что стоит, наверное, повидаться с дочкой и внучкой, открыться им… Но хотел ли он этого? Надо быть честным с самим собой – не слишком-то он этого хотел. Ему бы с собственной жизнью разобраться, а ведь он далеко не идеал, в некоторых вещах скорее и наоборот. Бросил собственных детей, сын от него отрекся, с дочкой общается все больше по телефону. Оля… Об Оле вообще лучше не вспоминать. А жизнь Эллы, внешне похожей на его отца, вполне налажена, она живет в гармоничной семье, в покое и любви. Зачем ей какой-то внезапно свалившийся на голову «биологический отец», когда есть Андрей? А он, Руслан, – какое он вообще имеет право врываться в чужую жизнь, что он может дать этим людям? Если бы мог что-то привнести, чем-то помочь, приукрасить их существование своим появлением, тогда было бы другое дело. Если б Рита так и осталась одна, Элька выросла бы без отца, но всю жизнь думала о нем и хотела узнать, Руслан, конечно, поступил бы совсем по-другому. А так…
– Я что хочу сказать, Рита, – начал Руслан. – Собственно, за тем и приехал, чтобы все с тобой прояснить. Я рад, очень рад, что у тебя все сложилось наилучшим образом. И не стану скрывать, когда узнал, что у меня есть взрослая красивая дочь и прелестная маленькая внучка, был не только потрясен и растерян, но и обрадовался. Но это ровным счетом ничего не значит… Для них, конечно, не для меня. Могу тебе поклясться, что никогда, никаким образом не стану вмешиваться в твою жизнь. Ни самой Элле, ни Сонечке, ни Андрею, ни кому-либо еще никогда не скажу ни слова об этих пресловутых «биологических корнях». Ты – моя давняя хорошая знакомая, замечательная танцевальная партнерша, но ничего больше.
– Спасибо, – Рита кивнула сдержанно, но Руслан догадывался, что внутри у нее бушует целая буря. – Знаешь, судьба мудра, гораздо мудрее людей. Ей зачем-то понадобилась эта наша с тобой встреча. Зачем – станет ясно потом.
Бросив взгляд на лежащий на столе телефон, Рита энергичным жестом подозвала официантку:
– Счет, пожалуйста. Раздельный.
Потом посмотрела на Руслана и впервые за встречу улыбнулась.
– Знаешь, а Андрей почему-то к тебе проникся. Ну ты же понял, что мы с ним сумасшедшие тангерос? И он эти дни так все и говорил: «Слушай, какой ценный кадр – и не танцует. Но ведь хочет, а?!»
– Он прав, – серьезно подтвердил Руслан. – Хочу. Очень. И всегда хотел, но только недавно признался себе в этом. И как будто вода прорвала плотину. Я не могу без музыки и танца. Я заморозил, зажал в себе это на долгие годы, но…
В глазах Рио-Риты что-то мелькнуло, Рус это заметил и усмехнулся:
– Помнишь, как ты сказала: «Не танцевать тебе тридцать лет и три года»? Прошло времени поменьше, конечно, но все равно… Это было что-то вроде твоего проклятия. Ты… можешь.